Каких улучшений добиваются социал-демократы для всего народа и для рабочих?

Социал-демократы борются за освобождение всего рабочего народа от всякого грабежа, от всякого угнетения, от всякой несправедливости.

Чтобы освободиться, рабочий класс должен прежде всего объединиться. А чтобы объединиться, надо иметь свободу соединяться, право соединяться, надо иметь политическую свободу.

Поли­тическая свобода нужна всему народу, кроме кучки придворных и имеющих доступ ко двору тузов и сановников. Но всего более нужна политическая свобода рабо­чим и крестьянам. Богатые люди могут откупаться от произвола, от самодурства чи­новников и полиции. Богатые люди могут высоко дойти со своей жалобой. Поэтому полиция и чиновники гораздо реже позволят себе придраться к богатым людям, чем к бедноте. Рабочим и крестьянам откупиться от полиции и чиновников нечем, жаловать­ся некому, судиться не под силу.

Рабочим и крестьянам никогда не избавиться от побо­ров, самодурства и надругательства полиции и чиновников, пока нет в государстве вы­борного правления, пока нет народного собрания депутатов. Только такое народное собрание депутатов может освободить народ от закрепощения чиновникам.

Всякий сознательный крестьянин должен примкнуть к требованию немедленного созыва народного собрания депутатов. Депутатов должны выбирать все, без различия сословий, без различия бога­тых и бедных. Выбор должен быть свободный, без всякой помехи чиновников; за по­рядком выборов должны смотреть доверенные люди, а не урядники и не земские начальники. Тогда депутаты от всего народа сумеют обсудить все народные нужды, сумеют установить лучшие порядки на Руси.

Социал-демократы требуют, чтобы без суда полиция не смела никого сажать в тюрьму. За произвольный арест чиновники должны быть строго наказываемы. Чтобы прекратить самоуправство чиновников, надо сделать так, чтобы народ сам выбирал чиновников, чтобы каждый имел право подать жалобу прямо в суд на каждого чиновника. А то какой толк жаловаться на урядника земскому или на земского губернатору? Ко­нечно, земский только покроет урядника, а губернатор покроет земского, да еще жа­лобщику же достанется. Засадят его в тюрьму или сошлют в Сибирь. Только тогда чи­новникам острастка будет, когда у нас в России (как во всех других государствах) вся­кий будет иметь право подавать жалобу и в народное собрание, и в выборный суд и го­ворить свободно о своих нуждах или печатать в газетах.

Русский народ до сих пор находится в крепостной зависимости у чиновников. Без разрешения чиновников народ не смеет ни сходки устроить, ни книжки или газеты напечатать! Разве это не крепостная зависимость? Если нельзя свободной сходки устро­ить, свободной книжки напечатать, то как же на чиновников и на богатых управу най­ти? Разумеется, чиновники запрещают всякую правдивую книжку, запрещают всякое правдивое слово о народной нужде. Вот и эту книжку социал-демократическая партия должна печатать тайно и распространять тайно: всякого, у кого эту книжку найдут, пойдут по судам да по тюрьмам таскать.

Но рабочие социал-демократы не боятся этого: они все больше печатают, все больше раздают читать народу правдивые книжки. И никакие тюрьмы, никакие преследования не остановят борьбы за народную свободу!

Социал-демократы требуют, чтобы были уничтожены сословия, чтобы все граждане государства были совершенно равноправны.

Теперь у нас есть неподатные и податные сословия, есть привилегированные и непривилегированные, есть белая кость и черная кость; для черного народа даже и розга еще оставлена.

Ни в одной стране нет такого принижения рабочих и крестьян.

Ни в одной стране нет разных законов для разных со­словий, кроме России.

Пора и русскому народу потребовать, чтобы каждый мужик имел все те права, которые есть и у дворянина. Не позор ли это, что сорок с лишним лет спустя после отмены крепостного права все еще держится розга, все еще есть по­датное сословие?

Социал-демократы требуют для народа полной свободы передвижения и промыслов.

Что это значит: свобода передвижения?

Это значит, чтобы крестьянин имел право идти куда хочет, переселяться куда угодно, выбирать любую деревню или любой город, не спрашивая ни у кого разрешения.

Это значит, чтобы и в России были уничтожены пас­порта (в других государствах давно уже нет паспортов), чтобы ни один урядник, ни один земский не смел мешать никакому крестьянину селиться и работать, где ему угодно.

Русский мужик настолько закрепощен еще чиновникам, что не может свободно перевестись в город, не может свободно уйти на новые земли. Министр распоряжается, чтобы губернаторы не допускали самовольных переселений! Губернатор лучше мужика знает, куда мужику идти! Мужик – дитя малое, без начальства и двинуться не смеет! Разве это не крепостная зависимость? Разве это не надругательство над народом, когда всякий промотавшийся дворянчик командует взрослыми хозяевами-земледельцами?[p]

Социал-демократы требуют, чтобы постоянное войско было уничтожено, а вместо него введено народное ополчение, чтобы весь народ был вооружен.

Посто­янное войско, это – войско, отделенное от народа и подготовляемое для того, чтобы в народ стрелять. Если бы солдата не запирали на несколько лет в казарму и не муштро­вали его там бесчеловечно, разве бы мог солдат стрелять в своих братьев, в рабочих и крестьян? Разве бы мог солдат идти против голодных мужиков?

Для защиты государст­ва от нападения неприятеля вовсе не нужно постоянное войско; для этого достаточно народное ополчение. Если каждый гражданин государства будет вооружен, тогда ника­кой неприятель не может быть страшен России. А народ был бы избавлен от гнета во­енщины: на военщину уходят сотни миллионов рублей в год, все эти деньги собираются с народа, от этого и подати так велики и жить становится все труднее.

Военщина еще более усиливает власть чиновников и полиции над народом. Военщина нужна, чтобы грабить чужие народы. Народу от этого не легче, а еще тяжелее по случаю новых налогов.

Замена постоянного войска воору­жением всего народа принесла бы огромное облегчение всем рабочим и всем крестья­нам.

Точно так же огромным облегчением была бы отмена косвенных налогов, которой добиваются социал-демократы.

Косвенными налогами называются такие налоги, которые не прямо берутся с земли или с хозяйства, а выплачиваются на­родом косвенно, в виде более высокой платы за товары. Казна облагает налогом сахар, водку, керосин, спички и всякие другие предметы потребления. Цена на водку, сахар, керосин, спички повышается, и каждый покупатель бутылки водки или фунта сахара платит не только цену товара, но и налог на него.

Говорят, что косвенные налоги – самые справедливые: кто сколько покупает, тот столько и платит. Но это неправда. Косвенные налоги – самые несправедливые налоги, потому что бед­ным гораздо тяжелее платить их, чем богатым. Богатый получает дохода вдесятеро больше, чем крестьянин или рабочий, а то даже и во сто раз больше. Но разве богатому нужно во сто раз больше сахара? Вдесятеро больше водки или спичек? или керосина? Конечно, нет. Богатая семья купит керосину, водки, сахара вдвое или, самое большее, втрое против бедной. А это значит, что богатый заплатит из своего дохода меньшую долю в виде налога, чем бедный.

Положим, доход бедного крестьянина – двести руб­лей в год; положим, он купит на шестьдесят рублей таких товаров, которые обложены пошлиной и которые поэтому вздорожали. Из этих шестидесяти рублей – двадцать рублей будет составлять налог. Значит, из каждого рубля своих доходов бедняк отдаст десять копеек в виде косвенных налогов (не считая прямых налогов, выкупных, оброчных, поземель­ных, земских, волостных, мирских). А у богатого крестьянина доход – тысяча рублей; товаров, обложенных пошлиной, он купит на полтораста рублей; налогу заплатит (в числе этих полутораста) – пятьдесят рублей. Значит, богатый из каждого рубля своих доходов отдаст в виде косвенных налогов только пять копеек. Чем богаче человек, тем меньше он платит из своих доходов косвенного налога. Поэтому косвенные налоги – самые несправедливые. Косвенные налоги, это – налоги на бедных.

Социал-демократы требуют отмены косвенных налогов и установления прогрессивного налога на доходы и наследства. Это значит: чем больше дохода, тем выше должен быть налог. У кого тысяча рублей дохода, пусть платит по копейке с рубля, у кого 2000, – но две копейки и так далее. Самые маленькие доходы (например, доходы не свыше че­тырехсот рублей) совсем ничего не платят. Самые крупные богачи платят самые круп­ные налоги.

Прогрессивно-подоходный налог, был бы гораздо справедливее косвенных налогов. Но понят­ное дело, что все собственники, вся буржуазия не хочет и противодействует этому. Только крепкий союз деревенской бедноты с городскими рабочими может отвое­вать у буржуазии это улучшение.

Наконец, очень важное улучшение для всего народа, а для деревенской бедноты особенно, состоит в даровом обучении детей, которого требуют социал-демократы.

В настоящее время в деревне гораздо меньше школ, чем в городах, и притом везде только богатые классы, только буржуазия имеет возможность давать детям хорошее образова­ние. Только даровое и обязательное обучение всех детей может избавить народ хотя бы отчасти от теперешней темноты. А деревенская беднота особенно страдает от темноты и особенно нуждается в образова­нии.

Но, конечно, нам нужно настоящее, свободное образование, а не такое, какого хотят чиновники и попы.

Социал-демократы требуют, чтобы каждый имел полное право исповедовать какую угодно веру совершенно свободно.

Только в России и Турции остались еще позорные законы против людей иной, не православной веры, против раскольников, сектантов, евреев. Все эти законы – самые несправедливые, самые насильственные, самые по­зорные. Каждый должен иметь полную свободу не только держаться какой угодно ве­ры, но и распространять любую веру и менять веру. Ни один чиновник не должен даже иметь права спрашивать о вере: это дело совести, и никто тут не смеет вмешиваться.

Не должно быть никакой «господствующей» веры или церкви. Все веры, все церкви должны быть равны перед законом. Священникам разных вер могут давать содержание те, которые принадлежат к их верам, а государство из казенных денег не должно поддерживать ни одной веры, не должно давать содержание никаким священ­никам, ни православным, ни раскольничьим, ни сектантским, никаким другим.