Дей­ст­вия, раз­лич­ные по сво­ей при­ро­де

Итак, со­вер­шае­мые на­ми дей­ст­вия мож­но ус­лов­но раз­де­­лить на че­ты­ре груп­пы: дей­ст­вия, ко­то­рые мы на­сле­ду­ем вме­сте с ге­на­ми, те, что мы вы­яв­ля­ем в хо­де взрос­ле­ния, дей­ст­вия, пе­ре­ни­мае­мые у дру­гих ин­ди­ви­дов, и дей­ст­вия, ус­ваи­вае­мые в про­цес­се соз­на­тель­ных тре­ни­ро­вок. Од­на­ко, вы­де­ляя эти че­ты­ре свя­зан­ных друг с дру­гом ти­па, я во­все не ут­вер­ждаю, что ка­ж­дое дей­ст­вие по­па­да­ет в од­ну и толь­ко од­ну ка­те­го­рию. Мно­гие дей­ст­вия взрос­лых лю­дей фор­ми­ру­ют­ся под воз­дей­ст­ви­ем не­сколь­ких фак­то­ров.

На­при­мер, Вро­ж­ден­ные Дей­ст­вия сплошь и ря­дом ра­ди­каль­но ме­ня­ют­ся под дав­ле­ни­ем со­циу­ма. Мла­ден­че­­ские во­пли транс­фор­ми­ру­ют­ся у взрос­лых во что угод­но, от без­звуч­но­го пла­ча и при­глу­шен­но­го хны­ка­нья до ис­те­­р­ич­еских виз­гов и жа­ло­ст­ли­вых за­вы­ва­ний, в за­ви­си­мо­сти от ме­ст­ной куль­ту­ры.

Точ­но так же ме­ня­ют­ся со вре­ме­нем и Вы­яв­лен­ные Дей­ст­вия — боль­шое влия­ние ока­зы­ва­ет на них не­осоз­­на­нное сле­до­ва­ние со­ци­аль­ной «мо­де». Так, на­еди­не с со­бой че­ло­век мо­жет пред­по­чи­тать си­деть со скре­щен­ны­ми но­га­ми, по­то­му что эта по­за ка­жет­ся ему удоб­ной и при­­я­тной, но кон­крет­ная фор­ма это­го дей­ст­вия за­ви­сит от не­пи­са­ных пра­вил по­ве­де­ния в со­циу­ме. Взрос­лея, де­ти не­осоз­нан­но на­чи­на­ют скре­щи­вать но­ги так, как де­ла­ют это дру­гие пред­ста­ви­те­ли их по­ла, клас­са, воз­рас­тной груп­пы и куль­ту­ры.

Эти про­цес­сы идут поч­ти не­за­мет­но. Да­же за­ме­чая из­ме­не­ния, мы ча­ще все­го не ана­ли­зи­ру­ем их и не по­ни­­м­аем, по­че­му они про­изош­ли. Ко­гда член од­ной груп­пы по­па­да­ет в дру­гую, ему ста­но­вит­ся слег­ка не по се­бе, но по ка­кой при­чи­не — он ска­зать не мо­жет. А при­чи­на про­ста: дви­же­ния, по­зы и жес­ти­ку­ля­ция дру­гих лю­дей ка­­жу­тся ему чу­жи­ми. От­ли­чия мо­гут быть еле за­мет­ны­ми, но мы все рав­но за­ме­ча­ем их и мыс­лен­но «ста­вим га­лоч­­ку». Член дан­ной груп­пы мо­жет оха­рак­те­ри­зо­вать чле­нов дру­гой как вя­лых, жен­ст­вен­ных или гру­бых. Ес­ли спро­сить, по­че­му он так счи­та­ет, от­вет бу­дет: «Да вы толь­ко по­смот­ри­те на них!» По всей ве­ро­ят­но­сти, он не­осоз­нан­но ин­тер­пре­ти­ру­ет дей­ст­вия чле­нов дру­гой груп­пы не­вер­но.

Про­дол­жая го­во­рить о том, как лю­ди скре­щи­ва­ют но­ги, вспом­ним ин­те­рес­ный факт: аме­ри­кан­ские муж­чи­­ны ино­гда го­во­ри­ли, что ев­ро­пей­ские муж­чи­ны ка­жут­ся им не­мно­го жен­ст­вен­ны­ми. Ко­гда эту ре­ак­цию ста­ли ана­­л­из­ир­овать, вы­яс­ни­лось, что речь шла во­все не о по­ло­вом по­ве­де­нии ев­ро­пей­ских муж­чин, но о том, что они, за­ки­­д­ывая но­гу на но­гу, скре­щи­ва­ют при этом ко­ле­ни. Для ев­ро­пей­ца та­кое по­ло­же­ние ног на­столь­ко ес­те­ст­вен­но, что он не вос­при­ни­ма­ет его как «по­зу»: обыч­но муж­чи­ны в Ев­ро­пе си­дят имен­но так. Ме­ж­ду тем аме­ри­кан­цу та­кая по­за ка­жет­ся жен­ст­вен­ной, по­то­му что в Аме­ри­ке так си­дят ча­ще жен­щи­ны, не­же­ли муж­чи­ны. Аме­ри­кан­ский муж­чи­на, ес­ли он скре­щи­ва­ет но­ги, пред­по­чи­та­ет класть ло­дыж­ку од­ной но­ги на ко­ле­но дру­гой.

На это мож­но здра­во воз­ра­зить: мно­гие ев­ро­пей­ские муж­чи­ны пе­ре­ни­ма­ют у аме­ри­кан­цев при­выч­ку класть ло­дыж­ку на ко­ле­но, в то вре­мя как аме­ри­кан­ские муж­­ч­ины, осо­бен­но в боль­ших го­ро­дах, мо­гут ино­гда си­деть, пе­ре­ки­нув од­ну но­гу че­рез дру­гую. Это вер­но, и все-та­ки дан­ное воз­ра­же­ние лишь под­чер­ки­ва­ет чув­ст­ви­тель­ность лю­дей, реа­ги­рую­щих так или ина­че на по­ве­де­ние ок­ру­­жа­ющих. Раз­ни­ца со­сто­ит в рас­про­стра­нен­но­сти яв­ле­ния. Боль­шин­ст­во ев­ро­пей­ских муж­чин пред­по­чи­та­ет од­ну по­зу, боль­шин­ст­во аме­ри­кан­ских — дру­гую. От­ли­чия не­­в­ел­ики, тем не ме­нее, имен­но из-за них ев­ро­пей­ские муж­­ч­ины ка­жут­ся прие­хав­ше­му в Ев­ро­пу аме­ри­кан­цу не­­скол­ько жен­ст­вен­ны­ми.

В до­пол­не­ние к раз­ли­чи­ям, ко­то­рые вос­при­ни­ма­ют­ся не­осоз­нан­но, есть и та­кие, ко­то­рые ус­ваи­ва­ют­ся на соз­на­­тел­ьном уров­не. За­ме­ча­тель­ны­ми при­ме­ра­ми тут мо­гут слу­жить по­со­бия по эти­ке­ту, осо­бен­но вик­то­ри­ан­ские: в этих кни­гах со­дер­жат­ся под­роб­ные ин­ст­рук­ции, по­зво­­ля­вшие мо­ло­дым лю­дям не сесть в лу­жу во вре­мя зва­но­го обе­да, где нуж­но бы­ло по­ка­зать се­бя с луч­шей сто­ро­ны и про­де­мон­ст­ри­ро­вать хо­ро­шие ма­не­ры. Эти­кет без­апел­ля­­ц­ио­нно тре­бо­вал по­дав­лять лю­бые про­яв­ле­ния та­ко­го Вро­ж­ден­но­го Дей­ст­вия, как плач. За­пре­ща­лось про­яв­лять бур­ные эмо­ции. Тре­бо­ва­лось скры­вать чув­ст­ва и же­ст­ко кон­тро­ли­ро­вать свое по­ве­де­ние.

Ко­гда вик­то­ри­ан­ская ле­ди, ус­лы­шав о чу­жой тра­ге­­дии, от­ве­ча­ла не­сколь­ки­ми сдер­жан­ны­ми всхли­па­ми, она транс­фор­ми­ро­ва­ла вро­ж­ден­ное же­ла­ние ры­дать и кри­чать, ли­бо не­осоз­нан­но под­ра­жая «дос­той­ным лю­дям», ли­бо соз­на­тель­но при­дер­жи­ва­ясь вик­то­ри­ан­ско­го ко­дек­са по­ве­де­ния. Мож­но пред­по­ло­жить, что в боль­шин­ст­ве слу­­ч­аев сра­ба­ты­ва­ли оба ме­ха­низ­ма, и ито­го­вое дей­ст­вие ста­но­ви­лось со­че­та­ни­ем вро­ж­ден­но­го, за­им­ст­во­ван­но­го и ус­во­ен­но­го.

Вер­нув­шись к спо­со­бам, ка­ки­ми лю­ди скре­щи­ва­ют но­ги, мы об­на­ру­жим ту же си­туа­цию. Вик­то­ри­ан­ской де­­во­чке пря­мо го­во­ри­ли о том, что «ле­ди ни­ко­гда не кла­дет но­гу на но­гу». В на­ча­ле XX ве­ка пра­ви­ла бы­ли слег­ка уп­­р­ощ­ены, но лишь для «не­фор­маль­ной об­ста­нов­ки», и де­­ву­шкам по-преж­не­му ре­ко­мен­до­ва­ли вся­че­ски из­бе­гать скре­щи­ва­ния ног. Ес­ли без это­го нель­зя бы­ло обой­тись, от де­ву­шек тре­бо­ва­ли скре­щи­вать но­ги как мож­но бо­лее не­за­мет­но, на­при­мер, скре­щи­вать не ко­ле­ни, а ло­дыж­ки.

Се­го­дня по­доб­ные тре­бо­ва­ния мо­гут по­ка­зать­ся не­со­­о­бра­зн­ыми, по­сколь­ку не­дав­няя ре­во­лю­ция в со­ци­аль­ном по­ве­де­нии сде­ла­ла их прак­ти­че­ски древ­ней ис­то­ри­ей. Ес­ли на лон­дон­ской сце­не мож­но уви­деть го­лую де­вуш­ку, лоб­ко­вые во­ло­сы ко­то­рой рас­че­сы­ва­ет го­лый юно­ша, раз­ве не оз­на­ча­ет это, что сте­пень, в ка­кой де­вуш­ки долж­ны скре­щи­вать но­ги, за­бо­тит ны­не раз­ве что древ­них ста­ру­­шек? Лю­бой серь­ез­ный ис­сле­до­ва­тель, на­блю­даю­щий за людь­ми, сра­зу ска­жет, что это не так. Мы до сих пор не из­ба­ви­лись от чо­пор­ных пра­вил, до тон­ко­стей рег­ла­мен­­т­иру­ющих на­ше по­ве­де­ние, бо­лее то­го, этих пра­вил при­­де­рж­ив­аю­тся да­же са­мые рас­ко­ван­ные ин­ди­ви­ды. Все за­­в­исит от кон­тек­ста. Ес­ли взять ак­три­су, ко­то­рая на сце­не по­зво­ля­ет хо­лить свои лоб­ко­вые во­ло­сы, одеть ее и от­пра­­вить на ток-шоу, ока­жет­ся, что она скре­щи­ва­ет но­ги со­­о­бра­зно тем же пра­ви­лам хо­ро­ше­го то­на. Пред­ставь­те ее ко­ро­ле­ве на бла­го­тво­ри­тель­ном ве­че­ре — и вы уви­ди­те, как все та же ак­три­са в мгно­ве­ние ока об­ре­тет изы­скан­­ные ма­не­ры и при­ся­дет в сред­не­ве­ко­вом ре­ве­ран­се.

Пусть все во­круг кри­чат о все­об­щей куль­тур­ной ре­во­­л­юции — об­ма­ны­вать­ся не сто­ит. Преж­ний об­раз дей­ст­­вий ред­ко ис­че­за­ет на­сов­сем, он все­го лишь пе­ре­ста­ет ак­­ти­вно про­яв­лять­ся в оп­ре­де­лен­ном кон­тек­сте. Все мень­ше лю­дей ве­дут се­бя так, как рань­ше, но в ка­ком-то ви­де преж­ний об­раз дей­ст­вий, как пра­ви­ло, со­хра­ня­ет­ся.

От­дель­ные эле­мен­ты по­ве­де­ния весь­ма при­вяз­чи­вы: мы до сих пор опус­ка­ем боль­шой па­лец вниз, при­ка­зы­вая не ща­дить во­об­ра­жае­мо­го гла­диа­то­ра, слов­но жи­вем в Древ­нем Ри­ме, и сни­ма­ем во­об­ра­жае­мую шля­пу, ко­гда при­вет­ст­ву­ем зна­ко­мо­го в тол­пе.

Мы мо­жем не от­да­вать се­бе от­чет в том, что оз­на­ча­ли не­ко­гда мно­гие из со­вер­шае­мых на­ми дей­ст­вий, но про­­до­лж­аем со­вер­шать их, по­сколь­ку за­учи­ли эти дей­ст­вия наи­зусть. Учи­те­ля час­то го­во­рят нам, что вес­ти се­бя по­­до­бным об­ра­зом — веж­ли­во, что «так при­ня­то», что в дан­ном слу­чае не­об­хо­ди­мо по­сту­пать так-то и так-то, но по­че­му — не го­во­рят. Ес­ли спро­сить их, ока­жет­ся, что они и са­ми это­го не зна­ют. Мы ус­ваи­ва­ем дей­ст­вие, по­­ко­рно вос­про­из­во­дя его вновь и вновь, и за­тем учим то­му же дру­гих лю­дей, ко­то­рые на­рав­не с на­ми не по­ни­ма­ют, что оз­на­ча­ет дан­ное те­ло­дви­же­ние.

Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния мно­гих зна­ков скры­та во мра­ке не­из­вест­нос­ти, что не ме­ша­ет но­вым по­ко­ле­ни­ям ко­пи­ро­вать эти зна­ки и пе­ре­да­вать их даль­ше. Те­ло­дви­­ж­ения не ис­че­за­ют не по­то­му, что им обу­ча­ют в шко­лах, а по­то­му, что мы ви­дим, как их вос­про­из­во­дят дру­гие лю­ди, и без­дум­но им под­ра­жа­ем. Мож­но ска­зать, что это Сме­шан­ные Дей­ст­вия осо­бо­го ро­да, ибо они ста­ли та­ки­­ми ис­то­ри­че­ски. Эти дей­ст­вия воз­ник­ли как ус­во­ен­ные, обу­слов­лен­ные осо­бы­ми тре­бо­ва­ния­ми эти­ке­та (в Сред­ние ве­ка го­лов­ной убор сни­ма­ли, ко­гда пре­кло­ня­ли ко­ле­­ни); за­тем они мо­ди­фи­ци­ро­ва­лись и со­кра­ща­лись (во­ен­­ные се­го­дня от­да­ют честь, при­кла­ды­вая ру­ку к вис­ку); в кон­це кон­цов, они рас­про­стра­ни­лись на­столь­ко, что по­па­­ли в обыч­ный на­бор за­им­ст­во­ван­ных дей­ст­вий (при­вет­ст­­вуя дру­зей, мы под­ни­ма­ем ру­ку поч­ти до уров­ня вис­ка). Это Сме­шан­ные Дей­ст­вия, ис­то­рию ко­то­рых мож­но про­­сл­едить, хо­тя мы не все­гда спо­соб­ны сде­лать это с по­до­­ба­ющей точ­но­стью.