Культура, инакомыслие, государственно-церковные отношения. 1964–1985. 2 страница

ВСХСОН. Наиболее известными событиями истории либерального диссидентства стали суд над 21 участником Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа (февраль–декабрь 1967 г.) и выпуск 64 номеров «самиздатского» правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий» (апрель 1968–1983 гг.). Ее составители (Н. Е. Горбаневская и др.) стремились фиксировать все случаи нарушения прав человека в СССР, а также выступлений в их защиту. Хроника содержала информацию о национальных движениях (крымских татар, месхов, прибалтов), религиозных (православных, баптистов) и др.

Сахаров и Солженицын. Большую роль в развитии диссидентства сыграли публикация в «самиздате» в июне 1968 г. работы А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (либерально-западническая программа движения); демонстрация протеста против ввода войск в Чехословакию и суд (октябрь 1968 г.) над ее участниками; исключение в ноябре 1969 г. А. И. Солженицына из Союза писателей СССР за публикацию на Западе романов «В круге первом» и «Раковый корпус», присуждение ему Нобелевской премии по литературе (1970). «Нобелевская лекция» Солженицына стала выражением либерального почвеннического направления в движении. В этой связи он писал: «Когда в Нобелевской лекции я сказал в самом общем виде: “Нации это богатство человечества...” это было воспринято всеобщеодобрительно... Но едва я сделал вывод, что это относится также и к русскому народу, что также и он имеет право на национальное самосознание, на национальное возрождение после жесточайшей и суровой болезни, это было с яростью объявлено великодержавным национализмом». Свою идеологию писатель неоднократно определял не как национализм, а как национальный патриотизм.

«Самолетчики». Летом 1970 г. у трапа пассажирского самолета, курсировавшего из Ленинграда в Приозерск, были арестованы 12 человек, намеревавшихся захватить и использовать самолет для вылета в Израиль. Суд над «самолетчиками», безуспешно добивавшимися разрешения на эмиграцию, закончился вынесением суровых приговоров зачинщикам этой акции и арестами среди сионистской молодежи в ряде городов страны. Суд привлек внимание мировой общественности к проблеме свободы выезда из СССР. Благодаря этому властям пришлось с каждым годом увеличивать количество разрешений на выезд. Всего из СССР с 1971 по 1986 гг. эмигрировало за рубеж более 255 тыс. взрослого населения (с учетом детей свыше 360 тыс.). Почти 80% всех эмигрантов составляли лица еврейской национальности, автоматически получавшие статус беженцев при въезде в США и Канаду. Согласно переписям, численность еврейского населения в СССР сократилась с 2151 тыс. человек в 1970 г. до 1154 тыс. — в 1989 г.

Громкий «самолетный процесс» не мог не привлечь внимания властей и общественности также и к проблеме еврейского национализма и сионизму как одной из форм его выражения. При выработке международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации в 1973 г. представители некоторых государств в ООН пытались осудить антисемитизм, но возражали против предложения советской делегации отнести к расовой дискриминации как антисемитизм, так и сионизм. Тем не менее 10 ноября 1975 г. ООН приняла резолюцию, определявшую, что «сионизм является формой расизма и расовой дискриминации». После упразднения СССР резолюция была отменена.

Процесс над угонщиками самолета показывал, что значительная часть «правозащитников» использовала правозащитную идею для прикрытия воинствующего национализма и других далеких от прав человека идей. К примеру, В. И. Новодворская позднее говорила: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое, и хватит врать про права человека и про правозащитников». Однако именно в 1970-х годах правозащитное движение становится одним из главных составляющих диссидентского движения. В ноябре 1970 г. В. Н. Чалидзе создал Комитет защиты прав человека, куда вошли крупные ученые А. Д. Сахаров и И. Р. Шафаревич. Комитет действовал до 1973 г. В 1973 г. возникла русская секция «Международной амнистии».

Предостережение в качестве профилактики. Летом 1972 г. были арестованы диссидентские деятели П. И. Якир и В. А. Красин. Арестованные согласились сотрудничать со следствием. Результатом стали широкая волна новых арестов и заметное затухание диссидентского движения. Сужению масштабов движения способствовал также принятый 25 декабря 1972 г. указ Президиума Верховного Совета СССР «О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия». На практике «официальное предостережение» осуществляли следователи КГБ, которые вызывали «профилактируемого» в это учреждение для беседы, ставили его в известность о необходимости прекратить «нежелательную деятельность». В конце беседы собеседнику предлагалось расписаться в документе, подтверждающем получение предупреждения. Если тот продолжал антисоветскую деятельность, то в суде это предупреждение рассматривалось как отягчающее обстоятельство.

Высылка Солженицына. Новое расширение диссидентского движения во многом связано с появлением на Западе в 1973 г., а затем и в «самиздате» солженицынского «опыта художественного исследования» государственной репрессивной системы под названием «Архипелаг ГУЛАГ».

5 сентября 1973 г. А. И. Солженицын написал «Письмо вождям Советского Союза», в котором предлагал выход из главных, по его мнению, опасностей, грозивших нам в ближайшие 10–30 лет: войны с Китаем и общей с западной цивилизацией гибели в экологической катастрофе. Предлагалось отказаться от марксистской идеологии, «отдать ее Китаю» а самим, по опыту Сталина от первых дней Отечественной войны, развернуть «старое русское знамя, отчасти даже православную хоругвь», и уже не повторять ошибок конца войны, когда «снова вытащили Передовое Учение из нафталина». Предлагалось также перенести все усилия государства с внешних задач на внутренние: отказаться от водки как важнейшей статьи государственного дохода, от многих видов промышленного производства с ядовитыми отходами; освободиться от обязательной всеобщей воинской повинности; ориентироваться на строительство рассредоточенных городов, признать на обозримое будущее необходимым для России не демократический, а авторитарный строй.

По изучении письма власти в январе 1974 г. решили привлечь писателя к уголовной ответственности «за злостную антисоветскую деятельность», а затем лишить гражданства и выдворить из страны. Писателя арестовали, поместили в Лефортовскую тюрьму, а 13 февраля выслали за границу. В Швейцарии он основал Русский фонд помощи заключенным, первым распорядителем которого стал освободившийся из заключения А. И. Гинзбург. Помогать было кому. За 1967–1974 гг. к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду было привлечено 729 диссидентов. В 1976 г. в СССР насчитывалось около 850 политзаключенных, из них 261 за антисоветскую пропаганду.

«Тревога и надежды» Сахарова. В 1974 г. А. Д. Сахаров написал работу «Тревога и надежды», в которой было представлено видение будущего мировой цивилизации, возможное только при условии предотвращения мировой ядерной конфронтации. Лучшим способом избежать этого он полагал конвергенцию двух систем. «Я считаю, писал он, особенно важным преодоление распада мира на антагонистические группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, сопровождающийся демилитаризацией, укреплением международного доверия, защитой человеческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом и демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке. Я предполагаю, что экономический строй, возникший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой экономику смешанного типа».

Последующие его работы показывают большое своеобразие представлений о способности СССР внести какой-либо вклад в конвергенцию. Об истории своей страны академик писал, что она «полна ужасного насилия, чудовищных преступлений», «пятьдесят лет назад рядом с Европой была сталинская империя — сейчас советский тоталитаризм». Он выступал против постановки темы о страданиях и жертвах русского народа, которые выпали на его долю в истории. Сахаров полагал, что ужасы Гражданской войны и раскулачивания, голод и репрессии в равной мере коснулись и русских и нерусских народов, а такие акции, как насильственная депортации, геноцид и подавление национальной культуры, — «привилегия именно нерусских». Он не соглашался с утверждениями Солженицына о том, что дореволюционная Россия жила, «сохраняя веками свое национальное здоровье». Напротив, писал он, — «существующий в России веками рабский, холопский дух, сочетающийся с презрением к иноземцам и иноверцам, я считаю не здоровьем, а величайшей бедой». Его отношение к стране отличало поставленное им на первый план право на эмиграцию. Свободный выезд из страны он считал самым главным демократическим правом ее граждан.

В телеграмме Сахарова президенту США Дж. Картеру в 1976 г. выражалась уверенность, что «исполненная мужества и решимости… первая страна Запада — США — с честью понесет бремя, возложенное на ее граждан и руководителей историей». В интервью «Ассошиэйтед Пресс» в том же году он заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». В проекте «Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии» (декабрь 1989 г.) Сахаров предлагал конституционно закрепить положение о том, что создаваемый Союз «в долгосрочной перспективе» стремится «к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем. Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства».

Суждения «отца водородной бомбы» производили большое впечатление в стране и мире. Однако один лишь М. С. Горбачев со временем положил их в основу курса внутренней и внешней политики государства, полагая возможным начать конвергенцию в одностороннем порядке.

В декабре 1975 г. А. Д. Сахаров стал третьим советским диссидентом, удостоенным Нобелевской премии. Этот акт, наряду с высылкой из страны А. И. Солженицына (февраль 1974 г.), принес диссидентскому движению в СССР широкую международную известность, соответственно и влияние на массы в своей стране. Позднее лауреатом Нобелевской премии стал осужденный в Ленинграде в феврале 1964 г. за «злостное тунеядство» диссидентствующий поэт И. А. Бродский. В 1972 г. он эмигрировал в США, где продолжал писать (по-русски и по-английски) стихи, принесшие ему эту премию в 1987 г.

После заключения Хельсинкских соглашений была создана Московская группа содействия выполнению гуманитарных статей этих соглашений (май 1976 г.). В нее вошли член-корреспондент Армянской Академии наук Ю. Ф. Орлов (руководитель) и еще 10 человек: Л. М. Алексеева, М. С. Бернштам, Е. Г. Боннэр и др. Вскоре подобные группы возникли на Украине, в Грузии, Литве и Армении. В январе 1977 г. при московской Хельсинкской группе образована рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях, одним из основателей которой стал А. П. Подрабинек, автор книги «Карательная медицина» (1979). В феврале 1977 г., оказавшись перед перспективой расширения оппозиции, власти перешли к репрессиям против участников хельсинкских групп.

«Либеральные коммунисты». В конце 1970-х годов в Москве образовался кружок «либеральных коммунистов», группировавшихся вокруг самизатских журналов «Поиски» (1978–1979), «Поиски и размышления» (1980). Их редакторы и авторы (П. М. Абовин-Егидес, В. Ф. Абрамкин, Р. Б. Лерт, Г. О. Павловский, В. В. Сокирко, М. Я. Гефтер и др.) были людьми преимущественно левосоциалистических взглядов, сторонниками либерализации советской системы, расширения в ней свобод. Они пытались осуществить синтез идей, которые могли бы лечь в основу плавного реформирования системы и в то же время получить поддержку хотя бы части советского общества, включая реформаторское крыло правящей элиты. Особую позицию в кружке занимал В. В. Сокирко, автор, составитель и редактор самиздатского сборника “В защиту экономических свобод” (1978–1979). Он предлагал образовать буржуазно-либеральную партию, которая выступала бы как оппонент КПСС за развитие экономических свобод, за некое «буржуазно-коммунистическое», «весьма либеральное и коммунистическое будущее общество».

«Молодые социалисты». В конце 1970-х годов в Москве действовала группа «молодых социалистов» или «советских еврокоммунистов» (А. В. Фадин, П. М. Кудюкин, Б. Ю. Кагарлицкий и др.). Начиная с 1977 г. группа издавала «самиздатские» журналы «Варианты», «Левый поворот», «Социализм и будущее». В апреле 1982 г. «социалистов» арестовали, однако назначенный на 12 февраля 1983 г. суд был отменен благодаря заступничеству зарубежных компартий и нежелания Ю. В. Андропова начинать «царствование» с громкого процесса. Не было придано большого значения и делу В. К. Демина, техника в музее искусств народов Востока, который в 1982–1984 гг. написал и распространял рукопись «Уникапитализм и социальная революция», а также программные документы для «Революционной социал-демократической партии».

Либеральные национал-патриоты. В 1960–1980-е годы в диссидентстве было заметным течение русской либеральной национально-патриотической мысли, дающее о себе знать главным образом в «самиздатской» публицистике, являвшейся своеобразным ответом на «самиздат» либерального космополитизированного толка. Первым из ставших известными широкой публике текстов русских «националистов» было «Слово нации» (конец 1970 г.), написанное от имени русских патриотов A. M. Ивановым (Скуратовым) и др. как ответ на анонимную «Программу Демократического движения Советского Союза», появившуюся в 1969 г. (написана в Таллине в большей части С. И. Солдатовым на основе материалов эмигрантского НТС).

Основным для России в «Слове» представляется национальный вопрос. Констатировалось, что русские играют в жизни страны непропорционально малую роль. Изменить положение должна была национальная революция под лозунгом «Единая Неделимая Россия», которая превратила бы русский народ в господствующую нацию, «не в смысле угнетения других народов», а в том, чтобы русские не становились жертвами дискриминации в пределах собственной страны. Почетное место в будущем государстве отводилось традиционной русской религии.

Журналы «Вече» и «Земля». Важным событием в русском либерально-патриотическом движении стало появление журнала «Вече», который тоже был своеобразным ответом на диссидентские либеральные и национальные издания. Инициатором издания стал В. Н. Осипов, отсидевший 7 лет на строгом лагерном режиме за организацию «антисоветских сборищ» на площади Маяковского в Москве в 1960–1961 гг. и поселившийся в 1970 г. в Александрове. Журнал задумывался как лояльный по отношению к власти (на обложке значились фамилия и адрес редактора).

Первый номер журнала вышел 19 января 1971 г. и сразу же назван шовинистическим и антисемитским. В этой связи редакция 1 марта выступила с заявлением: «Мы решительно отвергаем определение журнала как “крайне шовинистического»... Мы отнюдь не собираемся умалять достоинства других наций. Мы хотим одного укрепления русской национальной культуры, патриотических традиций в духе славянофилов и Достоевского, утверждения самобытности и величия России. Что касается политических проблем, то они не входят в тематику нашего журнала». Число постоянных читателей журнала составляло примерно 200–300 человек. Он рассылался в 16 городов России и Украины. Одним из кругов «Веча» были «молодогвардейцы», члены «Русского клуба». Степень их вовлеченности в издание журнала ограничивалась темой защиты памятников истории и культуры, некоторой финансовой поддержкой. Ярким выразителем русской идеологии применительно к новым условиям был автор «Веча» Г. М. Шиманов, издавший в 1971 г. на Западе книгу «Записки из Красного дома».

Журнал просуществовал недолго. В феврале 1974 г. в редакции произошел раскол, а в июле, после выпуска десятого номера журнала, он был закрыт. Осипов решил возобновить издание под новым названием «Земля», вскоре был выпущен его первый номер. Тем временем КГБ начало следствие по факту издания журнала. В конце ноября 1974 г. Осипов был арестован, а пока находился под следствием, B. C. Родионов и В. Е. Машкова выпустили второй номер «Земли». На этом история журнала закончилась. В сентябре 1975 г. В. Н. Осипов осужден Владимирским облсудом на 8 лет строгого режима.

«Московский сборник». В 1974 г. бывший член ВСХСОНа Л. И. Бородин начал издание журнала «Московский сборник», посвятив его проблемам нации и религии. В своей издательской деятельности он опирался на помощь молодых христиан, которые группировались вокруг Г. М. Шиманова (прораб В. В. Бурдюг, поэт С. А. Бударов и др.), принадлежали к пастве отца Дмитрия Дудко и поддерживали отношения с другими диссидентами либерально-патриотической ориентации. Вышло два номера (по 20–25 экз.), подготовлено еще два, но издание прекратилось. Бородин, получив «Предупреждение по Указу ПВС СССР от 1972 г.» о том, что его действия могут нанести ущерб безопасности страны и повлечь наказание, отошел от издания, вернулся в Сибирь и занялся литературной деятельностью. В 1982 г. его арестовали и осудили за публикацию своих произведений на Западе к 10 годам лагерей и 5 годам ссылки.

«Русофобия» Шафаревича. В середине 1970-х годов произошла идеологическая переориентация математика и диссидента И. Р. Шафаревича (академик РАН с 1991 г., президент Московского математического общества). Он написал ряд работ с критикой тоталитарной системы. Особенно широкую известность приобрели его статьи «Обособление или сближение?», «Есть ли у России будущее?», вошедшие в сборник «Из-под глыб» (составлен А. И. Солженицыным, издан в 1974 г. в Париже), а также книги «Социализм, как явление мировой истории» (впервые опубликована в Париже в 1977 г.) и «Русофобия» (написана в 1980 г., распространялась в самиздате, многократно переиздавалась начиная с 1989 г.). Эти работы создали автору репутацию идеолога национально-православного движения, сразу же вызвав критику в кругах демократически настроенной интеллигенции, профессиональных историков и этнографов, находящих в них разного рода натяжки и неточности. Однако теория «малого народа», развиваемая Шафаревичем вслед за французским историком О. Кошеном, получила широкое признание в патриотических кругах.

«Национал-коммунисты». Во второй половине 1970-х годов в самиздате появилось течение, позднее названное «национал-коммунистическим». Оно претендовало на то, чтобы вместе с властями бороться против сионизма за самобытное Российское государство. Существовали две группировки таких «коммунистов»: православные во главе с Г. М. Шимановым и Ф. В. Карелиным; язычники во главе с A. M. Ивановым (Скуратовым), В. Н. Емельяновым, В. И. Скурлатовым. Обе группировки активно отмежевывались от диссидентства в его либеральной ипостаси, критиковали деятельность МХГ, Рабочей комиссии, Христианского комитета защиты верующих, Солженицынского фонда.

В 1980–1982 гг. выпущено пять номеров самиздатского журнала «Многая лета». Основными его авторами, кроме редактора Шиманова, были Ф. В. Карелин и В. И. Прилуцкий. Вокруг них группировался кружок из десятка единомышленников. Основная идея журнала состояла в том, чтобы склонить советскую власть к политике «здравого смысла», укрепить власть за счет коммун, объединенных по родовому и религиозному признакам. В 1982 г., после угроз КГБ, Шиманов прекратил выпуск журнала. С его закрытием организованные структуры русского диссидентского национального движения перестали существовать.

«Неоязычники». В религиозном отношении в русском национально-патриотическом движении были не только христиане. К середине 1970-х годов сформировались небольшие, но устойчивые группы «неоязычников», призывавших вернуться к дохристианским верованиям. «Неоязычники» считали праславян и древних славян частью племен древних ариев, имевших общую культуру и религию на пространстве от Индии до Испании.

Масонская тема. С середины 1970-х годов предметом внимания советского общества становится тема масонства. Интерес к ней пробудился после выпуска массовым тиражом книги Н. Н. Яковлева «1 августа 1914» (1974). В ней впервые в подцензурной советской исторической литературе показана значительная роль масонских лож в организации и осуществлении в России Февральской революции 1917 г. Заметен был и круг авторов, разоблачавших в своих книгах реакционную сущность сионизма и теоретически обосновывавших советскую антиизраильскую и проарабскую политику (Ю. С. Иванов, В. В. Большаков, Е. С. Евсеев, В. Я. Бегун и др.).

«Память». Русское национально-патриотическое движение с конца 1970-х годов было представлено обществом «Память». Объединение получило название по историко-публицистическому двухтомнику В. А. Чивилихина «Память» (1978, 1981), в котором с патриотической позиции рассказывалось о русской истории и культуре, показывалось величие России, ее героев и подвижников. Оно выросло из общества книголюбов Министерства авиационной промышленности (1979; руководитель инженер Г. И. Фрыгин) и объединения «Витязи», созданного в 1978–1979 гг. для подготовки к празднованию 600-летия Куликовской битвы (его возглавлял журналист Э. Д. Дьяконов, руководитель московского городского общества ВООПИК). Название «Память» появилось в 1982 г.

Участники объединения были активистами подготовки и проведения празднования 600-летия Куликовской битвы (1980), реставрационных субботников, встреч с отечественными писателями и историками, обсуждений творчества поэтов и художников прошлого, движений против поворота северных рек и в защиту Байкала, трезвеннического движения. Работа «Памяти», носившая в 1982–1984 гг. умеренный характер, подготовила почву для более радикальных выступлений в период «гласности». Новый период в истории общества связан с лидерством в нем с октября 1985 г. фотографа Д. Д. Васильева.

Меры против диссидентов. Для борьбы с диссидентами власть использовала соответствующие положения советского законодательства, дискредитацию через средства массовой информации. Проводником карательной политики являлся в основном КГБ. Диссиденты, как правило, обвинялись в таких преступлениях как «общественно опасное умышленное деяние, направленное на подрыв или ослабление советского общенародного государства, государственного или общественного строя и внешней безопасности СССР, совершенное в целях подрыва или ослабления Советской власти». По данным Верховного суда и прокуратуры СССР, в 1956–1987 гг. за подобные преступления было осуждено 8145 человек. За 1956–1960 гг. ежегодно в среднем осуждалось 935 человек, в 1961–1965 гг. — 214, в 1966–1970 гг. — 136, в 1971–1975 гг. — 161, в 1976–1980 гг. — 69, в 1981–1985 гг. — 108, в 1986–1987 гг. — 14 человек.

Специфическим видом наказания диссидентов было принудительное, по определению суда, помещение их в психиатрическую больницу, что с юридической точки зрения не являлось репрессивной санкцией. Применялась и такая мера воздействия как лишение советского гражданства. С 1966 по 1988 г. за действия, «порочащие высокое звание гражданина СССР и наносящие ущерб престижу или государственной безопасности СССР» были лишены советского гражданства около 100 человек, в т.ч. М. С. Восленский (1976), П. Г. Григоренко (1978), В. П. Аксенов (1980), В. Н. Войнович (1986). Несколько заключенных оппозиционеров (Г. Винс, А. Гинзбург, В. Мороз, М. Дымшиц, Э. Кузнецов) были обменены на арестованных за границей двух советских разведчиков, а В. К. Буковский — на оказавшегося в заключении лидера чилийских коммунистов Л. Корвалана.

Ко второй половине 1980-х годов диссидентство было в основном подавлено. Однако, как показали последующие события, победа оказалась эфемерной. Горбачевская «перестройка» в полной мере выявила его значимость. Оказалось, что открытая борьба нескольких сот инакомыслящих при моральной и материальной поддержке Запада против пороков существовавшего режима власти вызывала сочувствие неизмеримо более широкого круга сограждан. Противостояние свидетельствовало о существенных противоречиях в обществе. Идеи диссидентов широко популяризировались мировыми средствами массовой информации. Один только Сахаров в 1972–1979 гг. провел 150 пресс-конференций, подготовил 1200 передач для иностранного радио. Диссидентству в Советском Союзе активно содействовало американское ЦРУ. Известно, например, что к 1975 г. оно участвовало в издании на русском языке более 1500 книг русских и советских авторов. Все это во много раз увеличивало силу собственно диссидентской составляющей. По оценке Ю. В. Андропова, в Советском Союзе насчитывались сотни тысяч людей, которые либо действуют, либо готовы (при подходящих обстоятельствах) действовать против советской власти. Имелись таковые и в составе партийно-государственной элиты советского общества. Сам М. С. Горбачев говорил, что является диссидентом с 1953 г.

Внутрипартийное диссидентство. Спуск государственного флага СССР с флагштока над куполами Кремля в 1991 г., если смотреть на это событие через призму антисоветского диссидентства, означает, что на позиции движения перешли по существу главные силы бывшего партийного и государственного руководства. Они стали движущей силой номенклатурной революции 1991–1993 гг., которая моментально (по историческим меркам) подрубила устои «развитого социализма». Феномен внутрипартийного либерального диссидентства, его метод хорошо обрисованы в статье А. Н. Яковлева «Большевизм социальная болезнь XX века» (1999). В ней утверждается, что во времена «развитого социализма» группа «истинных реформаторов» раскрутила новый виток разоблачения «культа личности Сталина» «с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна». Партдиссиденты исходили из убеждения, что «советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма».

Легализация диссидентства. Политика гласности и другие перестроечные процессы изменили отношение советской власти к диссидентам. С получением свободы эмиграции многие из них выехали из страны, самиздатские издания (к концу 1988 г. их насчитывалось 64) стали действовать параллельно с государственными. Во второй половине 1980-х годов в СССР были освобождены последние отбывавшие наказание диссиденты. В декабре 1986 г. был возвращен из ссылки А. Д. Сахаров. В 1989 г. разрешено опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ», в августе 1990 г. было возвращено гражданство СССР А. И. Солженицыну, Ю. Ф. Орлову и другим диссидентам. Диссидентство как движение прекратило свое существование. С 1986 г. на смену диссидентским группам приходят политические клубы, а затем народные фронты. Одновременно начался процесс становления многопартийной системы. До его завершения функции политических партий выполняли «неформальные» общественные организации. Вместе с тем, в 1990 г. в СССР продолжали отбывать наказание 238 политических заключенных.

В 1994 г. Администрация Президента РФ издала книгу «Слово о Сахарове», включающую материалы конференции, приуроченной ко дню рождения выдающегося ученого. В книге помещено выступление С. А. Филатова, который целиком отождествлял действующую власть с участниками возглавляемой А. Д. Сахаровым ветви диссидентства и теми его учениками, «кто взял на себя тяжкую обязанность реализовать многое из того, о чем Андрею Дмитриевичу мечталось... Да помогут нам выполнить эту нелегкую миссию опыт Сахарова, мысли Сахарова, идеи Сахарова и чувства Сахарова!». В этих словах заключена официальная оценка исторической роли одного из течений диссидентства. Что касается движения в целом в целом, то его участники за небольшим исключением (Л. М. Алексеева, Л. И. Бородин, С. А. Ковалев, Р. А. Медведев, В. Н. Осипов, В. И. Новодворская, Г. О. Павловский, А. И. Солженицын и др.) не сохранили заметного влияния на постсоветскую политическую и общественную жизнь страны.

Государственно-церковные отношения. Периодически усиливавшиеся на разных этапах советской истории наступления на Церковь закончились с приходом к руководству в СССР Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина. Фактический отказ от реализации программы построения коммунизма автоматически снимал и задачу создания общества, в котором не было бы места ни для религии, ни для церкви. Однако отказ от обещания Н. С. Хрущева журналистам показать в 1980 г. «последнего попа», не означал отказа наследников его власти от атеистической пропаганды и антицерковной политики в «обществе развитого социализма». Вместе с тем, лобовые атаки на церковь были прекращены. Так, уже 10 ноября 1964 г. было принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», в котором осуждались акции, сопровождающиеся оскорблением чувств верующих. Власти стали чаще использовать косвенные методы давления на церковь (сокращение численности действующих религиозных общин и духовенства, создание различного рода препятствий для желающих поступить в семинарии, крестить детей, ограничения на издание религиозной литературы и т.п.). Если в 1971 г. число приходов РПЦ (общин православных христиан объединенных при храме) составляло 7274, то в 1976 г. их насчитывалось 7038, а в 1981 г. – 7007. В начале десятилетия в среднем закрывалось по 50 приходов в год. Во второй половине –снижение их численности замедлилось, ежегодно закрывалось около 6 приходов.

На появление религиозного самиздата, религиозных кружков и церковных диссидентов власти отвечали усилением судебных преследований. Периодически издавались секретные постановления ЦК КПСС об усилении атеистического воспитания молодежи. Однако всплеск чисто идеологической антирелигиозной активности в начале 1970-х гг. (статья руководителя Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС А. Н. Яковлева в ноябре 1972 г. с осуждением «тоски по храмам и крестам», «воспевания церквей и икон» некоторыми писателями) вскоре угас. Властям становилось все труднее игнорировать «религиозный фактор» во внешней политике. В странах Запада начиная с Хельсинского акта 1975 г. активно использовался принцип «прав человека», прежде всего свободы совести и вероисповедания, для оценки недемократических режимов, в том числе и в СССР. Все это способствовало изменению отношения руководства СССР к церкви и ее служителям. Существование и деятельность религиозных объединений стало рассматриваться как необходимое условие обеспечения свободы совести и прав человека. Начавшееся в стране религиозное возрождение постепенно набирало силу.