Круг завершен: мать и ребенок

Ребенок вырастает в семье, обретая тендер, гетеросексуаль-ность и готовность к браку. Организация семьи вокруг мате­ринской роли женщины и доминирования мужчины приводит

235

к несовпадению потребности в отношениях у мужчины и жен­щины. В частности, отношения с мужчиной редко приносят женщине удовлетворение тех потребностей, которые возник­ли у нее в результате раннего общения с матерью и вследствие социальной организации тендера. По мере ослабления роли мужчины в домашней сфере, особенно в родительстве, это не­совпадение только увеличивается.

Женщина пытается удовлетворить свою потребность в люб­ви, выстроить треугольник отношений и вновь испытать чув­ство двуединства, которое у нее было с матерью, — которое мужчина получает в гетеросексуальных отношениях. Такое положение дел день за днем воспроизводит то, что женщина впервые испытала в своем детском развитии и интрапсихиче-ски в отношениях с мужчиной. Несмотря на то что женщина чаще всего становится и остается эротически гетеросексуаль­ной, отстраненность и амбивалентность мужчины в любовных отношениях и собственная история отношений с матерью вы­нуждают ее искать любви и эмоционального удовлетворения где-то еще.

Один способ, которым женщина удовлетворяет эти потреб­ности, — создание и поддержание значимых личных отноше­ний с другими женщинами. Сопоставление разных культур по­казывает, что «гендерная сегрегация» — повсеместное явление: женщинам свойственны более тесные личные связи друг с дру­гом, чем мужчине — с другими мужчинами. Женщины проводят больше времени в компании себе подобных, чем мужчины. Со­циологические исследования нашего общества показали, что женская дружба аффективно богаче, чем мужская¹⁹. В других культурах и в североамериканских субкультурах женщина во взрослой жизни поддерживает отношения с родственницами²⁰. Дойч полагает, что отношения взрослых женщин иногда отра­жают психологическое участие женщины в триангулярных от­ношениях. Она считает, что некоторым женщинам всегда нуж­на соперница в отношениях с мужчиной; другим нужна лучшая подруга, с которой они делятся интимными подробностями своих гетеросексуальных отношений. Эти отношения являют­ся одним из способов разрешить и воссоздать связь матери с дочерью, они также выражают общую склонность женщины к отношениям и определению своего «Я» через отношения.

Тем не менее многим женщинам трудно поддерживать глу­бокие аффективные отношения с другими женщинами в рути­не повседневной жизни. Лесбийские отношения действитель­но близки к воссозданию эмоций и связей между матерью и до­черью³¹, но женщины в большинстве гетеросексуальны. Пред-236

почтение гетеросексуальности, табу на гомосексуальность, а также объективная экономическая зависимость от мужчины делают маловероятным преимущественный выбор сексуаль­ной связи с другой женщиной — хотя это в последние годы происходит чаще. Раньше женщина после замужества стреми­лась оставаться в физической близости к матери и сестрам, она вступала в отношения с другими женщинами и в повседнев­ной работе, и по соседству, в своем кругу. Вследствие развития индустриального капитализма — и порожденной им физически изолированной нуклеарной семьи — эти первичные отноше­ния встречаются все реже, а женщины (и мужчины) в поисках эмоциональной поддержки и любви вынуждены больше обра­щаться исключительно к супружеской семье²².

При отсутствии одной части альтернативы на передний план выступает другая, и она также коренится в природе жен­ского самоопределения через гетеросексуальные отношения и в первичной связи матери и ребенка. Как поясняет Дойч, психика женщины представляет собой многослойную структу­ру, складывающуюся из констелляций различных отношений. Доэдипальные отношения матери и дочери и эдипальныи тре­угольник актуальны для девочки до позднего детства, а на са­мом деле на протяжении всего ее развития. Когда отношения с мужчиной обретают значимость, этот опыт все еще не завер­шен. Учитывая триангуляционную ситуацию и эмоциональную асимметрию в отношениях с родителями, отношение женщины к мужчине на уровне психической структуры требует наличия третьего, так как изначально эти отношения устанавливались в треугольнике. Отношениям мужчины к женщине такого не требуется. Его отношение с матерью изначально было отноше­нием идентичности, позже — отношением двуединства, потом отношениями двух самостоятельных людей, еще до того как на сцене появился отец.

На уровне психической структуры женщины ребенок вос­полняет треугольник отношений. Имея ребенка и взаимодей­ствуя с мужчиной в этом контексте, женщина может проециро­вать теперь на социальный мир свою интрапсихическую струк­туру отношений. Одновременно она решает вопросы смены поколений в эдиповом комплексе, поскольку занимает теперь новое место в треугольнике — место матери в отношениях с собственным ребенком.

Отношения матери и ребенка к тому же воссоздают еще бо­лее глубинную констелляцию отношений. Снова появляются исключительные симбиотические отношения мать—ребенок из младенчества самой матери — отношения, которые все люди,

237

имевшие мать, хотят воссоздать. Не так у мужчин. Мужчина ча­сто хочет иметь ребенка исходя из своей ролевой позиционной идентификации с отцом или первичной, или личной, иденти­фикации с матерью. Женщина также находилась в отношении идентификации с матерью, которая для детей обоего пола вы­ступала как существо, наделенное уникальными способностя­ми к материнству. Хотя есть и разница: на менее сознательном уровне объектных отношений рождение ребенка воссоздает для женщины желаемую исключительную связь между мате­рью и ребенком, а для мужчины появление ребенка нарушает эту исключительность подобно тому, как отец вторгался в от­ношения мальчика и матери. Как полагают Бенедек, Зилбург и Бэкен, мужчины часто сильно ревнуют к детям*. Эти различия просматриваются и на уровне сексуальной и биологической фантазии и символизации. Как я уже писала, во время поло­вого акта женщина не может вернуться к матери так непосред­ственно, как может мужчина. Символически ей может помочь идентификация с мужчиной. Но гораздо лучше символическое возвращение к матери происходит посредством идентифика­ции с ребенком, который находится в ее утробе: «..."материн­ская регрессия", термин Ференци, реализуется для женщины в равенстве полового акта и сосания. Последнее действие этой регрессии (возвращение в матку), которое мужчина соверша­ет посредством пенетрации во время полового акта, женщина осуществляет во время беременности в виде полной идентифи­кации матери и ребенка»²³.

Учитывая все эти причины, психологически понятно, поче­му женщина не удовлетворяется замужеством, но хочет семью, почему она более озабочена детьми, чем мужем. Тем самым она воссоздает для себя исключительно интенсивное первичное единство, которое мужчина находит в гетеросексуальных отно­шениях. Она также воссоздает свой интернализованный асим­метричный треугольник отношений. Эти темы и потребности в отношениях предшествуют становлению ее идентификаций и лежат в основании их, они являются следствием нормальной семейной структуры независимо от имевшего место ролевого научения. Однако обычно научение усиливает влияние этих потребностей. В материнстве женщина действует в соответ­ствии с личной идентификацией с собственной матерью и в соответствии с усвоенным представлением о женской роли.

* Это не отменяет конфликтов и неприязни, которую могут испытывать женщины к своим детям,

238

Приведенные соображения указывают на существование более широкого структурного контекста для того, каким об­разом отношение женщины к детям воссоздает психическую ситуацию отношений с собственной матерью. Эти отношения воссоздаются на двух уровнях: глубинно и бессознательно — на уровне первичной связи матери и младенца; а на поверхности — на уровне отношений в бисексуальном треугольнике. Первич­ное единство матери и младенца исключительно, а колебания в бисексуальном треугольнике включают в себя постоянное воз­вращение к привязанности к матери, отсюда у женщины может возникнуть психологическое противоречие между заинтере­сованностью в ребенке и преданностью ему и заинтересован­ностью в мужчине и преданностью мужчине. Пока на уровне интрапсихической структуры женщина испытывает отноше­ние к ребенку как исключительное, ее отношение к мужчине может оставаться поверхностным.

Фрейд в виде предположения указывает на эту ситуацию (с его точки зрения нежелательную), когда противопоставляет объектную любовь у мужчин и женщин. В эссе «О нарциссиз­ме» он утверждает, что «полная объектная любовь по типу при­вязанности, в собственном смысле, свойственна мужчине»²⁴. Женщина, наоборот, склонна любить нарциссически — на одном уровне она хочет быть любимой или быть очень само­достаточной; на другом уровне она склонна любить кого-то в качестве расширения собственного «Я», а не как отдельный объект. Он здесь указывает, что необходимый тип отношения к младенцу — это нормальный способ любить у женщин. Он также отмечает, что женщина достигает настоящей объектной любви, но только в отношении к своим детям — которые яв­ляются и частью ее, и отдельными объектами. Здесь Фрейд, кажется, говорит от лица исключенного мужчины, который рассматривает потенциальную психологическую самодоста­точность женщины по сравнению с мужчиной. Возможно, это послужило основой ранних психоаналитических утверждений, что женщина более нарциссична, чем мужчина, поскольку клинически ясно, что мужчина испытывает такие же серьез­ные трудности в построении базовых объектных отношений, как и женщина".

Клинические данные раскрывают противоречие между любовью мужчины и женщины и любовью матери и ребенка. Флисс и Дойч указали на крайний случай, когда дети стано­вятся исключительно предметом отношений женщины с ма­терью²⁶. Некоторые женщины в фантазии рожают ребенка для своей матери или даже имеют ребенка от нее. Часто такие

239

женщины в подростковом возрасте имели серьезные пробле­мы привязанности и сепарации в отношениях с матерью, отец их не участвовал в семейной жизни. Часто девушка отыгрывает эту фантазию в том, что не знает отца своего ребенка либо зна­ет, но ей все равно. Ее главная цель — принести ребенка домой к матери.

Дойч обнаружила, что в женских фантазиях и сновидениях сексуальность и эротика часто противопоставляются материн­ству и размножению²⁷. Она приводит случаи из клинической практики и литературы о женщинах, которые выбирали либо только сексуальность, либо только материнство, о матерях, для которых сексуальное удовольствие становилось незначи­мым, о женщинах с фантазиями о партеногенезе. Бенедек и Винникотт отметили в своих наблюдениях, что опыт беремен­ности и ожидание материнства часто отвлекают интерес жен-шины от других первостепенных обязательств и обращают его на собственное тело и развивающегося ребенка. Бенедек пи­шет: «Интерес женщины смещается с экстравертированных занятий на ее тело и его благополучие. В психодинамических терминах это можно выразить так: либидо отходит от внешних гетеросексуальных объектов и начинает сосредотачиваться на своем "Я"»²⁸.

Такое смещение либидо может продолжаться и после родов. Психологическое и либидинальное удовольствие от заботы о ребенке может заместить психологическое и либидинальное удовольствие, которое раньше женщина получала в гетеросек­суальных отношениях²⁹. Клинические данные и теоретические положения Бэкена, Бенедек, Зилбурга относительно ревности мужчин к своим детям подтверждают это соображение.

На уровне отношений в треугольнике тоже могут быть противоречия между заинтересованностью женщины в детях и в мужчине. Это очевидно в предположении Фрейда о том, что женщина психологически колеблется между доэдипаль-ной и эдипальной позицией (по его словам, между периода­ми «мужественности» и «женственности»), что любовь жен­щины отличается «на целую психологическую фазу» от люб­ви мужчины (женщина скорее будет любить своего сына, чем мужа). Дойч показала, что мужчина может быть, а может и не быть психологически необходим или желателен в исклю­чительных отношениях матери и ребенка. Когда женщина ориентирована на мужчину, ее фантазия о ребенке такова: «Я хочу ребенка от него, с ним»; когда мужчина занимает эмо­ционально второстепенное место, женщина фантазирует так: «Я хочу ребенка»³⁰.

240

У женщины появляется желание и потребность в первичных отношениях с ребенком. Эти желания и потребности возни­кают из желания иметь интенсивные первичные отношения, которые мужчина не может дать женщине в силу своего по­ложения в эдипальной констелляции женщины и из-за труд­ностей в установлении близких отношений. Женщина желает интенсивных первичных отношений не с другой женщиной в силу внутреннего или внешнего табу на гомосексуальность и в силу изоляции от своих первичных родственниц (особенно от матери) и других женщин.

Наряду с этими желаниями и потребностями у женщины развиваются способности к отношениям ребенок—родитель и способности к материнству. Из-за специфики структуры роди-тельства женщина дольше, чем мужчина, сохраняет первичные доэдипальные отношения с матерью. Ей не нужно вытеснять или пресекать способность испытывать первичную идентифи­кацию и первичную любовь, которые являются основой ро­дительской эмпатии. Ее развитие и разрешение эдипова ком­плекса не требует защиты эго ни от регресса, ни от отношений, что свойственно развитию мужчины. Женщине свойственно сохранять доэдипальные проблемы в отношениях с матерью, так что бессознательно она заинтересована в их возрождении. Когда у нее появляется ребенок, она, в отличие от мужчины, возвращается к этим проблемам. В каждый критический пери­од развития ребенка на установки и поведение родителя влия­ют конфликты и опыт развития самого родителя в соответству­ющие периоды³¹. Доэдипальные отношения, сохраняющиеся в латентной форме при нормальном самовосприятии и отноше­нии женщины к миру, активизируются с началом ухода за мла­денцем, усиливая эмпатическую идентификацию с младенцем, которая является основой материнской заботы.

Более того, материнство для женщины означает двойную идентификацию — с матерью и с ребенком. Все доэдипальные отношения интернализуются, сохраняются и длятся в боль­шей мере у женщины, чем у мужчины. Женщина играет в них обе роли. У женщины есть способность к первичной иден­тификации с ребенком посредством регрессии к первичной любви и эмпатии. Материнская идентификация позволяет проявиться такой способности эго и чувству ответственности, которые и составляют заботу о ребенке. К тому же женщина вкладывается в материнство, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный в фантазии собственной матери (или чтобы ото­мстить ей). Кроме того, в ходе своего развития женщина соз­дает множественные уровни идентификации с матерью на

241

основе первичных интернализованных отношении матери и ребенка³².

Из объектных отношений у женщины развиваются способ­ности к материнству. Происхождение этих объектных отно­шений обусловлено особой природой и длительностью доэди-пальных отношений с матерью; неабсолютным вытеснением эдипальных отношений; непрерывными отношениями мате­ри и дочери по мере взросления последней. Эти отношения развиваются, потому что у женщины не сформированы такие защиты от отношений, как у мужчины. В связи с этим у жен­щины развиваются желания и потребности быть матерью, воз­никающие из эдипального опыта и противоречий гетеросек­суальной любви, которые тоже являются следствием эдипова комплекса.

Из-за желаний и потребностей, вследствие которых женщи­на становится матерью, она оказывается в ситуации, где может проявить свои материнские способности. В то же время жен­щина остается в конфликте с внутренней матерью, а часто и с матерью в реальной жизни. Озабоченность вопросами сепара­ции и первичной идентификации, способность воспроизвести свои ранние отношения с матерью — именно те способности, которые делают возможным материнство, — могут привести к сверх-идентификации и псевдоэмпатии, которые будут осно­ваны скорее на материнской проекции, а не на реальном вос­приятии или понимании потребностей младенца³³. Похожим образом и потребность в первичных отношениях становится более насущной и значимой, когда остается меньше возмож­ностей для отношений с другими женщинами и когда отец/муж все больше отсутствует. Хотя женщина и становится матерью, ее способность к материнству и желание материнства могут противоречить друг другу и быть внутренне противоречивыми. Сами качества, приводящие женщину к желанию материнства, могут способствовать тому, чтобы она стала хорошей матерью, а могут и причинять затруднения.

Тендерная индивидуальность и воспроизводство материнства

Нет адекватного объяснения, с точки зрения биологии и теории инстинктов, почему и как женщины начинают выпол­нять материнские функции. Разумеется, есть тесная связь меж­ду способностью женщины к вынашиванию ребенка и к лакта­ции с одной стороны и ответственностью женщины за заботу о ребенке с другой. Известно также соображение, что половое 242

разделение труда, при котором женщина выполняет функции (аботы о потомстве, было исторически оправданным (и, воз­можно, необходимым для выживания). Однако материнство и материнская роль женщины являются частью социальной структуры, поэтому требуют объяснения в терминах социаль­ного. Традиционные феминистские и социально-психологи­ческие теории о происхождении тендерных ролей — девочек и мальчиков «учат» подобающему поведению и они «учатся» подобающим чувствам — недостаточны ни эмпирически, ни методологически для объяснения того, как женщина превра­щается в мать.

Методологически сомнительно строить теорию социали­зации на индивидуальном намерении. Существующие со­циальные структуры включают в себя средства собственно­го воспроизводства — регулируемое повторение социальных процессов; поддержание условий, которые требуют участия членов общества; порождение узаконивающих социальные практики идеологий и институтов; психологическое и физи­ческое воспроизводство людей для выполнения необходимых ролей. Теории социализации помогают объяснить сохране­ние и воспроизводство идеологии тендерных ролей. Тем не менее само по себе представление о подобающем поведении или принуждение не могут привести индивида к родительству. Психологические способности и определенная конфигура­ция объектных отношений являются необходимым и важным условием родительства, а родительство, в свою очередь, зави­сит от их наличия так, как никакая другая роль или вид дея­тельности.

Материнство устроено так, что воспроизводит самое себя. Это воспроизводство состоит в производстве женщин с опре­деленными психологическими способностями и установками, которые входят в структуру первичного родительства, и муж­чин без таковых. Психоанализ дает нам теорию социального воспроизводства, которая объясняет основные характеристи­ки развития личности, развития психической структуры и, в частности, дифференциального развития тендерной индиви­дуальности. Психоаналитики считают, что личность развива­ется из того, как ребенок присваивает, интернализует и орга­низует ранние переживания в семье — посредством фантазий, используемых средств защиты, способов канализации и пере­направления влечений в контексте объектных отношений, — и одновременно определяется этим. Впоследствии человек нала­гает эту интрапсихическую структуру и составляющие ее фан­тазии, средства защиты, способы отношений и важные темы

243

на внешние социальные ситуации. Эта повторная экстернали-зация (или взаимная повторная экстернализация) и составля­ет по существу основную характеристику самих социальных и межличностных ситуаций.

Однако в психоанализе нет подходящей теории воспроиз­водства родительства. Из-за телеологического допущения, что анатомия есть судьба, что судьба женщины включает в себя первичное родительство, онтогенез материнства был упущен из виду, несмотря на то что происхождение разнообразных связанных с материнством расстройств и трудностей не раз привлекало внимание клиницистов. Большинство психоана-литиков согласно, что основа для родительства и родитель­ского поведения заложена, независимо от тендера, в ранних] отношениях с лицом, осуществляющим первичную заботу о ребенке. Но затем, размышляя, почему женщина выполняет материнские функции, психоаналитики ссылаются на смут- j ные представления о последующей идентификации девочки с матерью, что заставляет ее, а не брата, усвоить роль первично-1 го родительства; или на плохо сформулированную и неиссле­дованную концепцию врожденной женственности девочки. При этом используют логически непоследовательные перехо­ды, связывая лактацию или ранние ощущения во влагалище со способностью и обязанностью осуществлять заботу о ре­бенке.

Пересмотр психоаналитических взглядов на мужское и жен-ское развитие дает теорию, которая объясняет, как осуществля­ется воспроизводство материнства, или женского родительства. Материнская роль женщины воспроизводится посредством различающего мужчин и женщин опыта объектных отноше­ний и его психических последствий. Так как первичную заботу о женщине осуществляла женщина, то женщина больше, чем мужчина, стремится стать матерью, т.е. снова поместить себя в первичные отношения матери и ребенка, получить удовлет­ворение от материнских отношений, иметь психологические способности к материнству и способности к отношениям ма­теринства.

Базовая способность участвовать в отношениях, которые имеют черты ранних отношений родителя и ребенка, и жела­ние создавать эту близость закладываются у детей обоего пола в ранних отношениях с первичным родителем. Но, поскольку материнские функции выполняет женщина, ранний опыт и доэдипальные отношения различаются у мальчиков и девочек. Девочку волнуют темы ранних детских отношений с матерью и чувство «Я», складывающееся в этих отношениях. Поэтому в ее 244

привязанностях сохраняется больше доэдипальных аспектов. Большая длительность и другая природа доэдипального опы­та у женщины, постоянная занятость вопросами этого периода означают, что чувство «Я» женщины более связано с другими, что она сохраняет способность к первичной идентификации. И то и другое приводит к развитию эмпатии и недостаточному ощущению реальности, которые нужны для заботы о младен­це. У мужчины эти качества урезаны потому, что мать рано на­чинает относиться к мальчику как к существу противополож­ного пола, и потому, что последующая привязанность к матери должна быть им вытеснена. Следовательно, основания для ма­теринского расширены у женщины и заторможены у мужчи­ны, воспринимающего себя как более отдельного и отличного от других.

Вследствие того, что женщина осуществляет первичную заботу о ребенке, различная структура женского и мужского эдипального треугольника и эдипальных процессов влия­ет на дальнейшую дифференциацию тендерной личности и на усвоение женщиной материнской установки. Вследствие этого опыта внутренний объектный мир женщины и связан­ные с ним аффекты и важные темы активнее поддерживают­ся, они сложнее, чем у мужчины. Это значит, что женщина определяет и воспринимает себя в отношениях и через от­ношения. Гетеросексуальная ориентация женщины всегда связана и с эдипальными и с доэдипальными аспектами от­ношений матери и ребенка. Поэтому женская гетеросексу-альность триангулярна и требует третьего — ребенка — для своего структурного и эмоционального завершения. Для мужчины, наоборот, сами по себе гетеросексуальные отно­шения воссоздают раннюю связь с матерью, а ребенок ее прерывает. Более того, мужчина не определяет себя через отношения, подавляет в себе способность к отношениям и вытесняет потребность в отношениях. Это готовит его к уча­стию в отрицающем чувства мире отчужденного труда, но не к удовлетворению потребности женщины в близости и пер­вичных отношениях.

Возникая из асимметричной организации родительства, эдипов комплекс охраняет психологическое табу на инцест ро­дителя и ребенка и выталкивает мальчиков и девочек в поис­ках гетеросексуальных отношений за пределы семьи. Это шаг на пути к воспроизводству родительства. Но создание и под­держание табу на инцест и гетеросексуальность различаются у девочек и мальчиков. У мальчика формирование суперэго и идентификация с отцом, поощряемые превосходством муже-

245

ственности, поддерживают табу на инцест с матерью, при этом гетеросексуальная ориентация у него продолжается, начиная с ранних любовных отношений с матерью. У девочки само по­явление гетеросексуальности поддерживает это табу. Однако гетеросексуальность женщины не так исключительна, как у мужчины, что облегчает ей принятие или поиск другого муж­чины взамен отца. Более того, в ситуации мужского домини­рования исключительная эмоциональная гетеросексуальность женщины, как и вытеснение любви к отцу, не так уж необхо­дима. Мужчине более свойственно инициировать отношения, а экономическая зависимость женщины от мужчины в любом случае толкает ее в гетеросексуальный брак.

Мужское доминирование в гетеросексуальных ларах и в браке решает проблему недостаточной гетеросексуальной пре­данности женщины и недостатка ее удовлетворения тем, что делает женщину скорее пассивно отвечающей, чем активной, в процессе установления сексуальной связи. В то же время противоречия гетеросексуальности помогают сохранять семью и родительство, обеспечивая условия, при которых женщина ищет отношений с детьми и ее не удовлетворяют исключитель­но гетеросексуальные отношения. Так недостаточная эмоцио­нальная доступность мужчины и нестойкая преданность гете­росексуальным отношениям у женщины приводят к воспроиз­водству материнства.

Материнская установка женщины порождает соответству­ющее психологическое самоопределение и способности, не­обходимые для материнства, одновременно урезая и тормозя такие способности и такое самоопределение у мужчины. Ран­ний опыт получения заботы от женщины приводит к созда­нию и у женщин, и у мужчин важной структуры ожидания отсутствия у матери других интересов, кроме ее ребенка, и полной поглощенности благополучием младенца. Дочь рас­тет, идентифицируясь с такой матерью и в соответствии с та­кими ожиданиями. Отсюда предположение, что для женщины естественно заботиться о детях любого возраста, и убеждение, что «материнские» качества женщины могут и должны быть распространены на другую «нематеринскую» работу, которую она выполняет. Все эти последствия обстоятельств материн­ской роли женщины обеспечивают то, что женщина бесконеч­но будет выполнять материнские функции по отношению к младенцам и возьмет на себя долгосрочную ответственность за детей.

Воспроизводство материнства является основой воспро­изводства структуры положения и обязанностей женщины

246

в домашней сфере. Материнская роль и ее распространение на структурное положение женщины в домашней сфере свя­зывают современную социальную организацию тендера и со­циальную организацию производства, а также участвуют в их воспроизводстве. Материнство женщины является основ­ной структурной характеристикой системы «пола/гендера»: оно лежит в основе полового разделения труда и порождает психологию и идеологию мужского доминирования, а так­же идеологизированные суждения о женских способностях и природе женщины. В качестве жены и матери женщина участвует в физическом и психологическом воспроизводстве мужчин-рабочих изо дня в день и из поколения в поколение и, таким образом, в воспроизводстве капиталистического производства.

Материнская функция женщины служит воспроизводству семьи и ее структуры в обществе с мужским доминированием. Половое и семейное разделение труда, при котором материн­ские функции выполняет женщина, создает половое разделе­ние психической организации и направленности. Оно приво­дит к появлению женщин и мужчин с социально порожденной тендерной идентичностью; эти женщины и мужчины вступают в асимметричные гетеросексуальные отношения. Такое раз­деление порождает мужчин, которые реагируют на женщин особым образом, боятся их и смотрят на них свысока, которые большую часть своей энергии направляют на работу вне семьи и не выполняют родительских функций. Наконец, это половое разделение порождает женщин, которые обращают всю свою энергию на уход и заботу о детях - что, в свою очередь, вос­производит половое и семейное разделение труда, при котором материнские функции выполняет женщина.

Таким образом, социальное воспроизводство асимметрич­но. В своей домашней роли женщины воспроизводят мужчин и детей физически, психологически и эмоционально. В роли домашних работниц они воссоздают себя физически повсед­невно и воспроизводят себя в качестве матерей, эмоционально и психологически, в следующем поколении. Так они участвуют в сохранении собственных социальных ролей и своего положе­ния в тендерной иерархии.

Институционализированные черты семейной структуры и социальные отношения воспроизводства воспроизводят сами себя. Психоаналитическое исследование показывает, что спо­собности к материнству и преданность ему, общие психоло­гические способности и желания, которые являются основой эмоциональной жизни женщины, встраиваются в личность

247

женщины в ходе развития. Поскольку по отношению к самой
женщине материнские функции выполняла мать, она вырас­
тает со способностями и потребностями в отношениях, с пси­
хологическим определением «себя-в-отношениях», что предо­
пределяет ее материнство. У мужчин это не так, поскольку их
матерью была женщина. Женщина выполняет материнские
функции по отношению к дочери, которая, когда станет жен­
щиной, в свою очередь, будет выполнять материнские функ­
ции. '

ПОСЛЕСЛОВИЕ: