Комиссия по составлению нового уложения

«Наказ» был издан в 1766 г. как документ чрезвычайный. Он был разослан во все европейские дворы и должен был представить Россию как страну, волею просвещенного монарха находящуюся накануне великих преобразований. Он получил преувеличенно восторженную оценку короля Пруссии Фридриха II и австрийской императрицы Марии Терезии, поскольку каждая из враждующих сторон стремилась заполучить Россию в качестве союзника. В Англии, однако, в его оценке проявлена была сдержанность, в предреволюционной Франции его нашли слишком радикальным и публикацию запретили.

Подчеркивая важное государственное значение документа, вышедшего из под пера царствующей особы, в России экземпляры «Наказа» разосланы были во все официальные учреждения со специальным предписанием – выделить субботние дни для обязательного его изучения. На столь же высокой ноте происходила подготовка к созыву депутатов в комиссию, именуемую «Уложенной».

Депутаты избирались от всех сословий, кроме основной массы населения – крепостных крестьян, интересы которых, по замыслу, должны были представлять их владельцы. Для дворян выборы были прямыми, для других сословий – многостепенные, т. е. избирали первоначально выборщиков и т. д. Сделано это было для того, чтобы власть на местах могла проконтролировать избрание желаемых лиц. Каждый депутат, и это было новшеством принципиального порядка, приносил с собой наказ от своих избирателей, что призвано было подчеркнуть, что при составлении законов учитываться будут интересы представителей всех сословий.

Избранным депутатам дарованы были невиданные прежде права и привилегии: депутатская неприкосновенность, большое денежное содержание, а представителям от дворянства дозволялось включить в свой фамильный герб отличительный знак, дабы и потомство гордилось тем, что их пращур участвовал в составлении законов, призванных преобразовать Россию.

Всего по стране избрано было 564 депутата. Из них от дворян всего 161. От городов 208. Остальные от прочих сословий, кроме крепостных. В действительности же дворяне составляли преобладающую часть, так как определенную часть представителей от городов и других категорий составляли дворяне. Но от духовенства, сословия многочисленного, было всего 2 представителя: церковь недовольна была секуляризацией своих имений и власть не желала видеть в собрании оппозиционно настроенных людей.

Торжественное открытие «Уложенной комиссии» напоминало театральное действо. Первоначально депутаты «представлялись» императрице, прибывшей в Москву и остановившейся в Путевом дворце. Затем при огромном стечении народа состоялся въезд императрицы в Кремль. Она следовала в золоченой карете, запряженной шестеркой белых лошадей. Ее сопровождал блестящий эскорт гвардейцев. Все было призвано изумлять жителей Москвы, в том числе большое число дворян, специально прибывших сюда. Такая торжественность должна была подчеркнуть исключительную значимость событий. В Кремле состоялась присяга депутатов. Здесь же открылось заседание «Уложенной комиссии» – отдельно для депутатов от дворян и от других сословий. После официального открытия читан был «Наказ». По свидетельству очевидцев, принят он был с восторгом и слезами. Содержание же его для весьма многих оказалось недоступным для понимания – слишком мудреным.

Работа была хорошо организована. Созданы были комиссии и подкомиссии. Однако эйфория первых дней исчезла, когда стали обсуждать вопросы, затрагивающие права и обязанности сословий. Здесь не компетентных не оказалось. Каждое из сословий претендовало на полноту прав и монопольное их использование. Дворянство требовало сохранить все свои привилегии и, прежде всего, нераздельное право владеть землей и крепостными. Глашатаем его интересов выступил знаменитый историк и видный сановник князь М.М. Щербатов. Купечество ратовало за укреплении органов самоуправления, смягчение повинностей, монопольное право заниматься торговлей и пр. Интересы сословий оказались непримиримыми. Представители кочевых народов говорили о самоуправстве администрации, о захвате их земель и т. д.

Особой остроты достигли прения, когда стал обсуждаться вопрос о причине побегов крепостных крестьян. Депутаты от отставных солдат, прогрессивные депутаты от дворянства, Г. Коробьин и Я. Козельский, в своих выступлениях нарисовали правдивую картину помещичьего произвола, в то время как их оппоненты утверждали, что причина побегов заключается прежде всего в лености крестьян. Заседания, которым не видно было конца, из Москвы перенесли в Петербург. Ни один из обсуждаемых вопросов, по существу, решить не удалось. Воспользовавшись началом первой русско‑турецкой войны, деятельность «Уложенной комиссии» была приостановлена, как утверждалось, временно, под предлогом того, что многие депутаты должны были отбыть в армию. Некоторое время еще продолжали действовать комиссии и комитеты, но и они вскоре приостановили свою работу. Свод законов не был составлен. Законодательная деятельность оставалась, прежде всего, прерогативой царствующей особы. Комиссия более не собиралась, но деятельность ее все же не была бесплодной. Дискуссии, разгоревшиеся на ее заседаниях, позволили отчетливо увидеть специфику социальных отношений в России 60‑х годов и, в частности, остроту крестьянского вопроса, а также то, что третье сословие прочно заняло свое место в социальной сфере. Императрица потом утверждала, что это ей помогло лучше осознать нужды каждого сословия. В деятельности «Уложенной комиссии» отчетливо проявились черты политики просвещенного абсолютизма, в частности, иллюзорность идеи «всеобщего благоденствия» и равенства всех перед законом.

3. «Вольное экономическое общество»

Одним из примеров реализации идей просвещенного абсолютизма является учреждение и деятельность императорского «Вольного экономического общества».

В условиях России, где сельское хозяйство составляло главный источник изобилия, а крепостная деревня была главной его сферой, в целях стимулирования помещичьего хозяйства в 1765 г. под покровительством царствующей персоны создано было «Вольное экономическое общество». Вполне в русле идей просвещенного абсолютизма, главную свою задачу его создатели понимали так: способствовать «приращению народного благополучия». Для этого надлежало «стараться приводить экономию в лучшее состояние, показывая важнейший способ, каким образом натуральное приращение с вящей пользой употребляемы, и прежние недостатки поправлены быть могут». Один из его устроителей, Т.И. Клинштедт, поясняя вышесказанное, указывал, что предметом деятельности общества является «земледелие, соблюдение и размножение скота, приращение в государстве нужных продуктов и поощрение к большему оных разведению, полезнейшие упражнения сельского жителя, удобнейшее строение для него дворов и хозяйственных служб и вообще все, что способствовать может к тому, дабы труд его как ему самому, так и отечеству быть полезен, касаемо до тех материй, как сие Общество избрало себе предметом». В специальном «предуведомлении» об учреждении его подчеркивался практический характер его деятельности. Общество брало на себя обязательство «делать… собственный опыт и об успехах его народ уведомлять». Решение поставленных задач видели в том, чтобы силой примера подтолкнуть помещика к использованию рациональных методов хозяйства.

Для своего времени «Вольное экономическое общество» было одним из самых демократических учреждений. Все должности были выборными. К сотрудничеству приглашались все желающие, «какого бы кто чина и звания не был». В учредительных документах значилось: в Обществе «вовсе…отрешаются между членами все споры о рангах и старшинстве». Оставаясь, прежде всего, организацией для дворянства, оно, тем не менее, допускало в свои ряды и представителей других сословий. Так, его членами были архангелогородский купец А.И. Фомин, тульский купец М. Голиков. Купец А.Г. Шелехов был одним из его корреспондентов. Об участии же крестьян сведений нет.

Покровительство царствующей персоны обеспечило Обществу и поддержку местной администрации, тем более, что первым председателем не без умысла был избран тогдашний фаворит Екатерины Григорий Орлов, что уже само по себе подчеркивало значимость учреждаемого Общества.

Одним из первых шагов в его деятельности было ознакомление с положением сельского хозяйства в масштабах России. С этой целью на места разосланы были анкеты. В них речь шла, прежде всего, о посевах и урожае хлеба, качестве земли, состоянии животноводства и др. – всего 65 вопросов. Географически они охватывали основные районы Центральной России. Однако ответили немногие.

С 1766 г. стали публиковаться «Труды» Общества. До конца XVIII в. опубликовано было свыше 40 томов, причем некоторые из них, ввиду высокого спроса, переиздавались. Тираж за иные годы составлял 1000 экземпляров – весьма большой для того времени.

В «Трудах» основное внимание уделялось рациональному устройству помещичьего хозяйства, основанного на труде крепостных. В опубликованных корреспонденциях с мест рецепты подавались по следующему стереотипу: первоначально шло описание хозяйства, которое велось по‑старинке и указывался доход, весьма низкий.

Затем подробно излагались проводимые нововведения, главными звеньями которых были более совершенная, с точки зрения автора, организация труда крепостных, новшества агрономического порядка, организация переработки и сбыта продуктов. И, как результат, – многократное увеличение доходности. И так из номера в номер. По существу, речь шла, прежде всего, о том, как приспособить помещичьи хозяйства к потребностям развивающегося рынка.

Помимо этого, особенно в первых номерах, ставились большие проблемы принципиального плана. Знаменательно, что среди тех, кто выдвигал для обсуждения таковые, была сама императрица. Так, в Общество обратилась «неизвестная особа» с просьбой выдвинуть на конкурсное обсуждение вопрос: «что полезнее для Общества – чтоб крестьянин имел в собственность землю или токмо движимое имение, и сколь далеко права его на то и другое имение простираться должны»? Вместе с письмом «неизвестный автор» передавал на нужды Общества и награждения победителей тысячу червонных. Довольно прозрачный намек на императрицу был понятен. К обсуждению приглашались как отечественные, так и зарубежные корреспонденты. Поставленный вопрос затрагивал, таким образом, одну из коренных проблем крепостного состояния крестьян. Получено было 162 ответа. Единогласно лучшим признано было сочинение Беарде де Лабея, француза, члена Дижонской академии. В нем утверждалось, что «должно дать беспредельную собственность крестьянам на те земли, которые они могут обрабатывать». Но «прежде можно рабу дать какое имение, надлежит сделать его свободным». Однако «к принятию вольности» крепостных следует «приуготовить». Таким образом, здесь утверждалось право на собственность, целесообразность освобождения крестьян от крепостной зависимости, но осуществиться это должно было не вдруг, сроки освобождения и конкретные условия не указывались. Однако знаменателен уже сам факт признания, что с рабством следует покончить, и в этом суждении автор был не одинок. Ведь предпочтение ему дано было членами Общества. Другой из премированных ответов принадлежал соотечественнику, члену Российской академии наук А.Я. Поленову. В его ответе содержалось резкое осуждение крайностей крепостничества. Автор рекомендовал ограничить произвол помещика по отношению к крепостному, и одновременно утверждал, что необходимо передать крестьянам землю, ими обрабатываемую, в наследственное пользование.

Обсуждение не привело к каким‑либо изменениям в положении крепостных крестьян. Но, как резюмировал историк российского крестьянства, «мысль о необходимости так или иначе изменить положение крепостных была брошена в общество и через сто лет она принесла свои плоды». Здесь следует отметить и другую существенную подробность: из 162 присланных ответов из России было только семь – косвенное свидетельство того, что российское дворянство в своей массе в это время еще не помышляло о возможности изменения существующего положения вещей в обсуждаемой сфере.

На страницах журнала поднимался целый ряд более частных вопросов: о порядке пользования землей, предлагались пространные рекомендации о способах лучшей ее обработки, использовании удобрений. Почти в каждом номере затрагивалась тема животноводства, рекомендовались новые сорта сельскохозяйственных культур, в частности картофеля, который тогда мало был известен в деревне, усовершенствованные орудия труда, рецепты хранения и переработки продукции и другие полезные советы для домашнего хозяйства. Таким образом, появилась более широкая возможность для помещика познакомиться с рекомендациями в области практической деятельности в своем имении, приобщиться к сфере хозяйственных и социальных проблем крепостной деревни.

Однако многочисленные рекомендации укоренялись в русской деревне медленно и главная тому причина – крепостная зависимость крестьян. В глазах большинства корреспондентов крестьянин выступал как человек ленивый, нерасторопный, работа которого на барина требовала постоянного надзора. Большая часть помещиков либо не умела поставить свое хозяйство на рациональную основу, либо предпочитала жить по старинке. К тому же нововведения требовали денежных вложений, жизнь же большинства дворян велась не по доходам, поэтому средств не хватало. Но зерно было брошено. «Вольное экономическое общество» впервые в России стало последовательно вести пропаганду лучших достижений в организации хозяйства, в области агротехники и осуществляло это во всероссийском масштабе.

В последующее время, уже в первой половине XIX в., сельскохозяйственные общества учреждались во многих губерниях. Расширилось издание агрономической литературы. Деятельность Вольного экономического общества была направлена на удовлетворение потребностей помещичьего хозяйства, прежде всего ориентированного на рынок. И, наконец, осуществление рекомендаций предполагало сохранение крепостного труда, монопольного права дворянина на владение землей, что соответствовало представлениям и интересам помещиков‑землевладельцев. Все это и предопределило успех деятельности Общества.