Осязание 1 страница

Осязание является основным видом контактной чувствитель­ности, с помощью которого мы воспринимает действующие на нас предметы, прикасаясь к ним чувствительными поверхностя­ми тела.

Для людей, лишенных зрения, осязание является одним из со­хранных анализаторов, с помощью которого компенсируется не­достаток информации, обусловленный отсутствием или значитель­ным снижением зрения.

Когда Кондильяк, известный французский философ, строил схему тех источников, на основе которых формируется человече­ская психика, он вообразил статую, лишенную всех ощущений, а следовательно, лишенную психики, и постепенно наделял эту во­ображаемую статую отдельными ощущениями, прослеживая, что каждое из них вносит в формирование психической жизни.

Первое и основное чувство, которым он наделил статую, было осязание, и это неслучайно. Осязание действительно является од­ной из основных форм чувствительности, оно принимает участие едва ли не во всех остальных формах восприятия. Даже у зритель­ной рецепции есть скрытые элементы осязания, которые непос­редственно участвуют в процессе формирования образа.

Осязание в отличие от других форм чувствительности никогда полностью не выпадает. Мы знаем, что есть люди, лишенные зре­ния, слуха, — слепые, глухие, лишенные обоняния, даже лишен­ные вкуса, но людей, лишенных полностью осязания, нет. Выпаде­ние осязания может иметь лишь локальный характер, но никогда не захватывает всех частей тела, все рецепторные поверхности.

Наконец, осязание лучше, чем любой другой вид ощущений, дает возможность проследить, как постепенно, в результате по­следовательных ощупываний, из отдельных признаков создается целостный образ.

Считать, что осязание — относительно простой процесс, со­вершенно неправильно, и сразу по двум причинам. Во-первых, сама кожная чувствительность состоит из ряда более частных форм чувствительности. Во-вторых, осязание — это взаимодействие кож­ной чувствительности с двигательным анализатором, вместе они составляют рабочий комплекс, который практически осуществ­ляет функцию осязания.

Осязание позволяет получить сложную информацию о предме­тах внешнего мира; с его помощью может формироваться доста­точно полный образ предмета. Слепые, пользуясь только осяза­тельной чувствительностью, могут настолько хорошо формиро­вать субъективный образ объективного мира, что известны даже слепые скульпторы (например, Лина По), которые только по ося­зательным ощущениям восстанавливали образ воспринимаемого объекта и делали великолепные скульптурные копии.

Если отдельные виды кожной чувствительности (тактильная, температурная, болевая) отражают только отдельные свойства предмета, к которому мы прикасаемся, то осязание как сложный комплекс кожной и проприоцептивной чувствительности обеспе­чивает отражение целостного образа предмета. В этом и состоит важное значение осязательной рецепции.

Это означает, что возникновение целостного образа предмета возможно только при происходящем в процессе осязания объеди­нении тактильной и двигательной чувствительности.

Опыты, проведенные целым рядом исследователей, показали, что образ неподвижного относительно кожной поверхности пред­мета не возникает.

Если вы, например, возьмете руку испытуемого и на эту руку положите какой-нибудь предмет, он обычно ответит вам, что это «что-то холодное», «что-то теплое», «что-то длинное», «что-то шершавое», но никогда не скажет, какой предмет лежит у него на руке.

Рано погибший и очень интересный советский психолог Л.А.Шифман подсчитал, что в словесном отчете испытуемого о предмете, приложенном к неподвижной коже, 98 % занимают при­лагательные, обозначающие его отдельные качества.

Значит, кожа воспринимает только отдельные свойства, и нуж­но движение, перемещение предмета относительно кожи (ощу­пывающие движения, иначе говоря), чтобы человек мог воспри­нять предмет в целом, ощутить его форму.

Интересные результаты были получены Шифманом в опытах, когда он прикладывал вырезанную из фанеры фигурку к коже

руки или предплечья, а затем просил испытуемого нарисовать предмет, который он ощущает. Результаты были таковы: если при­ложен круг — испытуемый рисует круг; приложен треугольник — испытуемый рисует треугольник; если приложен ромб, звезда, квадрат — испытуемый рисует круг. Иными словами, есть ощуще­ние какого-то предмета, но восприятия цельного предмета не получается.

В опытах ряда исследователей (Шифман, Веккер, Котлярова) показана роль восприятия кожей не отдельного свойства, а целой цепи признаков, когда дается так называемая развертка предмета. К коже испытуемого прикасались определенным предметом, а затем экспериментатор двигал его по коже испытуемого. Ощупы­вающие движения пальцев отсутствовали. Таким образом, возмож­ность тактильного восприятия развертки создавалась, а активные мышечные компоненты устранялись. Что же получилось при та­кой пассивной развертке? Оказывается, отражались более богато элементы предмета, но точного образа не получалось.

При пассивном восприятии развертки отражается, следователь­но, цепь признаков, но эта цепь признаков не синтезируется в целостный образ. Для того чтобы обеспечить отражение целого образа, необходимо включение мышечной рецепции наряду с так­тильной, т.е. необходим переход к активным движением ощупы­вающего органа, переход от пассивного осязания к ощупыванию.

С помощью руки, которая устроена так, что большой палец противостоит всем остальным (к этому привел процесс эволю­ции), человек имеет возможность захватывать предмет, ощупы­вать его, получать информацию об отдельных его признаках и за­тем синтезировать их в цельный образ.

Какова же структура этого акта ощупывания, позволяющего незрячему человеку воспроизвести слепок, образ воздействующе­го на него предмета?

Ленинградские психологи Веккер и Ломов тщательно изучили структуру ощупывающего движения, в результате которого фор­мируется осязательный образ внешнего предмета. Прежде всего оказалось, что это движение не является непрерывным и плав­ным: это ряд отдельных, прерывистых, дискретных движений и пауз, представляющих собой не что иное, как дробление ощупы­ваемого предмета на отдельные единицы.

Оказалось далее, что движения при ощупывании предмета не­одинаковы. Сначала выделяются мельчайшие движения размахом 2—3 мм. Эти движения прерываются на критической точке пред­мета; например, руки останавливаются на ребрах ощупываемой фигуры, там, где ее контуры меняют направление. Это дает дроб­ную информацию и составляет основу предварительной, ориен­тировочной фазы ощупывания. Лишь потом, на второй фазе, эти движения начинают носить более общий, синтетический харак-

тер. Рука, которая сначала выделяла отдельные компоненты, про­бегает по всему предмету, причем движение уподобляется этому предмету, и только после этих общих, обзорных движений возни­кает тактильный образ предмета. Характерно также, что для пол­ноценного осязательного восприятия образа обычно включаются несколько принимающих каналов: человек никогда не ощупывает предмет одним пальцем, он включает несколько пальцев, с тем чтобы отдельные элементы ощупываемого объекта одновременно ощущались разными пальцами. При этом наиболее активную роль, как показали исследования, играют большой и указательный паль­цы, роль мизинца и безымянного пальца незначительна. Соответ­ственно этому большой и указательный пальцы представлены в коре головного мозга особенно большими площадями.

Иногда для полноценного ощупывания включается и вторая рука, тогда возникает двуручное ощупывание. При этом руки, ощу­пывающие предмет, играют неодинаковую роль. У правшей пра­вая рука играет активную ощупывающую роль, а левая служит для поддержания предмета и получения глобальной, общей ин­формации о предмете. У левшей — наоборот.

Особый интерес представляет собой явление, которое на пер­вый взгляд может показаться парадоксальным. Оказывается, что можно ощупывать предмет не только рукой. Зубному врачу для ощу­пывания больного зуба отлично служит зубоврачебный инструмент. Острие ощупывающего инструмента передает синтетические ощу­щения на суставы пальцев, на кисть или предплечье. Ощупывание может быть доступным даже человеку с ампутированными руками, которые по-прежнему сохраняют эту возможность.

Рассмотрим несколько подробнее роль структуры самого пред­мета в акте осязательного восприятия.

Если структура предмета проста, то одного движения доста­точно для того, чтобы синтезировать образ (например, резино­вый мяч).

Иначе воссоздается образ предмета, который характеризуется целым комплексом признаков, например ключ. Образ ключа син­тезируется на основании нескольких элементов. Тут есть стержень, который сам по себе не является признаком, передающим исчер­пывающую информацию: форму стержня имеет и зубоврачебный инструмент, и карандаш, и многие другие предметы. Есть кольцо и есть бородка ключа. Если посмотреть, как испытуемый ощупы­вает ключ при воссоздании его образа, то можно увидеть, что его рука быстро скользит по длинному стержню, не несущему реша­ющей информации, останавливается на кольце и, наконец, на бородке, несущей решающую информацию.

Значит, в ощупываемом предмете можно выделить признаки, содержащие относительно мало информации, т.е. мало отличаю­щие данный предмет от других предметов, и признаки, несущие

достаточную информацию, чтобы отличить его от всех других объек­тов. В наиболее простых случаях довольно выделить один признак, несущий максимальную информацию, например у иглы достаточ­но нащупать ее острие или у гребешка — его гнущиеся зубчики, чтобы сделать правильное заключение. В случае более сложной струк­туры необходимо бывает выделить несколько признаков или их со­четания. При ощупывании ножниц необходимо выделить комбина­цию, по крайней мере, двух признаков — наличие лезвий и нали­чие колец, за которые их следует брать. Воссоздание образа ключа потребует выделения по крайней мере трех элементов: стержня, кольца и, главное, бородки ключа. Чем сложнее предмет, тем боль­шее количество несущих информацию признаков он в себя вклю­чает и тем больше необходимость в синтезе этих признаков.

Оказалось, что движение ощупывания распределяется нерав­номерно, и главная масса ощупывающих движений падает на вы­деление информативных признаков.

Процесс ощупывания имеет свое развитие. Он сначала носит развернутый характер, а затем испытуемый перестает обращаться к несущественным, избыточным точкам и сосредоточивается на элементах, несущих максимальную информацию.

Это было прослежено на процессе упражнения в ощупывании как у взрослых, так и у детей. Если маленький ребенок, скажем 4—5 лет, при первом предъявлении предмета делает примерно 6 ощупывающих движений в среднем, то при четвертом предъяв­лении этого предмета ему достаточно трех движений. Ребенок 8—9 лет при первоначальном ощупывании предмета совершает только одно движение, выделяя соответствующим образом наи­более информативную точку, и делает заключение о том, что за предмет перед ним находится (В.П.Зинченко и Б.Ф.Ломов).

Таким образом, воссоздание осязательного образа проходит ряд стадий: сначала это мелкие дробные движения, выделяющие при­знаки, затем более обобщенные движения руки, исследующие предмет, и, наконец, движения, которые несут синтезирующую функцию.

Этот путь от развернутого, полного ощупывания к сокращен­ному ощупыванию и есть процесс синтеза осязательного воспри­нимаемого образа.

5.8. Представления

Представления — наглядные образы предметов или явлении (событий), возникающие на основе прошлого опыта (данных ощу­щений и восприятии) путем его воспроизведения в памяти (пред­ставления памяти) или новые образы, созданные в результате преобразования, перекомбинирования представлений памяти и их элементов (представления воображения).

Представления памяти различаются по модальности (зритель­ные, слуховые, осязательные, обонятельные и др.), по их содер­жанию (пространственные, математические, музыкальные и т.д.) и степени обобщенности (частные, общие, схематические, типи­ческие). Отмечаются большие индивидуальные яркости, устойчи­вости и точности представлений. Их роль в деятельности разных людей тоже неодинакова.

Ограниченность возможностей зрительного восприятия при нарушенном зрении неизбежно отражается и на зрительных представлениях: круг наглядных образов памяти у слабовидящих детей резко сужен вследствие редуцирования зрительных обра­зов восприятия. Нарушение возможности воспринимать явления и предметы внешнего мира визуально, дистантно делает недо­ступным для восприятия слабовидящих целый ряд объектов. Прав­да, в процессе обучения это частично может быть компенсирова­но использованием моделей, макетов, рисунков и т.п. (А.Г.Лит-вак, 1972).

Представления слабовидящих отличаются от наглядных образов памяти зрячих качественно: они фрагментарны, схематичны, уро­вень обобщенности ниже. Эти особенности зависят от состояния зрительного анализатора и таких факторов, как знания, опыт, ха­рактер деятельности, условия воспитания и обучения, влияющих на представления слабовидящих в той же мере, как это имеет мес­то в формировании образов памяти у детей с нормальным зрением.

Представления о форме, размерах, цвете предметов, растений, животных у детей с нарушениями зрения зачастую неточны, не­правильны, недостаточно полны. Наибольшие трудности в фор­мировании и сохранении представлений наблюдались у слабови­дящих младших школьников, имеющих остроту зрения 0,05—02 (Т.Н.Головина, 1954).

Неточные и неполные отображения предметов и объектов окружающей действительности приводят к снижению уровня обоб­щенности представлений, выделению в образе несущественных признаков.

В ряде случаев у слабовидящих детей в результате нарушения соотношения чувственного и понятийного в образе отмечался вер-бализм представлений, т.е. недостаточность их наглядного содер­жания (А.И.Зотов, 1970; В.А.Феоктистова, 1968; Г.Милаев, 1970).

У детей с нарушениями зрения и нормально видящих сущ­ность процесса формирования представлений одинакова: у тех и Других отмечаются три фазы формирования представлений, кото­рые различаются уровнем дифференцированности и соотноше­ния чувственного и понятийного. Вместе с тем сохранность пред­ставлений у слабовидящих детей значительно ограничена и ос­лаблена. При нарушении зрительных функций частично недосту­пен для дистантного зрительного восприятия целый ряд объек-

тов, поэтому представления об этих предметах фрагментарны, схе­матичны. Следовательно, нарушение функций зрения, затрудняя, ограничивая либо полностью исключая возможность зрительного восприятия, неизбежно сказывается и на представлениях, так как того, чего не было в восприятии, не может быть и в представле­нии. Таким образом, первой характерной особенностью представ­лений слепых и слабовидящих является резкое сужение их круга за счет полного или частичного выпадения или редуцирования зрительных образов.

Помимо сокращения количества, представления слепых и сла­бовидящих отличаются от чувственных образов памяти зрячих и качественно. Для них характерны фрагментарность, схематизм, низкий уровень обобщенности (генерализованность) и вербализм.

Фрагментарность представлений лиц с дефектами зрения от­четливо проявляется при воспроизведении образов путем лепки, рисования или моделирования, а также при узнавании объектов. В репродуцированных представлениях у слепых и слабовидящих зачастую отсутствуют весьма важные, а иногда и наиболее суще­ственные детали.

В отличие от фрагментарности представлений нормально видя­щих, которая свидетельствует о высоком уровне обобщенности образов и выделении наиболее существенных деталей, фрагмен­тарность представлений слепых и слабовидящих является резуль­татом недостаточно полного чувственного знания о предмете. Не­полное и неточное отображение предметов ведет к снижению уров­ня обобщенности, выделению несущественных признаков.

В основе фрагментарности образов слепых и слабовидящих ле­жит сукцессивность осязательного или дефектного зрительного восприятия (особенно при сильном сужении поля зрения и поля обзора вследствие снижения остроты зрения). Сукцессивность и фрагментарность восприятия в значительной мере преодолевают­ся благодаря работе мышления, а также развитию навыков осяза­тельного и зрительного обследования объектов.

Схематизм, так же как и фрагментарность, возникает в ре­зультате недостаточно полного осязательного или зрительного от­ражения. Схематизм особенно отчетливо проявляется при репро­дуцировании образов, бедных деталями и поэтому слабо диффе­ренцированных. Однако, направляя и организовывая процесс вос­приятия у детей с дефектами зрения, развивая наблюдательность, формируя навыки обследования, можно преодолеть схематизм их представлений и тем самым способствовать более полному и точ­ному отражению объективной действительности.

Практика обучения в специальных школах показывает, что при правильно организованной коррекционной работе слепые и сла­бовидящие приобретают необходимый запас представлений, обес­печивающий возможность достаточно точной ориентации в окру-

дающей среде. Эти образы в дальнейшем становятся основой для формирования понятий.

Слепота и слабовидение не могут оказать влияния на саму сущ­ность процесса формирования представлений — на переход от не­расчлененного, схематичного, недостаточно осмысленного ко все более полному, обобщенному, адекватному образу. Представления в условиях сужения сенсорной сферы за счет полного или частич­ного выпадения зрительных функций проходят в своем развитии и сохранении те же самые фазы, что и в норме. Процесс формирова­ния представлений при слепоте и слабовидении, подчиняясь об-шим закономерностям, в то же время имеет свои характерные осо­бенности и отличается от нормы прежде всего своей динамикой — замедленностью и затрудненностью межфазовых переходов.

По темпу продвижения от одной фазы к другой слепые и слабо­видящие значительно отстают от нормально видящих, процесс фор­мирования представлений протекает у них замедленно. Среди сле­пых и слабовидящих в свою очередь имеются серьезные различия в скорости и легкости перехода от низших фаз развития образа-к высшим, что находится в прямой зависимости от остроты зрения. Чем выше острота зрения, тем выше скорость межфазовых перехо­дов, тем легче они осуществляются. Однако эта зависимость прояв­ляется только при остроте зрения ниже 0,2, которая здесь, как и в процессе восприятия, является критической. Нужно отметить, что проявление этой зависимости тесно связано с возрастными осо­бенностями. Влияние остроты зрения на процесс формирования представлений по мере повышения возраста ослабевает, и в стар­ших классах, особенно у слабовидящих, становится незначительным.

Для сохранности представлений существенное значение име­ют повторные восприятия и воспроизведение образов памяти в деятельности. Трудности и ограничения, возникающие при сле­поте и слабовидении при повторном восприятии объектов, ска­зываются на сохранности их представлений. При отсутствии под­креплений (повторных восприятии) образы памяти тускнеют, становятся фрагментарными и слабо дифференцированными. Про­исходит разрушение, переход с высших фаз на низшие — вплоть до полной утраты соответствия образа оригиналу. Отмечающаяся у слепых неустойчивость представлений, как и другие характер­ные особенности представлений, зависит от состояния зритель­ного анализатора. Понижение остроты зрения способствует более быстрому разрушению образов памяти.

Наличие зрительных представлений, их яркость, полнота, диф-ференцированность зависят не только от остроты зрения, но и от многих других причин. Исследования показали зависимость со­хранности представлений от возраста, в котором было потеряно зрение, стажа слепоты и навыка использования зрительных обра­зов в деятельности.

У лиц, потерявших зрение в раннем детстве, зрительные обра­зы памяти немногочисленны и отражают лишь отдельные, вы­звавшие в свое время сильные эмоциональные переживания пред­меты и явления (языки пламени пожара, при котором было поте­ряно зрение, или красный капсюль снаряда, взрыв которого сде­лал ребенка инвалидом, свет солнца и пр.).

При потере зрения в более старшем возрасте запас зрительных представлений обширнее, причем особенно заметное увеличение количества образов памяти наблюдается у лиц, потерявших зре­ние после 7 лет, так как включение их в этот период в учебную деятельность существенно расширяет сферу чувственного позна­ния.

У лиц, потерявших зрение в зрелом возрасте, имеются практи­чески те же самые зрительные представления, что и у зрячих. Круг их представлений зависит уже не столько от возраста, сколько от типа высшей нервной деятельности, оттого, насколько было важно для них именно зрительное восприятие окружающего.

Зрительно-двигательно-слуховые временные нервные связи об­ладают большой устойчивостью. Эта устойчивость следов бывших раздражении лежит в основе сохранения представлений. Даже при отсутствии зрительных подкреплений (раздражения перифериче­ского конца зрительного анализатора), что наблюдается у ослеп­ших, сложившиеся в свое время связи долгое время сохраняются и могут воспроизводиться ассоциативным путем.

Однако прочность представлений относительна, и при отсутствии подкреплений они постепенно разрушаются, происходит стирание следов бывших зрительных раздражении. Угасание зрительных пред­ставлений ослепших является одним из проявлений процессов па­мяти—забывания и подчиняется его закономерностям.

Хотя распад зрительных представлений не нарушает способно­сти ослепших ориентироваться в пространстве, различать осяза­тельно основные пространственные характеристики, но для их познавательной и трудовой деятельности зрительные образы па­мяти имеют огромное значение. На основе сохранных представле­ний не только успешно усваиваются знания, формируются уме­ния и навыки, но и существенно расширяется сфера чувственно­го познания. На основе зрительных представлений успешно фор­мируются зрительные образы ранее не воспринимавшихся объек­тов — образы воображения.

В тифлопсихологии на Западе получила широкое распростра­нение знаковая теория отражения. Затруднения, испытываемые слепыми при восприятии объективной действительности, узость круга их представлений, фрагментарность и схематизм образов, вербализм знаний — все это служило основанием для утвержде­ния невозможности отражения слепыми объективного мира. Осо­бенно веские доказательства того, что в представлениях слепых

отражаются не реальные вещи и явления, а субъективные состоя­ния, которые являются лишь условными знаками реальных ве­щей, тифлопедагоги видели в принципиальном, по их мнению, различии симультанного и дистантного зрительного, сукцессив-ного и контактного осязательного восприятии. Именно на этом основании утверждалось, что слепые представляют себе простран­ство, время и телесность предметов совершенно иначе, чем нор­мально видящие.

Утверждения невозможности чувственного познания слепыми окружающего мира в совокупности его пространственных, мате­риальных и временных свойств имели далеко идущие последствия. В частности, слепой рассматривался как логический тип, лишен­ный возможности мыслить образно, в связи с чем в школе насаж­дались вербальные методы обучения. Преодолена знаковая теория была только в отечественной тифлопсихологии (А.Г.Литвак, В.А.Феоктистова, 1989).

5.9. Пространственные представления и пространственная ориентировка слепых и слабовидящих

Ориентация в пространстве есть процесс практического при­менения пространственных представлений, среди которых для ори­ентации в большом пространстве наиболее важную роль играют топографические представления. Топографические представле­ния — это представления о местности, возникающие на основе восприятия и локализации объектов в пространстве. Топографи­ческие представления являются сложной совокупностью образов памяти, в которых отражаются форма, величина, удаленность объектов и направление, в котором они расположены по отноше­нию к какой-либо точке отсчета.

Формирование топографических представлений, так же как и пространственных представлений вообще, происходит в резуль­тате отражательной, условно-рефлекторной деятельности мозга. В совокупной, интегративной деятельности многих анализатор­ных систем при восприятии пространства ведущая роль принад­лежит двигательному анализатору.

Топографические представления выступают в двух видах, раз­личающихся по уровню обобщенности: представления типа кар­та-путь и типа карта-обозрение.

Для топографических представлений типа карта-путь характерны конкретность и постепенность прослеживания пространственных отношений. Ориентация в пространстве на основе этих представ­лений имеет сукцессивный характер: в ходе ориентации воспро­изводятся и сравниваются с данными восприятия представления

о всех ориентирах, находящихся между отправными и конечными пунктами. Представления такого рода являются первичными, раз­виваясь раньше, чем представления типа карта-обозрение. При слепоте конкретное, сукцессивное прослеживание пространствен­ных отношений является наиболее распространенным способом ориентации. Именно с этим связана ограниченность автоматизма в ориентировке без участия зрения.

Представления второго типа — карта-обозрение — характери­зуются одномоментностью мысленного охвата пространственных отношений, свойственных тому или иному замкнутому простран­ству. При ориентировке, основанной на представлениях типа кар­та-обозрение, одномоментно, симультанно воспроизводится вся совокупность пространственных отношений в виде плана опреде­ленной местности. Представления этого типа формируются на ос­нове представлений типа карта-путь в результате их обобщения, а также выделения в виде схемы основного направления, расстоя­ния и наиболее важных ориентиров.

Существование у слепых тех же видов топографических пред­ставлений, что и у зрячих, еще раз показывает, что в основе ори­ентации в пространстве лежит работа не одного зрительного ана­лизатора, а активное практическое отражение пространственных отношений в результате перемещений в пространстве и интегра-тивной деятельности всех анализаторных систем.

Возможность формирования у слепых топографических пред­ставлений типа карта-обозрение подтверждает неправомерность противопоставления зрительного, симультанного восприятия ося­зательному, сукцессивному.

Способность восприятия пространства слепыми является тем фундаментом, на котором зиждется вся работа по формированию у них ориентации в пространстве, а также топографических пред­ставлений.

Способность к ориентации в пространстве обусловливает воз­можность человека определять свое местоположение в нем на ос­нове выбранной им системы отсчета с учетом трехмерности про­странства. Точкой отсчета может быть собственное тело или лю­бой предмет из окружения человека. Ориентация тесно связана со способностью передвигаться и решать задачу выбора направле­ния, сохранять выбранное направление. Огромное значение в ори­ентировке имеют пространственные представления.

Пространственные представления лиц с нарушением зрения в целом адекватно отражают объекты внешнего мира и их взаимо­положение, но имеют некоторые особенности.

Говоря об особенностях представлений слепых, А. Г.Литвак ука­зывает на то, что образы памяти у них менее точны, полны, обоб­щены, чем у зрячих, однако они могут быть достаточно точными и сложными (Ф.Л.Шемякин, Н.Г.Хопрепинова).

При анализе динамики развития пространственной ориенти­ровки слепых детей необходимо учитывать структуру психологи­ческой системы аномального ребенка на каждом возрастном эта­пе, первичный дефект и особенности протекания психических и компенсаторных процессов.

Возраст является важнейшим фактором, определяющим содер­жание работы по коррекции недостатков пространственной ори­ентации, которая строится с учетом структуры «психологической системы» (Л.С.Выготский) каждого ребенка.

Единственное в отечественной тифлопсихологии исследование пространственной ориентировки слепых детей раннего и дошколь­ного возраста проведено Л. И. Солнцевой. В нем рассмотрена ори­ентация ребенка в пространстве, начиная с первых месяцев жиз­ни. Уже к 5—6 месяцам у слепых детей сформированы первые элементы ориентации в пространстве. Дети к этому возрасту спо­собны практически различать вертикальное и горизонтальное по­ложение. Они любят, чтобы их держали на руках не в положении лежа, а в положении сидя или стоя, балансируют своим телом, координируют движения рук при захватывании предметов, начи­нают локализовать по слуху нахождение близких, знакомых лю­дей, узнавать их по голосу.

В этот период большую роль играет установление связей между осязаемым объектом и его звуковой характеристикой как сигналь­ным признаком объекта. Выполнение детьми этого возраста дви­жений руками, головой, туловищем также способствует разви­тию ориентировки. Остаточное зрение в этот период играет менее значительную роль по сравнению с кинестетической, слуховой, вестибулярной чувствительностью.

Дальнейшая стадия развития ориентации связана с формиро­ванием активного самостоятельного передвижения в простран­стве и его познанием, что способствует развитию сенсорной и двигательной сфер ребенка. Важнейшим фактором в структуре про­странственной ориентировки становится также пассивная и ак­тивная речь. Связь речи с движением, предметной деятельностью способствует ориентации в пространстве. На этом этапе четко про­является зависимость успешной пространственной ориентации от развития физических качеств ребенка и его двигательной сферы. Возрастает роль остаточного зрения в ориентации — ребенок ста­новится способным к дистантному выделению свойств окружаю­щих предметов.