Моделирование динамики социальных процессов

Ранее мы уже говорили о том, что собой представляет экономическая модель. В полной мере это относится и к моделям социального развития. Каждая из них тоже должна содержать результативный признак; набор факторных признаков, позволяющих возможно полнее объяснить динамику результативного признака; характеристики формы связи между ними, систему ограничений этих связей; критерии, на основе которых реализуются данные связи.

Тем не менее, моделирование социальных процессов заметно сложнее, чем экономических, поскольку уровень познания законов социальной динамики пока что остается намного ниже, чем экономических законов. Ясно одно: социальная сфера развивается на базе прогресса экономики, а потому в моделях динамики социальных процессов, как правило, должны присутствовать экономические факторы. Исключение могут составить только такие корреляционные модели, которые отражают относительно устойчивые тенденции. Например, такова модель статичной экстраполяции численности сельского населения

y_i = a₀ + a₁t_i (i = 1.2.3… n) (4.2)

где t_i - последовательность годов

y_i - численность сельского населения в i-ом году

a₀ - численность населения базового периода

a₁ - ежегодный прирост сельского населения, с учетом устойчивого оттока в город_.

Данная модель может претендовать на практическую ценность только до тех пор, пока, скажем, отток сельского населения происходит равномерно, ввиду устойчиво более благоприятных условий жизни в городской местности. Но достаточно начаться экономическому спаду в промышленности, как эта модель перестанет работать и обнаружится - ее следует преобразовать включением дополнительных факторов. Например, показателя уровня безработицы в городах. Тогда получим модель следующего вида:

y_i = a₀ + a₁t_i + a₂k_i , (4.3)

где k_i – процент безработицы в городской местности в i –ом году

a₂ - изменение оттока сельского населения при повышении безработицы в городах на 1%.

В свою очередь, если нам предстоит прогнозировать динамику безработицы, то примем во внимание, что в данном случае мы имеем дело с показателем, в отношении которого изначально ясно, что он в большей мере, чем прирост населения, находится под влиянием колебаний экономической конъюнктуры. Поэтому при построении модели динамики безработицы необходимо уже на уровне логического анализа выделять факторы, способные оказать наиболее существенное влияние на уровень безработицы. Например, в сельской местности это могут быть показатели изменения доли животноводства в валовой продукции, наличие резервных мощностей переработки сельскохозяйственного и другого сырья. В таком случае, возможно использование модели примерно следующего вида:

y_i = a₀ + a₁x_i + a₂z_i , (4.4)

где y_i – уровень безработицы в сельскохозяйственном районе

x_i– удельный вес животноводства в валовой продукции сельского хозяйства района

а₁ – изменение уровня безработицы при изменении доли животноводства в валовой продукции на 1%

z_i – резервные мощности переработки сырья в i- ом году (число рабочих мест)

а₂ – изменение уровня безработицы при изменении резервных мощностей переработки сырья

Само собой разумеется, что при моделировании динамики безработицы в городской местности нужно будет задействовать те факторы, которые либо непосредственно (колебания объема ВВП, нормы прибыли), либо опосредовано (экспертные оценки деловой активности и др.) эту динамику определяют.

Ранее уже отмечалось наличие связи между безработицей и уровнем преступности. Но логический анализ позволяет связать динамику преступности не только с безработицей, но и с рядом других факторов, объясняющих, почему преступность сохраняется там, где уровень безработицы минимальный. Среди этих факторов такие, как удельный вес населения с доходами ниже минимального потребительского бюджета (два прожиточных минимума), уровень децильного коэффициента, уровень правового воспитания и др. Те из этих факторов, которые в настоящее время имеют количественное выражение, могут быть включены в модель, остальные удается учесть только суммарно усредненно.

Рассмотрим модель y_i = a₀ + a₁x_i + a₂z_i + a₃v (4.5)

yi – уровень преступности в i–ом году,

x_i - уровень безработицы в i –ом году, %

a₁ - прирост преступности при изменении безработицы на 1%

z_i - процент населения с доходами ниже минимального потребительского бюджета в i–ом году

a₂ – прирост преступности при повышении доли мало обеспеченного населения

v_i – децильный коэффициент в i–ом году,

а₃ -прирост преступности при изменении децильного коэффициента

У данной модели параметр «а₀» характеризует вероятный уровень преступности при условии, что x_i = 0, z_i = 0, v_i = 0, т.е. «а₀» суммарно выражает влияние на динамику преступности всех неучтенных факторов.

Обоснование факторов, закладываемых в модель, начинается с логического анализа, базирующегося на знании законов и закономерностей, как общих для всех сфер народного хозяйства, так и специфических для агросферы. В числе таких специфических для моделей социального развития агросферы отметим необходимость учета сезонной занятости населения, существенной межгодовой колеблемости доходов, связанной с земледелием части семян, заметных различий в структуре питания, в структуре коммунальных издержек и в длительности жизни в северных, центральных и южных районах страны.

Насколько специфичны некоторые показатели социального развития в городской и сельской местности, можно судить по данным табл. 4.3.

Поскольку в процессе моделирования далеко не всегда удается получить фиксирующую все эти моменты информацию, обоснование факторов, закладываемых в модель, может опираться на материалы научно организованного эксперимента, вплоть до последовательного перебора (так называемым «методом шагов») многочисленных возможных вариантов. В качестве примера рассмотрим модель задачи, которая должна дать ответ на вопрос о факторах, определяющих динамику естественного прироста (убыли) населения.

Таблица 4.3. - Рождаемость и смертность в Воронежской области

(на 1000 человек населения)

Значение этой проблемы в условиях современной России очевидно, поскольку с началом «рыночных реформ» наметилась настолько выразительная тенденция естественной убыли населения, что по оценке многих демографов к середине XXI века численность россиян может сократиться почти в два раза, хотя в остальных странах мира ожидается суммарный рост примерно на 30%.

Прежде всего, отметим, что до 90-х гг. никто в нашей стране и за рубежом не ожидал, что коэффициент рождаемости в России может оказаться меньшим, чем в развитых странах Запада, поскольку удельный вес женщин в детородном возрасте у нас был устойчиво выше, уровень урбанизации ниже, а система социальной поддержки молодой семьи и детства заметно больше стимулировала рождаемость. Не было оснований для значительного роста коэффициента смертности и потому, что начиналось повышение удельного веса родившихся и выросших в более благоприятных социальных условиях послевоенного периода (в 1985 – 1989 гг. коэффициент смертности снизился с 11,3 до 10,7). Тем не менее, случилось непредвиденное – рождаемость за 1991-1999 гг. упала почти в 1,5 раза, смертность возросла на 29%. В итоге страна, которая в 80-ые годы на территории РФ обеспечивала ежегодный прирост около 1 млн. человек (седьмое место в мире после Китая, Индии, США, Бразилии, Пакистана, Индонезии), ныне занимает первое место по естественной убыли населения – примерно 900 тыс. человек в год.

Чтобы планировать систему мер по преодолению этой социальной трагедии, (а она в перспективе может иметь катастрофические экономические последствия), следует выявить основные факторы естественной убыли россиян в современных условиях, определить финансовые издержки, необходимые для ее локализации, а в дальнейшем перехода на траекторию оптимального прироста населения.

В настоящее время существует несколько гипотез, объясняющих, почему именно с началом реформ в конце XX в. население России вымирает. Одна из гипотез сводится к утверждению, что в снижении рождаемости в России повинен общецивилизационный прогресс, в росте смертности - алкоголизация населения. Несложно убедиться в беспочвенности подобного утверждения, поскольку иначе пришлось бы признать, что за годы нынешнего кризиса Россия продвинулась в цивилизационном развитии дальше, чем Франция и США, где показатели рождаемости заметно выше. И точно так же остается неясно, почему во Франции и Италии, при больших объемах потребления алкоголя на душу населения, в последние 12 лет смертность нисколько не увеличилась.

Еще одна из гипотез исходит из предположения о решающем влиянии на динамику естественной убыли населения психологических факторов, в частности, стрессовой ситуации, поразившей значительную часть россиян в связи с падением жизненного уровня, ростом преступности и потерей уверенности в завтрашнем дне. Однако использовать данный фактор при построении модели естественной убыли населения практически невозможно хотя бы потому, что статистика не дает количественно конкретной информации о динамике психологического состояния различных социальных групп, да и навряд ли мы научимся измерять такой показатель в ближайшем будущем.

Третья гипотеза, не отрицая вторую по существу, обращает внимание на то, что психологическое состояние, определившее и падение рождаемости и рост смертности в значительной мере связано с резким ухудшением материального положения большей части населения, обострением социальных противоречий. Данную гипотезу несложно проверить с использованием официальных материалов Госкомстата РФ. (Табл. 4.4.)

Как видим, зависимость достаточно четкая, особенно показателей естественного прироста населения (ЕН) и платежеспособности 60% наименее обеспеченных россиян (Пл). Это позволяет выразить данную зависимость в форме корреляционного уравнения вида

ЕН = -11,32 + 5,31 Пл, (4.6)

при 0,92 ≤ Пл ≤ 2,55,

где 5,31 – изменение естественного прироста населения по мере увеличения Пл от 0,92 до 2,55,

-11,32 – естественная убыль населения при Пл = 0,92.

Таблица 4.4. - Зависимость естественного прироста населения РФ от платежеспособности малообеспеченных и дифференциации доходов

Согласно расчетам, указанные параметры уравнения (4.6) позволяют почти на 75% объяснить динамику естественного движения населения России в 1990-2001 гг.