ПСИХОЛОГИЯ АДДИКЦИЙ 10 страница

неприятным и энергоёмким процессом. Поэтому аддикты стараются не обращать внимания на своё соматическое состояние и не любят людей, пытающихся «навязать» им обращение к врачу или психологу. Такая защита, с точки зрения аддиктивной стратегии разумна, так как посещение специалиста требует больших временных затрат, что мешает реализации аддикции. Этим объясняется поздняя обращаемость в случаях соматических заболеваниий. Естественно, что такая стратегия приводит к сокращению жизненного цикла.

Созависимые лица также слишком фиксированы на жизни аддикта. Границы между их личностью и аддиктом растворены. Они даже говорят о себе во множественном числе, используя местоимение «мы». У созависимых лиц легко развиваются другие формы аддикции, в том числе химические. В этих случаях связь созависимого аддикта с другим аддиктом создаёт систему соаддиктивных отношений. При этом не обязательно, чтобы аддикции двоих совпадали. Устранение аддикции выводит на «чистую» созависимость, без коррекции которой риск рецидива аддикции очень велик.

Стратегия коррекции созависимости

Стратегия коррекции созависимости включает:

(1) Обращение к сознанию пациента, объективное информирование о том, как происходящее с ним выглядит со стороны и к каким последствиям приводит. Необходима интеграция информации в сознании пациента.

(2) Поиск социопсихологических факторов, провоцирующих развитие созависимости. Обращается особое внимание на наличие у созависимых пациентов комплекса неполноценности, во многом определяющего их жизненную стратегию. Созависимые лица считают, что они мало что могут, что они ни для кого не интересны, что на них обратят внимание лишь тогда, когда они будут оказывать помощь другим, более слабым людям. Этим объясняется выбор в брачные партнёры аддиктов, так как созависимые лица интуитивно чувствуют их слабость и нуждаемость в опеке. Исправление этого механизма может идти только через изменение отношения к себе и развитие уверенности.

(3) Осторожное избавление аддикта от наиболее деструктивных методов психологической защиты, (например, от проекций вины на других с поиском существа проблемы не в себе, а в ситуации в обществе, на работе, в семье), от рационализации, заключающихся в объяснениях, что без аддикции будет хуже, (например, «курю

потому, что освобождаю себя от стресса», который приводит к развитию серьёзных болезней. Необходимо подчеркнуть, что хотя коррекция созависимости непосредственно связана с устранением отрицания наличия проблемы, к этому можно стремиться лишь после создания для пациента альтернативы, новых мотиваций. Быстрое, неподготовленное разрушение отрицания часто приводит к развитию депрессии, тревоги, провоцирует риск суицида или антисоциального поведения.

Воздействие через сознание может быть успешным только при участии других членов семьи, понимании ими правила, согласно которому они должны по другому относиться и по другому воспринимать друг друга.

(4) Стимуляция в созависимом пациенте позитивных мотиваций, не получивших достаточного развития. Обращение к подсознанию, активация творческого потенциала.

Ургентная ад дикция

Термин «ургентные аддикции» введен Tassi (1993) в монографии, имеющей одноименное название. Автор не дает точной дефиниции термина, подразумевая под ургентной аддикцией, главным образом, зависимость от состояния постоянной нехватки времени. Состояние обусловлено сверхзанятостью, необходимостью принимать участие во многих видах деятельности, ускорением темпа жизни, общей гиперстимуляцией.

Ургентная аддикция относится к категории так называемых негативных аддикции. Психологические механизмы, лежащие в основе зависимости от субъективно неприять >го состояния трудно объяснимы, однако, они становится более понятными при сравнении состояния недостатка времени с противоположным, при котором этот фактор отсутствует. В последнем случае развивается чувство нарастающего психологического дискомфорта: человек испытывает тревогу, страх того, что он не Делает чего-то очень важного для карьеры, семьи, сохранения социального статуса. Отрицательные эмоции при этом более интенсивны и состояние нехватки времени воспринимается как избавление от худшего.

В современной культуре ургентная аддикция формируется у большого количества лиц самых разнообразных профессий: бизнесменов, сотрудников различных фирм, студентов, преподавателей, ученых и др. Все они испытывают давление времени, оказываются во временной ловушке, не осознавая Полностью серьёзности ситуаций и её неизбежных последствий.

Ургентная аддикция связана с поклонением скорости и акселерации. Общество руководствуется формулой: «чем скорее, тем лучше». Людям навязывается модель успеха, основанного на выполнении всё большего количества задач во все более короткие временные интервалы.

Ургентная аддикция развивается исподволь, незаметно. Время в определенном смысле «невидимо». Человек подвергается сочетанному влиянию внутренних и внешних факторов. В случае благоприятного стечения обстоятельств возникает ощущение возможности справиться с увеличивающимся количеством задач и обязанностей. Он чувствует себя полным сил и энтузиазма - всё выглядит обещающе привлекательно: перспективы увеличения зарплаты, успешной карьеры, больших возможностей выбора. Со временем ситуация постепенно меняется: обязанностей становится больше, свободное время сжимается как шагреневая кожа, времени на выполнение поставленных задач начинает не хватать. Всё чаще возникает в сознании или вербализуется фраза: «у меня нет времени». Это относится, прежде всего, не к работе, а к сфере межличностных, особенно внутрисемейных отношений. Отсутствие времени ограничивает возможности продуктивных неформальных контактов с близкими людьми.

Появление критического отношения к ургентной зависимости затруднено, что, во многом, связано с автоматическим включением психологической защитной реакции, основывающейся на проекции ситуации на других людей - «эта проблема касается всех». В то же время, даже появление критики часто не приводит к попыткам противостоять процессу, так как ситуация выглядит безысходной: «С этим ничего нельзя поделать. Такова жизнь. Если я попытаюсь что-то изменить, ограничить свою занятость, замедлить темп, я окажусь неконкурентоспособным и кто-то другой заменит меня».

Tassi выделяет шесть основных характеристик, присущих ургентной аддикции:

1) жёсткий мониторинг времени. Чем бы ни занимались ургентные аддикты, они постоянно следят за временем. Их жизнь протекает по схеме, функционирование разделено на сравнительно короткие, вплоть до десятиминутных, временные интервалы;

2) функционирование на слишком большой скорости, выходящей за пределы зоны комфорта ургентного аддикта;

3) постоянное принятие всех требований, касающихся работы. Ургентный аддикт соглашается выполнять разнообразную дополнительную работу в любое, даже праздничное, время;

4) отказ от личного времени. Ургентный аддикт в своём стремлении выиграть гонку со временем в выполнении различных профессиональных обязанностей лишается практически всего времени, предназначенного для удовлетворения потребностей, связанных с семьей, детьми, домашними и хозяйственными делами;

5) потеря способности радоваться текущему моменту. Ургентный аддикт постоянно сосредоточен на бесконечных проблемах и выполнении задач, которые ему предстоит решать в будущем, размышлениях о неудачах и разочарованиях недавнего прошлого, и на том, каким образом можно компенсировать эти «проколы». Такое распределение внимания не позволяет ощущать радость жизни в настоящем времени;

6) эмоционально отрицательная будущностная проекция. Ургентный аддикт откладывает на будущее (обычно неопределённое) реализацию своих целей и желаний. В то же время он чувствует, что будущее ускользает, что он становится всё более зависимым от внешних факторов и социальных требований. Таким образом, будущее в большей степени ассоциируется с необходимостью выполнения обязанностей, чем с мыслями о получении желаемых удовольствий.

Ургентный аддикт часто убеждает себя в том, что он способен контролировать время и справиться с ещё большим ускорением, если он лучше самоорганизуется, «возьмёт себя в руки», не будет отвлекаться по мелочам и.т.д.

Человек с ургентной зависимостью переживает время по-другому, по сравнению с обычным человеком, который специально не фиксирован на нём (за исключением нарушений восприятия времени в форме ускорения или замедления его течения при некоторых психических расстройствах). Для ургентного аддикта время становится тираном, распоряжающимся его жизнью и контролирующим её.

В результате постепенно утрачивается способность ощущать красоту природы, воспринимать гамму красок окружающего мира, получать удовольствие от чтения, посещения театра, прослушивания музыки. Большинство произведений искусства не производят на такого человека сколько-нибудь большого впечатления. Довольно типично восприятие многих книг, спектаклей, кинофильмов, симфонических или даже джазовых композиций как затянутых, «слишком длинных», требующих чересчур длительной концентрации внимания. Отсюда предпочтение дайджестов, комиксов, коротких динамичных произведений.

Ургентный аддикт игнорирует своё прошлое, не извлекает из него опыта, ему не свойственен психологический релакс в виде ухода в мир воспоминаний, например, ранних периодов жизни, даже если в них имеют место яркие, приятные переживания. Вспоминаются скорее прошлые разочарования, печальные или грустные события, которые сразу подвергаются вытеснению в бессознательное.

Ургентная зависимость постепенно поглощает весь внутренний мир человека так, что он перестает быть самим собой. Развивается глубокое нарушение идентичности, потеря прежнего Я. Аддикт живет в мире ценностей, «оторванных» от его качественного мира. Характерна эмоциональная изоляция, отсутствие отношений, основанных на любви, дружбе, взаимопонимании. Эмоции растрачиваются на переживания недостатка времени для выполнения всё увеличивающихся и усложняющихся задач, на то, чтобы справиться с ними во всё более короткие сроки.

Ургентные аддикты иногда сами обнаруживают, что они теряют способность помечтать, представить себе что-то приятное. У них возникают проблемы со сном: затруднения при засыпании, прерывистый сон, не приносящий достаточного отдыха. Теряется способность к медитации, умение отдыхать, получать удовольствие от спокойного созерцания происходящих вокруг событий. Во многом блокируется связь с бессознательным, что проявляется в ослаблении творческих реализаций, потери спиритуальных целей.

Возвращаясь к наиболее важной для ургентных аддиктов проблеме недостатка времени, следует акцентировать внимание на том, что здесь речь идет о том времени, которое измеряется часами. Тем не менее, кроме часового, хронометрируемого времени существует понятие «живого времени». Живое время принадлежит человеку также, как сама жизнь. Никто не может решать за другого каким образом он должен проводить каждую бесценную минуту живого времени. Аддикт ургентно фиксирован на часах, он теряет дифференциацию между часовым и живым временем. Часы - это механический прибор, они небходимы. Но они не должны порабощать человека, как это происходит при ургентной зависимости. Время бесценно, но ургентный аддикт этого не понимает. Он живет так, как будто его живое личное время принадлежит не ему, а кому-то другому. Число этих «других» чересчур велико. Оно включает в себя администрацию, коллег, родственников, ряд людей, пытающихся решить за счет аддикта свои проблемы и др.

У ургентного аддикта нередко выявляется отчётливая тенденция к субмиссивному (подчиняемому), уступчивому поведению. Эта тенденция формируется, как правило, задолго до развития ургентной аддикции и создает для последней благоприятную почву.

В механизме повышенного риска развития ургентной аддикции у субмиссивных лиц имеют значение иррациональные убеждения и страхи, содержанием которых являются образы отрицательных и нежелательных последствий, которые произойдут в случае неподчинения навязываемым действиям. Возникают мысли о том, что проявления ассертивности вызовут у окружающих реакцию гнева, обиды, окончательно и непоправимо испортят отношения с ними. Многие субмиссивные лица боятся, что их ассертивность поставит их в смешное положение, в связи с тем, что они будут выглядеть в глазах других людей некомпетентными и глупыми.

Особенности ургентной аддикции становятся наиболее очевидными при сравнении аддиктов с людьми, свободными от давления времени. Речь идёт не о мало заметных, имеющих много свободного времени лицах, а о работающих и достигающих успеха. Некоторые из них довольны жизнью, умеют радоваться и продуктивно проводить свое свободное время. Несмотря на очень большое разнообразие психологических характеристик, у них обнаруживаются общие системы ценностей и поведение, отличное от таковых у ургентных аддиктов.

Tassi выделяет следующие черты, свойственные этим, интегрированным во времени лицам:

• Они никогда не спешат, им не присуща торопливость. Они не привязаны к часам, к мониторингу времени. У каждого есть свой внутренний «путеводитель», своя скорость, ритм, которым они следуют, не принимая во внимание ожиданий или требований со стороны. У них присутствует четкое чувство настоящего, прошлого и будущего.

• Они умеют в полном объёме переживать то, что происходит в настоящий момент, проявляя способность фиксироваться на том, что происходит «здесь и сейчас». Это относится как к контактам с людьми, так и к работе и к развлечениям. Они могут полностью предаваться радостным чувствам, отдыхать, отключаясь от работы, профессиональных и других обязанностей. Что касается переживаний, то для этих людей важно не столько их количество, сколько качество. Они обладают способностью «растягивать», «смаковать» время, как бы останавливать приятные для них Мгновения.

• Интегрированным во времени лицам свойственна высокая самооценка. Они проявляют ответственность по отношению к себе и другим; заботятся о своём психическом и соматическом здоровье; избегают ситуаций, когда приходится функционировать на грани своих возможностей; не позволяют другим прямо или косвенно менять ритм жизни и распорядок дня. Их селф имеет когезивный, спаянный характер.

• Они умеют эффективно распоряжаться своим временем. Эти люди умеют коррелировать конкретные задачи с количеством времени, действительно необходимым для их решения, не отвлекаясь на другие, хронофагические (съедающие время) активности. В нужное время они способны собраться с мыслями, сконцентрировать усилия, направленные на преодоление внезапно возникших трудностей.

• Чувство доверия к планируемому будущему. Люди, интегрированные во времени, не боятся будущего, понимая, что жизнь - это процесс, который всегда интересен. При этом присутствует понимание, что нельзя терять настоящее, нужно получать удовольствие от своей активности, общения, достижений, мотиваций - жизни как таковой, относиться к будущему с надеждой, не настраиваться на плохие события. Они рассматривают будущее скорее как союзника, чем как что-то другое

• Умение извлекать пользу из своего прошлого. Люди, интегрированные во времени, успешно используют достижения прожитых лет, прошлый опыт, способны обучаться на совершенных ими ошибках. Характерно отношение к прошлому как к потенциальному союзнику. Прошлое хранит в себе не только плохое, но и хорошее. Они не относятся к прошлому как к «мусорному ведру», в котором нет ничего, достойного внимания. Им присуще понимание, что в прошлом нередко удается найти ответы на вопросы, которые ставит перед человеком настоящее.

• Умение использовать время в значимых отношениях. Стремление проводить больше времени с действительно значимыми людьми, входящими в содержание их качественного мира. Ограничение таких контактов, которые исключают обоюдные, содержательные, приводящие к духовному росту и нравственному богатству отношения.

Проблема ургентной аддикции заключается в том, что человек «прилипает» к навязываемому ему ритму и отвлекается от своих внутренних часов. Нарушенная синхронизация с природным ритмом сопровождается психоэмоциональным напряжением,

которое становится хроническим и привычным. По сути дела речь идет об аддикции к хроническому стрессовому состоянию, последствиями которого являются не только психологические, но и психосоматические проблемы. Последняя сторона рассматриваемого вопроса требует специального изучения, в частности, внимания к последствиям нарушения естественного цикла сна и бодрствования, характерным для многих ургентных аддиктов.

Rose (1988) в этом контексте говорит о том, что каждая функция, каждый огран человека таймирован. Тело человека «аналогично симфонии ритмов» и изменение этого процесса всегда чревато разносторонними, многоуровневыми последствиями.

Возвращение к своему внутреннему живому времени - это возвращение к себе, к своей природной идентичности. Процесс выхода из ургентности включает необходимость прислушаться к своему организму, к восприятию окружающего мира, к функционированию внутренних биологических часов. Имеет значение восстановление связи с природой, близкими, прежними друзьями, приобретение потерянной на каком-то этапе жизни способности чувствовать и переживать настоящее. Важно умение находить время для себя, когда можно заниматься тем, что действительно нравится и доставляет удовольствие. Следует избавиться от страха перед неструктурированным, незаполненным стереотипной привычной деятельностью временем, уметь использовать его для отдыха, творчества или получения удовольствия от ничегонеделания, не испытывая при этом чувства вины в соответствии с итальянским выражением «dolce far niente».

Вместе с тем было бы ошибочно полагать, что избавление от ургентной аддикции является легким, не вызывающим сопротивления процессом. В рельности ургентная аддикция -труднообратима. Феномен «прилипания» к стрессовому состоянию включает участие в нём многих систем. В частности, здесь проявляется вовлеченность в процесс различных химических соединений, таких, как адреналин, норадреналин, серотонин, эндорфины, энцефалины и др. Все эти соединения действуют как нейротрансмиттеры (нейромедиаторы). В естественных условиях организм адаптирован к определённому уровню циркулирующих в крови нейромедиаторов. В период стрессовых реакций происходит увеличение (выброс) дополнительного количества этих соединений. В жизни каждого человека не однажды возникают стрессовые ситуации, но они, как правило, сравнительно кратковременны, поэтому рецепторы головного мозга не успевают

привыкнуть к изменённому химическому состоянию. Длительная стрессовая ситуация приводит к тому, что функционирование в ней становится привычным, как бы нормальным. Снижение-уровня стресса при выходе из аддиктивной зоны сопровождается уменьшением количества участвующих в стрессе химических соединений, что приводит к возникновению ситуаций отнятия. Нервная система, адаптированная к стрессовой ситуации. реагирует на снижение стресса как на необходимость снова приспособиться к более низкому количеству стрессовых нейромед иаторов.

Таким образом, если ургентный аддикт предпримет попытку релаксироваться и возвратиться в систему прежнего биологического времени, этот переход будет сопровождаться уменьшением образования химических ингредиентов ургентного стресса. В результате, ожидаемая им релаксация не наступает, так как нейроны, адаптированные к высокому уровню химических составляющих стресса, реагируют на их уменьшение как на сигнал, что что-то не в порядке. Нервные клетки посылают сигналы об этом всему организму, что на клиническом уровне вызывает тревогу и общее беспокойство. Человек не находит себе места и воспринимает выход из ургентности как ещё более неприятное состояние, от которого хочется немедленно избавиться, уходя привычным путем в аддиктивную фиксацию

Таким образом, адаптированные к нейротрансмиттерам нейроны «переживают» период отнятия и способны реагировать на новую ситуацию, как на отсутствие стимуляции. Клинически это может выражаться в чувстве чрезвычайной усталости, сонливости (May, 1991). Подобные состояния являются серьёзным препятствием претворения в жизнь решения избавиться от ургентной аддикции. Выбор аддикта ограничен. Он может пытаться погружаться в сон, стараясь ни о чём не думать, ни о чём не переживать и полностью забыться. Однако, это достаточно трудно сделать в связи с тревогой и возбуждением. Или же аддикт может вернуться в ставшее для него привычным стрессовое состояние. Обе ситуации проигрышны, так как:

а) попытки «заспать» стресс неэффективны. Надежда на отдых не оправдывается, поскольку после него возникает ощущение ещё большей усталости и раздражения;

б) возвращение в аддиктивную зону эквивалентно поражению, которое сопровождается снижением самооценки и мотивации, направленной на следующую попытку.

Анализ конкретных фактов, отражающих попытки ургентных аддиктов самостоятельно справиться с проблемой, показывает,

что аддикт нуждается в дополнительном времени для её преодоления. Многое зависит от длительности и выраженности аддикции. Тем не менее, всегда присутствует переходный период от нескольких дней до нескольких недель, когда развиваются явления отнятия. В тяжелых случаях помогают физические нагрузки: спортивная ходьба, гимнастические упражнения, спортивные игры, физическая работа. Эти виды активности способны смягчить симптомы отнятия на фоне отсутствия свойственного ургентной аддкции прессинга времени.

Наконец, следует иметь в виду, что освобождение от ургентности создаёт благоприятные условия для проявления религиозного чувства и эта особенность в значительной степени облегчает выход из аддикции.

Ургентная зависимость исключает открытость аддикта для самоанализа и переживаний спиритуального характера. В случаях развития личности в этих двух направлениях возникает разительный контраст с ургентным состоянием, способный сформировать очень сильную антиаддиктивную мотивацию.

Социальная организация, как аддиктивная фиксация

Аддиктивным «веществом» могут быть сложные связи и социальные контакты. К ним относится такой феномен, как социальная организация, которая может выступать в качестве аддиктивной «субстанции» (Shaeff, Fassel, 1988). Организация, в которой работает человек, является местом его самовыражения, Здесь он проводит большую часть своей жизни. И, если член организации страдает любым аддиктивным расстройством, то на работе он функционирует, как носитель этого расстройства. Это влияет не только на его поведение, но и на то, как оно воспринимается сослуживцами. При наличии у других членов коллектива аддиктивных расстройств, они влияют как на носителя расстройства, так и друг на друга, создавая в этой организации определённый психологический климат. Таким образом, наличие болезненного состояния у одного члена аддиктивного коллектива усугубляет как степень проявления этого состояния, так и степень восприятия этого состояния другими, что приводит к взаимоусилению процесса. Следовательно, организация, с одной стороны, может быть местом, в котором аддикт проявляет это состояние, а с другой - организация сама по себе может быть аддиктивным агентом, или аддиктивной субстанцией.

Оказывается, что ряд организаций функционирует как аддиктивная субстанция в жизни многих людей. Место работы

для этих людей становится центральным фокусом их жизни. У части из них постепенно теряется связь с другими её аспектами, они отказываются от многих прежних интересов, мотиваций, увлечений, от всего, что не вписывается в «ментальную» структуру организации. Этому процессу способствуют обещания, которые организация предлагает людям, работающим в её системе.

Изучение аддикций показывает, что в каждой её форме присутствует момент обещания. Любой аддиктивный агент что-то обещает. Например, азартному игроку игра обещает изменение настроения, другую систему ценностей, иное ощущение себя. Организация может обещать человеку деньги, власть, продвижение по службе. Если человек будет жить по стандартам, соответствия которым от него ожидают, он будет социально принят организацией, и у него будет усиливаться «чувство принадлежности» к ней.

Все обещания, которые даёт организация, в той или иной степени соотносятся с обещаниями, которые предлагает общество в целом. Это обещания «хорошей жизни». Содержание термина «хорошая жизнь» определяется социальной культурой, рекламой и пр. Обещания такой жизни соблазнительны, они могут удерживать человека в состоянии активной фокусировки и фиксации на будущем, в надежде на то, что даже если сейчас дела идут не так, как хотелось бы, когда-нибудь они будут идти лучше.

Несмотря на важность будущной ориентации, одна лишь фиксация на обещаниях не даёт возможности обратить внимание на своё настоящее состояние, на интимные отношения с близкими. Следовательно, обещания «запускают» аддиктивные механизмы. Человеку легче и приятнее смотреть в будущее, чем акцептировать свои сегодняшние чувства, искать ответы на беспокоящие его вопросы и пытаться их решить. Возникает мысль: «Я позволю себе заняться этим тогда, когда я чего-то достигну или буду свободен, например, во время праздников и пр.». Организация часто обещает положительную оценку, признание, развитие и совершенствование социальных навыков, словом то, к чему люди стремятся в своих фантазиях.

Социальные психологи обнаружили, что в аддиктивной организации лучше всего себя чувствуют те, кто пришел сюда из дисфункциональных семей, те, у которых не было счастливого детства. Поэтому эти люди подсознательно стремятся к тому, чтобы такой семьей стало для них место работы и члены трудового коллектива. Анализ организации, как типа семьи, показывает,

что это «семья», членство в которой зависит от выполнения достаточно ригидных правил.

Член такой семьи должен вести себя в соответствии с определёнными нормами, установленными в данной организации. В этом типе «семьи» основной способ оперирования сводится к контролю. Человека принимают тогда, когда он обучится тому, что и как нужно делать в соответствии с правилами, за рамки которых он не может выйти. Эти правила можно сравнить с правилами аддиктивной семьи. Членство в семье приводит к тому, что, подчиняясь правилам, человек перестает быть самим собой, перестаёт следовать своим способам поведения. Происходит обучение необходимости фиксации внимания на том, что происходит вовне и постоянного соотношения полученной информации с требованиями, которые могут меняться. Это требует от человека постоянной алертности к соответствующему поведению, нацеленному на то, чтобы хорошо выглядеть и вызвать одобрение. То есть обещания организации, вызывающие семейные чувства, основываются на контроле и зависимости, при которых исключается контакт с собственными потребностями и чувствами. В этом смысле организация напоминает аддиктивную дисфункциональную семью.

Обещания строятся на провозглашении участия её членов в осуществлении определенной миссии. Члены организации находятся под влиянием мыслей о реализации этой миссии и начинают дофантазировать, допридумывать её отдельные компоненты. Это отвлекает их от анализа истинного положения вещей в организации.

Shaeff и Fassel (1988) утверждают, что одной из главных характеристик аддиктивной организации является грандиозность, которая основывается на стремлении быть лучше других. Эта грандиозность придает миссии окраску значительности, делая её возвышенной и недосягаемой. Грандиозность, на которую делает акцент организация, вызывает фиксацию. Фиксируясь на грандиозности, человек обретает уверенность в собственной важности и в важности дела, ради которого он работает.

Исследования сути обещаний, проведённые в лечебных Учреждениях США, показали, что средний медицинский персонал некоторых учреждений стал предъявлять претензии, касающиеся того, что руководство организации ориентирует их на одни принципы оказания помощи, на деле осуществляя совсем Другую политику. Так, например, некоторые организации заявляют, что они работают только для оказания медицинской

помощи несостоятельным людям, что в реальности не соответствует действительности. Оправдывая расхождения в провозглашаемой политике и реальной практике, администрация таких учреждений заявляла: «Когда мы утверждаем, что оказываем помощь бедным людям, мы имеем в виду не материально, а духовно бедных людей».Такие формулировки создают возможность для манипуляции.

Аддикты «проглатывают» такой манипулятивный обман, поскольку вначале он может приобретать благородный и благообразный характер, в результате чего человек убеждает сам себя в том, что это правильно и начинает верить в то, что на самом деле не соответствует действительности. Миссия, которая предлагается организацией, напоминает «домашний божок», наличие которого усиливает проекцию религиозного чувства. И до тех пор, пока «божок» доминирует в сознании человека, организация защищена от неприятностей. Миссия становится мощной базой, которая облегчает идентификацию сотрудников, приобретая характер философской ориентации, соответствующей их системе ценностей.

Таким образом, создается аддиктивная связь между человеком и организацией. Члены организации придают этой связи сверхценное значение. Если дело организации становится заменителем собственной жизни, человек «теряет себя» как личность. Аддиктивная организации приветствует работоголизм, считая его наиболее правильным способом поведения, несмотря на исследования последних лет, свидетельствующие о деструктивности этой формы аддикции для любой организации.

Аддиктивные организации хронофагичны, они «поглощают» время сотрудников. При этом хронофагия не связана с требованиями производственного процесса, т.к. происходит поглощение времени, затрачиваемого не только на участие в работе, но и на участие в общественной жизни коллектива, на совместное проведение времени. Ряд организаций реализовывает своё стремление соответствовать идеалу «большой семьи», приглашая, например, родственников для участия в юбилеях, праздниках и т.д, что, естественно, наносит определённый вред основному производственному процессу. Это обстоятельство позволило Shaeff и Fassel ввести в характеристики аддиктивных организаций такой термин, как псевд о деятельность, подразумевая под ним активность организации, направленную не на решение производственных задач.