Психодинамика семьи

Давайте вспомним, что мы оставили достигшую половой зре­лости девочку в ситуации треугольника с людьми разного пола и выразили надежду, что позднее она решит ее... в пользу гете-росексуальности. Такая формулировка была сделана ради упро­щения. На самом деле, независимо от влияния бисексуального фактора на создание такого треугольника, от него никогда не отказываются полностью. В образовании этого треугольни­ка участвуют глубокие и самые неизгладимые эмоциональные отношения с обоими родителями. Эти отношения наступают после более ранних и более прочных отношении матери и ребен­ка, которые сохраняет каждый человек с рождения и до самой смерти. Неправомерно утверждать, что маленькая девочка отказывается от своих изначальных отношений с матерью в пользу отношений с отцом. Она лишь постепенно вводит его в альянс, переходит от исключительных отношений с матерью к треугольным отношениям с обоими родителями, развивает последние, как и предыдущие, всю жизнь, хоть и с меньшей ин­тенсивностью. Меняется только исполнитель главной роли: то мать, то отец. Неизгладимость аффективных констелляций проявляется позже в повторениях.

Хелен Дойч. Психология женщины

Ее мать — женщина Вот что главное

Энн Секстой. Домохозяйка

Асимметрии в эдиповом комплексеи вопросы гетеросексуальности¹

Возникшая в эдипальной ситуации идеология и пси­хология мужского доминирования, вытеснение и отрицание за­висимости выталкивают мужчину в мир рабочей конкуренции вне семьи. Из этого же вырастает ограничительная структура семьи и брака. Так как первичную заботу о ребенке осущест­вляет женщина, развитие и значение гетеросексуального выбо­ра объекта отличается у мужчины и женщины. С констатации этого факта начинается традиционный психоаналитический подход к женственности и мужественности. В нашем обществе брак приобретал все большее и большее эмоциональное значе­ние, предположительно компенсируя перенапряжение, созда­ваемое отчужденной и бюрократизированной деятельностью в сфере наемного труда. Брак лишился былого экономического 226

и политического значения, а семья практически утратила свои психологические и экономические функции, поскольку произ­водство предметов первой необходимости, образование, рели­гия и забота о больных и престарелых выведены за ее пределы. На этом фоне ясно видны противоречия между гетеросексуаль-ностью женщины и мужчины, возникающие вследствие того, что функции первичной заботы о детях выполняет женщина.

В психоанализе главным результатом разрешения эдипова комплекса для обоих полов считается гетеросексуальная эроти­ческая ориентация, при этом между мальчиком и девочкой есть различия. Мальчик сохраняет один первичный объект любви в течение всего детства. Поэтому развитие мужского гетеросек­суального выбора объекта проходит относительно непрерывно: «У мужчины это развитие идет по прямой. С "фаллической" фазы продвижение идет не после сложной "'волны вытесне­ния", а опирается на укрепление того, что уже существует...»² Согласно теории, мальчик разрешает эдипов комплекс с по­мощью вытеснения привязанности к матери. Тогда он готов во взрослой жизни строить глубокие отношения с кем-то, кто похож на мать. Когда такие отношения созданы, они имеют смысл психологического воссоздания исходных, глубоких и исключительных отношений — сначала в виде идентичности, потом в виде «двуединства», наконец, в виде отношения двух людей.

Для девочки не все так просто: «В психоаналитической теории развития преобразование инфантильного либидо в нормальный гетеросексуальный выбор объекта у женщины осложнено определенными необычными обстоятельствами»³. «Необычные обстоятельства» — это повсеместно наблюдаемые особенности семейной организации. Поскольку первый объект любви у девочки женщина, для обретения подобающей гете­росексуальной ориентации она должна перенести свой выбор первичного объекта на отца и мужчин. Это и создает асиммет­рию в женском и мужском эдиповом комплексе и трудности в развитии женской сексуальности, если целью развития считать гетеросексуальность.

Для девочки, как и для мальчика, мать является первичным объектом любви. Поэтому внутренняя объектная структура женской гетеросексуальности отличается от мужской. Когда отец начинает играть важную роль в ее жизни, это происходит в контексте бисексуальных отношений в треугольнике. Отно­шение девочки к отцу является эмоциональной реакцией на отношения с матерью, переплетено с этими отношениями и пребывает в состоянии борьбы с последними за первостепен-

227

ность. Обычно девочка обращается к отцу как объекту главного интереса, отворачиваясь от исключительных отношений с ма­терью. Но такой поворот либидо к отцу не замещает привязан­ности девочки к матери. Наоборот, девочка сохраняет свою до-эдипальную связь с матерью (крепкую связь, в которой важную роль играет первичная идентификация, первичная любовь, зависимость и сепарация) и на ее основе строит эдипальную привязанность и к матери и к отцу. Такая эдипальная привя­занность характеризуется эротизированными требованиями исключительности, чувством соперничества и ревностью. Она сохраняет интернализованные ранние отношения, наряду с созданными ими особенностями самоопределения, и интерна-лизует новые отношения не взамен старых, а в дополнение к ним.

У девочки нет ни абсолютной смены объекта, ни исключи­тельной привязанности к отцу. Более того, поведение и роль отца в семье, а также отношение девочки к нему играют реша­ющую роль в развитии у нее гетеросексуальной ориентации. Но отец относительно недоступен и физически, и эмоциональ­но. Он мало участвует в жизни семьи, не осуществляет уход за новорожденным, а усвоение им правил мужественности, как правило, приводит к отрицанию эмоциональности. Из-за не­доступности отца и сложившихся интенсивных отношений с матерью девочка склонна переносить свою любовь на отца не полностью. Она остается в отношениях с матерью, эмоцио­нально переходя при этом от отца к матери и обратно.

Отсюда вытекают два важных следствия. Во-первых, при­рода гетеросексуальных отношений у мальчиков и девочек раз­лична. У большинства женщин в эдиповом комплексе появля­ется направленность на отца и мужчин как на главные эроти­ческие объекты, но при этом мужчины остаются эмоционально на вторых ролях или, самое большее, — имеют равное с жен­щинами значение; для мальчика на эдипальной фазе развития первичны и исключительны эмоциональные связи с матерью и женщинами. Во-вторых, так как отец играет лишь вспомога­тельную роль как объект любви, который становится важным в контексте триангулярных отношений, внутренний объектный мир женщины сложнее, чем у мужчины. Эта внутренняя ситу­ация сохраняется и во взрослой жизни и влияет на поведение взрослой женщины в отношениях. Дойч считает, что женщины воспринимают гетеросексуальные отношения в триангуляр-ном контексте, мужчина не является для них исключительным объектом. Это подтверждается кросс-культурными исследова­ниями семейной структуры и отношений между полами, кото-228

рые показывают, что близость между супругами — скорее ис­ключение, чем правило⁴.

Так как родители, мать и отец, отличаются в отношении к ребенку, различна природа и интенсивность отношений к ним у ребенка, а также степень исключительности этих отношений. Сначала дети воспринимают социальный мир и мир знаний как продолжение самих себя и не дифференцируют объекты, поэто­му мать, как первый в их жизни человек, не является для ребен­ка отдельным существом, имеющим частные интересы. Кроме того, подобное отсутствие отдельности существования наблю­дается в контексте полной зависимости ребенка от матери в смысле физического и психологического выживания. Интер-нализованное переживание «Я» в исходных отношениях с мате­рью остается соблазняющим и пугающим: единство с ней пере­живается как наслаждение, но одновременно означает утрату «Я» и абсолютную зависимость. Наоборот, отца ребенок всегда воспринимает как отдельного от себя человека со своими ин­тересами. Никогда ребенок не был полностью зависим от него. Отец девочки не представляет для нее ни изначальной нарцис-сической угрозы (с точки зрения базовой интеграции эго и его границ), ни изначального нарциссического единства {изначаль­ного переживания единения). Эдипальная любовь к матери со­держит и угрозу «Я», и обещание первичного единства, чего не бывает в любви к отцу. Любовь девочки к отцу и привязанность женщины к мужчине отражает все стороны этих асимметрий.

Мужчина не может обеспечить такого возврата к двуедин-ству, как женщина. Михаэль Балинт считает главной целью взрослых сексуальных отношений возвращение к пережива­нию первичной любви — возможность регресса на инфантиль­ную стадию переживания единства без необходимости провер­ки реальности, к безмятежному чувству благополучия, когда все потребности удовлетворены: «Эта первичная тенденция — меня будут любить всегда, всюду, по-всякому, все мое тело, все мое существо, без всякой критики, без малейшего усилия с моей стороны — является конечной целью всякого эротическо­го устремления»⁵. Но при этом он подразумевает, что женщина может удовлетворить эти потребности лучше, чем мужчина, потому что сексуальные отношения с женщиной полнее отра­жают раннюю ситуацию и являются более целостным воспро­изведением возвращения к матери. Поэтому мужчина во время полового акта ближе, чем женщина, подходит к переживанию воссоединения с матерью: «Мужчина лучше достигает регрес­сии во время полового акта: семенем в реальности, пенисом символически, всем своим "Я" в фантазии»⁶.

229

Участие женщины при этом двойственно. (Балинт исходит из презумпции женской гетеросексуальное™.) Во-первых, женщина идентифицируется с мужчиной, который проникает в нее, и посредством идентификации переживает воссоедине­ние с женщиной (матерью). Во-вторых, она становится мате­рью (филогенетически — всепоглощающим морем, онтогене­тически — утробой). Поэтому женщина в гетеросексуальных отношениях в качестве самой себя не может, как мужчина, сно­ва достичь переживания слияния. Она может достичь этого, с одной стороны, идентифицируясь с кем-то, кто на это спо­собен; с другой — идентифицируясь с той, с кем некогда сама была в слиянии. «Регрессивное возвращение» (термин Балин-та), которое приносит половой акт, не настолько полно для женщины, как для мужчины.

Фрейд пишет, что женщина в гетеросексуальных отношени­ях пытается воспроизвести отношения с матерью⁷. Он полагает, что, даже когда женщина «сменяет объект» с матери на отца, мать остается для нее первичным внутренним объектом, так что женщина часто привносит в отношения с отцом, а потом с мужчинами то, что свойственно ее внутренним отношениям с матерью. В отношениях с мужчиной она ищет удовлетворе­ния, которое получала от матери. Фрейд указывает на распро­страненное «открытие» в клинических случаях, когда женщина, выбиравшая мужа на основании его сходства с отцом, в браке на самом деле повторяла конфликты и чувства, свойственные своим отношениям с матерью. Например, женщина, которая остается амбивалентно зависимой от матери или внутренне оза­бочена решением проблем сепарации, скорее всего перенесет эту установку и чувство «Я» в отношения с мужем⁸. Или же она может идентифицировать себя как частичный объект партнера, в качестве расширения отца и мужчин, а не матери и женщин*. Однако дети стремятся и уйти от матери, и вернуться к ней. Отец отчасти способствует тому, чтобы дочь разорвала первич­ное единство с матерью и зависимость от нее. По этой и ряду других причин отца и мужчин идеализируют⁹. Отец девочки дает ей последний шанс избавиться от всемогущества матери, так что девочке нельзя рисковать и отталкивать отца. В то же время дистанцирование отца и его идеологическая власть в се­мье может сделать его удаленной фигурой, и понимание, кто он такой, приходит через интерпретацию его роли матерью. Это

* Очевидно, что это только одна сторона психологического вопроса. Шасс-ге-Смиржель отмечает, что мужчины тоже получают удовлетворение и чув­ство безопасности, превращая отношения со своей всемогущей матерью м привязанность к частичному объекту.

230

затрудняет развитие отношений, основанных на его действи­тельной силе и слабости. Наконец, девочка не получает такой же любви от матери, какую получает мальчик. Мать восприни­мает дочь как одно целое с собой; отношение матери к дочери «нарциссическое», а к сыну — более «аналитическое».

Поэтому дочь обращается к отцу за чувством отдельности и тем подтверждением своего особого положения, какое ее брат получает от матери. Она (и женщина, которой она становит­ся) склонна отрицать ограниченные возможности отца (воз­любленного или мужа), пока чувствует себя любимой¹⁰. Ей это удается тем более, что он далеко, а значит, она на самом деле его не знает. Из-за отдаленности отца и его значимости для до­чери отношения с ним в основном строят на уровне фантазии и идеализации, им не хватает той приземленной реальности, какая есть в отношении мальчика к матери.

Различия в переживании себя в отношениях с отцом и ма­терью усиливаются из-за различия в стадиях вступления в эди­пальную ситуацию для мальчика и девочки. Девочка дольше остается в доэдипальных отношениях, вступает в эдипальную ситуацию позже, чем мальчик, и у нее другой способ разрешения эдипова комплекса. Бибринг, Слейтер и Джон Уайтинг считают, что в отсутствие мужчины мать рано начинает сексуализировать отношения с сыном, так что «эдипальные» темы сексуальной привлекательности и связи, соревнования и ревности смеши­ваются с «доэдипальными» темами первичной любви и едине­ния. Наоборот, поскольку отношения девочки с отцом развива­ются позже, ее чувство «Я» к тому времени более прочное. Если эдипальные и доэдипальные темы для нее смешиваются, такое смешение скорее всего случается в отношениях с матерью, а не с отцом. Так как ее чувство «Я» стабильнее, а эдипальная любовь к отцу не несет такой же угрозы, девочка не «разрешает» свой эдипов комплекс в той же мере, что и мальчик. Это значит, что она растет с большей заинтересованностью как в интернализо-ванных, так и во внешних объектных отношениях; мужчина же склонен свою эдипальную потребность в любви и отношениях вытеснять. В то же время мужчина часто не выносит и начинает принижать тех, кто выражает потребность в любви, так как сам пытается отрицать подобные потребности*¹¹.

* То, что Фрейд и Брунсвик называют «нормальным презрением» маль­чика к женщинам и считают естественным результатом эдипова комплекса, для Шассге-Смиржель является патологической защитной реакцией на ощу­щение невозможности избежать материнского всемогущества, а не прямым следствием генитальных различий.

231

Мужчина защищается от того, что угрожает ему в любви, но потребность в любви не исчезает при таком вытеснении. Обучение мужественности и вытеснению потребностей в аф­фективных отношениях, в основном неэмоциональные и бес­страстные отношения в публичной сфере — все это затрудняет для него создание первичных отношений с другими мужчина­ми¹². Поэтому неудивительно, что мужчины обычно нуждают­ся в гетеросексуальных отношениях.

Отношение к женщинам по большей части заимствует смысл и динамику из отношения мужчины к матери. Но опи­санное Бибринг, Слейтером и Уайтингом отношение матери создает для сына трудности. Если мать относится к мальчику как к собственному расширению и в то же время как к сексуаль­ному объекту, он начинает использовать свою мужественность и обладание пенисом как нарциссическую защиту. Во взрос­лой жизни он будет искать в отношениях с женщинами скорее нарциссически-фаллического подтверждения, а не взаимной поддержки и любви. Так как когда-то его сексуализированную доэдипальную привязанность поощряли, а эдипально-гени-тальные желания пресекали и угрожали наказанием, взрослый мужчина, защищаясь, стремится в сексуальных отношениях получить удовлетворение исключительно инстинктивных по­требностей, избегая при этом риска, что его любовь отвергнут. Женщина не вытеснила аффективные потребности. Она все еще хочет любви и нарциссического подтверждения и может охотно мириться с ограниченными возможностями своего воз­любленного или мужа в обмен на проявление заботы и любви. Это может привести к отрицанию более непосредственно ощу­щаемых агрессивных и эротических влечений. Шассге-Смир-жель утверждает, что сильная сексуальность требует выраже­ния агрессивных, требовательных импульсов, смешанных с эротическими любовными импульсами и идеализацией. В той мере, в которой женщина переживает конфликт относительно тех импульсов, которые считает агрессивными, и боится нака­зания за них, ее сексуальность страдает*.

Вследствие социальной организации родительства мужчина получает представительство в психике женщины на двух уров­нях. На одном уровне мужчина эмоционально второстепенен,

* Шассге-Смиржель полагает, что такая реакция, при которой агрессивные и эротические влечения в противовес идеализации не катектируются и вы­тесняются, лучше объясняет женскую фригидность и то, что Мари Бонапарт и Хелен Дойч считают «нормальной» женской склонностью одухотворять секс. Бонапарт объясняет это меньшим количеством либидинальнои энергии у женщин, а Дойч — конституциональным торможением.

232

не исключителен — он не является первичным объектом люб­ви, как мать. На другом уровне мужчину идеализируют и в нем нуждаются, но он не может выразить свои эмоциональные по­требности или ответить на соответствующие потребности жен­щины. Как пишет об этом Грюнбергер: «Трагедия этой ситуа­ции в том, что человек, который мог бы дать (женщине) такое подтверждение, — ее сексуальный партнер — является именно тем, кто, как мы только что убедились, начал презирать нар-циссические потребности, пытаясь избавиться от них»¹³.

Эту ситуацию проясняют социологические и клинические данные. Обыденная мудрость и повседневный опыт подтверж­дают, что в нашем обществе романтиками, теми, для кого важны любовь, брак и отношения, являются женщины. Од­нако ряд исследований показал, что романтично влюбляются и любят мужчины, а чувственно и рационально — женщины'⁴. Большинство исследователей выдвинуло предположение, что в настоящей ситуации, когда женщина экономически за­висит от мужчины, она должна проявлять рационализм и предусмотрительность ради обеспечения себя и своих (буду­щих) детей. Можно сделать вывод, что видимый романтизм женщины является эмоциональной и идеологической реак­цией на ее очень реальную экономическую зависимость. На общественном уровне, особенно учитывая экономическое не­равенство, мужчина играет очень важную роль для женщины. Это находит дальнейшее подтверждение в современной тен­денции среди женщин чаще инициировать развод и раздельное проживание, по мере того как у них появляется собственный доход (и по мере того, как феминистское движение начинает снимать с них клеймо «разведенки»).

Взрослая женщина объективно зависит от мужчины эко­номически, так же как в детстве девочка объективно зависит от отца, чтобы ускользнуть от материнского доминирования. Развитая ею способность романтизировать рациональные ре­шения (не замечать или даже идеализировать неудачи отца или партнера в силу своей зависимости от них) оказалась полезной для женщины во взрослой жизни.

Но можно посмотреть и с другой стороны. Женщина обре­ла настоящую способность к рациональности и поддержанию дистанции в гетеросексуальных отношениях — качества, кото­рые сложились в ее ранних отношениях с мужчиной. Прямые доказательства важности этих качеств были получены при ис­следовании переживания потери. Джордж Гётальс приводит клинические данные о том, что мужчину утрата первых взрос­лых отношений «повергает... в смятение и депрессию самого

233

тяжелого типа»¹⁵ — меланхолическую реакцию на потерю объ­екта, которую описывает Фрейд в «Печали и меланхолии», — он уходит в себя и не может искать новых отношений. Гё'тальс об­наружил, что у женщин, наоборот, потеря первых взрослых от­ношений может не приводить к такой тяжелой депрессии, его пациентки не обнаруживали такой сильной тенденции ухода в себя и могли искать новых отношений. Зик Рубин сообщает о похожих результатах¹⁶. Его исследования показали, что жен-шины чаше разрывают отношения, а мужчины, независимо от того, кто инициировал разрыв, после разрыва более депрессив­ны и одиноки. Джесси Бернард пишет, что частота психологи­ческого дистресса, смерти и самоубийства намного выше среди недавно овдовевших мужчин, чем среди овдовевших женщин. Она указывает, что такое же различие можно обнаружить при сравнении разведенных мужчин и женщин¹⁷.

Эти исследования показывают, что у женщины есть иные ресурсы и определенная дистанция в отношениях с мужчиной. Я подчеркиваю, что у женщины более богатый и продолжаю­щий развиваться внутренний мир, в котором она находит опо­ру, и что мужчина в жизни женщины не становится таким зна­чимым и исключительным объектом, каким для него является женщина. Во внешней жизни женщина сохраняет и развивает больше отношений. Представляется, что мужчина в ходе раз­вития не становится настолько эмоционально значимым для женщины, насколько женщина становится для мужчины.

Так как о ребенке заботится женщина, гетеросексуальный симбиоз имеет разный «смысл» для мужчины и женщины. Еще Фрейд заметил, что «любовь мужчины и любовь женщины психологически различны и далеко отстоят друг от друга»¹⁸. Он и другие исследователи показали, что, хотя мужчина и женщи­на обычно ищут близости друг с другом, их потребность друг в друге не может быть удовлетворена из-за асимметрии в со­циальной организации родительства. К этому приводят разли­чия между женским и мужским эдипальным опытом, обуслов­ленные материнской ролью женщины. Девочка вступает во взрослую жизнь со сложным набором аффективных связей и богатым внутренним объектным миром, продолжающим раз­виваться. У мальчика эдипальная ситуация проще, у него бо­лее непосредственные аффективные отношения. Мальчик так вытесняет эдипальную ситуацию, как этого не делает девочка. Мать остается для девочки первичным внутренним объектом, так что гетеросексуальные отношения выстроены для нее как неисключительные, вторичные; для мальчика они воссоздают исключительные, первичные отношения. 234

Так как первичным родителем для детей обоего пола явля­ется женщина, то и мужчина и женщина ищут возвращения к эмоциональному и физическому союзу с ней. Мужчина дости­гает этого непосредственно в гетеросексуальных отношениях, которые повторяют ранние исключительные отношения с ма­терью. В попытке достичь такого союза ему помогает женщина, которая в своем собственном развитии осталась восприимчива к потребностям в отношениях, у которой сохранилась развива­ющаяся аффективная внутренняя жизнь и которая научилась отрицать, по психологическим и практическим причинам, ограниченные возможности своих возлюбленных.

Мужчина и ищет и боится исключительности. В ходе раз­вития он научился вытеснять свои потребности в аффективных отношениях и развивать связи, основанные больше на четких и абстрактных ролевых ожиданиях, особенно с другими мужчи­нами. Ему свойственно вступать в близкие гетеросексуальные отношения с амбивалентностью, которую создает интенсив­ность. Эти отношения желанны и в то же время пугают — муж­чина требует от женщины того, что сам боится получить.

У женщины другие и более сложные потребности в отно­шениях, для которых исключительных отношений с мужчи­ной недостаточно, потому что ее первичным родителем была женщина, потому что она выросла гетеросексуальной, потому что психологически женщина оказывается в треугольнике от­ношений, в которых отец и мужчины эмоционально второ­степенны или, самое большее, имеют такое же значение, как мать и другие женщины. К тому же само отношение к мужчи­не осложнено. Идеализация, выросшая из отношения к отцу, подразумевает и отрицание настоящих чувств, и в какой-то мере нереальное отношение к мужчине вообще. Противоре­чия в гетеросексуальных отношениях женщины возникают в такой же мере из-за проблем мужчины в близких отношениях, как и вследствие особенностей развития отношений в раннем детстве. Мальчик растет, отрицая свою потребность в любви, поэтому для него трудно и опасно отвечать на эмоциональные потребности женщины. Вследствие этого он принимает тайное решение держать женщину на расстоянии.