Бойс, Йозеф 4 страница

Сергей Васильевич Герасимов (1885–1964)

Действительный член Академии художеств СССр, народный художник СССр, лауреат Ленинской премии С.В.Герасимов (1885-1964) родился в г. Можайске Московской области.
«Учился я, - писал в своем автобиографическом очерке художник, - в сельской школе и городском училице. Пятнадцати лет приехал в Москву и поступил в Строгановское училице. Здесь, в связи с курсом русской словесности, читая русские былины, почувствовал, что больше всего люблю русское искусство и рускую историю. Я увлекался Васнецовым, Нестеровым. Очень хорошо вспоминаю Строгановское училице. Там преподавали С.В.Иванов, К.А.Коови, А.М.Корин и другие».
В 1907 году Герасимов заканчивает декоративное отделение Строгановского центрального художественно-промышленного училища и поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учится до 1911 года.
Вначале Герасимов выступал с произведениями, исполненными акварелью. «Первое время и довольно долго потом, - вспоминал далее художник, - я работал главным образом мкварелью. Мужской портрет на выставке 1911-1912 года также исполнен в этой технике. Масляная живопись мне далась не сразу, а в результате больших усилий». Однако и каварельная живопись Рерасимова выделяется богатством колорита, точностью рисунка, контрастными живописными отношениями. В его ранних акварелях было много жанровых сцен, в которых выведена целая галерея человеческих характеров. Насыщенные звучными красками, неожиданными колористическими находками, эти ранние работы Герасимова пленяют своим высоким мастерством.
Творчество Герасимова отмечено широтой и разнообразием. Великоланый мастер тематической картины и портрета, он был выдающимся советстким пейзажистом. Пейзажи Герасимова неизменно отличаются высокими художественными достоинствами, богатством цвета и большой лирической задушевностью. Об искусстве Сергея Васильевича прекрасно сказал другой замечательный советский художник П.Д.Корин: «Сергей Васильевич был художником очень национальным, очень русским. Он вырос среди полей и лесов Можайска, древнего города, где неподалеку лежит гордое и светлое пле Бородино.
С детства родная природа – первая зелень на лугах, весеннее половодье, черные облетевшие дубы, ручей, пробивающийся среди корневищ, - очаровывала его душу. Не забыть, каким светлым, радостным, жизнеутверждающим гимном прелести родной природы была ивушка Сергея Герасимова, цветущая в серый день над весенним небом. Так увидеть и почувствовать поэзию пробуждающейся земли мог только хожодник-поэт». С.В.Герасимов писал все времена года, но больше всего он любил раннюю весну, здесь с особенным блеском проявился его дар великолепного колориста. С.В.Герасимов был прекрасным книжным иллюстратором. Его рисунки к «Капитанской дочке» Пушкина, к поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», к «Делу Артамоновых» Горького и к «Грозе» Островского вошли в золотой фонд советского графического искусства.
Разнообразие творческих интересов Герасимова особенно отчетливо обнаруживаешь, кгода знакомишься с его тематическими композициями. Этот выдающийся художник жил интересами своей страны, он стремился идти в ногу со временем, хотел, чтобы его искусство служило народу. Это стремление проявилось у него с первых же дней после победы Великого Октября. Герасимов с открытой душой принял Советскую власть и немедленно принялся за работу, необходимую новому времени. В первые же месяцы после Октября он принял деятельное участие в работе отдела изобразительных искусств Наркомпроса, в организации художественного образования и в оформлении революционных празднеств.
Великий праздник – 7 ноября 1918 года – прошел в необычайно торжественной обстановке. «Октябрьские дня первой годовщины были одними из наисчастливейших дней в жизни Ильича», - вспоминала Н.К.Крупская. В праздничном оформлении улиц, площадей и домов приняли участие лучшие художественные силы страны: Б.Кустодиев, С.Герасимов, Н.Касаткин, Е.Чепцов, И.Бродский и многие другие. С.В.Герасимов написал огромное панно «Хозяин земли», изображавшее крестьянина с красным знаменем в руках. Панно было размещено на фасаде здания бывшей городской думы (ныне в нем находится центральный музей им. Ленина).
В первое послереволюционное десятилетие Герасимов создает цикл композиций, в которых показывает своего современника, образы, созвучные героическому духу времени. «За столом», «Три крестьянина», «Крестьянин в шапке», «Крестьянка с петухом», «Фронтовик», «Рыбаки на Волхове» и другие произведения такого же характера запечатлели острый интерес к началам новой жизни в деревне, новое понимание им образа крестьянина.
В 1933 году Герасимов выставил картину «Клятва сибирских партизан» и портрет «Колхозный сторож». Обе эти работы выдвинули художника в ряд лучших мастеров советсткой живописи. «Клятва сибирских раптизан» - выдающееся произведение, воплощающее героический дух советского народа, проявившийся в годы гражданской войны. С какой убежденностью и величавой торжественностью произносит свое прощальное слово командир отряда у грода погибшего бойца! Как взволнованно-суровы в этот трагический момент партизаны, решившие до последнейф капли крови бороться за утверждение новых, коммунистических идеалов!
«Клятва сибирских партизан» справедливо считается лучшей историко-революционной картиной Герасимова. Сам художник не раз говорил, что главную свою творческую задачу он видит в создании картин со сложным композиционным и образным строем. Значительными работами явились также картины «В.И.Ленин на II съезде Советов среди делегатов-крестьян» (1935-1936), «Колхозный праздник» (1937), и «За власть Советов» (1957)…
С.В.Герасимов – блистательный мастер светлой, солнецной живописи. Сколько в его «Колхозном празднике» света, воздушного простора, ощущения большого радостного, истинно народного праздника» Примечательно, что все тематические картины Герасимова, как и большинство его портретов, изображают крестьян. Знакот руской деревни посвятил свое искусство красоте человека крестьянского труда. В тяжелые годы Отечественной войны С.В.Герасимов создает свою значенитую гартину «Мать партизана» (1943).
На холсте – две противостоящие друг другу фигуры, две противоборствудщие идейные силы: пожилая руская крестьянка и эсэсовец. Женщина-мать – олицетворение мужественного и свободолюбивого народа. Огромная выразительность в раскрытии психологического состояния образа ставит эту картину в один ряд с лучшими созданиями современной живописи.
Интенсивно работает художник и в послевоенные годы. Появляется серия тонких по живописи, лирических по настрою пейзажей: «Последний снег» (1954), «Первая зелень» (1954), «Сирень в цвету» (1955), «Пейзаж с речкой» (1959) и многие другие картины. С.В.Герасимов вел большую общественную и педагогическую работу, он был в разное время профессором высших зудожественных учебных заведений Москвы, председателем правления Московской организации художников, первым секретарем правления Союза художников СССР. В 1963 году он был депутатом Верховного Совета РСФСР. «Сергей Васильевич Герасимов, - сказала о нем народный художник СССР Е.Ф.Белашова, - это восесть нашего искусства, это наша творческая жизнь, наша энергия, наша ответственность перед народом и перед самим собой».
В 1966 году (посмертно) С.В.Герасимову было присвоено почетное звание лауреата Ленинской премии за серию картин «Земля русская», в которую вошли вледующие работы: «Ранняя весна» (1952), «Послениний снег» (1954), «За власть Советов» (1957), «Летниц день» (1957), «Паводок» (1957), «Можайск.Вечер» (1959), «Пейзаж с рекой» (1959), «Снег сошел» (1963).

ШТЕРЕНБЕРГ, ДАВИД ПЕТРОВИЧ (1881–1948), русский художник, представитель постфутуристического изобразительного искусства России, переходного от авангарда к «тихому искусству» середины 20 в. Родился в Житомире 14 (26) июля 1881 в семье предпринимателя. Учился в частной студии в Одессе (1905). Как член Бунда вынужден был выехать за границу (1907), поселился в Париже, где занимался в академии Витти и жил в колонии художников «La Ruche» («Улей»). Вернувшись в Россию в 1917, был назначен заведующим отделом изобразительного искусства Наркомпроса, а также председателем коллегии ИЗО (Коллегия по делам изобразительных искусств) Наркомпроса (до 1921). Председатель «Общества художников-станковистов» (ОСТ; с 1925). Жил в Москве.

После ранних умеренно-авангардистских экспериментов разработал особый тип плоскостного натюрморта, порой декоративного, порой остродраматического (Селедки, 1917–1918, Третьяковская галерея, Москва). Как администратор активно поддерживал «левых» футуристического толка, в то же время отстаивая (в пику тем же «левым») непреходящую ценность станкового искусства. Выступал как мастер портрета и символически-обобщенной фигурной композиции, экспрессивно выразившей трагические разломы времени (Старик (Старое), 1925–1926; Аниська, 1926; обе работы – там же). С годами его экспрессионизм принял более камерный, лирически-созерцательный характер (живописный цикл Травы, 1929; серия детских книжек-картинок 1930–1931; натюрморты и пейзажи 1930–1940-х годов). В своей живописи, офортах и ксилографиях этих лет мастер явился по сути одним из основоположников уединенно-студийного «тихого искусства», противостоящего официальному «тематическому» соц-заказу.

Особой психологической силы это лирическое созерцание достигает в серии Библейские сюжеты (1947–1948), где Штеренберг, обращаясь в основном к Распятию и смежным темам, стремился возродить – в зыбких цветовых видениях – внеконфессиональное религиозное изобразительное искусство в духе Н.Н.Ге. Много работал как педагог – в Высших художественно-технических мастерских – Высшем художественно-техническом институте (Вхутемас – Вхутеин) (1920–1930).

Умер Штеренберг в Москве 1 мая 1948.

ДЕЙНЕКА Александр Александрович
(р. 8 (20) мая 1899, Курск — 12 июня 1969, Москва)

Герой Социалистического Труда. Народный художник СССР. Действительный член Академии художеств СССР. Лауреат Ленинской премии. Член-корреспондент Академии искусств ГДР

Учился в Харьковском художественном училище (1915-1917) у М. Р. Пестрикова и А. М. Любимова, в московском Вхутемасе (1920-1925) у В. А. Фаворского и И. И. Нивинского. Член-учредитель ОСТа, член общества "Октябрь". Преподавал в московском Вхутеине (1928-1930), Московском полиграфическом институте (1928-1934), в Москве в Институте имени В. И. Сурикова (1934-1946, 1957-1963), Московском институте прикладного и декоративного искусства (1945-1952, директор в 1945-1948), в Московском архитектурном институте (1953-1957). Профессор.

Автор книг: Избранные произведения. М., 1957; Из моей рабочей практики. М., 1961; Учитесь рисовать (при участии К. А. Александрова, Л. В. Туд-ского и др.). М., 1961

Александр Дейнека, прекрасный русский художник, представал в совсем разном свете тем, кто знал его мало, и тем, кто знал его близко. Поэтому и суждения о нем как о человеке и как о художнике отличались необыкновенной контрастностью. Тем, кто судил о нем издали, он представлялся человеком простым, элементарно однолинейным, да и в художнике нередко видели прежде всего изобразителя бросающихся в глаза примет, характерных для двадцатого века, связанных с индустрией, спортом, авиацией. Современность Дейнеки много раз была предметом рассуждений критиков, она была очевидна, даже, пожалуй, чересчур очевидна, заслоняя для многих возможность, а, скорее всего, и надобность более пристального внимания к большому мастеру, к очень сложной сущности его искусства. Я знал Дейнеку много лет и очень близко. Для меня он был иной: человек нежный и тонкий, застенчивый и легко ранимый, не склонный к романтическим словам, но, по существу, - романтик, человек, мыслящий большими категориями и понятиями и в то же время умевший замыкаться в самой камерной лирике. Сквозь эпически широкий круг современных тем, современных образов он мог приходить к сосредоточенному взволнованному личному переживанию и чувству. Он умел понять, пережить и выразить в глубоких образах и совершенной форме главный и основной гуманистический смысл своего времени и выразить не формально, не в одних лишь сюжетах, а в строго и ясно продуманном тончайшем построении всех элементов художественной формы - композиции, колорита, пространства, движения, ритма. Не вызывает никакого сомнения, что за время, что за люди представлены на картинах, акварелях, рисунках Дейнеки, и не потому, что он подбирал много деталей внешнего правдоподобия, а вследствие глубочайшей внутренней оправданности и подлинности человеческих образов, всего созданного им образа своего времени. В ряду лучших картин Дейнеки, таких как "Мать", "Девочка у окна", "Спящий мальчик", "На балконе", "Пейзаж с лошадьми и сухими травами" и других, нет локально определенного сюжета, нет и каких-либо специально уточняющих историческое время подробностей, однако именно наше время чувствуется во всем ритме и строе этих произведений, в их цвете, в естественной ненавязчивой характеристике душевного и физического облика людей. Художники такого рода, как Дейнека, относящиеся к своему времени - к его делам и стремлениям, к его трудностям и успехам - с величайшей ответственностью, с глубокой личной заинтересованностью, непременно будут связаны со своей эпохой тысячей неразрывных нитей, и именно поэтому всегда будут трогать и волновать зрителей самых разных времен.

Уже на Первой дискуссионной выставке 1924 года, где Дейнека, студент Вхутемаса, фигурировал в составе особой "группы трех" (вместе с Ю. Пименовым и А. Гончаровым), он имел ясно выраженный творческий облик и очень отчетливо проступающие склонности и стремления. Через год, в 1925 году, Дейнека стал одним из основателей ОСТа, и этим окончательно определился будущий путь художника, увлеченного изображением современного человека. На первых порах в программе и практике ОСТа было много чисто умозрительного экспериментаторского пыла и озорства, но важно другое - в этом Обществе царила творческая атмосфера, в нем господствовал жадный интерес к революционной новизне современной действительности, к новым формам жизни, а не только к новым формам живописи и графики ради них самих. Нередко при всей незрелости формальных исканий (ведь в 1924 году Дейнеке было двадцать пять, Пименову и Гончарову - двадцать один год от роду) эта тогдашняя художественная молодежь ставила себе весьма серьезные и важные задачи. Многие из этих задач ОСТ очень весомо и сильно решил за время своего короткого существования - именно отсюда среди других работ вышла первая подлинно монументальная, несущая в себе обобщенный и глубоко действенный образ советская историко-революционная картина - "Оборона Петрограда" Дейнеки (1927). Эта замечательная картина, показанная в феврале 1928 года на выставке к десятилетию Красной Армии, - одно из сильнейших воплощений в искусстве образа Революции, могущее с полным правом и честью стоять в одном ряду с "Клятвой сибирских партизан" С. Герасимова и "Октябрем" А. Матвеева. В суровом, строгом ритме фигур рабочих, идущих на защиту Петрограда, в непреклонной воле и убежденной силе этих людей заключено мощное дыхание революционной действительности. Медленный, прерывистый ритм движения идущих в обратном направлении раненых лишь еще больше оттеняет и подчеркивает собранную, упорядоченную динамику мерно и стройно шагающего отряда, внося в то же время напряженный драматический акцент в строй картины. Место и время действия даны предельно скупым намеком; композиция освобождена почти полностью от каких-либо локальных и бытовых примет, и ничто не мешает величавой героической обобщенности художественного образа. Но при эпически монументальном строе картины ее герои - реальные живые люди, с разным обликом и характером, объединенные настроением и действием. Этому драматическому и вместе с тем убежденно спокойному пафосу картины во многом содействует ее колорит - почти монохромный, отливающий металлическими отблесками. Его сдержанность в известной степени определяет суровую героическую патетику творения Дейнеки. Такой замысел и такое выполнение картины ясно свидетельствовали, что она возникла как результат больших раздумий и большого душевного волнения, вполне сохранивших свою покоряющую силу до наших дней.

Создать первую значительную картину было Дейнеке вовсе не просто, достаточно посмотреть, что предшествовало ей и окружало ее в его творчестве 1920-х годов. Немногие картины, созданные до "Обороны Петрограда", можно расценивать только как эксперимент, но не как свершение ("Перед спуском в шахту", 1925; "На стройке новых цехов", 1926); в них много по тем временам нового и дерзкого - в построении условного пространства, в столь же условном цвете, в нарочито резкой экспрессивности жестов и поз, - но в целом работы эти схематичны, и "сочинение" полностью преобладает в них над реальным знанием и реальным чувством жизни. И это же можно сказать о большинстве графических работ Дейнеки 1925-1929 годов, когда он делал много поверхностных журнальных рисунков, пробовал заниматься карикатурой, к которой у него не было решительно никаких способностей. Но и из этого шлака проходных работ вдруг выделялись резко и неожиданно произведения превосходные, полные естественной простоты и гармонии. Таков прелестный рисунок "Теннис" (1926) - четыре легкие изящные фигурки девушек-спортсменок. Подобные работы выделялись из общего потока именно потому, что в них появлялся живой и заинтересованно прочувствованный художником человеческий образ.

Опыт "Обороны Петрограда" и лучших рисунков конца 1920-х годов дал свои плодотворные результаты очень скоро. Раньше всего, в 1930 году, он с большим блеском сказался в плакатах Дейнеки ("Механизируем Донбасс", "Физкультурница"), где очень счастливо использованы приемы строго продуманной и построенной композиции, полной стремительной динамики, с чеканно четким силуэтом и условным, распластанным пространством, а главное - с живыми, хотя и обобщенно типизированными человеческими образами. Вслед за плакатами появились уже в 1931 году прекрасные картины и акварели, очень разные по темам и душевному наполнению, но одинаково говорящие о неуклонно складывающемся большом и зрелом мастерстве.

В передаче и глубоко трагического ("Наемник интервентов"), и светлого, радостного, личного ("На балконе", "Девочка у окна. Зима"; все - 1931) художественный дар Дейнеки раскрылся, наконец, во всем своем многогранном богатстве. Резкая и яркая, зорко наблюденная характеристика изображенных людей; скупой отбор минимальных необходимых примет места и времени; смелая, вольная, даже причудливо отстраненная композиция; цвет, сдержанный и полностью отвечающий эмоциональному состоянию, - все это говорило о настоящей взволнованности и действенном гуманизме создателя этих картин, очень далеких от элементарной, чисто внешней "современности", какую часто только и хотели видеть в искусстве Дейнеки.

1932 год ознаменовал окончательный перелом в развитии искусства Дейнеки в сторону большого стиля, подлинно монументального по своей форме и проникнутого великой человечностью. Самым сильным и самым совершенным воплощением этого перелома (или, по существу, полной художественной зрелости мастера) стала картина "Мать" (1932), бесспорно принадлежащая к числу вершин советского искусства. Ту полноту чувства, какую сумел в этой картине выразить Дейнека, он мог найти только в глубокой вере в непреходящую моральную силу и достоинство человека. Великая нежность, всепоглощающая любовь женщины к своему малышу дали художнику возможность создать обобщенный образ благородной и прекрасной материнской души. Этому помогают и естественная асимметричная композиция, и сдержанная простота колористического строя, и выбор моделей. Однако при всей типизации образов зрителя не оставляет ощущение, что женщина и мальчик написаны с натуры, столь неповторимо индивидуальны их живые пленительные черты. Уже только эта "мадонна двадцатого века" могла бы дать Дейнеке право на одно из первых мест в советском искусстве. Но картина не была одинокой удачей. Она - первая в целом ряду отличных работ того же, 1932 года и ближайших последующих лет. Некоторые из них особенно выделяются своей смелой новизной и поэтической прелестью. Это "Спящий мальчик с васильками", "Полдень" (обе - 1932), "Ночной пейзаж с лошадьми и сухими травами", "Купающиеся девушки" (обе - 1933). Если они представляют лирическую линию в творчестве Дейнеки, то общественно-политическую, а также художественно-публицистическую сторону его искусства не менее сильно представляют картина "Безработные в Берлине" (1933) и обостренно-драматические, дышащие гневом рисунки к книге "Огонь" А. Барбюса (1934).

Необычайно бурное и интенсивное творческое напряжение этих лет - середины 1930-х годов - будет еще более наглядным, если к перечисленным произведениям добавить два замечательных цикла акварелей и картин, возникших в результате поездок в Севастополь в 1934 году и за границу - во Францию, Италию, США - в 1935 году. Все эти работы - от картины "Мать" до произведений, выполненных в Америке, - отличаются особенным живописным богатством, необычайно изысканной колористической гармонией, неисчерпаемой изобретательностью композиционного построения, неизменно оставаясь проникнутыми жизненной правдой, обостренной психологической выразительностью. Необходимо отметить некоторые стороны и особенности творчества Дейнеки в этот насыщенный и плодотворный период. Прежде всего - умение художника находить на редкость живые и привлекательные модели своих картин, как правило, далекие от классического идеала красоты, но всегда светящиеся умом и душевной чистотой, одухотворенные нравственно и интеллектуально. Не менее важна способность Дейнеки извлекать высокие поэтические ценности из повседневной действительности, зорко видеть в обыденном необыкновенное, отыскивать те детали реальной жизни, которые работают на современное видение мира и несут в себе огонь поэтического преображения увиденного. Это качество особенно впечатляюще развернулось в севастопольских и заграничных работах Дейнеки. Пустынная "Площадь Квиринала" или причудливая "Испанская лестница" передают неповторимый "дух местности", атмосферу улочек Рима. И так же подлинно звучат "Набережная Сены" или "Дорога в Маунт-Вернон" в парижских и американских акварелях и этюдах маслом. Нередко поэтические портреты конкретных мест перерастают рамки своего жанра, становясь обобщениями целых пластов времени, целых исторических эпох. Такова замечательная акварель "Тюильри" (1935) с изображенной на ней скульптурой стремительно бегущей девушки и с неподвижно застывшей фигурой человека - бродяги или безработного - на садовой скамейке. Таков трогательный и нежный "Негритянский концерт" (1935), где словно схвачен самый звук музыки и пения, самый образ и стиль американской музыки середины XX века. Во второй половине 1930-х годов в искусство Дейнеки широко входят новые темы. Особенно характерны для этого времени две: авиация и история. Они захватили воображение художника в связи с работой над иллюстрациями к детским книгам "Через полюс в Америку" Г. Байдукова и "Наша авиация" И. Мазурука (вышли в свет в 1938 и 1940 годах). Многочисленные акварельные иллюстрации к ним отражают первозданное величие бесконечных льдов Севера или просторов заснеженного Подмосковья. При небольшом размере они отличаются монументальной широтой. Исторические темы, связанные с годами революции, занимали воображение Дейнеки и раньше, но теперь поводом послужили заказы на монументальные панно с изображением эпизодов дореволюционной русской истории. Панно не сохранились, но по их эскизам можно видеть, сколько труда и усилий потратил Дейнека на поиски строгой и упорядоченной организации этих многофигурных композиций. Однако удачными работы назвать нельзя, так же как и огромные панно для Парижской и Нью-йоркской выставок и мозаики и росписи для Московского метро. В них заметны черты надуманности или рассудочной нарочитости.

Дейнека совершенно закономерно пришел к монументальной живописи, но результат остался в те годы далеким от совершенства. Занятость мастера трудоемкими монументальными работами привела во второй половине 1930-х годов к резкому снижению числа новых станковых картин и акварелей. Заслуживают внимания всего лишь три картины этого периода: "Первая пятилетка" (1936), "Никитка - первый русский летун" (1940), "Левый марш" (1941). Я думаю, что в период между 1935 и 1941 годами Дейнека не писал ничего более значительного и ответственного, чем "Первая пятилетка" и последовавший за нею "Левый марш". Картина "Первая пятилетка" (группа идущих рабочих, со строгими, серьезными, напряженными лицами, а за ними вверху, на фоне неба, греческая статуя Ники Самофракийской - гордое олицетворение победы) еще раз доказала одно из важнейших свойств Дейнеки: умение создать живые человеческие образы, полные психологической сложности и обостренной выразительности. То же самое можно сказать и о картине "Левый марш", написанной на тему известного стихотворения В. Маяковского. Конечно, картина далеко вышла за рамки простой иллюстрации. По мосту прямо на зрителя шагает слитная шеренга матросов, за ней - другие ряды моряков и солдат. Дейнека с блеском нашел этот мерный тяжелый ритм шагов, замечательно живые, разные, но одинаково суровые лица матросов, объединенных единой волей и единой устремленностью. Снова, как и всегда, успех пришел к Дейнеке прежде всего потому, что он создал в этой картине полнокровные и живые человеческие образы.

На годы Великой Отечественной войны приходится один из самых высоких подъемов в творчестве Дейнеки. Сразу исчезли все явно наносные черты умозрительной нарочитости, все вызванное не душевной потребностью, а всякими преходящими внешними условиями. Уже первое произведение Дейнеки "Окраина Москвы. 1941 год" (1941) стало почти символом тревоги за столицу и вместе с тем обобщенным образом неприступной Москвы военных лет. Дейнека сумел найти это синтезированное воплощение времени в немногих деталях - в стремительном движении мчащегося военного грузовика, в сумрачном безлюдье пустынной улицы, перегороженной надолбами, в притихших домах, занесенных снежной метелью. После нескольких работ с мучительно тревожными образами гибели и страдания (например, "Сгоревшая деревня", 1942) Дейнека создал "Оборону Севастополя" (1942) - одну из самых сильных своих картин и одну из самых драматических работ всего советского искусства того времени - скорбную и величественную героическую эпопею о подвиге защитников Севастополя. Бурный, предельно напряженный пафос, резкая сила экспрессии, могучая динамика выделяют ее среди наиболее патетических произведений Дейнеки. С переломом к победе изменились и образы все еще обостренно-напряженных произведений художника: "Сбитый ас" (1943), с его безжалостно-суровой и в то же время великодушно-человечной правдой художественного образа, и акварель "Берлин. В день подписания декларации" (1945), написанная Дейнекой с натуры и поднятая до символического обобщения, - это превосходные свидетельства всеобщности тех чувств, что владели всем советским народом на исходе войны. В 1946 году по зарисовкам Дейнека создал серию акварелей "Москва военная", где зорко увидена и достоверно передана жизнь столицы в годы войны, но передана она уже с эпическим спокойствием, без напряжения и тревоги. Насколько к концу войны была глубока эта "разрядка" в настроении художника, наглядно говорит его большая картина "Раздолье" (1944) - радостная, полная жизнеутверждающей праздничной яркости, звучащая как песня благодаря ясному, прозрачному, легкому ритмическому и колористическому строю.

Образы девушек, бегущих реки вверх по крутому склону, - одно из самых изящных и привлекательных воплощений молодости и красоты в творчестве Дейнеки. В послевоенный период искусство Дейнеки было очень неровным. Но там, где он оставался самим собой, где возвращался к основам своего дара, где уходил от схем к живым, ярко индивидуальным человеческим образам, к нему всегда приходила удача и рождались сильные, смело новаторские произведения. Такие картины, как "Донбасс" (1947), "На просторах подмосковных строек" (1949), "Тракторист", "В Севастополе", "У моря. Рыбачки" (все - 1956), такие мозаики, как "Парашютист" (1957), "Красногвардеец", "Доярка" (обе - 1962), такие рисунки, как "Обнаженная девушка" (1951), являются созданиями большого художника, влюбленного в жизнь, преклоняющегося перед нравственной и физической красотой и достоинством человека.

В эти годы у Дейнеки были удачи и в монументально-декоративном искусстве - в мозаиках для фойе актового зала Московского университета (1956), для Дворца съездов в Московском Кремле. И все же можно сказать, что ,,монументализм" искусства Дейнеки нигде не проявился в таком следовательном и чистом виде, как в станковой живописи и акварелях, - именно здесь большой стиль менее всего оказался предвзятой, заранее намеченной формой, а стал органически целостным и естественным выражением чувства реального времени в его наиболее прогрессивном и действенном осмыслении, стал верным эхом истинных и вечных человеческих ценностей.

Последние два года жизни из-за тяжелой болезни Дейнека был не в состоянии работать. Большую выставку его работ, устроенную в 1969 году, он увидеть уже не смог. Если художник, следуя мудрым словам Домье, принадлежит своему времени, то его искусство не стареет. Вбирая в себя и словно конденсируя лучшие и важнейшие мысли, чувства, душевные движения своего времени, умея увидеть и выразить как будто бы невыразимые оттенки и приметы морального и физического облика современника, художник обретает вечную жизнь, неугасающую силу воздействия на людей последующих поколений. Лучшие работы Александра Дейнеки бесспорно обладают всеми достоинствами, необходимыми для такой высокой оценки.