Гиппокамп как один из аппаратов памяти

Мы знаем, что одной из систем мозга, необходимых для осуществления перевода объектов из кратковременной памяти в долговременную, является гиппокамп (см. рис. 3). Эта функция гиппокампа выявилась после того, как больной, именуемый инициалами Н.М., перенес операцию на мозге. Ему удалили оба гиппокампа, чтобы облегчить тяжелые эпилептические припадки. Данный вид лечения больше никогда не применялся, так как имел очень неблагоприятные последствия. Описание этого случая приводится в книге «Мозг, разум и поведение» (Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988).

«После операции Н.М. стал жить только в настоящем времени. Он мог помнить события, предметы или людей ровно столько, сколько они удерживались в его кратковременной памяти. Если вы, поболтав с ним, выходили из комнаты и через несколько минут возвращались, он не помнил, что видел вас когда-нибудь прежде. Приводимые ниже наблюдения взяты из клинического описания этого случая, составленного д-ром Брендой Милнер.

За годы, прошедшие после операции, в клинической картине мало что изменилось… Признаков общего ухудшения умственной деятельности нет; его интеллект, если судить по стандартным тестам, сейчас даже несколько выше, чем до операции… И все же поразительный дефект памяти продолжает сохраняться у больного, и совершенно очевидно, что Н.М. почти ничего не может вспомнить из событий последних лет…

Через 10 месяцев после операции его семья переехала в новый дом, расположенной на той же улице, всего в нескольких кварталах от прежнего. При осмотре… почти год спустя Н.М. не мог вспомнить свой новый адрес или самостоятельно найти дорогу к новому дому – он всегда приходил к старому. Шесть лет назад семья снова переехала, и Н.М. опять-таки не может с уверенностью указать новый адрес, хотя как будто бы знает о переезде. День за днем он решает одни и те же головоломки, не обнаруживая в этом деле никакого прогресса, и много раз заново читает одни и те же журналы, не находя что их содержание ему знакомо…

Однако даже такая глубокая амнезия, как в этом случае, сочетается с нормальной устойчивостью внимания… Однажды его попросили запомнить число 584, затем оставили и не мешали, и через 15 минут он смог правильно и без колебаний назвать это число. На вопрос, как ему это удалось, он ответил: «Это просто. Нужно запомнить цифру 8. Видите ли, 5, 8 и 4 в сумме составляют 17. Запомните, отнимите эту цифру от 17, останется 9. Разделите 9 пополам, и вы получите 5 и 4. Вот и ответ: 584. Просто».

Несмотря на эту сложную мнемоническую схему, спустя минуту или около того Н.М. не смог еще раз вспомнить ни число 584, ни связанный с ним ход мыслей; он даже вообще не знал, что его просили запомнить какое-то число…

Некоторое представление о том, на что похоже подобное состояние, можно составить со слов самого Н.М… В промежутках между тестами он вдруг смотрел на вас и говорил с заметным беспокойством:

«Я вот о чем сейчас думаю. Я что-нибудь не то сделал или сказал? Видите ли, сейчас мне все как будто ясно, но что было чуть раньше? Именно это меня и беспокоит. Так себя чувствуешь, когда просыпаешься после крепкого сна. Я просто ничего не помню».

Н.М. хорошо помнил те события в своей жизни, которые происходили до операции. Информация, хранившаяся в его долговременной памяти, – во всяком случае, та, которая уже находилась там за один-три года до операции, – не была утрачена» (Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988).