ЛИСТОК ПО ПОВОДУ ВЗЯТИЯ РИГИ 4 страница
Героическое усилие это и есть не что иное, как победа русского пролетариата в гражданской войне над буржуазией, ибо такая победа одна спасет от мучительных колебаний, одна даст выход, даст землю, даст мир.
Нищета беднейших крестьян, ужасы войны, ужасы голода – все это показывает массам нагляднее и нагляднее правильность пролетарского пути, необходимость поддержки пролетарской революции.
«Мирные» мелкобуржуазные надежды на «коалицию» с буржуазией, на соглашательство с ней, на возможность «спокойно» дождаться «скорого» Учредительного собрания и проч., все это разбивает ход революции беспощадно, жестоко, неумолимо. Корниловщина была последним жестоким уроком, дополняющим тысячи и тысячи уроков мелких, уроков, состоящих из обмана рабочих и крестьян на местах капиталистами и помещиками, уроков, состоящих из обмана солдат офицерами и т.д.
Недовольство, возмущение, озлобление в армии, в крестьянстве, среди рабочих растет. Все обещающая и ничего не исполняющая «коалиция» эсеров и меньшевиков с буржуазией нервирует массы, открывает им глаза, толкает их на восстание.
Растет оппозиция левых среди эсеров (Спиридонова и др.) и среди меньшевиков (Мартов и др.), – достигая уже до 40% «Совета» и «съезда» этих партий. А внизу, в пролетариате и крестьянстве, особенно беднейшем, большинство эсеров и меньшевиков «левые».
Корниловщина учит. Корниловщина многому научила.
Нельзя знать, смогут ли теперь Советы пойти дальше вождей эсеров и меньшевиков, обеспечивая этим мирное развитие революции, или они опять будут топтаться на месте, делая этим пролетарское восстание неизбежным.
Нельзя знать это.
Наше дело – помочь сделать все возможное для обеспечения «последнего» шанса на мирное развитие революции, помочь этому изложением нашей программы, выяснением ее общенародного характера, ее безусловного соответствия интересам и требованиям гигантского большинства населения.
Пойдем с ней больше в «низы», к массам, к служащим, к рабочим, к крестьянам, не только к своим, но и особенно к эсеровским, к беспартийным, к темным.
Постараемся их поднять к самостоятельному суждению, к вынесению своих решений, к посылке своих делегаций на совещание, в Советы, в правительство, – тогда наша работа не пропадет ни при каком исходе совещания. Тогда она пригодится и для совещания, и для выборов в Учредительное собрание, и для всякой политической деятельности вообще.
Жизнь учит правильности большевистской программы и тактики. От 20 апреля до корниловщины – «как мало прожито, как много пережито».
Опыт масс, опыт угнетенных классов дал им за это время страшно много, и вожди эсеров и меньшевиков совсем разошлись с массами. Именно на конкретнейшей программе, поскольку ее обсуждение удастся довести до масс, это и скажется всего вернее.
БОЛЬШЕВИКИ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ ВЛАСТЬ81
ПИСЬМО ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ, ПЕТРОГРАДСКОМУ И МОСКОВСКОМУ КОМИТЕТАМ РСДРП(б)
Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки.
Могут, ибо активное большинство революционных элементов народа обеих столиц достаточно, чтобы увлечь массы, победить сопротивление противника, разбить его, завоевать власть и удержать ее.
Ибо, предлагая тотчас демократический мир, отдавая тотчас землю крестьянам, восстанавливая демократические учреждения и свободы, помятые и разбитые Керенским, большевики составят такое правительство, какого никто не свергнет.
Большинство народа за нас. Это доказал длинный и трудный путь от 6 мая до 31 августа и до 12 сентября – большинство в столичных Советах есть плод развития народа в нашу сторону. Колебания эсеров и меньшевиков, усиление интернационалистов среди них доказывают то же самое.
Демократическое совещание не представляет большинства революционного народа, а лишь соглашательские мелкобуржуазные верхи. Нельзя давать себя обмануть цифрами выборов, не в выборах дело: сравните выборы в городские думы Питера и Москвы и выборы в Советы. Сравните выборы в Москве и московскую стачку 12 августа: вот объективные данные о большинстве революционных элементов, ведущих массы.
Демократическое совещание обманывает крестьянство, не давая ему ни мира, ни земли.
Большевистское правительство одно удовлетворит крестьянство.
Почему должны власть взять именно теперь большевики?
Потому, что предстоящая отдача Питера сделает наши шансы во сто раз худшими. А отдаче Питера при армии с Керенским и К0 во главе мы помешать не в силах.
И Учредительного собрания «ждать» нельзя, ибо той же отдачей Питера Керенский и К0 всегда могут сорвать его.
Только наша партия, взяв власть, может обеспечить созыв Учредительного собрания и, взяв власть, она обвинит другие партии в оттяжке и докажет обвинение.
Сепаратному миру между английскими и немецкими империалистами помешать должно и можно, только действуя быстро.
Народ устал от колебаний меньшевиков и эсеров. Только наша победа в столицах увлечет крестьян за нами.
Вопрос идет не о «дне» восстания, не о «моменте» его в узком смысле. Это решит лишь общий голос тех, кто соприкасается с рабочими и солдатами, с массами.
Вопрос в том, что наша партия теперь на Демократическом совещании имеет фактически свой съезд, и этот съезд решить должен (не хочет или не хочет, а должен) судьбу революции.
Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства. Обдумать, как агитировать за это, не выражаясь так в печати.
Вспомнить, продумать слова Маркса о восстании: «восстание есть искусство» и т.д.
Ждать «формального» большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет. И Керенский с К0 не ждут, а готовят сдачу Питера.
Именно жалкие колебания «Демократического совещания» должны взорвать и взорвут терпение рабочих Питера и Москвы!
История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь.
Нет аппарата?
Аппарат есть: Советы и демократические организации.
Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира англичан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам – значит победить.
Взяв власть сразу и в Москве и в Питере мы победим безусловно и несомненно.
Марксизм и восстание
Маркс самым определенным, точным и непререкаемым образом высказался на этот счет, назвав восстание именно искусством, сказав, что к восстанию надо относиться, как к искусству, что надо завоевать первый успех и от успеха идти к успеху, не прекращая наступления на врага, пользуясь его растерянностью.
Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс.
Восстание должно опираться на революционный подъем народа.
Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции.
Но раз есть налицо эти условия, то отказаться от отношения к восстанию, как к искусству, значит изменить марксизму и изменить революции.
Чтобы доказать, почему именно переживаемый нами момент надо признать обязательным для партии признать восстание поставленным ходом объективных событий в порядок дня и отнестись к восстанию, как к искусству, лучше всего, пожалуй, употребить метод сравнения и сопоставить 3-4 июля с сентябрьскими днями.
3-4 июля объективных условий для победы восстания еще не было.
1) Не было еще за нами класса, являющегося авангардом революции. Не было еще большинства у нас среди рабочих и солдат столиц.
Теперь оно есть в обоих Советах. Оно создано только историей июля и августа, опытом «расправы» с большевиками и опытом корниловщины.
2) Не было тогда всенародного революционного подъема.
Теперь, после корниловщины, он есть. Провинция и взятие власти Советами во многих местах доказывают это.
3) Не было тогда колебаний, в серьезном общеполитическом масштабе, среди наших врагов и среди половинчатой мелкой буржуазии.
Теперь колебания гигантские: наш главный враг, империализм союзный и всемирный заколебался между войной до победы и сепаратным миром против России. Наши мелкобуржуазные демократы, явно потеряв большинство в народе, заколебались гигантски, отказавшись от блока с кадетами.
4) Потому 3-4 июля восстание было бы ошибкой: мы не удержали бы власти ни физически, ни политически.
Физически, несмотря на то, что Питер был моментами в наших руках, ибо драться, умирать за обладание Питером наши же рабочие и солдаты тогда не стали бы – не было такого «озверения», такой кипучей ненависти и к Керенским, и к Церетели-Черновым, не были еще наши люди закалены опытом преследований большевиков при участии эсеров и меньшевиков.
Политически мы не удержали бы власти 3-4 июля, ибо армия и провинция, до корниловщины, могли пойти и пошли бы на Питер.
Теперь картина совсем иная.
За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы.
За нами большинство народа, ибо уход Чернова есть далеко не единственный, но виднейший, нагляднейший признак того, что крестьянство от блока эсеров (и от самих эсеров) земли не получит. А в этом гвоздь общенародного характера революции.
За нами выгода положения партии, твердо знающей свой путь, при неслыханных колебаниях и всего империализма, и всего блока меньшевиков с эсерами.
За нами верная победа, ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даем всему народу верный выход, показав значение нашего руководства всему народу «в дни корниловские», затем предложив компромисс блокистам и получив отказ от них при условии отнюдь не прекращающихся колебаний с их стороны[iiiiiiiiiiiii].
Перед нами налицо все объективные предпосылки успешного восстания.
Перед нами – исключительные выгоды положения, когда только наша победа в восстании положит конец измучившим народ колебаниям, этой самой мучительной вещи на свете; когда только наша победа в восстании даст крестьянству землю немедленно; когда только наша победа в восстании сорвет игру с сепаратным миром против революции, сорвет ее тем, что предложит открыто мир более полный, более справедливый, более близкий, мир в пользу революции.
Только наша партия, наконец, победив в восстании, может спасти Питер, ибо, если наше предложение мира будет отвергнуто и мы не получим даже перемирия, тогда мы становимся «оборонцами», тогда мы становимся во главе военных партий, мы будем самой «военной» партией, мы поведем войну действительно революционно. Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов. Мы оставим им корки, мы оденем их в лапти. Мы дадим весь хлеб и всю обувь на фронт.
И мы отстоим тогда Питер.
Ресурсы действительно революционной войны, как материальные, так и духовные, в России еще необъятно велики; 99 шансов из 100 за то, что немцы дадут нам по меньшей мере перемирие. А получить перемирие теперь – это значит уже победить весь мир.
Осознав безусловную необходимость восстания рабочих Питера и Москвы для спасения революции и для спасения от «сепаратного» раздела России империалистами обеих коалиций, мы должны на Совещании немедленно сплотить фракцию большевиков, не гоняясь за численностью, не боясь оставить колеблющихся в стане колеблющихся – они там полезнее для дела революции, чем в стане решительных и беззаветных борцов.
Мы должны составить краткую декларацию большевиков, подчеркивая самым резким образом неуместность длинных речей, неуместность «речей» вообще, необходимость немедленного действия для спасения революции.
Абсолютную необходимость полного разрыва с буржуазией, полного смещения всего теперешнего правительства, полного разрыва с готовящими «сепаратный» раздел России англо-французскими империалистами, необходимость немедленного перехода всей власти в руки революционной демократии, возглавляемой революционным пролетариатом.
Наша декларация должна быть самой краткой и резкой формулировкой этого вывода в связи с программными проектами: мир народам, земля крестьянам, конфискация скандальных прибылей и обуздание скандальной порчи производства капиталистами.
Чем короче, чем резче будет декларация, тем лучше.
В ней надо только ясно указать еще два важнейших пункта:
Народ измучился от колебаний, народ истерзан нерешительностью эсеров и меньшевиков
– мы рвем с этими партиями окончательно, ибо они изменили революции.
Тотчас предлагая мир без аннексий, тотчас разрывая с союзными империалистами и всякими империалистами, мы получим немедленно либо перемирие, либо переход всего революционного пролетариата на сторону обороны и ведение революционной демократией, под его руководством, действительно справедливой, действительно революционной войны.
Решать, а не говорить, действовать, а не писать резолюции – мы должны всю нашу фракцию двинуть на заводы и в казармы – там ее место, там нерв жизни, там источник спасения революции, там двигатель Демократического совещания.
Там должны мы в горячих, страстных речах разъяснять нашу программу и ставить вопрос так – либо ее принятие полное Совещанием, либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет.
Ставя вопрос так, сосредоточив всю фракцию на заводах и в казармах, мы правильно учтем момент для начала восстания.
А чтобы отнестись к восстанию по-марксистски, т.е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города;
мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т.д.
Это все примерно, конечно, лишь для иллюстрации того, что нельзя в переживаемый момент остаться верным марксизму, остаться верным революции, не относясь к восстанию, как к искусству.
Кризис назрел95
Нет сомнения, конец сентября принес нам величайший перелом в истории русской, а, по всей видимости, также и всемирной революции.
Всемирная рабочая революция началась выступлениями одиночек – Либкнехт в Германии, Адлер в Австрии, Маклин в Англии – таковы наиболее известные имена этих героев-одиночек, взявших на себя тяжелую роль предтеч всемирной революции.
Вторым этапом в исторической подготовке этой революции явилось широкое массовое брожение, которое выливалось и в форму раскола официальных партий, и в форму нелегальных изданий, и в форму уличных демонстраций. Усиливался протест против войны – увеличивалось число жертв правительственных преследований. Тюрьмы стран, славившихся своей законностью и даже своей свободой, Германии, Франции, Италии, Англии, стали наполняться десятками и сотнями интернационалистов, противников войны, сторонников рабочей революции.
Теперь пришел третий этап, который можно назвать кануном революции. Массовые аресты вождей партии в свободной Италии и особенно начало военных восстании в Германии – вот несомненные признаки великого перелома, признаки кануна революции в мировом масштабе[jjjjjjjjjjjjj].
Сомнения невозможны. Мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции. И так как мы, русские большевики, одни только из всех пролетарских интернационалистов всех стран, пользуемся сравнительно громадной свободой, имеем открытую партию, десятка два газет, имеем на своей стороне столичные Советы рабочих и солдатских депутатов, имеем на своей стороне большинство народных масс в революционное время, то к нам должно применить слова: кому много дано, с того много и спросится.
В России переломный момент революции несомненен.
В крестьянской стране, при революционном, республиканском правительстве, которое пользуется поддержкой партий эсеров и меньшевиков, имевших вчера еще господство среди мелкобуржуазной демократии, растет крестьянское восстание.
Это невероятно, но это факт.
И нас, большевиков, не удивляет этот факт, мы всегда говорили, что правительство пресловутой «коалиции» с буржуазией есть правительство измены демократизму и революции, правительство империалистской бойни, правительство охраны капиталистов и помещиков от народа.
Даже противники большевиков, вожди официальной эсеровской партии, той самой, которая все время «коалицию» поддерживала, пишут 29-го сентября в редакционной передовице «Дела Народа», их официального органа:
«... Почти ничего не сделано до настоящего времени для уничтожения тех кабальных отношений, которые все еще господствуют в деревне центральной России... Закон об упорядочении земельных отношений в деревне, давно уже внесенный во Временное правительство безнадежно застрял в каких-то канцеляриях... Разве мы не правы, утверждая, что наше республиканское правительство далеко еще не освободилось от старых навыков царского управления, что столыпинская хватка еще сильно дает себя знать в приемах революционных министров».
Так пишут официальные эсеры! Подумайте только: сторонники коалиции вынуждены признать, что через семь месяцев революции в крестьянской стране «почти ничего не сделано для уничтожения кабалы» крестьян, закабаления их помещиками! Эти эсеры вынуждены назвать столыпинцами своего коллегу Керенского и всю его банду министров.
Можно ли найти более красноречивое свидетельство из лагеря наших противников, подтверждающее не только то, что коалиция крахнула, не только то, что официальные эсеры, терпящие Керенского, стали противонародной, противокрестъянской, контрреволюционной партией, но и то, что вся русская революция пришла к перелому?
Крестьянское восстание в крестьянской стране против правительства Керенского (эсера), Никитина и Гвоздева (меньшевиков), и других министров, представителей капитала и помещичьих интересов! Подавление этого восстания военными мерами республиканского правительства.
Можно ли перед лицом таких фактов отрицать, что кризис назрел, что революция переживает величайший перелом, что победа правительства над крестьянским восстанием была бы теперь окончательными похоронами революции, окончательным торжеством корниловщины?
Ясно само собою, что, если в крестьянской стране, после семи месяцев демократической республики, дело могло дойти до крестьянского восстания, то оно неопровержимо доказывает общенациональный крах революции, кризис ее, достигший невиданной силы, подход контрреволюционных сил к последней черте.
После аграрного вопроса в общегосударственной жизни России особенно большое значение имеет (особенно для мелкобуржуазных масс населения) национальный вопрос. И мы видим, что на «Демократическом» совещании, подтасованном господином Церетели и К0, «национальная» курия по радикализму становится на второе место, уступая только профессиональным союзам и стоя выше курии Советов рабочих и солдатских депутатов по проценту голосов, поданных против коалиции (40 из 55).
Возьмем армию, которая в военное время имеет исключительно важное значение во всей государственной жизни. Мы видели полный откол от правительства финляндских войск и Балтийского флота. Мы видим показание офицера Дубасова, небольшевика, который говорит от имени всего фронта и говорит революционнее всех большевиков, что солдаты больше воевать не будут97. Мы видим правительственные донесения о том, что настроение солдат «нервное», что за «порядок» (т.е. за участие этих войск в подавлении крестьянского восстания) ручаться нельзя. Мы видим, наконец, голосование в Москве, где из семнадцати тысяч солдат четырнадцать тысяч голосуют за большевиков[kkkkkkkkkkkkk]. Вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, в этом ни тени сомнения быть не может.
К числу симптомов, имеющих весьма реальное значение, надо отнести еще то, что имеющие гигантское общеэкономическое и общеполитическое и военное значение армии железнодорожников и почтовых служащих продолжают быть в остром конфликте с правительством, причем даже меньшевики-оборонцы недовольны «своим» министром Никитиным, а официальные эсеры называют Керенского и К0 «столыпинцами». Не ясно ли, что такая «поддержка» правительства меньшевиками и эсерами имеет, если имеет, только отрицательное значение?
Кризис назрел.
Все будущее русской революции поставлено на карту.
Все будущее международной рабочей революции за социализм поставлено на карту.
Вся честь партии большевиков стоит под вопросом.
Сейчас победа восстания большевикам обеспечена:
1) мы можем (если не будем «ждать» Советского съезда) ударить внезапно и из трех пунктов, из Питера, из Москвы, из Балтийского флота;
2) мы имеем лозунги, обеспечивающие нам поддержку: долой правительство, подавляющее крестьянское восстание против помещиков!
3) мы в большинстве в стране;
4) развал у меньшевиков и эсеров полный;
5) мы имеем техническую возможность взять власть в Москве;
6) мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний Дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии; не выбить нас оттуда, – а агитация в армии пойдет такая, что нельзя будет бороться с этим правительством мира, крестьянской земли и т.д.
Если бы мы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим с меньшими жертвами, чем 3-5 июля, ибо не пойдут войска против правительства мира.
Если даже у Керенского уже есть «верная» кавалерия и т.п. в Питере, то при ударе с двух сторон и при сочувствии армии к нам Керенский будет вынужден сдаться.
Если даже при таких шансах, как теперь, не брать власти, тогда все разговоры о власти Советам превращаются в ложь.
Не взять власти теперь, «ждать», болтать в ЦИК, ограничиться «борьбой за орган» (Совета), «борьбой за съезд» значит погубить революцию[lllllllllllll].
К РАБОЧИМ, КРЕСТЬЯНАМ И СОЛДАТАМ
Товарищи! Партия «социалистов-революционеров», к которой принадлежит Керенский, зовет вас в своей газете «Дело Народа» (от 30 сентября) – «претерпеть».
«Необходимо претерпеть», – пишет она, советуя оставить власть за правительством Керенского, советуя не передавать власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Пусть Керенский опирается на помещиков, капиталистов и кулаков, пусть совершившие революцию и победившие корниловских генералов Советы «претерпят», – говорят нам. Пусть «претерпят» до скорого созыва Учредительного собрания.
Товарищи! Посмотрите кругом себя, что делается в деревне, что делается в армии, и вы увидите, что крестьяне и солдаты терпеть дольше не могут. По всей России разливается широкой рекой восстание крестьян, от которых обманом оттягивали до сих пор землю. Крестьяне терпеть не могут. Керенский посылает войска подавлять крестьян и защищать помещиков, Керенский столковался с корниловскими генералами и офицерами, стоящими за помещиков.
Ни рабочие в городах, ни солдаты на фронте не могут терпеть этого военного подавления справедливой борьбы крестьян за землю.
Про то, что делается в армии на фронте, офицер Дубасов, беспартийный, заявил перед всей Россией: «Солдаты больше воевать не будут». Солдаты измучены, солдаты босы, солдаты голодают, солдаты не хотят воевать ради интересов капиталистов, не хотят «терпеть» того, чтобы их угощали только красными словами о мире, а на деле месяцами оттягивали (как оттягивает Керенский) предложение мира и справедливого мира, без захватов, всем воюющим народам.
Товарищи! Знайте, что Керенский ведет опять переговоры с корниловскими генералами и офицерами, чтобы весmи войска против Советов рабочих и солдатских депутатов, чтобы не дать власти Советам! Керенский «ни в коем случае не подчинится» Советам – так прямо признается «Дело Народа».
Идите же все по казармам, идите в казачьи части, идите к трудящимся и разъясняйте народу правду:
Если власть будет у Советов, то не позже 25-го октября (если 20 октября будет съезд Советов) будет предложен справедливый мир всем воюющим народам. Тогда народ узнает, кто хочет несправедливой войны. Тогда народ решит в Учредительном собрании.
Если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа.
Вот против чего борется Керенский и его правительство, опирающееся на кулаков, капиталистов и помещиков! Вот из-за кого, вот из-за чьих интересов зовут вас «претерпеть»!
Согласны ли вы «претерпеть», чтобы военной силой Керенский усмирял крестьян, поднявших восстание за землю?
Согласны ли вы «претерпеть», чтобы дольше затягивали войну, чтобы оттягивали предложение мира, чтобы оттягивали разрыв тайных договоров бывшего царя с русскими и англо-французскими капиталистами?
Товарищи! Помните, что Керенский уже однажды обманул народ, обещая созвать Учредительное собрание! 8-го июля он торжественно обещал созвать его к 17 сентября и обманул народ. Товарищи! Кто поверит правительству Керенского, тот изменник своим братьям – крестьянам и солдатам!
Нет, ни одного дня народ не согласен терпеть больше оттяжек!
Ни одного дня нельзя терпеть, чтобы усмиряли военной силой крестьян, чтобы гибли тысячи и тысячи на войне, когда можно и должно немедленно предложить справедливый мир.
Долой правительство Керенского, который сговаривается с корниловскими генералами-помещиками, чтобы подавлять крестьян, чтобы стрелять в крестьян, чтобы затягивать войну!
Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!
Удержат ли большевики государственную власть?
В чем согласны все направления, от «Речи» до «Новой Жизни», от кадетов-корниловцев до полубольшевиков, все за исключением большевиков?
В том, что большевики одни либо никогда не решатся взять всю государственную власть в свои руки, либо, если решатся и возьмут, не смогут удержать ее даже в течение самого короткого времени.
Решатся ли большевики взять в свои руки всю государственную власть? Политическая партия вообще – а партия передового класса в особенности – не имела бы права на существование, была бы недостойна считаться партией, была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она отказалась от власти, раз имеется возможность получить власть.
Мы не должны давать запугать себя криками запуганных буржуа. Мы должны твердо помнить, что «неразрешимых» общественных задач мы себе никогда не ставили, а вполне разрешимые задачи немедленных шагов к социализму, как единственного выхода из очень трудного положения, разрешит только диктатура пролетариата и беднейшего крестьянства. Победа и прочная победа более чем когда-либо, более чем где-либо, обеспечена теперь пролетариату в России, если он возьмет власть.
Будем обсуждать чисто деловым образом конкретные обстоятельства, делающие неблагоприятными тот или иной отдельный момент, но не дадим ни на минуту запугать себя дикими воплями буржуазии и не забудем, что вопрос о взятии всей власти большевиками становится поистине злободневным.
Деловые доводы на этот раз мы находим только в «Новой Жизни», их шесть:
1) пролетариат «изолирован от остальных классов страны»;
2) он «изолирован от действительных живых сил демократии»;
3) он «не сможет технически овладеть государственным аппаратом»;
4) он «не сможет привести в движение» этот аппарат;
5) «обстановка исключительно сложна»;
6) он «не способен будет противостоять всему тому напору враждебных сил, который сметет не только диктатуру пролетариата, но и в придачу всю революцию».
1)Довод первый изложен «Новой Жизнью» неуклюже, ибо классов в капиталистическом и полукапиталистическом обществе мы знаем только три: буржуазию, мелкую буржуазию (крестьянство, как ее главный представитель) и пролетариат. Какой же смысл говорить об изолированности пролетариата от остальных классов, когда речь идет о борьбе пролетариата против буржуазии? о революции против буржуазии?
Дата добавления: 2015-06-05; просмотров: 727;