Правительство готовит роспуск І Государственной Думы

Слухи из парижского клуба русских реакционеров сообщают, что «все колебания в Петергофе прекратились. Горемыкин[108] получил полную свободу действий», т.е. свобо­ду расправиться с Думой.

Газета «Мысль» печатает интересный «проскрипционный список» ярославской администрации. Десятки лиц (56 по гор. Ярославлю и 17 по гор. Рыбинску) отмечены в нем как «неблагонадежные», и в секретном рапорте испрашиваются у департамента полиции «надлежащие распоряжения». «Мысль» говорит по этому поводу:

«Пусть судят все. Имеющие уши, да слышат. Имеющие разум, да разумеют. Департамент полиции замыслил грандиозную операцию единовременной «ликвидации», радикальной и «окончательной», по всей земле русской целого ряда организаций путем массовой, небывалой по размерам «выемки» людей, заподозренных в причастности к партии с.-р., с.-д., крестьянскому и железнодорожному союзам. Для этой цели департаментом затребованы с мест полные списки подозреваемых. Эти «проскрипционные списки», сосредоточенные в одном месте, дают уже в настоящее время около десятка тысяч имен людей, над которыми повис Дамоклов меч ареста».

Итак, правительство готовит новый заговор. Военные приготовления против народа, «меры» к роспуску Думы, списки десятка тысяч для ареста! Как и в октябре-декабре, правительство «делает стойку» над революцией, пользуясь сравнительной свободой, чтобы выманить и перебить еще тысячи борцов за свободу.

В ста­тье: «Иностранные державы и положение дел в России» (№ 170 «России») правитель­ственная газетка не по наивности, а в тех же целях угрозы, разъясняет вопрос об ак­тивном вмешательстве иностранных держав во внутренние русские дела.

Меры эти состоят в подготовке военных сил Германии совместно с Австрией для вторжения в Россию, если дело свободы победит или будет побеждать.

Берлинское правительство сносилось уже по этому вопросу с австрийским. И то и другое признало, что «при известных условиях активное вмешательство во внутренние дела России с целью подавления или ограничения революционного движения могло бы явиться желательным и полезным».

В Австрии, в Галиции, на русской границе, где также боятся возможности распространения аграрного движения по типу русского, сосредоточено три армейских корпу­са. Галицкий наместник, являющийся к тому же русским помещиком, 26 июня издал даже воззвание к населению, предупреждая, что всякие волнения будут подавлены са­мым решительным образом.

Итак, заговор международной контрреволюции не подлежит сомнению. Русское правительство против русского народа призывает на помощь иностранные войска. Переговоры об этом велись и ведутся и привели уже к достаточно определенному договору.

Пусть же знают рабочие и крестьяне, что правительство предает родину для того, чтобы обеспечить господство шайки погромщиков.

Так всегда бывало и так всегда бу­дет. История учит, что господствующие классы всегда жертвовали всем, решительно всем: религией, свободой, родиной, если дело шло о подавлении революционного движения угнетен­ных классов.

Нет ни малейшего сомнения, что то же самое сделают и русские правите­ли- погромщики, что они уже готовят такой шаг.

«Наша Жизнь» говорит:

«Мы имеем все основания относиться с полной доверчивостью к этим слухам»... «Борьба обостряется... – заканчивает передовицу эта газе­та. – Поднявшие меч от меча и погибнут».

А г. И. Жилкин пишет:

«Много ли в России людей, верящих в мирный победный исход парламентской работы? Нужно быть романтиком, мечтателем, идеалистом, чтобы погрузиться с головой в такие розовые мечты».

И, рядом, г. В. Хижняков заявляет:

«Нам не избежать ре­волюционных бурь, – это надо признать. Дума бессильна свернуть движение на мир­ный путь, ибо у нее нет власти улучшить народную жизнь, а без этой власти нет дру­гих, кроме революционных, путей. И уже теперь ясно ощущается, как постоянно уве­личивается чувство неудовлетворенности, как все с большей силой исчезает вера во всемогущество Думы и как вместе с тем растет отчаяние» (неверие в Думу, как и неве­рие в бога, еще не есть «отчаяние»). «Атмосфера постепенно насыщается электричест­вом, можно слышать иногда глухие раскаты грома, и разряжения стихии, быть может, уже недолго ждать».

Так говорят люди, суждение которых нам особенно ценно вследствие их предвзятого отрицательного отношения к революционной социал-демократии. События заставили этих людей повторить именно те положения, на которых мы всегда настаивали и за ко­торые нас всегда громила, разносила, порочила либеральная буржуазия, создававшая про «большевиков» целую груду сплетен, лжи и клевет.

«Не кверху нужно глядеть, а книзу». Это значит, что в силу объективных исторических условий, не зависящих от нашей воли, главной формой освободительного движе­ния в России в настоящее время не может стать парламентская борьба. Не об «отрицании» ее идет речь, не об отказе использовать ее, – об этом нечего и говорить, – а о том, что главная и решающая борьба надвигается, в силу всего хода событий, на другой арене.

Наша революция именно потому есть великая российская революция, что она подняла к участию в историческом творчестве гигантские народные массы.

Классовые противоречия еще далеко не с полной резкостью развились внутри этих масс. Политические партии еще только складываются.

Мы не в силах поэтому ни направить масс, ни удержать их в сколько-нибудь значительной степени.

Но мы можем, изучив действи­тельное положение и взаимоотношение классов, предусмотреть неизбежность того или иного направления их движения.

И эти наши социалистические знания мы должны самым широким образом распространять в массах, не смущаясь тем, что истина зачастую бывает очень горька, что ее не сразу видно за мишурой модных политических вывесок или эффектных полити­ческих учреждений.

У правительства России есть международный резерв: реакционные правительства Германии, Австрии и других стран.

Но у нас тоже есть могучий международный революционный резерв: социали­стический пролетариат Европы, организованный в 3-миллионную партию в Германии, в сильные партии по всем европейским странам.

Мы приветствуем обращение нашего правительства к международному резерву реакции: такое обращение, во-1-х, раскроет глаза самым темным людям России и сослужит нам лучшую службу в деле разрушения веры в монархию, а, во-2-х, такое обращение лучше всего расширит базу и поле дейст­вия российской революции, превратив ее в революцию всемирную.

В добрый час, гг. Треповы! Стреляйте-ка! Зовите-ка австрийские и немецкие полки против русских крестьян и рабочих!

Мы – за расширение борьбы, мы – за междуна­родную революцию!