Духовная культура

Завершение процесса сапиентации и возникновение > строя способствовали развитию не толь-асоциальной, но и духовной жизни первобытного че-гества. Эпоха ранней родовой общины отмечена за-[ успехами в развитии языка, начатков рациональ-: знаний, искусства.

Еще сравнительно недавно считалось, что языки наи­внее развитых групп человечества обладают очень не-ачительным, едва ли не в несколько сотен слов, лекси-[ запасом и совсем лишены общих понятий. Одна-> последующее изучение показало, что лексикон даже : отсталых племен, например, австралийцев, насчи-• не менее 10 тыс. слов, т. е. больше, чем содержит-[ в карманном словаре любого европейского языка. Вы-снилось также, что, хотя эти языки действительно тяго-- к конкретным детализированным, единичным опре­делениям, в них имеются и обобщающие понятия. Так, у шйцев есть обозначения не только для различных юрод деревьев, но и для дерева вообще; не только для 13 личных видов рыб или змей, но н для рыб и змей во-|обще. Однако таких видовых обозначений мало, они упот-эляются нечасто и, что особенно показательно, не идут [ дальше классификации среднего уровня. Есть обозначе­ния для дерева, кустарника, травы, но нет обозначения [для растения; есть обозначения для рыбы или змеи, но \нет обозначения для животного. Другая особенность наи-^более примитивных языков — неразвитость синтаксичес-• хих форм. Она, впрочем, не имеет большого значения как 'показатель культурного уровня: в устной речи даже са­мых развитых народов, в отличие от их письменного язы-|) ка, фразы также обычно состоят из очень небольшого числа слов.

Развитие языка шло параллельно увеличению объе-!'„ма информации и, в свою очередь, способствовало ее ак-рхумуляции и передаче. Источником знания первобытного

* 253

человека была его трудовая деятельность, в ходе которой накапливался опыт, сопоставлялись причины и следствия явлений, обобщались и систематизировались наблюдения. Естественно, что условия жизни в первую очередь требо­вали накопления знаний об окружающей природе. На при­мере аборигенов Австралии, бушменов, огнеземельцев и т.д. видно, что члены ранней родовой общины обладали солидным запасом сведений об особенностях и богатствах своей родины, т. е. фактических сведений в области при­кладной географии, ботаники, зоологии, минералогии, ме­теорологии и других природоведческих знаний. Чтобы под­держивать свое существование, они должны были в со­вершенстве знать топографию своей кормовой территории, полезные и вредные свойства растений, пути передвиже­ния и повадки животных, особенности различных мине­ралов, видов древесины и других материалов для поде­лок, уметь предугадывать погоду и читать следы. «Тузе­мец, — писали Спенсер и Гиллен об австралийцах-аран-да, — не только различает следы, оставляемые всеми жи­вотными и птицами, но и, осмотрев нору, он может, по­смотрев на направление последних следов или понюхав землю у входа, сразу сказать, есть там животное или нет». Необходимо было также умение в любое время свободно ориентироваться на местности, что требовало хорошего знания звездного неба. Один из современных исследова­телей рассказывает, что первое сообщение о запуске ис­кусственного спутника Земли он получил от бушмена, об­ратившего внимание на появление новой «звезды».

Значительное развитие получили и такие практичес­кие отрасли знания, как медицина, фармакология, токси­кология. "Человек овладел простейшими рациональными приемами залечивания переломов, вывихов и ран, удале­ния больных зубов и других несложных хирургических операций, лечения змеиных укусов, нарывов, простуды и других заболеваний. Начиная с мезолита, стали известны трепанация черепа, ампутация поврежденных конечнос-

I, отчетливо прослеживаемые на некоторых остеологи-
и материалах. В первобытной медицине широко при-
рнэенялись как физические (массаж, компрессы, паровая
"'"" я, кровопусканье, промывание кишечника), так и ле-
; средства растительного, минерального и жи-
ного происхождения. Об этом свидетельствует, в част-
I, сравнительно хорошо изученная народная медици-
i аборигенов Австралии. Они умели пользоваться шина-
[ при переломах костей, останавливать кровотечение с
ью паутины, золы, жира игуаны, высасывать кровь
[прижигать ранку при змеином укусе, лечить простуду
г паровой баней, болезни желудка — касторовым маслом,
^эвкалиптовой смолой, луковицей орхидеи, кожные забо­
левания — прикладыванием глины, промыванием мочой
. д. По некоторым сведениям, австралийцам были из-
вестны противозачаточные средства. Уже на заре меди-
^цины было осознано значение психотерапии: у тех же ав­
стралийцев лечение часто завершалось приказанием встать
|" и идти работать. ,

Несравненно более ограниченными оставались обоб-Е щенные понятия. У аборигенов Австралии имелось толь-|Г ко три, у.бушменов — четыре", а у огнеземельцев — она — | пять обозначений числовых понятий. Чтобы сказать «пять», австралиец говорил «три» и «два»; всякое число свы­ше 10 выражалось понятием «много». Сама абстрактность , численных представлений была относительной: многие ис-|, следователи отмечали, что примитивные народы представ-I ляют себе не числа вообще, а лишь числа определенных предметов. Счет был порожден реальными жизненными t, потребностями и долго существовал только в жизненной практике первобытных людей. В связи с этим интересно отметить, что распространенное представление, будто про­стейшие арифметические действия—сложение и вычита­ние — предшествовали более сложным — делению и умно-Р жению, по-видимому, неверно. В конце ХК в. немецкий

% ■■

этнограф Карл Штейнен обнаружил начатки деления, свя­занные с разделом сородичами добычи.

В еще более зачаточном состоянии, нежели счет, на­ходились измерение расстояния и исчисление времени. Большие расстояния приблизительно измерялись днями пути, меньшие — полетом стрелы или копья, еще мень­шие —длиной конкретных предметов, чаще всего различ­ных частей человеческого тела: студни, локтя, пальца, ног­тя. Отсюда пережиточно сохранившиеся во многих язы­ках названия древних мер длины: русское—локоть и пядь, английские — фути.дюйм, немецкое —элле и т. п. Время долго исчислялось лишь сравнительно большими отрез­ками, связанными либо с положением небесных тел (день, месяц), либо с природно-хозяйственными сезонами. Чис­ло и длительность таких сезонов определялись особенно­стями экологии и хозяйственной жизни каждого племе­ни. Например, огнеземельцы-яганы делили год на восемь сезонов («обвисания кожи» — голодовки, «появления пти­чьих яиц» и т. д.), а соседние она на пять летних и шесть зимних сезонов.

Даже у наиболее отсталых племен имелась сравни­тельно развитая система передачи на расстояние звуко­вых или зрительных сигналов. Так, яганы передавали со­общения клубами дыма, разжигая и быстро гася огонь. Один клуб дыма означал болезнь или несчастный случай, два т- важную неожиданность, три — смерть, четыре — находку выброшенного на берег кита и приглашение всех соседей на празднество. Письменности еще не было, хотя у аборигенов Австралии появились зачатки пиктографии (pictus — нарисованный + grapho — пишу), т. е. рисуноч­ного письма, нанесения примитивных изображений для запоминания и передачи мысли. В пиктографии область рациональных знаний смыкается с другой областью ду­ховной культуры — искусством, различные виды которо­го широко прослеживаются на самых ранних этапах раз­вития родовой общины.

По вопросу о том, когда и как появилось искусство, > сих пор ведутся многочисленные споры. Так, суще-ует мнение, что позднепалеолитические изображения зникли в результате длительного поэтапного процесса, ачало которого прослеживается уже в чашевидных уг-1ениях и охряных пятнах и полосах на каменных шшт-; из мустьерского грота Ля Ферраси во Франции. Со­лю другому мнению, эти находки говорят лишь о по­тении зачатков отвлеченного мышления, а изобрази-ьная деятельность возникает только в «готовом» чело-1еском обществе, т. е. на рубеже позднего палеолита. )дни специалисты связывают рождение изобразительно-i искусства с использованием случайно предоставленных природой возможностей, например, подправкой резцом гили краской напоминающих животных камней, наплывов, гн на стенах пещер; другие — с постепенным замеще-гем макетом-скульптурой, барельефом, рисунком нату-ьных останков зверя, которые использовались для ими­тации охотничьей схватки.

Образцы изобразительного искусства эпохи ранней ро-эй общины известны по многочисленным археологи-|ческим памятникам. Это круглая структура и рельеф, пред­ставленные преимущественно уже упоминавшимися жен-*скими фигурками ориньяко-солютрейских стоянок и мад-енскими головами животных. Одновременно возникают эические и живописные изображения животных, реже гний и людей, развивающиеся от примитивных оди-: контуров Ориньяка к замечательным своей выра-гельностью фрескам Мадлена и многофигурным охот-[щичьим и бытовым композициям средиземноморского га (капсийская культура). С мадленскими и кап-[ сходны наскальные рисунки бушменов, с боль­шой реалистичностью и экспрессией изображающие жи­вотных и людей, охотничьи и военные сцены, пляски и £ религиозные церемонии. Ни в целом изобразительное