Исходная форма — алкоголизм 2 страница
Хроническое отравление снотворными, как мы это показали, является очень тяжелой формой наркотизма; при этом имеется столь же выраженная психическая зависимость, как при опиоманиях (морфинизм, героинизм и др.), и во многом более тяжелая, чем при алкоголизме, зависимость физическая в сочетании с грубыми психоневрологическими нарушениями.
Первым следствием комбинированной зависимости могут служить дисфорические состояния и депрессии с возможным исходом в самоубийство. Депрессии становятся периодическими; их нельзя поставить в причинную связь с абстинентным синдромом: снижение настроения длится 1—2 нед, исчезая только на высоте интоксикации и появляясь вновь на спаде последней, еще до развития абстинентных признаков. Абстиненция усугубляет депрессию.
Другой, быстро появляющийся симптом — резкое возрастание толерантности к алкоголю (в 1,5—2 раза), что обнаруживается при перерыве в приеме дополнительного наркотика.
Качественно новым в процессе можно считать видоизменение влечения, которое становится компульсивным постоянно и вне действия наркотика. Следует отметить также быструю потерю ситуационного контроля, что объясняется как трансформацией влечения, так и общим интеллектуальным, быстро наступающим снижением.
В ряду независимых непосредственно от приема наркотика признаков, помимо упомянутых депрессивных и дисфорических состояний, изменения влечения, толерантности и ситуационного контроля, выделяются мнестические и интеллектуальные расстройства. Первые необходимо подчеркнуть особо, так как нарушения памяти наряду с дисфориями являются одной из главных и первоочередных жалоб больных и достаточно ранним симптомом. Резко падает способность к запоминанию даже у молодых людей; пациенты затрудняются и в датировке событий прошлого. Ранний по сравнению с алкоголиками интеллектуальный дефект помогает причинно связать его со злоупотреблением снотворными и транквилизаторами, что подтверждается наблюдениями и у молодых больных. Возникающий в результате полинаркомании интеллектуальный дефект имеет специфические отличия от деменции чисто алкогольной: характерна для злоупотребления снотворными брадипсихия, сходная с брадипсихией эпилептиков. Деменция отлична от чисто алкогольной не только своей диффузностью и глубиной и измененной скоростью психических процессов, но и своеобразным эмоциональным фоном — раздражительно-злобным. Псевдопаралитический алкогольный синдром с благодушно приподнятым аффектом, балагурством, стремлением к юмору у больных, злоупотребляющих не только снотворными, но и транквилизаторами, мы не встречали.
При полинаркотизации транквилизаторами столь яркой деменции мы не наблюдали. Расстройства аффективной сферы реже были выражены напряженно-злобной дисфорией; чаще — тоскливой депрессией с суицидальными мыслями, переживаниями безнадежности, эгоцентрической фиксацией. На первый план выступала соматизация психических дисфункций. Даже при объективно выраженных вегетодистонических симптомах, слабости, утомляемости обилие телесных жалоб было непропорционально. Отмечались боли и неприятные разнообразные (сдавливание, стягивание, опустошенность, бесчувственность и др.) ощущения в различных частях тела — сенестопатии. Многие пациенты были навязчивы, плаксивы или требовательны, считали себя тяжелыми соматическими больными, отвергая какую-либо связь между самочувствием и злоупотреблением.
При алкогольных полинаркоманиях снотворными и транквилизаторами глубина опустошения обнажается при выходе из острого состояния. По снятии абстинентного синдрома больные остаются вялыми, опустошенными: апатизация выражена четко. Индивидуальные черты сглаживаются, интересы узки и элементарны. Особенно тягостное впечатление производят больные молодого возраста.
Течение заболевания ускоряется наступлением психотических расстройств, которые определяются скорее длительностью полинаркотизации, нежели длительностью предшествовавшего алкоголизма. Так, у больного, находившегося на грани перехода во II стадию алкоголизма, после начала систематического приема барбитуратов психоз возник уже через 8 мес. Психозы представлены делириями или острым параноидом с затяжной и атипичной (для алкоголизма) структурой. Делирий отличается от алкогольного более глубоким помрачением сознания; иногда психоз приобретает форму галлюцинаторной спутанности. Длится делирий дольше (в среднем 5 сут); после исчезновения галлюцинаций отмечались тревога, неопределенные страхи, неполная критика, глубокая и затяжная астениза-ция. По выходе был амнезирован период, превышавший длительность острого состояния (антероградная амнезия). В случаях острого параноида в клинической картине преобладают идеи отношения, нестойкие идеи физического воздействия (отравления), преследования. При остром начале течение психоза вялое, параноид затягивается до 2 нед, с пролонгированием слухового галлюциноза — до 2 и 3 нед. В некоторых случаях бредового психоза отмечаются конфабуляции.
Особенности клинической картины заставляют предполагать, что снотворные средства не только привносят количественные изменения в симптоматику алкоголизма, но и качественные.
Из симптомов, зависимых, непосредственно связанных с приемом наркотиков, заслуживают оценки форма комбинированного опьянения и, в частности, амнезии опьянения, а также абстинентный синдром. Опьянение алкогольно-барбитуровой смесью возникает после приема половины прежней дозы спиртного и 2—3-кратной терапевтической дозы снотворного. Такое опьянение диагностировать сложно, поскольку оно очень напоминает алкогольное; трудности в диагностике возрастают и потому, что от пациента исходит запах алкоголя. Однако дополнительная интоксикация снотворными может быть заподозрена по ряду признаков. Опьянение значительно тяжелее (особенно в двигательной сфере), чем это возможно при таком незначительном запахе спиртного. Обращают на себя внимание саливация, гипергидроз, сальный налет на лице. Выражена дискоординация движений, больной с трудом стоит; движения носят характер пропульсии; сухожильные рефлексы резко снижены; мышцы вялые. Показательно, что нарушения моторики всегда выражены больше, чем нарушения психики. При алкогольном опьянении соотношение обратное. Аффект застойный, как в опьянении у «чистых» больных алкоголизмом III стадии. Однако в III стадии аффект, как правило, негативный и сопровождается моторной растор-моженностью. При комбинированном опьянении застойным бывает и благодушный аффект, а аффективная застойность соответствует моторной заторможенности. Однако эти признаки ненадежны и относительны, если врач, как это чаще всего и бывает, не может сопоставить проявления смешанного опьянения у данного больного с чисто алкогольным у него же. Достоверно смешанное опьянение диагностируется лишь лабораторно.
Глубокие амнезии состояний интоксикации оказываются обязательными (и внезапно — новыми для больных алкоголизмом в I — начале II стадии). Больные не знают, как «чистые» алкоголики, периода палимпсестов, если не прошли его до начала приема снотворных. По всей вероятности, это определяется степенью изменения сознания во время комбинированной интоксикации.
Абстиненция при смешанном приеме алкоголя и снотворных незначительно отличается от абстиненции при наркомании снотворными, хотя заметно разнится от алкогольной. Абстиненция в сравнении с алкогольной крайне утяжеляется; становится выраженным или появляется до тех пор отсутствовавший психический компонент. В абстиненции больные подавлены, тоскливы, напряжены, тревожны, испытывают безотчетный страх, чувство вины, появляются суицидальные мысли, идеи самоуничижения, убежденность в совершении какого-то правонарушения минувшим вечером (хотя надо сказать, что при смешанной интоксикации правонарушения случаются реже, чем при чистом алкогольном опьянении, вероятно, за счет большей эмоциональной и двигательной заторможенности, оглушенности). Гипергидроз обилен. Тремор мелкий. Если диспепсические явления при алкогольной абстиненции исчерпываются анорексией, поташниванием, обложенным языком и изредка послаблением кишечника, в рассматриваемых случаях присоединяются боли в животе и кишечнике, тяжелая рвота желчью, что нередко ведет к ошибочному диагнозу пищевого отравления. Новым симптомом в абстиненции являются боли в нижних конечностях, спине, что напоминает симптоматику опийной (морфийной) абстиненции, но отличается от нее тем, что боли концентрируются в крупных суставах. При расспросах выясняется, что болит не спина, а поясница, не ноги, а коленные суставы. Часто больные двигательно беспокойны. По сравнению с абстинентным синдромом при неотягощенном течении алкоголизма часты эпилептиформные припадки и судороги мышц ног и рук.
Если неотягощенная алкогольная абстиненция длится до 7—10 дней, то абстиненция при наркомании алкоголем и снотворными затягивается до 4—5 нед. Эпилептиформные и судорожные проявления возможны на 3—7-е сутки после отнятия. Диспепсические явления выражены в течение 1-й недели, хотя возможен в дальнейшем неустойчивый стул (особенно у больных, перенесших в прошлом какую-либо форму гастроэнтероколита). Дисфория длится до 3 нед, в дальнейшем отмечаются беспричинные колебания настроения; в ремиссии больные продолжают быть эмоционально неустойчивыми. Психотические состояния могут развиться на 3—10-й день отнятия. Даже по прошествии периода, опасного возможностью развития психоза, сновидения больных кошмарны, вызывают пробуждения с чувством страха и ужаса. Длительно остаются навязчивые тревожные мысли и опасения, несмотря на критическое к ним отношение больных. При этом тревожность сосуществует с дисфорией и депрессией, точнее — с подавленностью. Мышечная слабость и суставные боли длятся до 3 нед. Наиболее затяжными признаками абстиненции оказываются потливость и нарушение сна. Расстройства сна и настроения — наиболее устойчивые симптомы в ремиссии. Дисфория и бессонница как проявление псевдоабстиненции служат частыми причинами рецидива у больных этой группы.
Алкогольно-опийная полинаркомания.У больного алкоголизмом начавшийся эпизодический прием опиатов (как и при эпизодическом приеме снотворных и транквилизаторов) еще не означает зависимости, но уже ведет к ней. При этом в отличие от действия снотворных эпизодическое употребление опиатов, насколько можно судить, не утяжеляет основного заболевания. Определить эпизодический прием опиатов у больных алкоголизмом трудно. По нашим данным, переход от эпизодического на систематический прием опиатов во всех случаях приводил к полинаркомании; отказ от алкоголизации оказывался невозможным. Однако алкогольно-опийная полинаркомания не развивается столь быстро, как полинаркомания со злоупотреблением снотворными и транквилизаторами. Признаки добавочной зависимости появляются спустя 1 — 1,5 года после начала систематического приема опиатов. Развитие алкогольно-опийной наркомании в III стадии алкоголизма, присоединение и включение систематического приема опиатов происходят без явлений несовместимости. Причиной присоединения добавочного наркотика все пациенты называют желание усилить опьянение. Характерный симптом — зуд при приеме опиатов — длится около года. Признаки опийного лишения при обрыве наркотизации появляются спустя год, а иногда и больше. Таким образом, и здесь, несмотря на отсутствие несовместимости, алкоголизм оказывается неблагоприятным фоном для развития опиизма. Вероятно, основа этого клинического явления та же, что и при замедленном формировании опиизма у больного алкоголизмом II стадии после периода несовместимости.
Трансформация алкоголизма в полинаркоманию приводит к искажению течения и симптоматики заболевания. О возможной алкогольно-опийной полинаркомании мы можем судить в основном по трансформации абстинентного синдрома. Изменение формы злоупотребления (превращение дотоле периодического, запойного пьянства в систематическое) и формы опьянения (по словам родных, больной не бывает «таким трудным») имеют дополнительную диагностическую ценность. Это объясняется тем, что некоторым больным в III стадии алкоголизма изначально свойственно систематическое употребление, а впечатления родственников о больном в III стадии сложились давно и прочно и не всегда надежны. Однако, и по словам родных, и по словам самого больного, с началом опиизации интенсивность злоупотребления алкоголем снижается, и в целом, несмотря на систематичность приема наркотиков, поведение больного становится менее антисоциальным.
При этом нельзя считать, что эффект действия опиатов такой же, как у больного во II стадии алкоголизма, которого знахарки успешно могут лечить кодеином. В III стадии алкоголизма начавшийся прием опиатов вне опьянения не подавляет влечения к спиртному. Препараты опийного действия усиливают алкогольное опьянение, насыщают больного таким образом, что привычная степень алкогольной интоксикации оказывается излишней. Изменение поведения больного в опийно-алкогольном опьянении по сравнению с его поведением в чисто алкогольном также производит впечатление уменьшения злокачественности пьянства. При этом алкогольное опьянение не утяжеляется, а трансформируется: больные достаточно подвижны, выражен «опийный» эмоциональный фон; «Голова не тяжелая, ясная, все приятно, сам спокоен, нет злости». При превышении дозы алкоголя опийный эффект снимается, начинает преобладать алкогольное опьянение, возбужденность, расторможенность; при превышении дозы опиатов снижается активность и обычно наступает сон. Опытным путем больные находят индивидуальные дозировки; при этом отмечается сочетание малых доз спиртного (но часто больные переходят на вино) с малыми дозами опиатов. Вначале обычно они принимают спиртное, затем таблетки или производят инъекцию опиатов. Такой порядок наркотизации объясняется стремлением углубить опьянение.
Диагностика алкогольно-опийного опьянения сложна. Обращают внимание легкость аффекта, благодушие, смешливость на фоне умеренной алкогольной интоксикации с живой, координированной подвижностью, при умеренной высоте сухожильных рефлексов и достаточном мышечном тонусе. Опьянение напоминает таковое у здорового умеренно опьяневшего человека. Настораживает лишь негиперемированное лицо, узкие зрачки, специфический алкогольный внешний вид и характерное алкогольное содержание речевой продукции. Вязкости, застреваемости, персевераций, негативного эмоционального фона, агрессивности, характеризующих опьянение при алкоголизме III стадии, нет. Опийно-алкогольное опьянение производит впечатление как бы более ранней формы алкогольного опьянения на фоне давнего алкогольного процесса. Эта парадоксальность, а также бледность кожи и миоз позволяют поставить правильный диагноз. Сомнение разрешает последующее наблюдение абстинентного синдрома.
Àáñòèíåíòíûé ñèíäðîì ïðè àëêîãîëüíî-îïèéíîé ïîëèíàðêîìàíèè, íåñìîòðÿ íà çàòÿæíîé õàðàêòåð, îáúåêòèâíî íå ïðîèçâîäèò âïå÷àòëåíèÿ áîëåå òÿæåëîãî, ÷åì ïðè ÷èñòîì àëêîãîëèçìå. Íîâûìè ïðèçíàêàìè, êîòîðûå ïîìîãàþò ïîñòàâèòü
правильный диагноз, являются следующие: насморк, чиханье, слезотечение, частая зевота, озноб, понос, более выраженный, чем при алкогольной абстиненции, и у части больных невыявленный, несмотря на длительный алкогольный стаж, мышечные боли, «ломка» и боли в межчелюстных суставах, особенно в начале еды. Субъективная тягостность мышечных болей и затяжной характер абстиненции при алкогольно-опийной полинаркомании при поверхностной оценке могут склонить к выводу о неблагоприятном характере этого состояния. Однако присоединение хронического приема опиатов не увеличивает частоты осложнений или неблагоприятных исходов. Осложнения определяются характерными для алкоголизма проявлениями в картине смешанной абстиненции: ухудшение сердечной деятельности, судорожные припадки, аффективные нарушения (тревога, страх). Эти осложнения аналогичны таковым при «чисто» алкогольном абстинентном синдроме. Психотической алкогольно-опийной абстиненции мы не наблюдали, но исключить такого ее течения нельзя, учитывая, что Э. Крепелин, описывая психоз при морфийной абстиненции, подчеркивал, что это случается только у морфинистов, ранее бывших алкоголиками.
В отличие от абстиненции при алкогольной полинаркомании со снотворными и транквилизаторами абстиненция при алкогольно-опийной производит впечатление простой суммации симптомов, при этом собственно алкогольные признаки оказываются облегченными.
Прием алкоголя при алкогольно-опийной абстиненции снимает знаки лишения алкоголя, но не опиатов: остаются мышечные боли и пр. Прием опийных препаратов, снимая последние, не нормализует соматовегетативной и аффективной сферы, хотя заметно сглаживает и алкогольную симптоматику. Алкогольно-опийный абстинентный синдром длится 2—3 нед; наиболее стойкими оказываются опийные абстинентные проявления.
Алкогольно-гашишная полинаркомания.Причиной курения гашиша оказывается желание вызвать состояние эйфории. Постинтоксикационное алкогольное состояние гашиш не облегчает. Напротив, возникают головная боль, тошнота. Особо акцентируется сосудорасширяющее действие гашиша, заметное и внешне (гиперемия, отечность лица, инъецирование склер). В состоянии умеренного алкогольного опьянения во II стадии алкоголизма гашиш переносится удовлетворительно; хотя большинство его эффектов не проявляется, соматические ощущения — теплота, расслабленность, тяжесть в конечностях — приятны. Однако по вытрезвлении токсическая симптоматика — рвота, боль и «стягивание» в голове и груди, сенестопатии, дисфория — заставляют алкоголика в дальнейшем такого сочетания избегать. В III стадии алкоголизма переносимость гашиша хорошая, и наркотик принимается как в опьянении, так и в абстинентном состоянии. Последовательность приема — сначала алкоголь, а потом курение гашиша — указывает на изначальную форму зависимости. Сочетанное опьянение удлиняется, обогащается психосенсорными признаками. Значимыми для больных оказываются исчезновение злобной раздражительности, обычной для опьянения в III стадии алкоголизма, подъем настроения. В отличие от того, что было во II стадии алкоголизма, вытрезвление не сопровождается признаками отравления. Нередко обостряется аппетит, что также ценимо больными алкоголизмом; этот факт приводится ими в доказательство полезности гашиша для их здоровья — «если покурить немного». Однако дозы гашиша нарастают достаточно быстро; роста алкогольной толерантности не наблюдается. Пьянство, если было периодическим, переходит в систематическое. Амнезии охватывают весь период опьянения, а не только последний его этап; нередкими становятся и антероградные амнезии. Прогрессирует деменция. Даже вне опьянения пациенты производят впечатление одурманенных: плохо воспринимают обращенные к ним вопросы, отвечают невпопад, внимание пассивно отвлекаемо, возможны спонтанные, без видимого повода реакции раздражения, смех. Внешний облик пациента меняется: он становится бледным (хотя телеангиэктазии сохраняются), кожа приобретает желтоватый оттенок, появляется сухость слизистых оболочек и кожи, склеры желтеют, инъецируются; снижается масса тела.
Èçìåíåíèå îñíîâíîãî ïðîöåññà ñòîëü æå áûñòðîå, êàê è ïðè àëêîãîëüíûõ ïîëèíàðêîìàíèÿõ ñíîòâîðíûìè è òðàíêâèëèçàòîðàìè. Äîïîëíèòåëüíàÿ çàâèñèìîñòü âîçíèêàåò â òå÷åíèå 2—4 ìåñ ðåãóëÿðíîãî êóðåíèÿ.  îòñóòñòâèå ãàøèøà ñïèðòíûõ íàïèòêîâ íåäîñòàòî÷íî: â îïüÿíåíèè áîëüíîé çëîáåí, íàïðÿæåí, ÷àñòî àãðåññèâåí, èùåò ãàøèø.
Абстинентный синдром сходен с таковым во II стадии алкоголизма, «омолаживается» в сравнении с тем, что наблюдается при неосложненном алкоголизме в III стадии. Наглядны психомоторное возбуждение, насыщенный дисфорический аффект, гипертензионная сосудистая и мышечная симптоматика. Признаки, позволяющие заподозрить дополнительную наркотизацию, — бледность, мелкий тремор, обилие телесных жалоб типа парестезии. Пациент производит впечатление соматического больного, фиксирован на своих ощущениях, требует терапевтической помощи. Прием только спиртных напитков или только гашиша меняет структуру, но не снимает абстиненцию полностью. Алкоголь купирует соматоневрологическую симптоматику, оставляя пациента беспокойным и дисфоричным; гашиш снимает психопатологическую симптоматику, в том числе проприоцептивные ощущения, но соматическое состояние продолжает утяжеляться. Остаточные симптомы — подавленное настроение, иногда утяжеляющееся до видимой депрессии, нарушения сна и аппетита. Периодически возникают беспокойство, просьбы и требования выписки под любым предлогом.
10.2. Èñõîäíàÿ ôîðìà — îïèèçì
В I стадии опиизма присоединение алкоголя на фоне действия опиатов снижает их действие. Наркоманы избегают подобной комбинации. Вне действия наркотика эффект алкоголя обычен и не меняет влечения к опию. Перемежающееся употребление алкоголя и опиатов замедляет развитие опиомании.
Чередование опиизации, алкоголизации или употребления снотворных и транквилизаторов приводит к установлению предпочтения одного какого-либо наркотика и к развитию либо алкоголизма, либо наркомании снотворными и транквилизаторами в соответствии с обычными закономерностями (скорость, степень зависимости и др.), либо к неприятию прочих наркотиков, кроме опиатов, и к дальнейшему формированию опиомании.
Клинические наблюдения В. Н. Караванова (1973) показали исключение из этого правила. Если в I стадии опиизма начинался сочетанный прием опиатов и ноксирона (пиридиновая группа), то полинаркоманическая зависимость возникала и на этом этапе болезни. Эйфорический эффект ноксирона — меньшая степень нарушения сознания, тонкость, легкость эмоционального состояния — отличен от наркотиков группы барбитуратов и приближается к эйфорическому эффекту опиатов. Сходство эйфории отражает фармакодинамическую сближенность опиатов и ноксирона, что проявляется и в возможности скорого наступления сочетанной зависимости.
Âî II ñòàäèè îïèèçìà, êîãäà ôèçè÷åñêàÿ çàâèñèìîñòü ñôîðìèðîâàíà, ïðèñîåäèíåíèå àëêîãîëÿ è ñíîòâîðíûõ âûçûâàåò ñîñòîÿíèå èíòîêñèêàöèè íå ìåíåå òÿæåëîå, ÷åì ïðè ïðèñîåäèíåíèè îïèàòîâ ê ñïèðòíîìó âî II ñòàäèè àëêîãîëèçìà: îíî ñîïðîâîæäàåòñÿ ïîâòîðíîé ðâîòîé è ñâîåîáðàçíûì êîìàòîçíûì îïüÿíåíèåì (íàñòóïàþùèì ìãíîâåííî ïîñëå îïðåäåëåííîãî êîëè÷åñòâà âûïèòîãî) ñ ïîñëåäóþùèì âîçðàñòàíèåì ïîòðåáíîñòè â îïèàòàõ. Îïèéíàÿ àáñòèíåíöèÿ ó îïèîìàíà ïîñëå àëêîãîëüíîé èíòîêñèêàöèè íàñòóïàåò ñêîðåå è äëÿ ñâîåãî êóïèðîâàíèÿ òðåáóåò äîïîëíèòåëüíîé äîçû îñíîâíîãî íàðêîòèêà.
Âî II ñòàäèè îïèîìàíèè áîëüíîé ïüåò òîëüêî âûíóæäåííî, íàïðèìåð â ãîñòÿõ, êîãäà íåëüçÿ íå âûïèòü. È ýòî îáúÿñíÿåòñÿ óæå íå òîëüêî (êàê â I ñòàäèè îïèîìàíèè) æåëàíèåì íå ïîðòèòü ýôôåêò îïèàòîâ, íî è áîÿçíüþ òÿæåëîãî îòðàâëåíèÿ. Ê ñïèðòíîìó îïèîìàí âî II ñòàäèè áîëåçíè èñïûòûâàåò îòâðàùåíèå. Òàêèì îáðàçîì, íàáëþäåíèÿ ðÿäà àâòîðîâ (Â. À. Ãîðî-âîé-Øàëòàí, Â. Â. Áîðèíåâè÷ è äð.) î íåïåðåíîñèìîñòè àëêîãîëÿ ìîðôèíèñòàìè òî÷íû, õîòÿ ïðè ýòîì íå ôèêñèðîâàëàñü ñòàäèÿ ïðîöåññà. Èíòîêñèêàöèÿ, ðàçâèâàþùàÿñÿ ó îïèîìàíîâ ïðè ïðèåìå àëêîãîëÿ (íà ôîíå îñíîâíîãî íàðêîòèêà), íóæäàåòñÿ â ïàòîôèçèîëîãè÷åñêîé îöåíêå, ìîãóùåé îêàçàòüñÿ âåñüìà èíòåðåñíîé. Ïðèçíàêè îïüÿíåíèÿ íå ïîÿâëÿþòñÿ, íåñìîòðÿ íà ïðèåì àëêîãîëÿ, äî òåõ ïîð, ïîêà îïèîìàí íå âûïüåò íåêîòîðîå, îïðåäåëåííîå (äëÿ íåãî) êîëè÷åñòâî ñïèðòíîãî. Âèíî, êîòîðîå äëÿ îïèîìàíîâ íå ñòîëü íåïðèÿòíî, êàê âîäêà, ïüåòñÿ «êàê âîäà». Ïî äîñòèæåíèè êàêîãî-òî ìîìåíòà âíåçàïíî («ïðîâàëîì») íàñòóïàåò òÿæåëîå îïüÿíåíèå ñ âÿëîñòüþ, îáåçäâèæåííîñòüþ, ñëàáîñòüþ, ïàäåíèåì ÷àñòîòû ïóëüñà, àðòåðèàëüíîãî äàâëåíèÿ. Ïîñëåäóþùèå ñîáûòèÿ áîëüíîé àìíåçèðóåò. Òàêîå ñîñòîÿíèå ñëåäóåò çà ïðèåìîì 2—3-êðàòíî ìåíüøèõ äîç ñïèðòíîãî, âûçûâàâøèõ îïüÿíåíèå ðàíåå, äî ðàçâèòèÿ îïèîìàíèè. Âèêàðíàÿ àëêîãîëèçàöèÿ èëè ïðèåì ñíîòâîðíûõ, êîòîðûå íåðåäêî èñïîëüçóþòñÿ äëÿ ñàìîëå÷åíèÿ àáñòèíåíòíîãî ñèíäðîìà, âîçìîæíû, íî âñåãäà ñîïðîâîæäàþòñÿ ÿâëåíèÿìè èíòîêñèêàöèè, îïàñíîé äëÿ çäîðîâüÿ è æèçíè áîëüíîãî.  III ñòàäèè çàáîëåâàíèÿ óãàñàåò ðåàêöèÿ íà ââåäåíèå íàðêîòèêà ïðè íåâîçìîæíîñòè äàëüíåéøåãî ïîâûøåíèÿ äîç, ïîñêîëüêó ýòî âëå÷åò çà ñîáîé íàðàñòàíèå âÿëîñòè, ñëàáîñòè. Ïîèñêè ïðåæíåé ýéôîðèè ïðèâîäÿò îïèîìàíà âíà÷àëå ê ðàçëè÷íûì óõèùðåíèÿì, ñïîñîáàì óñèëåíèÿ îáû÷íîé äîçû (ïðåáûâàíèå â òåïëå, ïðèåì ãîðÿ÷åãî, âðåìåííîå ñíèæåíèå äîçû, ïåðåðûâ â ïðèåìå íàðêîòèêà è ò. ï.), à çàòåì — ê äîáàâëåíèþ àëêîãîëÿ, ñíîòâîðíûõ, òðàíêâèëèçàòîðîâ. Ïîëèíàðêîìàíèÿ â III ñòàäèè îïèîìàíèè óñòàíàâëèâàåòñÿ áîëåå áûñòðî, ÷åì â I ñòàäèè àëêîãîëèçìà. Îäíàêî íåîáõîäèìî îòìåòèòü, ÷òî è èçìåíåíèÿ, êîòîðûå ïðåòåðïåâàåò êëèíè÷åñêàÿ êàðòèíà îïèèçìà ïðè ïåðåõîäå íà ïîëè-íàðêîòèçì, íåñîèçìåðèìî áîëåå ðåëüåôíû, íåæåëè èçìåíåíèÿ êàðòèíû àëêîãîëèçìà. Îñîáåííî îáðàùàþò íà ñåáÿ âíèìàíèå ðåçêîå èçìåíåíèå èíòåëëåêòóàëüíîé è ýìîöèîíàëüíîé ñôåð áûâøåãî îïèîìàíà, åãî ïîâåäåíèÿ, ÷åòêàÿ òðàíñôîðìàöèÿ çàâèñèìûõ îò ïðèåìà íàðêîòèêà ñèìïòîìîâ, îñîáåííî àáñòèíåíòíîãî ñèíäðîìà.
Дата добавления: 2015-08-04; просмотров: 672;