Объект, предмет и специфика филосоского познания

Поскольку философствование – это необходимое и существенное свойство человека, то оно имеет общие для всех людей правила и основания. Тем более что современная философия отличается от философии эпохи своего рождения тем, что освободилась от несвойственного ей познания частных проблем. Вот почему у всех народов, какой бы ни была их философия, наличествуют общие темы, проблемы, сюжеты и по содержанию совпадающие результаты размышлений, но выраженные сообразно их ментальности и культуре. Тогда почему до сих пор, к ХХI веку не сложилось единое общечеловеческое философское знание? Более того, в конце ХХ века стало чуть ли не признаком научности утверждение о плюрализме философии, о всеобщем принципе плюрализма. Конечно, стоит признать, что в философии более чем в каком-либо познании дают о себе знать чувства и заинтересованность авторов, так как восприятие каждого отдельного человека субъективно и личностно переживается. Но и ответ в данном случае может быть только один. Множественность философий оттого, что многозначен и относителен сам объект философского знания. И именно от него специфика философского познания, отличающего его от всех других форм познания.

Любое знание – это знание о том, что исследователем, познающим индивидом выделено как нечто конечное и обладающее собственными свойствами, и тогда познающий есть субъект, а познаваемое для него – это объект. Специфика объекта философии в том, что де-факто он не имеет ни чувственно воспринимаемых границ, ни ощущаемой формы, ни чувственно воспринимаемых своих частей, элементов в отличие от объектов природы. Объект философии – это бесконечный Мир (природа, вселенная, космос) и Общество как их единство и особая целостность. И поскольку познание «неоформленного» невозможно, то объект философии, так или иначе, но всегда авторами конституируется как определенная реальность в форме Действительности (естественной и социальной). Не стоит поэтому удивляться разнообразию оснований для формулирования Действительности и даже бесконечным фантазиям в научно-литературных публикациях. Но, начиная с натурфилософии античности, со времен «стихийной диалектики», основным направлением в философии стало субстанциально-объективное. А оно требует необходимости опоры философии на данные естествознания, на использование научного знания о вещах, естественных объектах и их системах. Но до сих пор ряд философских направлений – от Беркли, О. Конта до современной постнеклассической философии – существует потому только, что игнорируют этот факт. Наконец, исключительная особенность философии еще в одной специфичности Действительности как ее объекта познания: из объекта философии нельзя устранить человека и человечество как факторы и феномены Действительности, следовательно, и сознание, и деятельность. Потому-то само человеческое знание и человеческая деятельность – это равноправные свойства Действительности, наряду с физическими, химическими и др. вещественными свойствами. Всем этим обусловливаются сущностные, базовые составляющие структуры философского знания: учение о Действительности или онтология, учение о познании, или гносеология, и учение о человеке и обществе, или социальная философия (обществология).

В настоящее время положение усугубляется еще тем, что различие подходов и дефиниций имеет место и среди самих сторонников как идеализма, так и материализма. Достаточно сравнить, например, позитивизм и экзистенциализм, И. Канта и Г. Гегеля, Л. Фейербаха и К. Маркса, марксизм основоположников и «диалектический и исторический материализм» в дискуссиях его сторонников о предмете философии в 60-х и 80-х гг. недавнего прошлого»[1].

Множественность философских направлений и школ, таким образом, не случайна. Она обусловлена собственно специфическим основанием самих философских проблем и, по существу, относится к области объективных факторов. К тому же, причина первоначальной множественности учений и направлений в том, что задолго до эпохи Нового времени не философия, начиная с античной натурфилософии, опиралась на естествознание, а скорее, оно стремилось овеществить, натурализовать философские понятия и истины, логос перенести на толкование природы, Мира – на естественное знание, на само бытие. По сути, так можно рассматривать и Гераклита, и Парменида, и Пифагора, и Демокрита, и Платона. И лишь декартовский механицизм поставил философию в зависимость от естественнонаучных истин. Это одно. Но важнее другое. С некоторой условностью можно утверждать, что всё первоначальное не только философское, но и оформляющееся естествознание устанавливало свою истинность методом очевидности, который в XX веке был трансформирован позитивистской философией как верификация. Эксперимент, поставленный опыт, фактическое инструментальное подтверждение учений длительное время не требовалось и не проводилось даже в самом естествознании. Потому-то уже сложившееся философское знание ещё долгое время отдавало основное внимание логике, понятиям, их соотношению с вещами, дискуссиям рационализма, сенсуализма и интуитивизма и было достаточно высокомерным по отношению к естественнонаучному знанию. И здесь перелом фактически наступил тоже в Новое время.

И еще. В прошлом и настоящем множественность философских направлений провоцируется абсолютизацией одного какого-то, часто даже верного, принципа или суждения. При этом почти автоматически сами школы, направления философии попадают в ситуацию альтернативности. В самом деле, и огонь, и число, и атом, и идея древних – не что иное, как абсолютизация «начал», и она переносилась в рамках определённых мировоззренческих позиций на все формы знания и их объекты. После Ф. Бэкона и Р. Декарта прошло не одно столетие, и потребовалась попытка О. Конта и его последователей – позитивистов поднять статус естественнонаучного знания перед философией, прежде чем только на переломе XIX – XX веков, и в основном в рамках марксизма, уже окончательно философия стала основываться на данных науки о природе, на выводах естествознания. Но одновременно известный «основной вопрос» философии – разве не та же самая абсолютизация в философии марксизма? Вот почему вряд ли следует ко всем философским направлениям подходить либо с позиций альтернативы, либо с позиций плюрализма. В каждом из них есть позитивные моменты, требующие осмысления и принятия.

И как гипотезу на основе изложенного можно предложить вывод: поскольку за три последних тысячелетия ни материализм, ни идеализм не оказались в целом ни ложными, ни заблуждениями, постольку в каждом из этих философских направлений есть именно общечеловеческое знание, то есть объективность, есть истинность. Следовательно, если рассматривать историю философии и её современные учения с этой позиции, то нельзя не признать наличия во всех них позитивного содержания. Но тогда нельзя не исходить из наличия во всех ныне существующих «философиях» абсолютизации, заблуждений и ложности. Парадокс? Вряд ли! Всё дело в своеобычной специфике философии среди любых иных форм человеческого знания, в значительной части самих её начал и в способах, методах установления их истинности, о которых и сказано выше.

Начал у философии из-за особенной специфичности объекта и её мировоззренческого статуса может быть множество, как объективных, так и субъективных. Вот почему фактически нельзя отказать ни одному прошлому и существующему ныне философскому направлению, будь то феноменология, марксизм, позитивистские школы, кантианство, персонализм, экзистенциализм и даже номинализм и реализм средневековья, в наличии именно общечеловеческого содержания. Дело в том, что каждое из них обращает внимание на какую-то одну вполне конкретную сторону, на отдельный феномен Действительности как на предмет если не собственно философского, то определённого позитивного научного осмысления. Тем более что в традициях восточной философии нет, например, такой выраженности европейской альтернативности идеализма и материализма. На что, кстати, неоднократно указывалось даже в рамках марксизма[2].

Об особенностях философии говорят и философы, и нефилософы. Специфика философии уже в том, что для неё любая проблема в любой её области – от истолкования объекта, предмета, структуры, инструментария до сущности человека и смысла жизни – в орбите рефлективности. И именно абсолютизация этого факта чаще всего и кладётся в основу выводов об искусственности философского знания, о его аксиологическом характере. А наряду с рефлективностью философского знания сложность философии объективно обусловливается особостью его объектной и предметной базы. Претендуя на всеобщность своих суждений, философия, хочет того философ или нет, объектом берёт вполне определённую предельную систему: Мир не как формально целое, не как безличное «нечто», а как такую Вселенную, частью которой оказывается сама личность, общество, человечество со всеми произведенными им продуктами.Включая, естественно, понятия, категории и само знание вцелом.Вот это-то и является принципиальным фактором и точкой расхождения в философии, обусловливает различие её направлений и школ, ибо трансформирует объект из «нечто» в Действительность. Но это же означает неправомерность элиминирования из объекта философского исследования сознания или даже наличия определённой «предустановленности», а тем более искусственности. Строго говоря, это значит, что философское знание тем и отличается от естествознания и даже от любых форм иного гуманитарного знания, что философ перестаёт быть собой именно как философ, становясь на путь исследования объекта в так называемом «чистом виде», «самого по себе». Для философии такого объекта нет.

Формально это старая проблема, к тому же заложившая основу не только множественности философских учений и направлений, но и деления на материализм и идеализм. Потому и заслуживает соответствующего прочтения известный тезис К. Маркса, что «главный недостаток всего предшествовавшего материализма (включая и фейербаховский) заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берётся только в форме объекта или в форме созерцания, а не как чувственно-человеческая деятельность, практика, не субъективно»[3].

По сути, это суждение о сближении, точнее, о не противопоставлении материализма и идеализма. Другое дело, насколько серьезно мы сами это воспринимаем. Ведь отсюда чаще делается вывод о философском знании как несущем в себе ценностно-оценочную составляющую, о субъективности как о личностном понимании Мира и даже об аксиологическом характере философии в целом. Такая позиция вообще становится для одних концептуальной (неокантианство, «философия жизни», феноменология, прагматизм), для других – одной из философских аксиом (философская антропология, некоторые, а ныне даже почему-то многие, авторы, вышедшие из марксистской философии).

Ценностное отношение людей к миру, к отдельным феноменам и вещам, бесспорно, имеет место. Но вряд ли истинной будет позиция абсолютизации этого фактора. Ибо тогда «действительность» в указанной интерпретации явно не сам Мир, не то, что есть собственно объект философии, а лишь ранжированная в соответствии с ценностной шкалой познающего субъекта чувственно воспринимаемая среда. Но объект на то и объект, что в любой форме познания (не созерцания!) должен быть предельно освобожден от личностных, сословных и парадигмальных пристрастий. И поскольку объектом философского постижения выступает Действительность, то её созерцание и познание – не одно и то же. Конечно, если философию всё же рассматривать как общечеловеческое, а не исключительно личностное занятие и знание.

И тогда ответ на поставленный нами вопрос «почему имеет место множественность философских направлений, учений и дефиниций философии» становится обоснованным: он в объекте и в его генезисе. Ведь не случайно и философы, и не философы постоянно употребляют понятия «Бытие» и «Действительность», стремятся раскрыть их тайны как тайны сущего. Однако для философии они характеризуют не только существование, но и выступают концептуальными основаниями всего философского знания, и в соотнесении с категориями «сознание» («идея», «мышление»), «человек», «развитие» и рядом других, составляют, по сути, все разнообразие философского знания. Вот почему и как объекты, и как философские категории Бытие и Действительность требуют к себе специального, особого внимания. Здесь нельзя ограничиться ссылкой на здравый смысл или просто наличие связи между ними и познающим субъектом.

Чаще всего они трактуются как объективный мир, объективная реальность (материя, природа). Причём в нормативной литературе такой подход характерен как для толковых (например, Ожегов), энциклопедических (СЭС) словарей, так и для профессиональных, специальных философских, в частности ФЭС. Правда, в нём уточняется: понятие «действительность» используется также в смысле подлинного бытия, в отличие от видимости. В результате и в обыденном, и в научном, профессиональном сознании оба понятия в большей мере синонимичны.

Синонимы не нарушают ни нормы языка, ни способности познания. Однако проблема истинности суждений недаром давно заставила сформулировать закон тождества. Если история философии демонстрирует упорное, хотя часто и неявно выраженное различение понятий Бытие и Действительность, то возникает не столько сомнение в их синонимичности, сколько необходимость их «разведения». Понятие бытия в философии – одно из самых древних. При этом антитезой бытия является небытие. И в истории философии часто возникали дискуссии по поводу наличия или отсутствия «небытия». В самом широком смысле слова Бытиетрактовалось всеохватывающей реальностью, но, обратим на это внимание, как на предельно общее понятие о существовании, о Мире, о сущем вообще. Тогда все конкретные формы Бытия, например звезды, растения, животные, человек, как бы возникают из небытия и становятся наличным актуальным Бытием.

Оставив в стороне причины этого перехода как проблему оппозиции материализма и идеализма, заметим, что для нас симптоматично: и те, и другие едины в том, что бытие сущего, сколько бы оно ни продолжалось, приходит к концу и возвращается в небытие, утрачивая данную форму бытия. Но диалектика иногда с нами играет в прятки, лукавит. Ведь переход из одной формы в другую есть превращение данного вида бытия в другой, оно есть превращение, становление его в иной форме. Недопустимо путать онтологию и гносеологию. То есть возникновение той или иной формы бытия есть результат перехода из бытия «одного» в бытие «другого». Хотя есть и иные позиции. Хайдеггер, например, сущее противопоставляет бытию, лежащему в основе и за пределами сущего, то есть, происходит неприятие отождествления бытия и сущего. Но не сделан из этого позитивный вывод всё по той же причине: стоящие на материалистической позиции сами глубоко не разделяют бытие и сущее, а их оппонентам, возможно, видится в этом непоследовательность известного философа.

В материализме, какие бы формы бытия не рассматривали, все они имеют своим предельным основанием, своей субстанцией материю, и тогда философское понятие «бытие» обозначает существующий здесь и независимо от сознания объективный мир, некий предельный материальный объект. Но тогда в нем нет места человеку, субъективности, сознанию, творческому началу. Однако если принять наличие в бытии не просто субъекта, а творческого начала, то появляется либо теология, либо обе формы идеализма. Тогда следует принять иной вывод: лишь существенно разводя Бытие и Действительность, можно понять, что в этом последнем случае древние правы: Действительность – это некая «наша» и «моя» реальность. А действующая причина меняющейся картины мира и самой Действительности – это не только изменения самой по себе природы, но и деятельность «я», и «мы», то есть личности, общества, человечества.

Важно постичь и принять, что в сущем, здесь – в Действительности, «кое-что» на самом деле детерминировано человеком, его деятельностью, нашим сознанием именно как творящей причиной. Выходит, как материалисты бытие наделяли свойством самодвижения, так и идеалисты детерминировали бытие движением как субстанциальным собственным свойством. Однако различие есть, оно в разном восприятии бытия. Для идеализма всех направлений детерминация осуществляется движением духа, формы, сознания, почему действительность и становилась для них не более чем осознанным бытием. А для материалистов самодвижение – это свойство самой природы: от самодвижения атома Демокрита до «природа – причина самой себя» Спинозы.

Но, по сути, противоречие между основными направлениями философии мнимое. Оно возникло и существует потому, что разговор идет о познании разных объектов: одни имеют в виду Бытие, другие – Действительность. И это не проблема терминов. Дело в том, что и те, и другие неосознанно, но всё же не отождествляют бытие и действительность. Тем более что для одних действительность – противоположность вероятности, для других – осознанное бытие. Однако вероятность – это свойство действительности, а не бытия, но и действительность не есть осознанное бытие, а только особенная часть его! Это принципиально разные объекты, единственные в своем роде, и потому в дальнейшем будет использоваться правило написания таких имён, как имён собственных.

Собственно, Бытие вообще не осознается, и для него теряет смысл любая вероятность. В Бытие мы, человечество ли, отдельная личность, можем лишь проникать через Действительность и на самом деле проникаем посредством постижения, формирования и овладения Действительностью, тем самым, расширяя и углубляя её встраивание в Бытие. Только в Действительности можно выделять три глобальные её составляющие (части): человечество (общество, человек), природу и Космос, понимая при этом, что без человека, без субъекта Действительности нет. Но без Действительности и Бытия-то как проблемы и исследовательского объекта – нет. Ведь Бытие, как Мир, Космос, вечно и трансцендентно. А Действительность – всегда конкретность, не более как отдельный, хотя специфический и предельный для нас, меня, человечества объект, конечный в пространстве и времени. В отличие от Бытия Действительность имеет размерность, форму и содержание.

Всё изложенное выше позволяет не просто увидеть историю развития философии в несколько ином ракурсе, но и более продуктивно осмысливать позиции философов и замечать причины абсолютизаций и заблуждений. К примеру: «Материальный мир существует сам по себе», «У Мира нет начала и конца», «Материя всегда имеет определённые формы», «В живой природе виды – результат перехода от менее устроенных к более устроенным организмам» – и тому подобные «вечные» истины. Первые два суждения фактически истинны в отношении истолкования Бытия и ложны по отношению к Действительности. А вторые два никакого отношения к Бытию не имеют (ложны), но верны в отношении Действительности.

Фактически становится очевидным: идеализм не от того, что признаются воля, ощущение, субъект в качестве «начала» Мира. Причина его в том, что абсолютизируется и персонифицируется некий самостоятельно-активный фактор именно Бытия: либо в виде единственного (одного единого) объективного начала (идея, эйдос по Платону, Мировая идея, Абсолютный дух по Гегелю, в религии это Бог), либо в виде личностного начала – субъективный идеализм. Как теперь понятно, субъективный идеализм рассуждает не о Бытии, он ограничивается именно Действительностью. А объективный идеализм и теология, напротив, явно имеют в виду Действительность, но говорят о Бытии! Фактически и материализм не различает строго Бытие и Действительность. Потому, правомерно устраняя из Бытия творческого субъекта, вносит в философию заблуждение через устранение субъекта из объекта философского познания, которым является Действительность.

Во всём этом заложена специфика объекта философии, а потому и специфика самой философии. Действительность – это не только то, что есть для меня, для нас, человечества, но и сам «Я», человечество. Действительность – это объект философии, общий как для современного материализма, так и для любой формы идеализма, потому что именно он и есть сущее, открытое для чувств и разума человека, он изменяющийся, развивающийся в определенной зависимости от субъекта, от человечества Мир, Вселенная. Потому-то Действительность как объект и «Действительность» как соответствующая ей философская категория разрушает не только противостояние материализма и идеализма, но означает (возможно, первый) шаг на пути к становлению единого философского знания, к общечеловеческой философии. А философия как форма теоретического знания имеет далеко не абстрактную возможность обрести единую структуру и содержание.

При этом достаточно определённо выявляются для современной философии две возможности. Во-первых, исчезает абсолютизация оппозиции не только идеализма и материализма, но ряда положений философии и теологии, ибо в Действительности присутствуют и целесообразность, и творчество, и возвышенное, и дух, и творец: личность и общество. Ведь если использовать привычные не только для российской философии суждения, то, по сути, принцип философии не в оппозиции идеализма и материализма, не в «первичности бытия и вторичности сознания», или наоборот, а в первичности Бытия и вторичности Действительности.

Во-вторых, принимая Действительность как единство природного и социального, предметов, вещей и сознания (мышления), иначе: не противопоставляя материю и сознание, философия не может не начать формироваться в единое общечеловеческое знание. Вот почему Действительность – это, строго говоря, и есть проблема сущего, где фактором активности выступает субъект как носитель деятельности в мире объектов: природных вещей, общественных формирований и предметов потребностей. Действительность не предполагает, а утверждает наличие в себе субъекта и не одного. Как особое состояние части Бытия Действительность оформляется, изменяется и формулируется деятельностью человечества, представляющих его субъектов.

Конечно, никакой пропасти между Бытием и Действительностью нет и быть не может. Сама Действительность находится («плавает») в Бытии, одновременно содержит в себе и явления Бытия. Но все открытое нами «новое» и определение сущности вещей и предметов Действительности – от человеческой деятельности, её результат. Отсюда следует, что Действительность – не хаотическое множество объектов, а как раз наоборот: системное единство вещей, представлений, объектов, предметов и знания. Причина единства Действительности – в единстве теоретической, духовной и практической человеческой деятельности.

Начало и история, настоящее и будущее – только у Действительности. У Бытия нет ни начала, ни конца, ни истории! Бытие не имеет границ, горизонта, а Действительность обладает и тем, и другим. Отсюда тем более становится очевидным, что хотя Действительность землян иная, чем «марсиан» или каких бы то ни было других «не землян», но естественнонаучное и философское ядро у всех должно быть схожим, если вообще не одинаковым.

Вследствие всего сказанного философию можно трактовать не просто знанием о началах и всеобщем в Действительности, а дать более развернутую и, естественно, ещё далеко не сложившуюся дефиницию. Философию следует рассматривать как знание о Действительности – развивающейся предельной системной целостности – и о человечестве – её причине. Тогда нет необходимости уточнять, что это знание о всеобщих свойствах и законах, поскольку предмет философии фактически это предполагает. Ведь сама Действительность – это и есть воспринимаемый как изменяющийся и развивающийся мир объектов, субъектов и результатов их деятельности, подчиняющихся определенным необходимостям и закономерностям; системное единство вещей, представлений, объектов, предметов и знания как продуктов деятельности субъектов, порожденных их потребностями.

Контрольные вопросы:

1. Назовите предмет философии.

2. Какие разделы включает в себя философия?

3. В чем специфика философских проблем?

4. Назовите основной вопрос философии.