Церковные епархии в первой половине XVII в.

Выделяясь своими размерами и доходами, по системе управления патриаршая область не могла существенно отличаться от других епархий России XVII в. Региональные особенности были незначительны и выражались в преобладании значения либо приказных людей в лице детей боярских, либо – выборных духовных лиц. Во всех епархиях осуществлялся жесткий контроль государства за церковным имуществом, в приказных структурах церковного управления преобладали светские чиновники. Епархиальные дьяки и другие светские лица несли обязательства по сохранности церковного имущества и соблюдению царских указов не только перед главами епархий, но и перед Государем. Предоставлению патриарху Филарету Жалованной грамоты в 1625 г. предшествовало подтверждение и пересмотр всего комплекса жалованных грамот высших архиереев в 1622–1623 гг., при этом объем предоставленных им льгот был ограничен. В особом положении находилась открытая в 1620 г. решением Освященного собора Сибирская и Тобольская архиепископия, не имевшая вотчин и достаточного количества церквей для своего содержания. В отличие от Астраханской и Псковской архиепископий, возникших в начале века в результате отделения от Казанской и Новгородской митрополии, эта епархия охватывала новые территории и оплачивалась целиком из государственной казны.

При наличии несудимых грамот представители духовенства и зависимые от них люди были подсудны приказу Большого Дворца, что расценивалось как привилегия. При этом главы епархий и крупных монастырей‑грамотчиков подлежали суду самого Государя. Однако по Соборному Уложению 1649 г. все духовенство епархий, приказные и дворовые люди владык, а также население их вотчин оказались подсудны Монастырскому приказу, выделенному из приказа Большого Дворца в качестве самостоятельного учреждения. Исключение было сделано только для Никона, бывшего тогда Новгородским митрополитом. Еще в 1651 г. он получил несудимую грамоту по образцу грамоты патриарха Филарета.