Глава четвертая

НСБО

Паралич, поразивший партию после 13 августа, лишь обострился после такого парламентского массажа. Напрасно больное движение пыталось всей своей тяжестью опереться на пролетариат, напрасно метало оно громы и молнии против «дворянской клики» господина Папена и его Клуба господ. Напрасно произносил Штрассер речи к немецким рабочим и напрасны были происки организации национал-социалистских ячеек на предприятиях.

Эта организация национал-социалистских ячеек на предприятиях (НСБО)^[131] была основана Рейнгольдом Муховым в 1928 г. В начале 1931 г. она была реорганизована и уже давно пыталась перебраться из небольших предприятий на крупные. Под руководством Мухова и Шумана она разрослась в довольно крупный аппарат с центром в Мюнхене. Однако она все еще опасалась выступать в качестве профсоюза и вмешиваться в вопросы заработной платы. Гитлер по-прежнему запрещал ей заниматься этими делами, ибо образование национал-социалистских профсоюзов, как Гитлер упоминает в своей книге, он считал задачей гения, которым движение, однако, не располагало. Кроме того, он опасался, что интерес к экономическим вопросам может парализовать активность движения. Поэтому НСБО должна была удовольствоваться ролью ячеек, занятых вербовочной работой. Она являлась таким образом запрудой, расположенной перед партийным бассейном. Ее члены вначале не принимались в партию. НСБО в своей работе исходила из уверенности, что приход третьего царства неизбежен. «Особой задачей НСБО являлось, – утверждал Мухов в своих организационных положениях, – превратить рабочих в правящий слой в новом государстве. Кто хотел провести это в жизнь, должен был своевременно примкнуть к ячейке».

«Антикапиталистическое стремление»

Сколько труда затратил Грегор Штрассер, идейный вождь социального крыла национал-социалистской партии, чтобы завоевать в 1932 г. душу рабочего. Непроходящим свидетельством этих трудов была большая речь, произнесенная им 10 мая 1932 г. в рейхстаге. Речей, которые могли бы быть поставлены рядом с нею, мы не встречаем ни у Гитлера, ни у Геббельса. Прислушаемся же внимательно к ней, ко всем, заключающимся в ней нелепостям, ибо она является совершеннейшим выражением национал-социалистского мировоззрения. Кто хочет знать, что собственно представляет собой национал-социализм, должен прочесть эту речь.

«Подъем национал-социалистского движения, – сказал Штрассер, – является протестом народа против государства, которое отказывает ему в праве на труд и пропитание. Если аппарат распределения мировой хозяйственной системы в настоящее время не в состоянии правильно распределить богатства природы, то система эта лжива и должна быть изменена… Существенным в нынешнем развитии является великое антикапиталистическое стремление, которое сознательно или бессознательно охватило в настоящее время быть может 95 % нашего народа. Это антикапиталистическое стремление ни в коей мере не означает отрицания морально правомерной собственности, возникшей благодаря труду и бережливости. Оно не имеет ничего общего с бессмысленными и разрушительными тенденциями Интернационала. Оно является протестом народа против вырождающегося хозяйства и требует, чтобы государство во имя самосохранения порвало с демонами золота, мирового хозяйства, материализма, с образом мыслей, покоящимся на статистике внешней торговли и учетном проценте Рейхсбанка, и сумело бы обеспечить честное существование за честный труд. Это антикапиталистическое стремление является доказательством того, что мы стоим перед великим поворотом: перед преодолением либерализма, появлением нового образа мыслей в хозяйстве и перед новым отношением к государству».

Речь Штрассера заставила зазвучать давно заржавевшие струны в груди некоторых профсоюзных деятелей. Дело дошло до переговоров между Штрассером и вождями всеобщего объединения германских профсоюзов, которые до сих пор были тесно связаны с социал-демократией, но уже в течение ряда лет резко выступали против репарационных платежей и отошли от умеренной линии внешней политики социал-демократии. То, что отдаляло их от национал-социалистов, постепенно теряло в глазах свободных профсоюзов свое значение, тем более что они становились все нерешительнее в вопросе о собственных целях. Духовное оскудение социал-демократии, особенно ее неспособность к конструктивным решениям, стало совершенно очевидным. Напротив, национал-социализм штрассеровского толка делал вид, что он по крайней мере располагает множеством проектов. Его основная мысль – государству можно приказать, чтобы оно было в состоянии заботиться о всех. Эта основная мысль была, собственно говоря, заимствована им у рабочего движения, где она была лишь прикрыта ученостью эпигонов вождей, вышедших из буржуазных университетов. В свою вторую большую речь, произнесенную им в октябре 1932 г. перед собранием заводских ячеек в берлинском Дворце спорта, Штрассер вплел комплимент по адресу вождя социал-демократических профсоюзов Лейпарта,^[132] выдав этим отчасти свои тайные намерения. Этой связью между Лейпартом и Штрассером и возникшими отсюда политическими проектами вызвано очевидно то, что соперник Штрассера, доктор Лей, позднее лишил свободы и возбудил процесс против этого столь ценимого Штрассером рабочего вождя.