Борьба партии в Китае

Китайскому народу удалось свергнуть старый, средневековый, порядок и поддерживающее его правительство. В Китае установлена республика, и первый парламент ве­ликой азиатской страны, которая так долго радовала сердца черносотенцев всех национальностей своей неподвижностью и застоем, – первый китайский парламент выбран, собрался и начал свои заседания.

Из двух палат китайского парламента в низшей небольшое большинство и значительное большинство верхней пала­те за сторонниками Сунь Ят-сена, партия Го (или Куо) Мин-Тан, «националисты» (применительно к русским условиям, ее надо назвать радикально-народнической республиканской партией, партией демократии).

Против этой партии стоят более мелкие умеренные или консервативные партии со всяческими названиями вроде «радикалов» и т.п. На деле все они реакционеры, партии бюрократов, помещиков и реакционной буржуазии. Все они тя­готеют к китайскому кадету Юань Ши-каю, временному президенту республики, кото­рый все более проявляет замашки диктатора. Как и подобает кадету, вчера он был мо­нархистом, – сегодня, когда революционная демократия победила, он республиканец, – завтра он собирается стать главой государства снова монархического, т.е. предать республику.

Партия Сунь Ят-сена опирается на юг Китая, наиболее развитой в отношении промышленности и торговли, наиболее испытавший влияние Европы, наиболее передовой.

Партии Юань Ши-кая опираются на отсталый север Китая.

Первые столкновения кончились пока победой Юань Ши-кая: он объединил все «умеренные» (т.е. реакционные) партии, отколол часть «националистов», провел сво­его кандидата на пост председателя нижней палаты парламента и заключил заем у «Ев­ропы», т.е. у европейских миллиардеров-мошенников, вопреки воле парламента.

За­ем заключен на тяжелых, прямо ростовщических, условиях под обеспечение доходов от соляной монополии.

Заем закабалит Китай европейской хищнической и реакционней­шей буржуазии, готовой задавить свободу всякого народа, раз дело идет о прибыли. А заем около 250 миллионов рублей дает колоссальные прибыли европейским капитали­стам.

Получается союз реакционной европейской буржуазии, из боязни перед европейским пролетариатом, с реакционными классами и слоями Китая.

Борьба против этого союза для партии Сунь Ят-сена очень не легка.

В чем слабость этой партии? В том, что она недостаточно еще смогла втянуть в революцию широкие массы китайского народа.

Пролетариат в Китае совсем еще слаб, – поэтому нет передового класса, способного решительно и сознательно бороться за до­ведение демократической революции до конца.

Крестьянство, не имея руководителя в лице пролетариата, страшно забито, пассивно, темно, равнодушно к политике. Несмот­ря на революционное свержение старой и насквозь гнилой монархии, несмотря на по­беду республики, в Китае нет всеобщего избирательного права! Выборы в парламент были цензовые, выбирали только имеющие собственность ценою около 500 рублей! Тоже по этому видно, как слабо еще втянуты действительно широкие народные массы в активную поддержку Китайской республики. А без такой поддержки масс, без организованного и стойкого передового класса, республика не может быть прочной.

И все-таки революционная демократия в Китае, несмотря на крупные недостатки ее вождя Сунь Ят-сена (мечтательность и нерешительность, зависящие от отсутствия у него пролетарской опоры), сделала очень многое для пробуждения народа, для завоевания свободы и последовательно демократических учреждений.

Втягивая в движение и в политику все более широкие массы китайского крестьянства, эта партия Сунь Ят-сена становится тем самым вели­ким фактором прогресса Азии и прогресса человечества.

Работа этой партии не пропа­дет никогда, каковы бы ни были возможные поражения ее политическими проходим­цами, авантюристами и диктаторами, опирающимися на реакционные силы страны.

К вопросу о национальной политике

Я хочу остановиться на политике нашего правительства по национальному вопросу. В области тех вопросов, которые «подведомственны» у нас министерству внутренних дел, это – один из весьма важных.

Чтобы показать, что я не преувеличиваю, говоря о погромной атмосфере, которой дышит Россия, можно привести свидетельство самого «благонадежного», самого консервативного, «делающего министров» писателя, именно, князя Мещерского. Вот приводимый им в его журнале «Гражданин» отзыв «русского человека из Киева»:

«Наша атмосфера жизни душит нас: куда ни пойдешь, везде шепот заговора, везде пахнет жаждою крови, везде вонь доносов, везде ненависть, везде ропот, везде стоны».

При такой атмосфере говорить или думать о праве, законности, конституции и подобных либеральных наивностях – просто смешно – вернее, было бы смешно, когда бы не было... серьезно!

Эта атмосфера чувствуется ежедневно всяким сколько-нибудь сознательным и внимательным человеком в нашей стране. Но не все имеют достаточно мужества, чтобы дать себе ясный отчет в значении этой погромной атмосферы.

Почему царит у нас такая атмосфера? Почему может она царить?

Только потому, что страна переживает на деле состояние плохо прикрытой гражданской войны.

Кое для кого очень неприятно соз­наться в этой истине, кое-кому хочется надеть на это явление покрывало. Наши либе­ралы, и прогрессисты и кадеты, особенно любят сшивать такое покрывало из лоскут­ков совсем почти «конституционных» теорий. Но я позволяю себе думать, что нет бо­лее вредной, более преступной для народных представителей вещи, как распростране­ние с трибуны Государственной думы «нас возвышающего обмана».

Вся политика правительства по отношению к (извините за «правительственное» выражение) – «инородцам» сразу станет понятной, естественной, неизбежной, если взглянуть правде в лицо и признать несомненный факт, что страна переживает состояние плохо прикрытой гражданской войны – правительство не управля­ет, а воюет.

Если оно выбирает «истинно русские», погромные средства для войны, то это пото­му, что других в его распоряжении нет. Всякий защищается, как может. Пуришкевич и его друзья не могут защищаться иначе, как «погромной» политикой, ибо другой в их распоряжении нет. Тут нечего воздыхать, тут нелепо отделываться словами о конституции или о праве или о системе управления, – тут дело просто в интересах класса Пуришкевича и компании, в трудном положении этого класса.

Либо мириться с этой политикой, либо поддерживать народное, массовое и прежде всего пролетарское движение против нее.

Либо – либо. Середины тут быть не может.