Развитие архивного дела в 1789 – 1917 гг. (от Французской буржуазной революции до вооружённого восстания в Петрограде в 1917 г.).

Общие замечания. В рассматриваемый отрезок времени, охватывающий период развитого капитализма и вступления его в последнюю стадию – империализм, архивы и архивное дело капиталистических стран подверглись значительным изменениям. Эти изменения, вызванные причинами социально-экономического, политического и идеологического характера, касались как правительственных, так и частновладельческих архивов. Особенно ощутимы были перемены в сфере правительственных архивов.

Необходимость улучшения организации и работы архивов диктовались задачами улучшения организации и работы всего государственного аппарата как орудия политики буржуазии, защиты её имущественных и гражданских прав; она нерасторжимо была связана с повышением административной культуры, к чему в определённой степени стремилось буржуазное государство, в том числе и с тенденцией к усилению контроля верховной власти над деятельностью отдельных ведомств.

Крупнейшие сдвиги в экономике и социальных отношениях периода капитализма, буржуазные революции XVIII – XIX вв., рабочее и революционное движение, национально-освободительная борьба угнетённых народов, наконец, правительственные реформы в различных государствах вызывали ту или иную перестройку государственного аппарата, а вместе с тем и перестройку архивов, хранящих документы, отлагающиеся в его деятельности. При этом значительно более серьёзную проблему, чем в предшествующий период, представляла организация архивного наследия ликвидированных учреждений, особенно в такие насыщенные реорганизациями государственного аппарата периоды, как конец XVIII – начало XIX вв. или период буржуазных реформ в ряде стран в середине XIX в. Теперь речь шла не о сравнительно узком круге архивов ликвидированных феодальных органов, как при реформах XVI – XVIII вв., но об огромном документальном наследии бюрократических государств XVI – XVIII вв. и первой половине XIX в. Для вновь создаваемых учреждений оно было слишком громоздкой и нежелательной обузой. Трудность решения вопроса на ведомственном уровне усиливалась фактом невиданного до того времени темпа нарастания новой документации, характерного для XIX – XX вв., в частности, в связи с применением машинописи, позволявшей легко увеличивать число копий.

В то же время государство в своей многообразной деятельности нуждалось в ретроспективной информации и не могло мириться с тяжёлым, неупорядоченным состоянием дел и неразберихой, характерной для большинства ведомственных исторических архивов прежнего времени.

Естественно, что вопрос об архивах ликвидированных учреждений мог быть решён лишь на государственном уровне. В это время зарождались взгляды на архивы как на особую отрасль государственного управления.

В рассматриваемый период чрезвычайно усилилось влияние на разрешение ряда вопросов архивного дела со стороны буржуазной исторической науки. Это характерно для периода её расцвета в первой половине и середине XIX в. и для более позднего времени, когда из прогрессивной силы она всё в большей степени превращалась в орудие защиты реакционных позиций буржуазии перед лицом развивающейся революционной теории исторического материализма как выражения идеологии пролетариата.

Влияние исторической науки на архивное дело усиливалось ещё и потому, что она в этот период получала своё организационное оформление в виде многочисленных научных учреждений и обществ.

Для архивного дела имели существенное значение такие черты исторической науки, как:

1) значительное расширение сферы её интересов, охватывающих, помимо политической, военной и церковной истории, историю социальную, историю учреждений, права, культуры, быта и нравов и в известных пределах – экономическую историю; Всё это требовало значительного расширения источниковой базы за пределы рукописных собраний и частично доступных историкам прошлого королевских и церковных архивов;

2) развитие приёмов критического анализа исторических источников, сопоставление их различных видов, растущий интерес наряду с повествовательными памятниками и к архивному материалу;

3) возникновение элементов эволюционной теории и исторического детерминизма, что вело к комплексному изучению источников и имело, в частности, большое значение для развития научной классификации архивных материалов;

4) огромный по сравнению с прошлыми эпохами рост числа историков и демократизация их социального состава, в результате чего становились неприемлемыми прежние способы проникновения в архивы по специальному разрешению. На повестку дня ставилась необходимость создания публичных архивов, подобным библиотекам, доступным для исследователей. Этому способствовал и рост гражданского правосознания, в частности, признание права граждан на архивное наследие нации.

Серьёзные требования ставил перед архивами и неразрывно связанный с развитием исторической науки в XIX в. повышенный спрос на издание источников, вызвавший непрерывный подъём археографической деятельности. Создаются научные общества и государственные комиссии, имеющие специальной целью публикацию исторических источников. Так, в 1819 г. начинает свою деятельность Общество для изучения ранней истории Германии,в 1834 – Историческая комиссия и Историческое общество, Петербургская археографическая комиссия в России, в 1838 г. – Кемденское общество в Англии и т.д. К концу XIX в. такие комиссии и общества существовали уже практически во всех странах Европы. Публикацией источников занимались также академия наук, университеты, местные исторические общества, отдельные учёные. В результате повсюду выходили как многотомные серии источников, так и отдельные сборники. В них значительное место занимали повествовательные памятники, но на протяжении рассматриваемого периода возрастал удельный вес актового материала. Состав публикуемых документов непрерывно расширялся и за счёт того, что издатели, отражая общие тенденции исторической науки, постепенно распространяли свои интересы не только на политические и юридические документы, но и на документы по истории социальных отношений, экономики, культуры и быта. Постепенно раздвигаются и хронологические рамки поисков, хотя основной центр тяжести интересов буржуазной исторической науки того времени упирался в изучение истории средних веков.

В конце XIX – начале XX вв. некоторые историки и археографы подходят уже к работе с массовой документацией учреждений нового времени.

Все эти факторы способствовали созданию публичных исторических архивов, их стремлению привести в порядок документы, создать к ним научно-справочный аппарат и начать издание источников.

Влияние исторической науки до тех пор, пока оно касалось архивных материалов отдалённых периодов и не затрагивало документов, имеющих актуальное значение для текущей политики и действующей администрации, не противоречило интересам буржуазного государства.

Следует, наконец, учитывать и внутреннюю логику развития архивов как определённого рода учреждений, уже имеющих свои традиции.

Буржуазная централизация архивного дела. Государственные архивы. Характерной чертой в развитии архивного дела с конца XVIII в. явилась возникшая на фоне продолжающейся ведомственной раздробленности архивов тенденция к их централизации. В разных странах она проявлялась по-разному, но везде сводилась прежде всего к созданию государственных архивов. Понятие государственный архив теперь получило новое содержание, глубоко отличное от понимания государственных архивов в предшествующий период. Под таким названием во многих странах прежде выступали хранилища, содержавшие важнейшие государственные документы, и в первую очередь внешнеполитические или касающиеся прав верховной власти, документы или архивы, состоящие при учреждениях с соответствующим названием (государственная канцелярия, государственный секретариат и т.п.). Название государственный архив в прежнем смысле слова употреблялось и позднее для некоторых ведомственных архивов в тех странах, где не была осуществлена централизация архивного дела (Государственный и С. – Петербургский архив МИД в России, Династический, Придворный и Государственный архив в Австрии, Тайный государственный архив Пруссии до 1850-х гг. и др.).

Государственный архив в современном толковании представляет собой специальное учреждение, функцией которого является приём, хранение, научная обработка и организация использования документов, вышедших из текущего употребления, независимо от их прежней ведомственной принадлежности. Хотя он и подчиняется обычно какому-либо центральному учреждению (министерству), но занимает совершенно иное положение, чем собственный, ведомственный архив данного учреждения. Он не состоит при министерстве, но действует как самостоятельное учреждение, лишь входящее в круг ведения министерства. В большинстве стран созданные государственные архивы подчинялись министерствам просвещения или внутренних дел, реже другим органам; обычно это не оказывало существенного влияния на их организацию и содержание деятельности.

Государственные архивы стали действовать как публичные учреждения; допуск исследователей к документам этих архивов перешёл в область облигаторного права, хотя на практике и подвергался различным, порой весьма значительным (об этом ниже) ограничениям. Государственные архивы приобретали черты научных учреждений, что часто абсолютизируется буржуазными учёными, которые склонны противопоставлять период, когда архивы стали лабораторией науки, предыдущему периоду, когда они были арсеналом власти. На самом деле и в XIX в. сохранились архивы, использовавшиеся главным образом в политике (прежде всего архивы министерств иностранных дел). Кроме того, и государственные архивы нового типа, имея ряд свойств научных учреждений, оставались частью государственного аппарата и обслуживали его нужды. В законодательных актах и в общественном мнении твёрдо запечатлелся этот их двойственный характер. В разные периоды и в разных странах превалировала то первая, то вторая сторона, но везде они выступали в единстве.

С возникновением государственных архивов появился новый тип учреждений, знаменовавший начало выделения архивного дела в специальную отрасль государственного управления. Их создание оценивается в специальной литературе как реформа архивного дела. В широком смысле подобные мероприятия являлись частью буржуазных реформ в области государственного управления и культуры. Начальным этапом буржуазной централизации архивного дела принято считать французскую буржуазную революцию конца XVIII в., в ходе которой впервые была создана централизованная система государственных архивов (Национальный архив с его филиалами – депо) и вопросы об архивах решались на общегосударственном уровне; осуществление же архивных реформ в других странах Европы растянулось приблизительно на столетие. Вслед за Францией к созданию государственных архивов приступили в начале XIX в. Неаполитанское королевство и Бавария, в 30-х гг. – Бельгия, Голландия, Англия и Пруссия, в 50-х гг. – Тоскана и Испания; в Скандинавских странах и в Италии после её воссоединения реформы осуществлялись в период 70 – 80-х гг.

Нередко между началом реформы и окончательным оформлением централизованной системы архивов протекало немало времени. Так, в Пруссии отдельные этапы централизации осуществлялись с 30-х по70-е гг. Даже во Франции, где в годы после термидорианского переворота Национальный архив утратил связь с местными архивами и его собственное значение сильно пошатнулось, создание новой централизованной системы государственных архивов завершилось лишь в 70-х – 80-х гг. В Скандинавских странах создание местных государственных архивов происходило постепенно, иногда через много лет после организации столичного государственного архива.

В некоторых странах, в том числе в крупнейших державах Европы – России и Австро-Венгрии, централизация архивного дела совсем не была осуществлена, хотя соответствующие проекты выдвигались ведущими архивистами.

В ряде стран Латинской Америки созданию государственных исторических архивов как отдельных учреждений предшествовало их пребывание в составе Национальных библиотек.

Государственные архивы, сформированные в результате архивных преобразований в разных странах, не всегда носили такое название. Государственный архив как официальное наименование многих учреждений применялось лишь в Италии, Швейцарии, Пруссии и некоторых других германских государствах. В ряде стран употреблялось название Национальный архив (Франция в период Революции и II и III республик, Венгрия, Испания). Следует отметить, что в современной архивоведческой литературе ряда стран термин национальный архив употребляется в значении государственного архива для материалов центральных учреждений. В некоторых странах такие архивы носили официальное название Архив королевства (Франция периода Реставрации и Июльской монархии, Бельгия, Голландия, Дания, Швеция, Италия) или Архив империи(Франция при I и II империях, Бавария), причём по значению это название противоположность прежним названиям Королевский или Императорский архив. Употреблялось также название Генеральный архив в двойном значении общий и главный(Неаполь, страны Латинской Америки). Иногда в название архива вводилось прилагательное исторический ( например, Национальный исторический архив в Испании), но это бывало редко и обычно лишь в случаях, когда архив хранил только материалы ликвидированных учреждений. Поскольку в принципе такое ограничение редко устанавливалось в законодательстве, то название исторический чаще присваивалась отделам государственных архивов, хранившим соответствующий материал.

С другой стороны, в названиях государственных архивов почти не встречается слово центральный, который употреблялся больше в проектах архивных реформ или в архивоведческой литературе, где этим словом обозначали общий архив для материалов действующих центральных учреждений разных ведомств. На практике случаи создания подобных архивов почти не встречались. Материалы из действующих учреждений поступали в отдел государственного архива, чаще всего носивший название административный.

Процесс создания государственных архивов проходил различными путями. Во Франции он был связан с общими революционными преобразованиями в стране, в Англии государственный архив был создан на основании специального закона как совершенно новое учреждение. Во многих странах (Германии, Скандинавских странах) возникновение государственных архивов явилось результатом эволюции важнейших ведомственных исторических архивов, к которым затем присоединялись другие. В Италии и в странах Латинской Америки предпосылкой создания государственных архивов явилась необходимость организации архивного наследия ликвидированных государственных организмов. Но во всех случаях в основу государственных архивов вошли прежде всего крупные ранее сложившиеся комплексы документов. Выборочный способ комплектования, как правило, не имел места; он применялся в довольно широких размерах лишь при формировании архивов периода Великой французской революции, однако в иных формах, чем при комплектовании выборочных архивов XVIII в.

Хотя создание государственных архивов и было новым явлением в организации архивного дела, знаменовавшим определённый качественный скачок, оно органически вытекало из его предшествующего развития.

К началу XX в. государственные архивы были созданы во всех столицах европейских стран, кроме Петербурга, Вены и Софии, и в ряде стран Латинской Америки; государственные архивы Италии и Германии включили в себя документы прежних отдельных государств. В некоторых странах централизованная архивная организация включала в себя и местные архивы – департаментские во Франции, провинциальные в Бельгии, Голландии, скандинавских странах. Для управления ими создавался специальный орган (типа архивного управления или инспекции) или эти функции выполнялись непосредственно столичным государственным архивом, располагавшим для этой цели в своём штате несколькими инспекторами. Положение местных государственных архивов в большей или меньшей степени зависело от местной администрации, а также, что было более существенно, от источников финансирования из местного бюджета или из общегосударственных кредитов.

Создание государственных архивов имело огромное значение в истории архивного дела. Оно способствовало сохранению архивного наследия минувших веков. В лице их историческая наука получила твёрдую источниковую базу. Однако не следует преувеличивать значение буржуазной централизации архивного дела. По самой своей природе эта централизация являлась частичной и неполной. В обществе, где господствует частная собственность в разных её модификациях (в том числе корпоративная собственность), государственная централизация может охватывать лишь архивы правительственных учреждений, представляющие собой государственную, казённую собственность. Только эти архивы подчиняются государственной власти и контролируются ею, представляя собой определённую систему архивных учреждений.

Государственные архивы комплектовались почти исключительно материалами правительственных учреждений. Эта практика была возведена в доктрину буржуазного архивоведения, согласно которой назначением архивов является хранение материалов лишь официального происхождения и правового характера, тогда как для остальных материалов предназначались библиотеки. Таким образом, фактически возникшее в силу разных причин распыление архивных материалов между хранилищами разных типов возводилось в принцип. Это представление также ограничивало возможности комплектования государственных архивов. Но главным были, конечно, правовые границы между разными формами собственности на документы.

Однако и комплектование государственных архивов документацией правительственных учреждений происходило в ограниченных масштабах. Бюрократический аппарат буржуазных государств унаследовал от бюрократии абсолютистских монархий ведомственные традиции и стремление сохранить ведомственную тайну. Поэтому учреждения XIX в. упорно удерживали за собой право распоряжаться своими документами и возражали против всяких обязательств в вопросе передачи их в государственные архивы. Ни в одной стране, кроме Дании, законодательством не были предусмотрены конкретные сроки этой передачи. Учреждения сдавали свои материалы, когда находили это для себя выгодным и удобным, часто желая освободить помещение от ненужных им бумаг. Поэтому никакой твёрдой системы в комплектовании государственных архивов материалами действующих учреждений не существовало. Крупные поступления осуществлялись обычно в периоды реформ государственного аппарата или крупных реорганизаций отдельных ведомств. Состав государственных архивов большинства стран определялся в основном материалами ликвидированных учреждений. В рассматриваемый период они с большей или меньшей полнотой включали лишь материалы средневековых учреждений и учреждений XVI - начала XIX вв., хотя и по этим периодам немало документов осталось в ведомственных исторических архивах, особенно по истории дипломатии и войн. Определённым толчком для пополнения государственных архивов послужили реформы государственного аппарата 40-х – 60-х гг. XIX в., вызванные революцией 1848 г. Но и тогда были сданы в основном документы ликвидированных учреждений. Таким образом, государственные архивы были скорее историческими архивами в узком смысле слова, в значительной мере оторванными от действующей администрации.

Следует напомнить, что буржуазная историческая наука того времени предпочитала заниматься историей более отдалённых эпох, а события нового времени получали освещение в основном в публицистике, которая пользовалась иными источниками информации. К тому же система ограничительных дат, самой либеральнойизкоторых к началуI мировой войны был период в 50 лет, исключал из научного пользования материалы действующих учреждений.

Но при всей ограниченности своего комплектования государственные архивы сыграли важнейшую роль в сохранении массы архивных источников и введении их в научный оборот.

Государственным архивам принадлежит и главная роль в развитии архивоведения как специальной дисциплины на той его стадии, которая связана с периодом буржуазной централизации архивного дела. Главным в архивоведении XIX в. являлся вопрос о природе и свойствах архивных материалов, а также связанные с ними проблемы его классификации и систематизации.

XIX век унаследовал от предшествующего столетия логический принцип в подходе к систематизации документов, согласно которому архивный материал рассматривается как сумма отдельных документов, каждый из которых затрагивает тот или иной вопрос. Поэтому вершиной научной систематизации представлялось наиболее точное распределение документов по заранее намеченным предметно-тематическим группам в соответствии с возможно более совершенной схемой. Но, как известно, результатом применения этого принципа являлось разрушение исторически сложившихся архивных фондов.

Однако с течением времени эти взгляды уступили место другим.

Завоеванием архивоведения XIX в. явилось, с одной стороны, понимание особого характера архивного материала и его качественного отличия от других видов исторических источников, основанное на практике, а с другой стороны, использование в классификации и систематизации архивов новых воззрений исторической науки, основанных на применении в ней эволюционной теории и требования изучать явления общественной жизни в их развитии и взаимных связях.

Последовательное развитие, причинно-следственные и иные связи исторических событий и явлений находят отражение не только в содержании отдельных документов (источников), но и в тех взаимных связях, которые существуют между самими документами, в обстоятельствах их возникновения и дальнейшей судьбе. Чтобы проследить эти связи, необходимо сохранить исторически сложившиеся общности (комплексы) источников. Для архивистов, работавших преимущественно с материалами государственного аппарата, наиболее очевидной общностью было то, что они возникают, откладываются в делопроизводстве того или иного учреждения. Поэтому именно в среде архивистов возникло и утвердилось понятие архивного фонда, как совокупности документов, отложившихся в деятельности одного учреждения, поступивших на архивное хранение.

Это понятие, выдвинутое французскими архивистами в конце 30-х гг., вскоре было декретировано в нормативных документах архивных учреждений Франции и утвердилось как официальный термин. Из этого понятия вытекал принцип уважения к фонду,сводившийся к требованию недробимости фонда. Но он представлял собой лишь первую степень в развитии новых взглядов. Стремясь сохранить внешнюю целостность фонда, он не ставил вопроса о сохранении его структуры и внутренних связей. В организации архивов департаментов, где принцип был впервые применён по инструкции 1841 г., оставалось и деление материалов по предметным группам внутри фонда, причём не исключена была возможность расчленения отдельных фондов между этими группами.

Новый принцип, получивший затем в литературе название принцип происхождения (провениенц – принцип), распространился в течение XIX в. на архивные учреждения других стран, поскольку он соответствовал объективным тенденциям в развитии архивного дела (в отличие от него логический принцип, исходивший при классификации документов из того, к какому вопросу относится документ, в литературе получил наименование пертиненц – принципа).

Следует напомнить, что ещё в создавшихся в конце XVIII – начале XIX вв. ведомственных исторических архивах для хранения материалов ликвидированных учреждений неполитического характера (министериальные архивы в Дании и германских государствах, Московские сенатские архивы в России и др.) документы отдельных учреждений оставались в первоначальном виде, конечно, постольку, поскольку их порядок не разрушался в результате разного рода перемещений, небрежного хранения и несчастных случаев.

Позднее такой подход применялся уже сознательно и находил отражение в архивной регламентации.

Один из первых шагов в этом направлении был сделан в датском министериаль – архиве, где регламент 1861 г. официально закрепил хранение материалов по регистратурам в их прежнем виде. В 1869 г. австрийский историк Т. Зикель, исходя из своих источниковедческих воззрений, предложил ввести подобную систему в Венском государственном архиве, но его предложение не было поддержано директором Арнетом. В этом архиве ярко выраженного выборочного типа действительно трудно было организовать материалы по происхождению, но и здесь вопрос об этом в конце концов был поставлен.

В конце XIX в. новым принципом много занимались в архивах Германии.

Инициатором его внедрения считается прусский историк и архивист Макс Леман, изложивший новый принцип в правилах для Прусского государственного архива 1881 г. В 1896 г. правила были распространены на все государственные архивы Пруссии, разумеется, для материалов вновь поступающих, ещё не расположенных по прежним группам (репозитурам). В 1897 г. подобные правила были официально введены в государственных архивах Голландии.

К концу XIX в. принцип происхождения получил признание со стороны большинства учёных архивистов Европы.

По мере его закрепления как одного из основных принципов архивоведения углублялось его толкование. Постепенно внимание сосредоточилось не только на внешних границах архивного фонда, но и на его внутренней организации. Становилась очевидной необходимость сохранить не только целостность фонда, но и прежние связи документов в его составе. Этот вопрос многими решался довольно прямолинейно – как требование сохранить во всех деталях ту организацию документов, которая существовала в архиве учреждения. Архив учреждения в Голландии, Германии, Скандинавских и некоторых других странах назывался регистратурой. Этим же термином пользовались для обозначения фонда учреждения после его поступления в государственный архив. Поэтому требование сохранения прежней организации и структуры фонда получило название регистратур – принципа. Он представлял собой одну из модификаций принципа происхождения.

Регистратур – принцип получил развёрнутое теоретическое обоснование в книге С. Мюллера, Й. Фейта и Р. Фруина Руководство к приведению в порядок и описанию архивов, вышедшей в 1897 г. В основе его лежит учение об архивном фонде (регистратуре) как о естественно развившемся организме с определённым исторически сложившимся составом и соотношением частей.

Регистратура, - пишут они, - есть органическое целое… Следовательно, она не может быть создана произвольно, как создаются собрания исторических рукописей… Каждая регистратура имеет свою собственную личность, свою индивидуальность, которую архивист должен изучить, прежде чем приступать к систематизации… С каждой регистратурой следует обращаться соответственно её особенностям (параграф 2). Систематизация должна основываться на первоначальной структуре регистратуры, которая в целом совпадает с организацией учреждения, из которого регистратура вышла (параграф 16).

Введение указанных принципов представляло собой новый и важный шаг вперёд в развитии теории архивоведения, хотя в форме регистратур – принципа несомненно видны следы ограниченности. Стремление сохранить первоначальную организацию регистратуры во что бы то ни стало, невзирая на возможные недостатки и даже уродства, в той форме, какую приняла регистратура в учреждении – фондообразователе, сводило на нет научную инициативу архивиста и могло в дальнейшем создать затруднения при использовании документов исследователями. Эта фетишизация регистратуры, отрыв от практики исторического исследования являли собой порок буржуазного архивоведения того времени. Но всё это не может умалить значения принципа происхождения как важнейшего теоретического принципа архивоведения. Введение его являло собой крупнейшее достижение архивоведения XIX в. и одновременно имело огромное значение для развития теоретического и практического источниковедения. Это было одним из проявлений неразрывной диалектической связи между двумя дисциплинами. Пользуясь методами, выработанными источниковедением, архивисты – практики постоянно их обогащали. В первой половине XIX в источниковедение как специальная дисциплина занималось преимущественно изучением и классификацией повествовательных источников и отдельных видов правовых документов, но не касалось больших комплексов управленческой и иной документации нового времени. Архивисты же, выполнявшие огромную работу по комплектованию и систематизации архивов, силой вещей раньше столкнулись с этими проблемами и потому именно в их среде был сформулирован и применён принцип происхождения – по своей природе источниковедческий принцип. Но пока принцип происхождения лишь завоёвывал свои позиции, во многих архивах, в том числе и в государственных, продолжал применяться в разных формах и старый приём классификации материалов по предметным группам в соответствии с их содержанием. Наиболее яркими примерами могут служить систематизация Государственного архива Швеции в 50-х г. и Государственного архива министерства иностранных дел в России в 70-х гг. В странах, где принцип происхождения был принят, оказалось, что его невозможно применить к материалам, уже ранее разбитым по предметным сериям. Такие комплексы, как материалы Национального архива Франции в виде уже сформированных серий или выборочные документы Венского государственного архива в Австрии, пришлось оставить в прежнем состоянии и применять в этих архивах принцип происхождения только к вновь поступающим материалам. Но и по отношению к новым материалам принцип происхождения не всегда удавалось применить. Прежде всего возникли трудности в местных архивах в связи с изменениями административно-территориального деления. Шли споры о том, как поступать с материалами учреждений, чья компетенция распространялась на территории, не совпадающие с новым делением. Высказывались и осуществлялись на практике две точки зрения: разделять фонды таких учреждений между местными архивами по их содержанию, относящемуся к той или иной территории, или оставлять в одном месте, исходя из прежней резиденции учреждений. И надо сказать, что нередко одерживала верх первая точка зрения, хотя она явно противоречила принципу происхождения.

Таким образом, к концу рассматриваемого периода в государственных и крупных ведомственных архивах существовали различные приёмы систематизации материалов: наряду с архивными фондами сохранились сложившиеся ранее серии, а также образования промежуточного типа – части фондов, оформленные как отдельные серии, фонды с внутренней группировкой материалов по различным вопросам, неполные фонды и т.д. Что касается государственного архива Англии, то он в XIX в. стоял в стороне от теоретических споров, однако его материалы хранились строго по учреждениям, не подвергаясь раздроблению по каким-либо искусственным группам. Здесь нашли отражение не теоретические взгляды в области архивоведения, а скорее правовые воззрения, укрепившиеся в архивном деле Англии и выразившиеся прежде всего в требовании ненарушенного официального хранения, а также тот факт, что страна почти не знала выборочных архивов.

Наряду с теоретическими поисками и выработкой методов в области классификации и систематизации документов в государственных архивах развернулись большие работы по их описанию, составлению научно – справочных пособий и их публикации. С середины XIX в. появился по существу новый вид научной литературы – разного рода справочные издания архивов.

Первое место в публикации архивных справочников принадлежало французским архивам, которые благодаря централизованному руководству и единой системе подготовки кадров выработали относительно единообразные и устойчивые приёмы описания документов и формы справочных изданий.

В архивах других стран единства достигнуто не было, в каждом архиве годами складывались свои приёмы и порядки, а органы управления государственными ещё не превратились в методические центры. Отсюда проистекает и значительный разнобой в терминологии: под утвердившимися названиями инвентарей, реперториев, каталогов и т.п. часто выступали совершенно различные понятия.

В целом же приёмы описания документов, использовавшихся в справочных изданиях, можно свести к трём типам: 1) подробное подокументное описание с изложением содержания, характерное для французских аналитических инвентарей, гипертрофированную форму его представляют английские календари. Этот трудоёмкий и изысканный приём, требовавший высокой квалификации архивиста и большой затраты времени, признавался наиболее научным и, как правило, предназначался для издания. Предполагалось, что описания такого рода могут в известной степени заменить знакомство с оригиналом, так как в них кратко передавалось содержание каждого документа. А поскольку в глазах историков и архивистов того времени ценность документа определялась прежде всего его древностью, такое подробное описание применялось обычно для материалов средних веков или, по крайней мере, старого режима (во Франции), а также для документов политического характера, в особенности если они исходили отвысоких особ. Для материалов же нового времени и неполитического характера применялось: 2) краткое подокументное описание и позднее 3) поединичное описание. Эти приёмы использовались в описях и других справочниках, предназначенных для работы внутри архива, которые затем тоже стали издаваться, особенно по материалам нового времени.

Появились также справочники типа путеводителей, имевшие целью ориентировать учёных в общем составе и содержании материалов того или иного архива.

Описание документов, нередко в сочетании с их систематизацией, обычно занимало основную часть времени архивистов. Но работа продвигалась очень медленно из-за малочисленности штатов. Наряду с описями, составленными архивистами, широко использовались описи, подготовленные чиновниками в учреждениях и переданные в архивы вместе с документами. К концу века в наиболее благоустроенных государственных архивах справочный аппарат имелся к основным, чаще используемым материалам; но многие документы, и прежде всего материалы хозяйственных учреждений, даже в лучших архивах, оставались неописанными или имели старые, уже непригодные описи. Во многих государственных архивах (например, испанских, неаполитанском) состояние справочного аппарата, по отзывам современников, оставалось совершенно неудовлетворительным. Это прежде всего касалось материалов XVII – XVIII вв., поскольку в первую очередь описывались документы средневековья, а на фонды XIX в. обычно имелись канцелярские описи.

В последней четверти XIX столетия в архивах стали применяться карточки, перед этим появившиеся в библиотечных каталогах. Архивисты нашли их особенно удобными при первоначальной обработке фонда и при составлении именных и других указателей. Некоторые работники использовали их весьма своеобразно. Так, по принципу Бэра, введённому в государственном архиве в Данциге, материалы хранились в порядке поступлений со сплошной нумерацией дел, а вся работа по систематизации проводилась лишь над карточками с названиями дел. Но основой справочного аппарата архива продолжали оставаться листовые описи.

Некоторые государственные архивы практиковали и издание сборников документов, хотя эта деятельность и не входила обычно в их прямые обязанности, в отличие от издания научно-справочных пособий. Археографической работой занимался ряд государственных архивов Германии, Италии, Скандинавских стран и др. Однако она никогда не приобретала широкого размаха. Издание документов выполнялось специальными комиссиями, обществами и другими научными учреждениями, в состав которых обычно входили и наиболее квалифицированные сотрудники архивов.

Некоторые государственные архивы и архивные управления издавали Сообщенияили печатные отчёты о своей деятельности.

Наметились сдвиги и в области технического оснащения архивов. Первоначально его элементы – стеллажное оборудование, шкафы и т.п. были заимствованы у библиотек. У библиотекарей были переняты и простейшие виды работ по реставрации документов. Впрочем, и в дальнейшем многие вопросы консервации и реставрации решались вместе и для библиотек и для архивов.

Одной из важнейших технических проблем была постройка специальных архивных зданий. До середины XIX в. архивохранилища не отличались от обычных административных зданий и складских помещений. Теперь же специалисты стали пытаться найти тип постройки, наиболее пригодный для хранения документов. На первом этапе в поле зрения инженеров, проектировавших такие здания, находились главным образом проблемы пожарной безопасности. На этой почве родилась идея помещений камерного типа, разделённых капитальными стенами и перекрытиями на отдельные небольшие камеры. Таково здание Государственного архива Англии. Но позднее настойчиво заявили о себе и другие требования, прежде всего требования наибольшей экономичности, поскольку ассигнования на содержание архивов никогда не были щедрыми. Тогда возник тип магазинного помещения с максимальным использованием кубатуры под стеллажное оборудование за счёт уменьшения числа стен и междуэтажных перекрытий, частично заменённых металлическими решётчатыми мостками – переходами между стеллажами. Опасность возникновения пожара в то время уменьшилась в связи с появлением электрического освещения и водяного и парового отопления с вынесением котельной за пределы здания. Практиковалось также отделение рабочих помещений и читального зала (ставшего необходимой принадлежностью государственного архива) от хранилищ, хотя бы капитальной стеной. Разработка нового типа зданий сопровождалась требованием строить архивы вне районов густой застройки, избегая близости промышленных предприятий; желательным признавалось наличие вокруг свободного пространства как для соблюдения пожарной безопасности, так и для возможного дальнейшего расширения хранилищ.

Наиболее активно велось строительство архивных зданий в последних десятилетиях XIX – начала XX в. в Германии. В тот же период были построены специальные здания магазинного типа в Стокгольме для Шведского государственного архива, в Москве для Московского архива министерства юстиции и др. Тогда же начались опыты по применению в архивном деле достижений химии, главным образом для борьбы с архивной фауной и флорой.

К концу века уже был выработан определённый опыт в области техники строительства, оборудования и содержания архивов, получивший название архивной экономии.

Правда, в самом способе хранения материалов какой-либо прогресс было трудно обнаружить: они по-прежнему располагались на полках – в папках, в связках и отдельных переплетённых томах для документов, считавшихся наиболее ценными, использовались в небольшом числе шкафы. Были разработаны более удобные вместилища для картографических материалов в виде глубоких шкафов с плоскими выдвижными ящиками, где карты могли находиться в развёрнутом виде. Но помещений с таким оборудованием было ещё немного.

Бичом архивов оставалась пыль, для борьбы с которой в то время ещё не существовало эффективных средств.

Ведомственные исторические архивы. Существование и деятельность государственных архивов оказали влияние на организацию крупных ведомственных архивов, в первую очередь исторических. И в тех странах, где имелись государственные архивы, многие материалы ликвидированных учреждений находились ещё в ведомственных хранилищах. Во всех странах Европы и Америки существовали большие ведомственные исторические архивы при министерствах иностранных дел, военном и морском. Эти архивы, оформленные часто уже в XVIII в. как особые учреждения внутри соответствующего ведомства и пользовавшиеся значительно большим вниманием и материальными возможностями, чем другие архивы, призваны были обслуживать политические цели правительства и научно-оперативную и историческую службу дипломатического и военного ведомств. Но в XIX в., сохраняя условия секретности для материалов, не утративших оперативного значения, они во многом восприняли в организации своих исторических фондов опыт и формы работы государственных архивов: разработку и издание архивных справочников, публикацию исторических документов. Их материалы всё шире использовались в научной работе внутри ведомства при составлении истории дипломатии, войн и т.п., разрабатывавшихся по официальным заданиям, для подготовки молодых дипломатов и офицеров. Постепенно, конечно в ограниченных размерах, двери этих архивов открывались и для исследователей со стороны, даже для иностранцев, разумеется, с должными рекомендациями и разрешениями. Таким образом, ведомственные архивы превращались в научные исторические архивы полупубличного характера, приближаясь по организации к государственным архивам. Это характерно в первую очередь для ведомственных исторических архивов тех стран, где не была осуществлена централизация архивного дела. Такие архивы, как Венский государственный архив, подчинённый Министерству иностранных дел, или Московский архив Министерства юстиции, являлись по существу публичными историческими архивами, заменявшими государственные архивы. Для многих работавших там исследователей эта разница скорей всего не была особенно заметна. Но она существовала – в меньшей доступности материалов, особенно справочного аппарата, более строгих формальностях и, главное, в более консервативных формах работы. В них медленнее внедрялись новые научные методы. Так, принцип происхождения начал использоваться там гораздо позже, чем в государственных архивах; публикации носили более кустарный характер.

Ведомственные исторические архивы играли важную роль как источниковая база для исторической науки. Как указывалось выше в некоторых странах ведомственные исторические архивы органов внешней политики впоследствии переросли в государственные исторические архивы.

Архивы действующих учреждений. Государственным архивам не удалось установить контакты с архивами действующих учреждений и тем более распространять на них своё влияние. Впрочем, они и не стремились к этому, во всяком случае в активной форме. Хотя в законодательстве многих стран говорилось о передаче в государственные архивы вышедших из текущего употребления документов, это почти нигде не подкреплялось точными правилами или обязательными сроками. Поэтому ведомства имели полную возможность по своему произволу задерживать материал (обычно наиболее важный) у себя и уклоняться от передачи его в архив. Пользуясь отсутствием регламентации, учреждения обычно сдавали наименее ценные для себя бумаги, чаще всего в связи с переездом в новые здания. В то же время сами учреждения испытывали немалые трудности в результате непрерывного роста документов. Во многих центральных учреждениях создавались наряду с прежними регистратурами при отдельных структурных частях общие архивы или, как они назывались в странах Центральной и Северной Европы, законченные регистратуры. В них помещались документы, вышедшие из текущего делопроизводства. Часто стимулом к их созданию служили внутренние преобразования учреждений, как это было, например, в России при реорганизации в середине XIX в. военного, дипломатического, дворцового и других ведомств. Подчас трудно установить чёткие границы между такими общими архивами и ведомственными историческими архивами, но они имелись и заключались в основном в том, что для ведомственных исторических архивов было характерно: 1) хранение документов ликвидированных учреждений, 2) организационное, а подчас территориальное обособление и 3) в большинстве случаев их полупубличный характер.

Обычно хранение материалов в общих архивах было поставлено несколько лучше, чем в архивах при отдельных структурных частях учреждений, но и там оно чаще всего соответствовало не научным требованиям, но чисто чиновничьему представлению о работе с документами.

Классификация и систематизация документов в архивах действующих учреждений обычно отражали систему делопроизводства, принятую в данном учреждении, хотя имела место и такая практика, когда документы, поступающие в архив (законченную регистратуру) учреждения, подвергались пересистематизации. Следует отметить, что для второй половины XIX в. характерны поиски рационализации делопроизводства, разработка специальных систем документации. Пожары, сырость, вредители в архивах центральных учреждений XIX в. не приносили уже такого большого вреда, как прежде, благодаря возросшей культуре работы государственного аппарата. Однако XIX век принёс архивам новое бедствие, каким стало интенсивное выделение ненужных материалов для уничтожения. Сама по себе необходимость ликвидации не имеющих исторической ценности материалов, вышедших из текущего употребления, явилась совершенно неизбежным следствием увеличения бумажного потока, а выделение материалов на уничтожение безусловной необходимостью. Но практика уничтожения значительно обогнала теоретическую разработку и организационную подготовку этого процесса. Конечно, законодательство и ведомственная регламентация в большинстве стран пытались ввести эти мероприятия в какие-то организационные и правовые рамки, но отсутствие теоретических критериев и методических обоснований, а также действенного контроля компетентных органов приводили к тому, что фактически всё дело ликвидации материалов, не подлежащих хранению, было отдано на произвол чиновников, для которых понимание научной ценности документов было совершенно чуждо. К концу века в некоторых странах была сделана попытка поручить государственным архивам контроль над уничтожением материалов в учреждениях (в Англии, например, по правилам 1877 г.). Но дело свелось к проверке архивными органами описей дел, предназначенных к уничтожению; такой контроль не мог не носить формального характера, а потому и не предупреждал возможности неквалифицированного уничтожения. Результатом были огромные масштабы и фактическая бесконтрольность ликвидации документов, дорого обошедшаяся исторической науке, лишившая будущих историков многих ценных источников по истории XVIII – XIX вв.

Местные архивы. Централизация архивов на местах обычно осуществлялась позднее, чем в столичных государственных архивах. Даже местные архивы Франции, которые организованы были в конце XVIII в. как отделения (депо) Национального архива, вскоре оторвались от него и превратились в простые склады бумаг при местной администрации. Понадобилось не одно десятилетие, чтобы подтянуть их до уровня государственных архивов и вновь связать с Национальным архивом. Но с этого времени французские архивы стали образцом лучшей для того времени организации местных архивов. Провинциальные государственные архивы были созданы также в крупных землях Германии, в Бельгии, Голландии, Скандинавских странах. Правда, они долгое время оставались чисто историческими архивами, поскольку хранили только материалы ликвидированных учреждений и лишь к концу XIX в. превратились в общие архивы для действующих местных учреждений. К ним в известной степени примыкали и штатгальтерские архивы в Австрии, которые не являлись частью централизованной системы государственных архивов, а были результатом внутриведомственных мероприятий. Что касается государственных архивов Италии, то по закону 1874 г. они хранили материалы прежних центральных учреждений и по существу не являлись местными архивами в подлинном смысле этого слова. Провинциальное архивное дело в Италии в то время не было централизовано.

Большое значение для архивного дела на местах имело возникшее с начала XIX столетия краеведческое движение и связанная с ним деятельность местных исторических обществ. Хотя собирание ими исторических источников носило многие отрицательные черты коллекционирования, оно всё же способствовало сохранности документов и введению их в научный оборот. В австрийских землях оно привело к созданию земских архивов. В других странах материалы, собранные научной общественностью, вошли в состав рукописных коллекций музеев и библиотек.

Состояние архивов местных действующих учреждений было за редким исключением совершенно неудовлетворительным. Результатом этого была массовая гибель их материалов.

Городские архивы. Городские архивы по-прежнему оставались в ведении муниципальных властей. Однако во многих странах в их составе произошли значительные изменения. Особенно это относится к бывшим вольным городам Германии, которые в результате медиатизации периода Французской революции и наполеоновских войн, перестройки страны по условиям Венского конгресса и образования Германской империи лишились своих суверенных прав; при этом их важнейшие привилегии и документы, подтверждавшие утраченные права, нередко подвергались конфискации в пользу государственной власти.

Особенно радикально, по мнению А. Бреннеке, власти действовали в Баварии, где даже архив имперского города Нюрнберга был полностью взят государством и был сделан основой для окружного архива.Ещё раньше многие города, утратив право уголовного и гражданского суда, вынуждены были передать государству и свои судебные книги. Однако это происходило не повсеместно, и особенно чёткой системы в этом процессе уловить невозможно.

И всё-таки большинство городов Европы в XIX в. обладали значительными и порой неплохо сохранившимися старинными архивами. Поскольку муниципальные учреждения к этому времени подвергались значительной реорганизации, их старые материалы утратили связь с их структурой и потеряли практическое значение. В то же время возрос интерес к ним со стороны исследователей. Поэтому, как правило, старая часть городского архива образует исторический архив, относительно доступный для изучения, а материалы действующих городских органов хранятся при них в виде текущих регистратур. Старые городские архивы становятся популярными среди историков из местных университетов или исторических обществ, и архивные материалы входят в научный оборот в виде публикаций и исследований. Должности городских архивариусов часто замещаются местными любителями старины, поддерживающими традиции ведения городских хроник. Наиболее образованные из них становились квалифицированными историографами, проводили ценную работу по собиранию в городском архиве новых коллекций источников по истории своего города.

В некоторых странах, например во Франции, городские архивы были поставлены под контроль государственных архивов. В Австрии и Германии на них распространялась компетенция архивной опёки (см. ниже). Впрочем, и то и другое не имело большого успеха. В крупнейших имперских городах Германии, сохранивших в условиях объединённой Германии статус земель, городские архивы заняли положение государственных архивов. Как правило, с ними была связана деятельность местных исторических обществ. Состояние городских архивов было далеко не удовлетворительным из-за скудного бюджета и малочисленного штата (обычно один архивариус).

Негосударственные архивы. Говоря о городских архивах, мы уже выходим за пределы архивов, формировавшихся в рамках государственного права. Помимо собственно частновладельческих, личных и семейных архивов, к негосударственным архивам относились архивы различного рода корпораций, число которых росло с развитием и усложнением общественной жизни. На некоторые из них распространялись в определённых пределах государственная регламентация. К ним относятся архивы органов местного и сословного самоуправления, о которых мы уже упоминали, говоря о местных архивах (земские архивы в Австрии, архивы советов графств и мировых судей в Англии, архивы дворянских собраний в России и т.д.). В течение XIX – начала XX вв. выросли большие и малые архивы при всевозможных других ассоциациях, научных обществах, профсоюзах и т.п. Особо должны быть отмечены архивы политических партий как революционных и прогрессивных, так и консервативных, реакционных. В их документах, наряду с документами правительственных учреждений, но в ином аспекте, нашла отражение политическая история своего времени, деятельность политических лидеров, развитие политических и философских идей. Огромное историческое значение имело возникновение архива основоположников научного коммунизма – К. Маркса и Ф. Энгельса, в составе которого отложились также документы Союза коммунистов. Формирование и сохранение этого архива составляет большую личную заслугу основоположников марксизма, которые считали это делом большой важности. К сожалению, после смерти Ф. Энгельса архив подвёргся частичному распылению; основная его часть хранилась в архиве социал – демократической партии Германии.

Революционные партии, действовавшие в условиях нелегального существования и жестоких полицейских преследований, вынуждены были хранить свои архивы в зарубежных центрах революционной эмиграции. Так, в 1903 г. в Женеве был основан архив – библиотека РСДРП. Собрание партийных документов исключительной исторической ценности образовались в Кракове и Поронине за период пребывания там в эмиграции В.И. Ленина.

Опёка над негосударственными архивами. В отдельных странах предпринимались некоторые меры по так называемой опёке над негосударственными архивами. Она осуществлялась либо органами по охране памятников старины, либо специальными комиссиями или добровольными историческими и краеведческими обществами. (В определённом смысле формой опёки было инспектирование коммунальных и госпитальных архивов архивистами департаментов во Франции). Органы опёки ставили перед собой задачу, не нарушая прав частной собственности на архивы, способствовать сохранности и введению в научный оборот их документов. Формами работы были: взятие архивов на учёт, помощь в их упорядочении, публикация документов и справочных пособий, соглашения о возможности использования документов историками и т.п. В сферу интересов органов опёки входили архивы, хранившие документы средних веков или во всяком случае большой давности. Разумеется, деятельность подобных учреждений, при крайней ограниченности средств и сил не могла ничего изменить в общем положении архивов и могла привести лишь к скромным частным результатам в отношении отдельных архивов.

Рукописные собрания. Параллельно основному потоку документов, сохранённых историей, осаждавшихся в архивах различного типа, чаще соответственно своему происхождению, всё время наблюдается движение и второго потока документов, путь которых в значительной степени определился различными случайностями. Его руслом служили разного рода рукописные собрания, количество которых в XIX – начале XX вв. непрерывно росло. При этом они становились и более доступными для исследователей: многие частные коллекции учёных и меценатов открывались для публики, передавались государству или городу, включались в состав больших публичных библиотек. Именно с библиотеками, реже с музеями, связано было большинство рукописных собраний организационно. Собрание рукописей считалось непременной принадлежностью крупной библиотеки, публичной или частной.

Рукописными собраниями обладали библиотеки разных типов, прежде всего крупнейшие библиотеки европейских стран.

Концентрация рукописных материалов, преимущественно местного происхождения, осуществлялась и в периферийных библиотеках, в библиотеках многих университетов.

Продолжало развиваться и частное коллекционирование рукописных материалов. И хотя многие частные собрания в этот период вливались в государственные коллекции путём дарения, завещания, продажи или на условиях депозитов, возникали и новые собрания. В качестве собирателей нередко выступают представители крупной буржуазии.

К концу XIX в. всё большее распространение приобретает собирание рукописных материалов научными учреждениями; подобные собрания обычно носили специализированный характер и более чёткий профиль литературный, историко – экономический и т.п. К тому же типу коллекций можно отнести мемориальные музеи – архивы; иногда на базе мемориального собрания вырастало более широкое специальное собрание, как было, например, с Пушкинским Домом в Петербурге или архивом Гёте и Шиллера в Веймаре, которые выросли в историко – литературные учреждения с коллекциями широкого национального значения.

Наконец, старинными библиотеками и собраниями рукописей обладали некоторые церковные учреждения.

Материалом, пожалуй, наиболее типичным для библиотек и лишь в небольшом числе попавшим в архивы, следует назвать старинные рукописные книги религиозного и светского содержания. Далее предметом гордости рукописных коллекций были древние грамоты (дипломы), особенно подлинники на пергамене с печатями, и сборники: картулярии, копийные книги, регистры. Правда, их было немало и в архивах, куда они попадали в составе старых королевских, феодальных и церковно – монастырских фондов. По характеру это был архивный материал, даже с точки зрения старого буржуазного архивоведения (официальное происхождение, правовое значение, принадлежность к определённому фонду). Однако на него существовал устойчивый взгляд как на типичный объект коллекционирования. В состав коллекций такого рода документы попадали, оторвавшись в далёком прошлом или совсем недавно от своих фондов. Именно в рукописных собраниях оказались грамоты наиболее древнего происхождения: VI – XI вв. для Западной и XI – XIII вв. для Восточной Европы, тогда как в архивах лишь в единичных случаях встречаются документы старше XI – XII вв.

Очень характерна для рукописных собраний концентрация личных фондов и отдельных документов выдающихся деятелей литературы и искусства, в меньшей степени государственных и политических деятелей. Эти материалы составляют в известном смысле специфику коллекций. В государственные архивы в то время порой попадали лишь фонды государственных деятелей, связанных с определёнными учреждениями. Документы же деятелей литературы и искусства в государственные архивы вообще не поступали. Архивы не имели таких возможностей, как библиотеки, ближе связанные с общественностью, располагавшие средствами для приобретения подобных документов. В конце века появилось много специально литературных собраний, в сущности архивов, при научных институтах, действующих в этой области, и мемориальных учреждениях. Сравнительно позднее стали формироваться, отдельно и в составе больших коллекций, собрания документов о жизни и деятельности музыкантов, художников, скульпторов, деятелей театрального и других видов искусства.

Личные фонды учёных, наряду с архивами и библиотеками академий наук, часто поступали в библиотеки университетов, и научных институтов, с которыми учёные были связаны, и в рукописные отделы библиотек общего профиля.

Рукописные собрания включали в себя немалое количество фамильно – вотчинных фондов.

Подобного рода фонды имелись и в архивах. Вначале они поступали в архивы (не считая династических фондов, попадавших через соответствующие хранилища) в результате редукций, конфискаций или национализации, как в период Французской революции 1789 г. Во второй половине XIX в., как уже отмечалось, в государственных архивах некоторых стран имелась тенденция к их целенаправленному собиранию (например, в Швеции). Но всё же фамильные фонды чаще попадали в хранилища библиотек. В период Французской революции это предусматривалось декретом 7 мессидора. Часто фамильные и фамильно – вотчинные фонды переходили в библиотеки через посредство исторических обществ, членами которых нередко были владельцы этих фондов. Концентрировались фамильные фонды и в крупных частных коллекциях. Особый интерес к фамильным фондам проявляли генеалогические общества, часто связанные организационно с сословными учреждениями дворянства. Такие организации, как Нидерландский лев в Голландии и подобные ему историко – генеалогические общества в других странах, создавали значительные собрания фамильных фондов и отдельных документов из них, имеющих интерес для генеалогов: грамот, патентов и т.п.

В рукописные собрания перешла и некоторая часть материалов из старинных городских, гильдейских и цеховых архивов. Это происходило в тех случаях, когда городские власти ещё не успевали организовать свои исторические архивы.

Следующая весьма многочисленная категория материалов, попадавшая в рукописные собрания, - материалы государственных учреждений. Здесь деятельность рукописных собраний вторгается в область деятельности государственных архивов, оттягивая при этом значительную часть материалов. Практика показывает два пути, по которым материалы государственных учреждений попадали в библиотеки. Первый – когда это делалось официально или полуофициально, по распоряжению государственных властей, что имело место прежде всего в тех странах, где задержалось создание государственных архивов и возникла потребность поместить куда-то фонды ликвидированных учреждений. Весьма характерен и этот процесс для Соединённых Штатов Америки, где государственные архивы долго не создавались и библиотека Национального конгресса официально принимала на хранение многие государственные документы. Такую же роль играли на местах библиотеки штатов, в которые поступали материалы колониальной администрации, а также, правда очень нерегулярно, документы от учреждений штатов. Когда с начала 1900-х гг. стали создаваться архивы штатов, они включали в себя в основном материалы более поздних лет. Такую же роль играли библиотеки штатов в Австралии.

В сходном положении при отсутствии государственных архивов на местах оказались библиотеки графств в Англии. Если они не принимали дела действующих учреждений, то в значительной степени включали в себя сохранившиеся документы средневековых учреждений. Часть материалов учреждений старого режима получили департаментские архивы и библиотеки Франции.

Кроме того, архивные материалы официального происхождения поступали в рукописные собрания окольными путями в составе фамильных архивов и отдельных коллекций. Это официальные материалы, остававшиеся на руках должностных лиц, включавшиеся в состав семейных архивов и разными способами приобретавшиеся коллекционерами. Нередко документы исчезали из ведомственных архивов в результате хищений. Таким же образом попадали в коллекции материалы городских, церковных и других официальных архивов.

Типичны для рукописных собраний материалы иностранного происхождения. Небольшое количество их встречается в архивах. Так, в дипломатических архивах всегда есть входящие документы иностранного происхождения. В военных и других архивах встречаются группы трофейных материалов, захваченных у противника во время войн. Наконец, с середины XIX в. государственные архивы многих стран пополняли свои фонды копиями документов по истории своей страны из иностранных архивов. Впрочем, такую работу вели также научные учреждения и общества, пополнявшие свои коллекции копиями.

Для комплектования документами иностранного происхождения рукописных собраний характерен гораздо больший элемент случайности и разнообразия как в характере материалов, так и в способах их получения. Чаще всего эти документы проходили через частные руки, будучи приобретены коллекционерами за границей или извлечены из старых фамильных фондов. В комплектовании рукописных коллекций находила отражение и колониальная политика европейских держав. В правительственных архивах метрополий откладывались в основном документы административного и военного характера, исходящие от военных или гражданских властей в колониях и переписка и договора с местными вождями и т.п. В официальные архивы редко попадали материалы из туземных архивов и тем более библиотек. Между тем в это время шёл интенсивный процесс вывоза из колоний произведений искусства, старинных рукописных книг, интересных исторических документов и других памятников. В отдельных случаях эти материалы преподносились монархам, нередко они оседали в семейных архивах, но чаще всего поступали в продажу и в конце концов оказывались в составе государственных и частных собраний. Приобретение и вывоз исторических ценностей осуществлялся разными лицами и с разными целями: порой на них смотрели как на сувенир, редкость, чаще – как на товар, имеющий материальную ценность, иногда в них видели непосредственно объект научного исследования.

Владельцами рукописей становились прежде всего военные и гражданские чиновники, непосредственно участвовавшие в захвате колоний и управления ими. Так, процесс сказочного обогащения пресловутых набобов в Индии в XVIII – начале XIX вв. сопровождался также и приобретением редких и ценных рукописей. Иногда непосредственно использовалось служебное положение, иногда документы покупались. В это время была расхищена богатейшая библиотека Моголов, извлечено много ценных рукописей из сокровищниц индийских раджей и древних храмов. Многие рукописи приобретались и вывозились миссионерами. Наконец, позднее сбором письменных памятников занимались и учёные специалисты, порой по личной инициативе, порой по заданиям и на средства научных учреждений и обществ.

Сходная картина наблюдалась и в слаборазвитых странах, таких, как Кита