Интернет и его философское значение

План

1. Информационное общество и проблема информационной реальности.

реальность». Философское осмысление понятия «виртуальная

реальность».

3. Роль Интернета и информационных технологий в становлении современного общества.

4. Понятие киберпространства.

1. Информационное общество и проблема информационной реальности.

Современное общество все чаще рассматривают как «информационное общество» (Масуда, А. Тофлер, Н. Моисеев). Однако существуют и другие мнения. Наиболее известные из них – «постиндустриальное общество» (А. Белл), «технотронное» (З. Бжезинский), «ноосферное общество» (В.И. Вернадский, «открытое общество» (К. Поппер) и т. д.

К фундаментальным признакам информационного общества можно отнести следующие:

- рост интенсивности информационных коммуникаций в современном обществе;

- высокий уровень развития информационных технологий,

обеспечивающих динамическое развитие общества;

- возможность всякого субъекта (человека, группы и т. д.) фактически в любое время получить любую информацию по интересующему вопросу;

- автоматизация и роботизация всех сфер и отраслей производства и управления;

- глобализация сознания и т. д.

В современном обществе информация превращается в основной предмет человеческого труда и т. д. [1, 2].

К тому же во второй половине XX столетия принципиально переосмысливается видение мира (картина мира). Ранее картина мира была представлена такими категориями как материя, движение, пространство, время и т. д. Однако с появлением категории информации (объекта постнеклассической науки) становится очевидно, что данная картина неполна и нуждается в дополнении. Более того, по мнению некоторых ученых, академиков МАИ, в основе объективной реальности лежит не материя, а информация [3].

Быстро развивающаяся информационная реальность(характеризующаяся такими параметрами своего бытия, как разнообразие,

организованность, упорядоченность, сложность, системность), безусловно, отражается на развитии всевозможных сфер человеческой жизнедеятельности и существовании общества в целом.

2. Интернет как семиотическая система. Интернет как особая

«виртуальная реальность». Философское осмысление понятия «виртуальная реальность».

В интересующем нас контексте (философское осмысление Интернета) информационная реальность может быть представлена особой знаковой системой, некой информационно-коммуникативной средой науки. Интернет как семиотическая (знаковая) система есть организация коммуникации, событий, тексов, информации и т. д.

Одной из особенностей Интернета как семиотической системы является его машинный характер. С помощью компьютера, телефона, сети, человек оперирует со знаками.

Семиотический характер Интернета позволяет говорить о нем как об особой реальности - «виртуальной реальности». Виртуальные системы предоставляют новые возможности. Созданные на основе компьютерной и некомпьютерной техник, они реализуют принцип обратной связи, позволяющий человеку в режиме реального времени погружаться в искусственный моделируемый мир и действовать в нем с помощью специальных сенсорных устройств. При этом зрительные, слуховые, осязательные и моторные ощущения пользователя заменяются их имитацией, которая генерируется, в частности, компьютером. Виртуальная реальность –

«это реальность чувственная, жизненная, средовая, реальность и события

«здесь и сейчас» [4]

Как правило, виртуальную реальность понимают как компьютерную имитацию обычного мира, обычных впечатлений и переживаний от событий этого мира. Но это всего лишь один из видов виртуальных реальностей. К примеру, В. М. Розин говорит о существовании четырех типов виртуальных реальностей: имитационная, условная, прожективная и пограничная. Так имитационная виртуальная реальность предполагает разработку программ и технологий по возможности полноценной имитации различных форм жизнедеятельности человека, внешне, психически ничем не отличающихся от соответствующих реальных действий и ситуаций. Условные виртуальные реальности предполагают некую схематичность по отношению к обычному миру. Прожективные – это реальности спроектированные, исходя из

некоторых идей. Пограничные виртуальные реальности представляются неким сочетанием обычной и виртуальной реальностями.

Здесь важно подчеркнуть, что всевозможные виртуальные технологии в основе своей - семиотические системы, содержащие в себе фрагменты живой человеческой деятельности.

Таким образом, наряду с межличностными коммуникациями все стремительней развиваются коммуникации в системе «человек – машина (компьютер)», «машина – машина». По сути, данные системы создают возможность включения человека и его деятельности в машинные системы и наоборот.

С информационной точки зрения мир становится все более взаимосвязанным. Интернет как один из видов виртуальной реальности стал неотъемлемой составляющей современного информационного общества. Сегодня все больше людей проводят в Интернете свой досуг, «живут» в нем. При этом меняются их стереотипы мышления и поведения, культурные запросы, ценности и в целом образ жизни. Глобальная сеть создает виртуальные миры. Человек существует, мыслит и общается в мире, созданным им же самим.

3. Роль Интернета и информационных технологий в становлении современного общества.

Несомненно, роль новых семиотических систем, компьютерных сетей и Интернета довольно велика в становлении современного общества. Такого рода реальности порождают новую социальную реальность.

Смена типов культур и семиозиса (термин В. М. Розина), связанная с формированием принципиально нового средства массовой коммуникации (Глобальной сети Интернет), весьма неоднозначно отражается на человеке.

Интернет как некая реальность, совмещающая в себе персональное и планетарное, является той средой, в которой человек потенциально способен реализовать свое личностное, индивидуальное и планетарное бытие.

В Интернете человек получает доступ к самым разнообразным источникам информации, общается с коллегами, принимает участие в электронных конференциях, путешествует во времени и пространстве и т. д. Все это ведет к трансформации не только культуры в целом, но и антропологического образа человека. Происходит формирование новой информационной культуры общества и информационного образа жизни. Информационная культура характеризуется широким использованием

информационных ресурсов, современных средств информатики и информационных технологий.

Интеллектуальная сфера современного общества становится все более насыщенной, разнообразной и действенной по отношению к человеку. Информационные технологии позволяют расширить и возможности образования, ведь именно она формирует у человека широкий кругозор, новые информационные потребности. Сегодня все большее развитие получают системы дистанционного образования (в мире уже существуют так называемые мегауниверситеты), «открытого образования», «виртуальных университетов» и т. д.

Таким образом, современные информационные технологии, Интернет, мобильная связь и т. д., создают определенные условия для развития творческих способностей человека (память, пространственное мышление, творческое воображение и т. д.).

Однако торжество технократического мышления приводит, в условиях компьютерной революции и победного шествия по планете Интернета, к новым проблемам человека в информационном обществе.

Одна из таких проблем – проблема «информационного взрыва». Объемы информации во второй половине XX столетия и, особенно в начале XXI века растут по экспоненте, и человек, порой, не в состоянии их обработать.

Другая проблема – проблема обеспечения информационной безопасности человека и общества. Эта проблема связана с информационной и компьютерной преступностью, с различными технологиями воздействия на массовое сознание, осуществляемыми с помощью средств массовой информации и глобальных компьютерных сетей [5].

Еще одна опасность заключена в окончательной технократизации современного общества, что, в частности, приводит к его дегуманизации.

В конечном итоге торжество технократического мира приводит к тому, что сегодня чаще говорят об искусственном интеллекте, об информации вместо знаний, о памяти вместо понимания. Не случайно в научной и философской литературе знание зачастую отождествляется с информацией

[6].

4. Понятие киберпространства

Авторы статьи «Виртуальная реальность» в «Новейшем философском словаре» (А.А. Грицанов, Д.В. Галкин, И.Д. Карпенко), ссылаясь на М.

Хайма, приводят следующее определение понятия «киберпространство»:

«киберпространство – это ментальная карта информационных ландшафтов в памяти компьютера в сочетании с программным обеспечением; это способ антропологизировать информацию, придать ей топологическую определенность, чтобы человек мог привычным образом оперировать данными как вещами, но на гиперфункциональном уровне, сравнимом с магией; виртуальная реальность и киберпространство должны будить воображение и дать возможность преодолеть экзистенциальную ограниченность реальности: выйти за пределы смерти, времени и тревоги; аннулировать свою заброшенность и конечность, достичь безопасности и святости» [7].

Понятие «киберпространства» создает возможность восприятия компьютеров и их сетей как особого психологического «пространства». В такого рода «пространстве», люди начинают воспринимать компьютеры как продолжение своей личности, своего «Я».

Компьютеры и киберпространство можно рассматривать как тип

«промежуточного пространства», безусловно, расширяющего внутренний психический мир человека.

Однако наряду с этим существует и феномен зависимости человека от киберпространства. Признанный специалист в этой области Kimberly Young выделяет пять основных категорий этой зависимости:

1. киберсексуальность;

2. киберотношения;

3. чрезмерная сетевая вовлеченность;

4. информационная перегрузка;

5. компьютерная зависимость [8]

Киберпространство соединяет в себе высочайшие достижения человеческого интеллекта и наиболее примитивные инстинкты человеческой личности.

Литература

Основная:

1.Винер Н. Кибернетика и общество / Н. Винер. – М.: Изд. иностр. лит, 1958.

– 200 с.

2.Шрейдер Ю.А. Семиотические основы информатики / Ю.А. Шрейдер. - М.: (ИПКИР), 1975. - 80 с.

3.Урсул А.Д. Природа информации. Философский очерк / А.Д. Урсул. – М.:

Политиздат, 1968. – 287 с.

4.Абрамов Ю.Ф. Картина мира и информация (философские очерки) / Ю.Ф.

Абрамов. – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1988. – 192 с.

5.Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность / И.В.

Мелик-Гайказян. - М.: Наука, 1998. - 192 с.

6.Суханов А.П. Информация и прогресс / А.П. Суханов. - Новосибирск:

Наука, 1988. - 192 с.

7.Новик И.Б. Введение в информационный мир / И.Б. Новик, А.Ш.

Абдуллаев. - М.: Наука, 1991. - 228 с.

Дополнительная:

1.Афанасьев В.Г. Системность и общество / В.Г. Афанасьев. М.: Политиздат, 1980. - 368 с.

2.Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом / В.Г. Афанасьев. - М.: Политиздат, 1975. - 408 с.

3.Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе / Л.Р. Грэхэм. - М.: Политиздат, 1991. - 490 с.

4.Корогодин В.И. Информация и феномен жизни / В.И. Корогодин / АН СССР, Радиобиол. общ-во СССР, Объед. ин-т ядер. исслед. - Пущино: Б.И., 1991. - 202 с.

5.Кочергин А.Н. Проблемы информационного взаимодействия в обществе. Философско-социальный анализ / А.Н. Кочергин, В.З. Коган. – М.: Наука, 1980. – 176 с.

6.Михалевич В.С. Основные черты информатики / В.С. Михалевич, Ю.М. Каныгин, В.И. Гриценко // Методологические проблемы кибернетики и информатики. Матер. метод. филос. семинара. - Киев: 1986. - С. 24 - 26.

7.Сифоров В.И. Информология и проблемы информационных сетей. Методологические аспекты и перспективы науки об информации/В.И. Сифоров // Информация и информационные сети. – М.: Наука, 1977. – С. 5-31.

8.Чуринов Н.М. Философские основания информологии / Н.М. Чуринов. -Красноярск.: Изд-во Крас. гос. ун-та, 1990. - 233 с.

9.Шрейдер Ю.А. Информация и знание / Ю.А. Шрейдер // Системная концепция информационных процессов: Сб. тр. - М.: ВНИИСИ, 1988 (Вып.3). - С. 47 - 53.

10.Шрейдер Ю.А. Логика знаковых систем. (Элементы семиотики) / Ю.А. Шрейдер. - М.: Знание, 1974. - 64 с.

Тема 2. Философские вопросы техники

1.Введение в философию техники.

1.Что такое философия техники?

2.Основные аспекты современной философии техники

Словосочетание «философия техники» зачастую вызывает удивление не только в обыденном сознании, но и у представителей технической наук. Философия и техника традиционно воспринимаются как диаметральные противоположности, первая – как символ абстрактно-всеобщего уровня познания мира, вторая – как средство и продукт его практического освоения. Однако в этом словосочетании нашел отражение глубинный смысл современной техногенной цивилизации, в которой философия столь же важна, как и техника, а последняя уже не мыслима без философской рефлексии. Стремительное возвышение техники в качестве ведущего фактора социальных перемен, современный уровень её движения и связанные с ним глобальные последствия актуализируют и возводят в ранг важнейших философских проблем широкий спектр мировоззренческих вопросов, охватываемых понятием «философия техники».

Философия техники – прочно установившееся название одного из важных направлений философского поиска, призванного исследовать наиболее общие законы строения, функционирования и развития техники во всем многообразии её взаимосвязей с социальным целым. Как относительно самостоятельная дисциплина философия техники зарождается во второй половине XIX века в Германии на завершающем этапе промышленной революции в условиях развившегося технического и социально- философского знания, общего прогресса философии. Высокие темпы технического прогресса и качественные изменения в капиталистическом способе производства, превращение техники в систему планетарного масштаба, став причиной целого комплекса социальных коллизий и объективных противоречий, привели к вычленению специфических философских проблем, посвященных сущности, генезису, развитию, месту и роли в обществе техники.

Решающие шаги в этом процессе сделали «философствующие инженеры» – представители технических наук И. Бекманн, К. Кармариш, Э. Капп, И. Г. Поппе и др., а также выдающиеся философы Г. В. Ф. Гегель и К. Маркс. Иными словами, уже на этапе возникновения философии техники отчетливо прослеживаются два отличающихся направления исследований техники, которые условно можно обозначить как инженерную и гуманитарную философии техники. Первая преимущественно занимается

самим предметным бытием техники, его всеобщими принципами и законами, и на этой основе выработать философию инженерной деятельности. Второе же направление главным образом исследует вопросы социального функционирования техники, представляя совокупность попыток профессиональных философов, ученых-гуманитариев, экономистов, культурологов, историков науки и др. осмыслить включенность техники в контекст чрезвычайно сложных экономических, политических, классовых, научных, психологических, идеологических и других проблем.

Несмотря на более чем вековую историю философия техники получила общественное признание и вступила в фазу бурного развития лишь в 60–70-е годы XX столетия. Для данного утверждения имеются весьма серьезные основания. Широко развернувшаяся в этот период научно-техническая революция актуализировала целый ряд новых широкомасштабных философских проблем, охватывающих основы социальной практики и имеющих по своей сути технико-технологическое содержание.

В отличие от прошлых этапов, в которых философские проблемы техники были предметом внимания отдельных талантливых исследователей, в настоящее время на решение этих вопросов претендуют практически все сколько-нибудь заметные школы и направления современной философии, демонстрирующие различные и зачастую противоположные подходы к пониманию сущности техники. Поэтому первое десятилетие XXI века являет нам чрезвычайно пеструю и сложную картину философских учений и школ, выдвинувших свою интерпретацию технического развития общества, сущности техники, воздействия технического фактора на исторически сложившуюся культуру и цивилизацию.

В то же время в силу комплексного характера разрабатываемых здесь теорий термин «философия техники» может ввести в заблуждение, поскольку поднятые здесь проблемы далеко выходят за узкие категориальные рамки этой дисциплины. В последние десятилетия философская мысль тяготеет к учету исторических, экономических, политических, классовых, антропологических, экологических, этических и других факторов, влияющих на развитие техники. В результате современная философия техники представляет собой своеобразный сплав с социальной философией, философией культуры, науки, религии, политики, гносеологией той или иной философской системы и направления, науковедением, техноведением, – и именно в этом получает свое наиболее завершенное

выражение. Это побуждает уделить особое внимание основным аспектам философского изучения техники.

2.Основные аспекты современной философии техники

Техника в современной философии техники рассматривается с различных мировоззренческих позиций и в разных аспектах.

Первый аспект охватывает вопросы сущности и содержания техники, её природного субстрата, структуры, функционирования и развития, роли в социальном целом. В своих работах к этим вопросам обращались видные представители эссенциалистской философии техники (Н. А. Бердяев, Ф. Дессауэр, Х. Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер, О. Шпенглер, П. К. Энгельмейер, Ж. Эллюль, К. Ясперс и др.), а в наши дни – Х. Ленк, К. Митчем, Ф. Рапп, А. Хунинг и др. (аналитическая философия техники). В этих философских направлениях сущность техники сводится к любой человеческой деятельности, духовным проявлениям и мыслительным операциям, творчеству, ценностно-нейтральной системе знаний, систематическому применению естествознания, совокупности технических устройств, в силу чего возникает иллюзия тождества идеального и материального.

В марксистской философии кристаллизация философских вопросов техники приходится на период 1950–60-х годов. Значительный вклад в осмысление сущности техники и развитие этой традиции теоретизирования в области философии техники внесли отечественные ученые В. И. Белозерцев, Г. Н. Волков, О. М. Волосевич, В. П. Горюнов, Г. С. Гудожник, Г. Л. Епископосов, А. А Зворыкин, В. П. Каширин, В. Д. Комаров, И. Я. Конфедератов, А. А. Кузин, Ю. С. Мелещенко, И. А. Негодаев, В. М. Розин, Г. Е. Смирнова, С. С. Товмасян, И. Т. Фролов, С. В. Шухардин и др., зарубежные исследователи техники А. Агостон, Е. Дуда, Я. Клаучо, Г. Лей, И. Мюллер, К. Тессман, Г. Фрид, Р. Рихта, Л. Тондл и др., в работах которых неизменно подчеркивается природно-материальная предметность техники и её социальная предназначенность.

Включенность достижений технического прогресса в контекст чрезвычайно сложных и противоречивых социальных, политических и идеологических проблем обусловила обращение философов к вопросам взаимодействия техники, культуры, общества и человека, формирующим философско-социальный аспект исследований техники. Поиск сущностных

смыслов техники в социокультурном, антропологическом, социально- психологическом, социально-организационном и социально-идеологическом контекстах ведут представители технического оптимизма (техницизма); технического пессимизма (иррационалистическая критика техники, экзистенциалистская критика техники, эсхатологическая концепция технической социализации культуры); неотомистской философии техники; антропологической философии техники; диалектико-материалистической концепции техники; концепции техники франкфуртской школы. Отсюда чрезвычайное многообразие концепций взаимодействия технического и социального прогресса, которые строятся на различных теоретических и методологических основаниях и, по сути, являются социальными теориями общества, учитывающими фактор развития техники.

В аспекте соотношения науки и техники, естествознания и технических наук сущностные характеристики техники рассматриваются такими учеными, как Ю. Н. Абабков, Г. Бёме, И. Г. Васильев, Д. М. Гвишиани, В. Г. Горохов, ван ден Даале, Б. И. Иванов, В. И. Кобзарь, А. Койре, В. Д. Комаров, В. Крон, А. Л. Никифоров, Ф. Рапп, Г. Рополь, С. Н. Смирнов, В. М. Фигуровская, В. В. Чешев, Г. И. Шеменев, П. Яних и др. Как и вышеуказанные аспекты исследования техники, это предметное направление философии техники обладает собственной спецификой, проблемной сердцевиной и явно выраженной автономностью. В последнее время здесь появляются плодотворные идеи и проекты, направленные на кристаллизацию философских и общетеоретических центров, связанных с формированием технических и технологических наук. Однако следует заметить, что эти науки не изучают технику и технологию как целостные феномены, а само это предметное направление философии техники образует подобласть философских проблем науки.

Возрастание роли инженеров в жизни современного общества, объективные процессы специализации и интеграции различных видов инженерной деятельности привели к появлению широкого спектра экономических, социологических, гносеологических, психологических, этических и других проблем профессиональной деятельности инженеров. В этих проблемах, выходящих за рамки традиционной дисциплинарной организации науки и требующих философского осмысления, философия техники с 70-х годов XX века находит новый фрагмент своего предмета.

По выделенным аспектам инженерной деятельности к настоящему времени получены существенные научные результаты. Однако эта проблемная область по-прежнему остается малоизученной, поскольку постановка и решение указанных проблем предполагает анализ не только отдельных аспектов инженерной деятельности, но и её целостное осмысление. И хотя в указанных работах в той или иной степени затрагиваются философско-методологические вопросы сущности и содержании инженерной деятельности и техники их авторы демонстрируют существенные различия в понимании сути и специфики данных феноменов. О недостаточном уровне философского осмысления инженерной деятельности свидетельствует и то, что современная философия техники располагает лишь обобщающей монографией Е. А. Шаповалова, в которой определяются понятие и сущность деятельности инженера, выясняются причины и объективные закономерности становления и развития инженерной деятельности, её структура и социальные функции.

В условиях возрастающего всестороннего влияния различных технологических факторов на общество и природу философия техники с XV Всемирного философского конгресса (г. Варна, 1973) уделяет пристальное внимание технологическому феномену. Как и другие предметные направления философии техники, эта проблемное направление характеризуется плюрализмом мнений и разнообразием методологических подходов, свидетельствующим о сложившейся здесь проблемной ситуации. Обращение к источникам выявляет характерное стремление исследователей отождествить понятия «техника» и «технология», включить в их содержание все инструменты, методы, знания и процедуры, используемые для выполнения функций, полезных человеку. При этом технология преимущественно трактуется как применение любого научного знания для решений практических задач (Д. Белл, М. Бунге, Г. Дози, Х. Ортега-и-Гассет, Ж. Эллюль и др.); как динамическая система, включающая аппаратно- орудийные средства, операции и процедуры деятельности с ними, управление этой деятельностью, необходимые для этого информацию и знания, различного вида ресурсы, всю совокупность экономических, социальных, экологических и других последствий (А. И. Ракитов); как жестко документированные требования к исходным материалам, к окружающим условиям, к течению самого процесса, к окружающим материалам, к окружающим условиям, к течению самого процесса,

допустимым интервалам параметров (Б. И. Кудрин). Нетрудно увидеть, что подобный конгломерат представлений лишает технологию научного статуса и ориентирует это проблемное направление философии техники на чистый эмпиризм.

Обобщая в целом проведенный анализ разработок, касающихся сущности техники, а также исследовательских направлений философии техники можно сделать следующие выводы:

1. В современной философии техники крупноблочно выделяются комплексы философских проблем, охватывающие: а) собственно философию техники; б) философские вопросы технологии; в) социально-философские аспекты техники; г) философские вопросы инженерной деятельности; д) философские вопросы технических и технологических наук. В этих проблемных блоках выделяются качественно отграниченные объекты исследования (техника, технология, общество, инженерная деятельность, технические науки), требующие осмысления в рамках своей относительной самостоятельности.

2. Судя по многочисленным публикациям, философские исследования в выделенных предметных направлениях находятся на начальном этапе. На передний план выделены понятия объектов познания, многие из поднятых проблем не решены или носят дискуссионный характер, а сами работы рассматриваются лишь как «наброски» и «подходы» к их решению.

3. Со стороны исторически сложившихся традиций теоретизирования в области философии техники в такое ключевое понятие как техника вкладывается разный смысл. Разумеется, каждая из них по-своему существенна и по-своему способствует раскрытию сущностных характеристик техники. Однако разнообразие непосредственно не связанных концепций техники, представленных этими традициями, свидетельствует об остроте сложившейся в этой отрасли философии проблемной ситуации, которая связана с проблемой предмета философии техники, требующей специального философского исследования.

Как правило, исследователи, обращая внимание на технику, в качестве предмета выявляют ту проблему, которую они исследуют. Тогда предметами философии техники становятся техника, технические, технологические и инженерные науки, общество, социальные, политические, этические, экологические проблемы технического прогресса и т.д. При этом, как показывают новейшие источники по философии техники, в центре внимания

исследователей находятся философско-методологические проблемы технических наук, тогда как онтология и гносеология техники фактически остаются в стороне.

В этой связи возникает принципиальное противоречие между необходимостью в новых знаниях о технике и невозможностью их получения на базе разрозненных на сегодняшний день теоретических представлений о её сущности. Данное противоречие принимается нами за основу и формулируется в виде цели последующего цикла лекций, заключающейся в определении предмета философии техники.

1. Проблема понимания истоков философии техники

Для понимания сущности философии техники необходимо знать, как она возникла, на смену чему она пришла, чем отличались её ранние стадии от последующих. Однако в литературе по философии техники вопрос об её истоках и генезисе, под которым понимают возникновение философских воззрений на технику и последующий процесс их развития, специально не ставится. Между тем исторические источники по философии, в поле зрения которой техника попала еще в античный период, предоставляют исследователю обширный фактуальный материал. Это обстоятельство объективно вызывает необходимость отыскания методологических подходов к его анализу и постановки вопроса об истоках философии техники. Поскольку онтологический и гносеологический разделы философии развивались тем же путем, что и наука в целом, мы обращаемся к проблеме истоков науки, уже располагающей плодотворными подходами к её решению. Под истоками науки понимается «та познавательная информация, какая конденсировалась с момента возникновения человека и составила в последующем материю науки» [1, с. 31].

Однако с учетом возникшей ещё в античный период философии плодотворное представление об истоках науки, решившее проблему её начал,

применительно к философии техники приобретает несколько иной смысл. Наличие в античной традиции философских воззрений на техническую практику позволяет выдвинуть гипотезу о наличии исходных

мировоззренческих обобщений – истоков философии техники, ставших основой постановки онтологических проблем техники, осмысление которых позволило построить её современную философскую модель. В этой связи

возникает необходимость реконструировать систему взглядов на сущность технической практики в мифологической и античной космической картине мира.

2. Техническая практика в мифологической картине мира

Как известно, исторически первой формой практического освоения природы человеком являлось родовое по своей социальной форме материальное производство, в рамках которого происходило формирование родового сознания как исторически первой формы абстрактного мышления. Опосредование родового хозяйства текущими потребностями производства средств жизни определяло его монотонно-возобновляющий характер, а в познавательном плане вело к отождествлению всего объективного многообразия свойств предметов с тем ограниченным значением, которое было выявлено в ходе их вовлечения в производственную практику.

В результате элементарное логическое знание, опиравшееся на чувственное, давало простейшее обобщение реальности в понятиях, суждениях и умозаключениях, слитно отражающих отдельные свойства предметов и ценностно-оценочное отношение к ним человека. При этом ограниченность чувственной наглядности в отражении реальности порождала на начальных ступенях развития общества представления об ином мире, скрытом за внешней, чувственной видимостью, что в свою очередь приводило к олицетворению, одушевлению и обожествлению окружающей человека природы и её явлений.

В соответствии с этой тенденцией сакрально-анимистический характер имели и занимавшие особое место в мифологическом миропонимании представления о технической практике человека. Последние сливались с мистикой, суевериями и т. д. и рассматривались в архаической культуре как способ воздействия на души сакральных существ с целью побуждения их к действию, благодаря которому созданные вещи получали свою сущность. Например, считалось, что общение с таинственными духами огня и земли позволяет кузнецам (металлургам, литейщикам) превращать камни в обладающие чудесной силой металлические орудия, при этом деятельность кузнецов и магия знахарей (колдунов) не различались. Уместно напомнить о способе закалки кинжала, описанном в летописи храма Балгала (IX век до н. э.): «Нагреть до тех пор, пока он не засветиться, как восходящее в пустыне солнце, затем охладить его до цвета царского пурпура, погружая в тело мускулистого раба. Сила раба, переходя в кинжал, и придает металлу твердость» [2, с. 53].

Можно сделать вывод, что технико-технологические достижения, фиксируемые в архаичных мифах и легендах, – это не свидетельство побед человека над природой, а описание деятельности сверхъестественных сил, считавшихся покровителями конкретных ремесел. Об этом убедительно свидетельствует поэма Гомера «Илиада», где подробно описываются технология ковки брони, шлема, поножей и щита, используемые металлы, сплавы и инструменты, а в образе искусного кузнеца представлен бог огня Гефест, считавшийся основоположником и покровителем кузнечного дела и металлургии [3].

3.Отражение техники в философии Платона и Аристотеля

Попытки Платона и Аристотеля концептуально очистить представление о технической практике от мифологических иллюзий инициировались политическими и экономическими запросами античного полиса – исторически первого демократического государства, общественной потребностью в его справедливом устройстве. В этом плане отметим, что формирование античной философии завершилось в период, который вошел в историю под именем «высокая классика». Это было время, когда труд свободного ремесленника был еще в «чести» и великие творения античной архитектуры, пластики, всего предметного мира культуры создавались творческим трудом свободных людей, а не рабов. При этом и философия и классическое древнегреческое искусство и демократия возникают на одном и том же техническом базисе, определившем как технологическую дифференциацию ремесел, так и опосредованный, т. е. товарно-денежный характер общественных отношений. Поэтому можно утверждать, что философская рефлексия Платона и Аристотеля по поводу технической практики явилась мировоззренческим снятием противоречия между бытием обособленного в своей практике свободного ремесленника и бытием других свободных индивидов, отношения с которыми стали опосредоваться все более дифференцирующимися видами деятельности и их специфическими продуктами. Необходимость снятия этого противоречия закономерно привела к постановке целого ряда мировоззренческих вопросов: Почему человек умелец, техник, демиург? Что есть созданное человеком? Для чего он творит? Каким образом приобретаются необходимые для создания вещей знания?

Объясняя возможность создания вещей, Платон, в текстах которого впервые появляются понятия «techne» и «техник», опирается на диалектику единого и много, выделяя в качестве всеобщего («начал») всего возникающего и изменчивого лишенную вида материю и качественно отграниченные от неё совершенные идеи и «душу мира» (Бога) [4, 5]. Последняя мыслится как первоначало и первопричина всего сущего, как динамическая творческая сила, связывающая в целостную систему мир вечных идей и мир чувственных вещей, заставляющая их подражать совершенным идеям, а идеи присутствовать в материальных вещах. При этом понимание структуры мироздания как иерархии неизменных и совершенных идей, на вершине которых находится идея блага, позволило Платону первому среди философов выдвинуть идею соединения технической практики с познанием начал (умопостигаемых идей) создаваемых вещей, т. е. с научным знанием. По мнению Платона только оно позволит ремесленнику достичь подлинной свободы, а создаваемым им вещам обрести «и бытие, и существование» [4, с. 317], органично включиться во всеобщую гармонию Космоса.

Нетрудно увидеть, что диалектика идеального и материального у Платона носит внешний характер, поскольку целостное единство мира обусловливается надсистемным началом, единым Творцом – мировой душой. В рамках такого подхода феномен techne в философском плане осмысляется как искусство изготовления вещей, подражающее божественной идее (эйдосу), а созданные «техниками» вещи обретают преднайденный характер и отрываются от материи, что исключает возможность их философского познания.

Следующий шаг в философском осмыслении «techne» делает Аристотель в рамках своей модели мироздания. Разрабатывая на основе принципа отражения теорию познания, Аристотель в своем движении от объекта (природа, общество, не-Я) показывает, что идеи предшествуют созданным техниками вещам не по бытию, а только логически, в силу чего идеи не могут существовать где-либо отдельно. Свое понимание диалектики материального и идеального Аристотель конкретизирует в принципе единства материи и деятельной формы как пассивного и активного начал всего возникающего и изменчивого. Это позволило Аристотелю отойти от абстрактно всеобщего Платона (неизменных и совершенных идей) к идее

реально существующего всеобщего и применить идею развития от возможного к действительному.

Рассматривая природу («космос») как «прекраснейший порядок», Аристотель в своем движении от неё не просто перечисляет виды отдельных сущностей, а устанавливает взаимосвязи между ними. По Аристотелю, низшие виды присущи высшим, составляют их непременное условие и в то же время реализацию на более высокой ступени развития. Такой подход позволил Аристотелю рассматривать природу как материальную основу и предпосылку techne. «Из того, что возникает, – пишет он, – одно возникает естественным путем, другое через искусство, третье – самопроизвольно» [6, c. 197]. При этом «природой обладает в себе все предметы, которые имеют указанное начало. И все такие предметы – сущности. Ибо каждый из них есть какой-то субстрат, а в субстрате всегда имеется природа» [7, с. 83].

Не ограничиваясь на этом, Аристотель обращается к мыслящей душе человека, обнаруживая в ней деятельный ум, характеристики которого полностью совпадают с характеристиками деятельной формы. Последнее позволяет Аристотелю качественно отграничить естественное становление от искусственного возникновения, исходящего «либо от искусства, либо от размышления» [6, с. 198], связать techne с тем, что может быть создано только человеком, с тем, чью форму содержит мыслящая часть его души. При этом в структуре технической практики наряду с опредмечиванием философ выделяет обратное движение – распредмечивание, благодаря которому сущность предмета становится достоянием человека. Выявленный взаимопереход объективного и субъективного позволяет Аристотелю понять techne как процесс, который сопровождается и опосредуется как знанием неизменной сущности вещей, так и знанием, возникающем «в промежутке на пути к цели» [7, с. 88]. Соответственно понятие «techne» трактуется как подражающее природе искусство создания вещей, как процесс опредмечивания содержащихся в душе человека знаний, содержащих в себе теоретическое (episteme) и рецептурно-практическое, опытное знание (empeieria).

Одновременно Аристотель первым среди философов в своем трактате

«Механические проблемы» [8] подвергает анализу действие всех известных ему технических объектов, который позволил уяснить механическую сущность рычага и увидеть в ней общий принцип, который объединял и объяснял функционирование применявшихся в античности машин и

механизмов. Они были сведены к рычагу, а действие последнего – к движению тела по идеальной кривой, т. е. окружности. При этом Аристотель сумел показать, что объекты техники, будучи неотделимы от процесса труда, не тождественны ему целиком, а являются важнейшим компонентом и продуктом techne. Столь же ценными представляются его вывод об объективной необходимости создания и применения разнообразных объектов техники, а также догадка философа о связи «неодушевленных орудий» с социальными явлениями [9, с. 416].

Таким образом, разбирая вопросы, посвященные techne, Аристотель с необходимостью переходит от одной предметной области к другой. Важнейшими философскими следствиями подобного способа связывания предметных областей стали фундаментальные принципы единства теории и технической практики, единства и различения естественного и искусственного. Они позволили Аристотелю конкретизировать «techne» в разнообразных объектах техники и замкнуть средства технической практики в целостную искусственную материальную систему, инвариантами которой выступают человеческий разум и природа. Этим, по сути, была создана основа, как для создания теории машин, так и для постановки онтологических проблем техники в целом.

Об этом наглядно свидетельствует труд первого «философствующего инженера» М. Витрувия «Об архитектуре», где рассматриваются вопросы теории машин, впервые вводится понятие «машина» как механизма, самостоятельно выполняющего трудовые функции человека [10]. В антирелигиозной философской поэме «О природе вещей» Лукреций Кар, опираясь на наследие Аристотеля, сумел объяснить возникновение и развитие искусственных средств труда исходя из социальных потребностей и достигнутого уровня знаний о природе, связать важнейшие изменения в социальной сфере с движением техники [11].

Таким образом, античная философия, предприняв попытку концептуально очистить представление о технической практике от мифологических иллюзий и архаических стереотипов, сумела выявить отдельные фундаментальные черты техники и выполнить крупную работу по её выделению в качестве объекта философской рефлексии. Об этом убедительно свидетельствует постановка и осмысление в работах Платона, Аристотеля, Лукреция Кара и Витрувия ряда специфических теоретико- философских вопросов, посвященных сущности, генезису, развитию и

социальной роли искусственных средств человеческой практики. Сформулированные в ходе их решения принцип единства и разграничения естественного и искусственного, понятие «techne» и его конкретизация в искусственных материальных орудиях ремесленника, трактовка понятия

«машина» как механизма, самостоятельно выполняющего трудовые функции человека, – стали значительным достижением античной мысли, предвосхищением и основой постижения сущности техники и, по сути, являются истоками философии техники.