Учение о моральном долге Канта (Деонтологическая этика).

Термин «медицинская деонтология» был введен сравнительно недавно, в 30-х годах прошлого столетия (от греческих словdeоntes – нужное, должное и logos – слово, понятие, учение, т.е. учение о должном). Деонтологическиетеориипри оценке действий принимают во внимание не только их результаты, но и мотивы, замыслы действующих лиц.

Первой теорией, выдержанной в деонтологическом ключе, явилась этика И. Канта (1724-1804). В противоположность английским философам-утилитаристам, Кант хотел открыть основные законы нравственности путем отвлеченного мышления. Он пришел к убеждению, что такой основой является наше сознание долга, которое не вытекает ни из соображений пользы, ни из чувства симпатии, а представляет свойство человеческого разума.

С точки зрения сторонников деонтологического подхода к оценке наших поступков, в первую очередь, применимы понятия, касающиесяобязательств (долга) и прав. В соответствии с ними мы бываем обязаны поступать как-то не потому, что это принесет нам или кому-то пользу, а потому, что мы выполняем свой долг.Например, неправильно в чем-то обманывать пациента. Это не только потому, что может иметь негативные последствия для пациента, его близких, но потому, что обман - недолжноеповедение .

Подобно утилитаристским теориям, деонтологические в большей степени бывают монистическими. В монистических теориях в качестве основополагающего принимается один принцип, например «золотое правило» этики, под которым понимается библейская заповедь: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12).

Это «золотое правило» весьма близко тому абсолютному нравственному закону, или категорическому императиву,который Кант считал безусловным основанием всей этики. Императив, по Канту, это формулировка такого объективного принципа, который, будучи велениемразума, принудителен для воли. Подчинение такому объективному закону, а не что-либо другое, и определяет, по Канту, моральность поступка. Категорическимже будет такой императив, который представляет тот или иной поступок как объективно необходимый сам по себе. Кант выражал категорический императив так: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в тоже время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» (максима– закон).

Натуралистическая теория этикиизложена гуманистом, ученым и революционером П.А.Кропоткиным (1842-1921) в большом труде «Этика» и обоснована в книгах: «Взаимная помощь как закон природы и фактор эволюции», «Взаимная помощь среди животных и людей, как двигатель прогресса» (90-е гг. позапрошлого века). П.А.Кропоткин создал достаточно обоснованную, подкрепленную фактами концепцию универсальной нравственности на основе явления взаимопомощи, хорошо известного в животном мире из работ Ч. Дарвина и других ученых-эволюционистов. Как и конкурентная взаимная борьба, взаимопомощь имеет природные основания (примеры совместной охоты, защиты стада вожаком, другие кооперативные действия). Именно взаимопомощь в человеческом обществе облагораживает индивида, способствует прогрессу всего сообщества, составляет благоприятную почву для развертывания свободы. Иллюстрируя необходимый в эволюции для выживания вида принцип взаимопомощи, он брал конкретные наблюдения. У него были аргументы, найденные и другими натуралистами, антропологами, историками и экономистами, полученные путем наблюдений над животным миром и обществом в течение столетий. Сам он наблюдал за природными явлениями во время экспедиции в Сибирь в начале 60-х гг. XIX в., в которой участвовал как натуралист. Для нас натуралистическая теория весьма привлекательна, т.к. учитывает явления, аналогичные биоэтическим.

Теория моральных обязательств У.Д. Росса.Выдвинутую в первой половине ХХ столетия американским этиком У. Россом теорию называют плюралистической концепцией (плюрализм – признание множества точек зрения). Преимущество плюралистического подхода в том, что он более близок к нашему повседневному моральному опыту. Мы обычно вовсе не следуем одному – единственному принципу или правилу, а учитываем разные нормы. Хотя эти принципы могут вступать в конфликт друг с другом.

При таком подходе, который можно назвать «соотносительным», мы не отказываемся ни от того, чтобы следовать принципам и правилам, ни от того, чтобы в полной мере учитывать своеобразие конкретных ситуаций. Суть соотносительного подхода в том, что обязательства, вытекающие из некоторого принципа, хотя и не отрицаются, но могут быть нарушены. Каждый из принципов при соотносительном подходе сохраняет свою значимость, и речь не идет о том, чтобы найти главенствующий и подчиненные ему принципы. Но каждый должен соблюдаться не всегда, а только до тех пор, пока в конкретной ситуации он не вступит в конфликт с другими. И если в данной ситуации окажутся более обязывающимитребования, диктуемые другим принципом, то мы будем вправе поступить вопреки требованиям, исходящим от первого принципа.

Например, библейская заповедь «не убий» понимается как запрет не всякого, а неоправданного убийства. Убийство в целях самозащиты, убийства в ходе войны, смертная казнь как высшая мера наказания, считалось до-пустимым даже у древних евреев, для которых Библия была основополага-ющим моральным учением. В настоящее время все три названных ситуации являются конфликтными, т.е. противоречащими библейской заповеди. Но в каждой из них более обязывающими оказываются другие принципы: самообороны, защиты отечества, правосудия. Во имя их реализации и совершается то или иное «оправданное» убийство.

Теория справедливости Дж. Ролза. Одной из фундаментальных работ, посвященных справедливости, безусловно, является книга Дж. Ролза «Теория справедливости», в которой он обращается к идее рефлективного равновесия, отмечая при этом: «В соответствии с промежуточной целью моральной философии справедливость как честность представляет собой гипотезу о том, что принципы, которые должны быть выбраны в исходном положении, тождественны принципам, которые соответствуют нашим моральным суждениям, и поэтому эти принципы описывают наше чувство справедливости». И далее: «В описании нашего чувства справедливости должно быть допущено, что обдуманные суждения, без сомнения, могут быть подвержены воздействию нерегулярностей и искажений, несмотря на то, что они делались при благоприятных обстоятельствах. … С точки зрения моральной теории, наилучшее рассмотрение чувства справедливости человека – это не такое, которое подходит его суждениям до проверки некоторой концепции справедливости, а скорее такое, которое подходит его суждениям в рефлексивном равновесии. Как мы видели, эта ситуация получается после того как человек взвешивает различные предложенные концепции и либо ревизует свои суждения для согласования с одной из концепций, либо же возвращается к своим исходным убеждениям (или соответствующей концепции)».

Постмодернистская этика. Представителями постмодернистской этики являются Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко, Ж. Деррида. Общие черты воззрений ведущих авторов от постмодернизма (Канке В.А., 2007):

- Постмодернисты стремятся определить статус этики заново, применительно к обществу риска и неопределенности.

- Не без труда проблематизируют они сложный вопрос о соотношении свободы человека и его ответственности.

- Все постмодернисты обращают особое внимание на прагматику языка.

- Как правило, постмодернистские авторы погружают этику в эстетический контекст.

- В последние годы наблюдается понижение степени экстравагантности постмодернистских этических проектов.

Завершая краткое рассмотрение основных этических теорий, важно подчеркнуть, что они послужили основой для формулирования принципов биоэтики. В знаменитом Белмонтском докладе комиссии конгресса США были сформулированы три биоэтических принципа: автономии личности, благодеяния и справедливости. Принцип автономии личности позаимствован у И. Канта, принцип благодеяния взят у Дж.С. Милля, а принцип справедливости – у Дж. Ролза (Канке В.А., 2011).

К этому необходимо добавить, что натуралистическая теория этики,изложенная П.А.Кропоткиным, имеет существенное значение для биоэтических принципов действенной любви, сострадания, взаимозависимости, партнерства. Теория моральных обязательств У.Д. Росса и постмодернистская этика позволяют более полно раскрывать биоэтические принципы ответственности, гибкости, множественности.

6. Законы биоэтики

Вопрос о законах биоэтики носит открытый и дискуссионный характер.

Одним из проявлений всеобщей связи предметов и явлений действительности является закономерная связь между ними. Отличие закономерных связей от незакономерных состоит в том, что первые имеют отличительныепризнаки, а вторые такими не обладают.

Среди этих отличительных признаков обычно выделяют:

1. Объективность. Закон – это объективное отношение, которое не зависит от человека и человечества.

2. Необходимость. Закон – это необходимое отношение, отражающее внутреннюю, существенную связь.

3. Общее. Закон – общее отношение. Это означает, что закон охватывает класс явлений, которые характеризуются действием одного и того же закона.

4. Существенность. Закон – это сущностное отношение. Суть состоит в том, что в законе отражается наиболее значимое в характеристике явлений.

5. Определенность условий. Закон действует в определенных условиях.

6. Направленность. Закон действует в определенном направлении.

Совокупность названных выше признаков является необходимой и достаточной для того, чтобы характеризовать изучаемые отношения предметов и явлений действительности как закономерные и сформулировать на этом основании определенный закон.

Данная совокупность признаков является необходимой, так как все признаки закономерной связи должны быть установлены.

Данная совокупность признаков является достаточной, поскольку не требуется других признаков для того, чтобы определять изучаемые отношения предметов и явлений в качестве закономерных.

Таким образом, закон – это объективные, необходимые, общие, существенные отношения между предметами и явлениями, которые при определенных условиях, вызывают их изменение и развитие в конкретном направлении.

Говоря о законах биоэтики, следует проанализировать приведенные выше признаки.

Объективность. Для обсуждения объективности законов биоэтики важно поставить следующие вопросы: «Является ли человек частью бытия?», «Каким образом соотносятся онтологический и гносеологический аспекты объективной реальности?».

Правильное решение поставленных вопросов возможно, если обратиться к следующим глубоким мыслям С.Л. Рубинштейна: «Познаваемое бытие, его квалификацию в качестве такового надо брать в соотношении с познающим человеком. Но сам познающий человек располагается не перед бытием, сущим и, значит, не располагает его перед собой, превращая все бытие в предмет, в объективную наличность для созерцания, превращая все только в объект для субъекта, а находится внутри его. Познающий субъект – это человек, сущее, наделенное сознанием, расположенное внутри сущего. Таким образом, исходным является онтологическое отношение различных сущих, сущих с различным способом существования, а познание – осуществляющееся внутри онтического отношения различных сущих. В этом смысле обнаруживается некоторая двусмысленность при сведении всего сущего к «объективной реальности». Двусмысленность заключается в признании за исходное познавательного отношения, а не объективного отношения и места человека в бытии. Поэтому и характеристика самого бытия оказывается гносеологической – только как внеположенность сознанию, только как объекта познания, в отношении к познанию. Человек находится внутри бытия, а не только бытие внешне его сознанию. В этом смысле бытие обступает нас со всех сторон, и нам из него никуда «не уйти». Мир бытия, в котором мы находимся, – это его непосредственная данность, неотступность, очевидность, его неустранимость, со всех сторон нас объемлющая, его неотменяемость».

Следовательно, человек – это часть бытия, находящаяся внутри его. При сведении сущего к объективной реальности необходимо выделять онтологический и гносеологический аспекты. Онтологический аспект – это единство бытия, взятое как отношение целого (бытие) и его части (человек). Гносеологический аспект – это отношения субъекта и объекта познания. Все свойства человека, в частности его сознание как одна из форм движения материи, также могут выступать в качестве объекта познания. Поэтому различные свойства и качества, присущие данной форме движения материи являются объективными и с онтологической, и с гносеологической точки зрения.

Учитывая сказанное можно утверждать, что биоэтические законы обладают признаком объективности, действуют независимо от того, что знают о них люди, или нет. Независимо от того, приносят они пользу или вред конкретному человеку, человек лишь способен учитывать их действие. При этом степенями свободы морального выбора каждого человека являются соблюдение или не соблюдение законов биоэтики.

Следует подчеркнуть, что сущность отношений законов биоэтики раскрывается в наиболее значимом в характеристике изучаемых ее явлений, а именно: в отношении вмешательств в процессы жизнедеятельности, которые представляют для них возможную или действительную опасность (существенность). Именно эти отношения являются существенными для законов биоэтики, когда процессы жизнедеятельности, находящиеся в своей естественной актуализации (возникновение, развитие, прекращение) выступают в качестве объекта вмешательства, которые несут возможную или действительную опасность их естественному протеканию.

Отсюда очевидно, что законы биоэтики действуют лишь в определенных условиях – в ситуациях морального выбора, связанных с вмешательством в процессы жизнедеятельности, представляющие возможную или действительную опасность, в частности, для жизни и здоровья человека (определенностьусловий).

Из этого вытекает и направленностьзаконов биоэтики на высшее благо – жизнь. Безусловность этого высшего блага не вызывает сомнения у любого разумного и нравственного человека. Даже если принять в расчет жизнеотрицающее мировоззрение какого-либо отдельного человека, то при глубоком и объективном анализе оно, в конечном итоге, выводится в жизнеутвержда-ющее мировоззрение через признание как высшего блага другой (неземной) жизни.

В биоэтическом плане важно подчеркнуть тот факт, что разумный и нравственный человек должен испытывать чувство благоговения перед любой формой жизни.

Глубоко и вдохновенно об этом говорит А. Швейцер: «Этика заключается, следовательно, в том, что я испытываю побуждение выказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного. Добро – то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей.

Фактически можно все, что считается добрым в обычной нравственной оценке отношения человека к человеку, свести к материальному и духовному сохранению и развитию человеческой жизни и к стремлению придать ей выс­шую ценность. И наоборот, все, что в отношениях людей между собойсчита-ется плохим, можно свести в итоге к материальному и духовному уничтожению или торможению человеческой жизни, а также к отсутствию стремления пре­дать жизни высшую ценность. Отдельные определения добра и зла, часто лежащие в разных плоскостях и как будто бы не связанные между собой, оказываются непосредственными сторонами одного и того же явления, как только они раскрываются в общих определениях добра и зла.

Но единственно возможный основной принцип нравственного означает не только упорядочение и углубление существующих взглядов на добро и зло, но и их расширение. Поистине нравственен человек только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и удерживается от того, чтобы причинить живому какой-либо вред. Он не спрашивает, насколько та или иная жизнь заслуживает его усилий, он не спрашивает также, может ли она и в какой степени ощутить его доброту. Для не­го священна жизнь как таковая. Он не сорвет листочка с дерева, не сломаетни одного цветка и не раздавит ни одно насекомое. Когда летом он работает ночью при лампе, то предпочитает закрыть окно и сидеть в духоте, чтобы не увидеть ни одной бабочки, упавшей с обожженными крыльями на его стол.

Если, идя после дождя по улице, он увидит червяка, ползущего по мостовой, то подумает, что червяк погибнет на солнце, если вовремя не доползет до земли, где может спрятаться в щель, и перенесет его в траву. Если он проходит мимо насекомого, упавшего в лужу, то найдет время бросить ему для спасения листок или соломинку.

Он не боится, что будет осмеян за сентиментальность. Такова судьба любой истины, которая всегда является предметом насмешек до того, как ее признают. Когда-то считалось глупостью думать, что цветные люди являются действительно людьми и что с ними следует обращаться, как со всеми людьми. Теперь эта глупость стала истиной. Сегодня кажется не совсем нормальным признавать в качестве требования разумной этики внимательное отношение ко всему живому вплоть до низших форм проявления жизни. Но когда-нибудь будут удивляться, что людям потребовалось так много времени, чтобы признать несовместимым с этикой бессмысленное причинение вреда жизни.

Этика есть безграничная ответственность за все, что живет».

Таким образом, законы биоэтики – это объективные, необходимые, общие, существенные отношения, которые в ситуациях морального выбора, связанных с вмешательством личности в процессы жизнедеятельности, представляющим для них возможную или действительную опасность, определяют изменение и развитие сознания и воли разумного и нравственного человека в направлении высшего блага – жизни.

Обобщая сказанное можно сформулировать три закона биоэтики, первый из которых является основным, а второй и третий – дополнительными, вытекающими из основного закона биоэтики.