Косвенное обжалование и преюдициальная процедура

Наибольший интерес в данной категории дел представляет решение вопросов, возникающих перед национальными судами в связи с применением права ЕС. При рассмотрении основного иска, заявленного в национальном суде, нередко возникает во­прос о правильном толковании или действительности подлежа­щих применению в данном деле норм или актов права ЕС. Су­дебные органы государств-членов не имеют права сами уста­навливать действительность такого рода актов или давать им собственное толкование. Во всех тех случаях, когда решение по основному иску, рассматриваемому национальным судом, зави­сит от ответа на эти вопросы, возникает необходимость приве­сти в действие преюдициальную процедуру.

Суть ее состоит в том, что национальный суд в этом случае приостанавливает производство по делу, находящемуся на его рассмотрении, и обращается в Суд ЕС (или СОЮ). До введе­ния в действие Ниццского договора такого рода обращение могло быть направлено только в Суд ЕС. При этом обращение национального суда, рассмотревшего дело по первой инстан­ции, было факультативным. Со стороны национального суда последней инстанции, чье решение является окончательным и не подлежит обжалованию, обращение носит, как правило, обязательный характер. С 2003 г. СОЮ наделен юрисдикцией для рассмотрения и разрешения вопросов, переданных в пре­юдициальном порядке. Такое обращение в СОЮ касается спе­циальных областей, определяемых Уставом Суда. Если СОЮ устанавливает, что ответ на поступивший запрос имеет прин­ципиально важное значение для единства и целостности пра­ва ЕС, он может передать дело в вышестоящую инстанцию.

1'ешение СОЮ может быть в порядке исключения обжаловано к Суд ЕС.

Соответствующее постановление, предусмотренное ст. 267 ДФЕС, вызвало ряд вопросов, требующих уточнения и детали-кщии (в частности, о критериях отнесения преюдициального шпроса к юрисдикции СОЮ, «специфических областях», под­лежащих определению Уставом, условиях пересмотра решений СОЮ Судом ЕС, применяемой процедуре и ее воздействии на принцип правовой стабильности). Учитывая предшествующий опыт Суда, можно ожидать, что полномасштабный ответ будет дан скорее всего судебной практикой.

Суд ЕС, СОЮ и СДГС, вынося решение в преюдициальном порядке, ни в коем случае не могут предписывать националь­ному суду конкретное решение по конкретному делу. Однако даваемое судебной инстанцией ЕС толкование, а тем более признание недействительности того или иного акта ЕС нередко предрешает постановление национального суда.

Национальные суды государств — членов ЕС и европейские судебные инстанции иерархически не соподчинены. Решение об обращении в преюдициальном порядке принимается только национальными судебными органами, действующими полно­стью самостоятельно. Европейские судебные органы не могут принимать к своему производству жалобы на уже вступившее в шконную силу решение национального судебного органа. Од­нако в том, что касается собственных процедур, применяемых при рассмотрении дела в преюдициальном порядке, европей­ская судебная инстанция остается хозяином собственной про­цедуры. Это позволяет ей, например, пересмотреть вопрос о за­конности акта ЕС, несмотря на истечение общего срока иско­мой давности для соответствующего оспаривания.

Большинство исследователей квалифицируют преюдициаль­ную процедуру как средство сотрудничества и взаимодействия европейских и национальных судебных инстанций. Критика в основном связана с тем, что она не способствует созданию фе­деральной судебной системы.

На практике преюдициальная процедура сыграла чрезвычай­но важную роль в развитии европейской интеграции и евро­пейского права. Благодаря этой процедуре Суд ЕС подтвердил независимый и самобытный характер правовой системы Союза, сформулировал основные принципы права ЕС и его квалифи­кационные характеристики, уточнил условия и пределы приме-

Часть II. Институциональная структура Европейского Союза

I лава 15. Европейский центральный банк, Счетная палата

нения права ЕС, его взаимоотношения с национальным правом государств-членов и международным правом. Нередко благода­ря практике Суда восполнялись существенные пробелы в праве ЕС, а сформулированные им принципы и положения получали закрепление в последующих учредительных актах.

Расширению юрисдикции Суда служит также ее распростра­нение на пространство свободы, безопасности и законности, а равно на осуществление продвинутого сотрудничества. Обяза­тельность выносимых в последнем случае решений касается только государств, участвующих в продвинутом сотрудничестве.

Юрисдикция Суда не распространяется, однако, на рассмот­рение правомерности или соразмерности операций, проводи­мых полицией и другими правоприменительными органами в целях поддержания законности, общественного порядка и обеспечения внутренней безопасности.

Европейские судебные инстанции наделяются новыми юрисдикциями на основе учредительных договоров и посредст­вом решений, принимаемых на их основе Судом ЕС.

Так, в постановлении по делу МОКС (2006 г.) Суд ЕС под­твердил, что государства — члены ЕС обязаны разрешать все возникающие между ними споры путем обращения в судебные инстанции ЕС. Суд уточнил, что такого рода обращение не мо­жет зависеть от того, насколько урегулированы спорные отно­шения нормами права ЕС. Наконец, Суд ЕС добавил еще один немаловажный вывод, установив, что любое решение, вынесен­ное международным судебным органом по спору, который от­несен к компетенции судебных органов ЕС, не может иметь юридической силы и не подлежит применению на террито­рии ЕС.

Некоторые новые положения, относящиеся к юрисдикции судов ЕС, содержит ДР. Так, Суд, осуществляя преюдициаль­ную юрисдикцию, обязан вынести решение в максимально ко­роткие сроки, если речь идет о лице, содержащемся под стра­жей. Предусмотрено участие Суда ЕС в процедуре, связанной с наложением санкций на государство-член, нарушившее основ­ные принципы правового сообщества. Уточнены некоторые процессуальные правила исполнения решений Суда. Однако в наиболее категоричной форме определяется в ДР изъятие из-под юрисдикции Суда положений, относящихся к ОВПБ. Практически заметного продвижения в этой сфере, несмотря на декларацию единства правового режима, не наблюдается.