Случай Жанны К.

На сеанс семейной психотерапии пришла мать Жанны Елена Петровна, ее муж Владимир Григорьевич, сестра Жанны Екатерина, 13,5 лет, и сама Жанна, 12 лет. Встрече с семейными психотерапевтами Э. Г. Эйдемиллером и С. И. Чаевой предшествовала телефонная беседа Елены Петровны с Э. Г. Эйдемиллером. Мать высказала свое беспокойство по поводу нарушений поведения у младшей дочери: непослушание, игнорирование домашних обязанностей (не вымыла посуду, не убрала комнату, не застилает кровать). Кроме того, по мнению матери, девочка стала менее ответственно относиться к учебе.

Рассадка членов семьи на первом сеансе графически отображена на рис. 9.5.

На вопрос психотерапевтов: «С чем вы пришли к нам, что вы хотите сделать с нашей помощью? Кто расскажет об этом?» — Владимир Григорьевич ответил: «Давайте я это сделаю». Такое высказывание стимулировало выдвижение гипотез психотерапевтов о том, какую роль играет Владимир Григорьевич в семье и на сеансе, а именно, роль лидера или транслятора (того, кому остальные явными или неявными сигналами поручили озвучить происходящее в семье, при этом сам транслятор может не претендовать на лидирующее положение).

Глава семьи сообщил, что его и жену беспокоит поведение Жанны на протяжении последнего года, и перечислил те особенности поведения дочери, о которых Елена Петровна сообщила Э. Г. Эйдемиллеру ранее.

Психотерапевты использовали технику аккомодации и реконструкции — установили атмосферу доверительного контакта, соблюдая баланс аккомодирующих и реконструирующих воздействий'. Как основной реконструирующий метод мы использовали циркулярное интервью. Старшая сестра поддержала родителей и выразила недовольство поведением младшей: «Но ведь я же учусь на одни пятерки, я всегда убираю свою половину комнаты, я устаю, но знаю, что я должна делать все, что мне положено, а ты валяешься в кровати, смотришь телевизор, плюешь в потолок... Подумаешь — я бы сама с большим удовольствием так себя вела».

Как показали дальнейшие встречи, Екатерина озвучила правила (тему), которая предопределила функционирование семьи в нескольких поколениях².

Елена Петровна тоже объяснила свои переживания поведением Жанны: «Понимаете, я очень беспокоюсь за нее. Знаете, она так много болела, нам стоило таких усилий вытаскивать ее из очередной болезни, а она словно издевается над нами. У нее аллергия на многие

¹ Подробнее об этом: Эйдемиллер Э. Г., ЮстицкисВ. Психология и психотерапия семьи. - СПб.: Питер, 2001, изд. 3-е.

² Подробнее об этом: Системная семейная психотерашш/Под ред. Э. Г. Эйдемиллера - СПб.: Питер, 2002.

Рис.9.5. Рассадка членов семьи Жанны на первом сеансе психотерапии

продукты. Я готовила для нее отдельно, всегда избранные продукты, избранная диета...» В это время Жанна не выдержала: «Есть такую гадость...» Мать: «Какая неблагодарность... Я такой никогда не была. Нет, вы представьте — суп не съеден, на столе в кухне банка клубничного варенья, опустошенная наполовину, а клубника — это такой аллерген!»

На последующих — втором и третьем — занятиях, которые длились по два часа с периодичностью два раза в неделю, было продолжено исследование тем семьи в целом и отдельных ее членов. Выяснилось, что основным правилом, которого придерживались все, за исключением Жанны, было терпение: вначале труд, а удовольствия — в последнюю очередь. Лучше вообще отказаться от них, так как жизнь себе в удовольствие характеризует только развратных женщин и мужчин-алкоголиков. Корни этой идеи уходят в прародительские семьи.

Жанна позволила себе сказать: «Я люблю

варенье и буду есть его, сколько хочу. А аллергии у меня нет уже больше года. Раньше — да, а сейчас вы меня пугаете тем, чего уже давно нет. Когда хочу, тогда и делаю уроки. И учусь я хорошо, а зубрилкой, как сестра, я не буду».

Психотерапевты поинтересовались особенностями пищевого поведения членов семьи и тем, что означает еда в их жизни.

Елена Петровна сказала: «Я привыкла во всем сдерживать себя, меня так научила моя мать. Я была послушной дочерью. Как Екатерина, росла в бедности. Моя мать — бабушка дочек — перенесла блокаду, поэтому принято было делать запасы еды, а позволяли мы себе чуть-чуть разнообразить меню только по большим праздникам. Мы все время откладывали на черный день. Это правило действует и сейчас».

Психотерапевт поинтересовался: «Кто варит варенье?» Елена Петровна: «Я» Э. Г. Эй де м и л л е р: «И сколько банок?» Елена П етро вна (покраснев): «120—140 в год». Э. Г. Э й д е м и л л е р: «А кто любит варенье?» Все, кроме Ж а н н ы: «Нет, не люблю». Ж а н н а: «А я люблю».

После слов Жанны возникло молчание и создалось впечатление, что члены семьи погрузились в транс.

Психотерапевты выдвинули гипотезу, что симптоматическое поведение Жанны является вызовом сложившимся отношениям в семье, в которой долженствование — доминирует над чувственными аспектами бытия. Три члена семьи играют роль внешне послушных. Но что происходит у супругов на эмоциональном уровне? Что происходит на самом деле со старшей дочерью? Почему оказались связанными между собой освобождение организма Жанны от аллергических реакций и приобретение ее личностью реакций протестных, выражаемых эмоционально и на уровне поведения? Таким образом, мы вместе с семьей осуществили следование по маршруту фаз семейной психотерапии, выражаемых формулой: 1 (XR) -» 2{YR) —» -» 3 (ZR) (Эйдемиллер Э. Г., 1994; Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999).

1. X— фаза присоединения к семье и формулирование психотерапевтического запроса.

2. Y— исследование членами семьи, в первую очередь родителями, себя в роли эффективных— неэффективных родителей.

3. Z — исследование степени удовлетворенности супружескими отношениями. Мы разделяем точку зрения В. Сатир (SatirV., 1988), которая считала супружескую подсистему «архитектором семьи». Качество функционирования этой подсистемы предопределяет функционирование других подсистем и семьи в целом; R — личностный ресурс членов семьи.

Четвертая встреча началась с длительного молчания. Наконец, отец, вздохнув, сказал: «Наверно, мне опять надлежит сказать, что беспокоит нас... Не знаю, насколько это этично... Дочери тут... Мы бы хотели поговорить с женой о наших отношениях».

С. И. Чаева: «Вы смущены тем, что рядом дочери?» Владимир Григорьевич: «Да». Психотерапевт: «Мы хотим спросить всех и каждого. Как вы хотите, чтобы была обсуждена тема супружества — к нам приходите только вы вдвоем, или в обсуждении участвуют все?»

В глазах обеих дочерей появился блеск, они наклонились вперед и почти одновременно сказали: «Очень хочу. Это важно для меня».

Отец с облегчением ответил: «Я чувствовал, что они скажут так, и я рад этому». Елена Петровна молча кивнула головой, при этом выражение ее лица было закрытым. В дальнейшем она минимально участвовала в дискуссии, оживляясь лишь при обсуждении поведения Жанны¹. /

В результате дискуссии стало понятным, что дети, особенно Жанна, догадывались о дисфункции в супружеской подсистеме. В то же время совместного потенциала семьи и психотерапевтов не хватало для решения существующей проблемы².

При разработке темы семейных взаимоотношений на пятом сеансе спонтанно возникла дискуссия на тему спокойствия и беспокойства в семье, защиты от опасности, совладения с тревогой. Уловив ключевые слова, которые произносили члены семьи: «тревога», «я защищаю», «хочется помощи», «я спокойна», С. И. Чаева предложила проиграть этот дискуссионный материал, сказав: «Представьте себе, что вы деревья в лесу. Выберите каждый свое место» (рис. 9.6).

С. И. Чаева: «А теперь представьте, что подул сильный ветер, такой сильный. Как ураган... Раз, два, три! Начали!» (в это время Э. Г. Эйдемиллер исполнял роль ветра).

Елена Петровна, вздрогнув всем телом, ударилась грудью в спину Владимира Григорьевича, который обхватил руками обеих дочерей и оторвал их от земли (рис. 9.7).

После проигрывания этих ситуаций мы попросили членов семьи рассказать о своих ощущениях во время игры.

Елена Петровна сказала, что была спокойна все время, но особенную защищенность почувствовала, когда муж взял дочек и поднял их.

Э. Г. Эйдемиллер: «Ощущение, что вас закрыл щит?» Елена Петровна: «Да». Э. Г. Э йде м ил л е р: «Каким деревом вы были?» Елена П ет ро в н а: «Березой».

Жанна сказала, что она была сиренью. Вначале ей было очень хорошо, спокойно: «За спиной стоял папа... Тепло, поддержка. А потом его рука прижала мои руки, зажала горло, да еще ноги оторвались от земли.. Ну все, думаю, отжила».

Екатерина: «Я была молодая осина. Рядом с папой чувствовала себя защищенной, и было ощущение, что, если постараюсь, стану кустом роз. А потом... ну папа все сделал правильно, но почему-то мне это не понравилось».

Э. Г. Э йде м ил л е р: «А как вы, Владимир Григорьевич?» Владимир Григорьевич: «Вначале все было спокойно, потом подул ветер... да, а кем я был? Хотел быть

' Мотивы такого поведения оказались неисследованными изакрытыми для психотерапевтов. Спустя много месяцев после завершения семейной психотерапии стало известно науровне сплетни, что Елена Петровнаобдумывала возможность развода.Однако озвучить свои мысли она не решилась.

² Оглядываясь сейчас на этот опыт десятилетней давности, можно высказать мнение, что семейная тайна не была выявлена и изучена по причине негативного противопереноса психотерапевтов.

Рис. 9.6. Ситуация 1. «Деревья в лесу». Вид сверху (а) и спереди (6)

Рис. 9.7. Ситуация 2. «На деревья подул сильный ветер». Вид сверху (а) и спереди (б)

дубом, но что-то мешало. Какая-то неуверенность. Спереди — да, тепло, приятно, что дочки стоят передо мной, я все вижу впереди. Какое-то онемение в спине. Словно в стволе было огромное дупло. Не сломаться бы. А когда поднялся ветер, решил защитить дочек». С. И. Ч а е в а: «Если бы вы спросили у своей жены, что с ней произошло, когда подул ветер?» Владимир Григорьевич: «Трудно сказать. Удар молнии... Тебе (обращаясь к жене) было страшно?» Елена П е т р о в н а: «Не знаю. Вроде бы ничего не делала».

Э. Г. Э й д е м и л л е р и С. И. Ч а е в а: «А сможете повторить то, что вы сделали вдвоем, когда подул ветер? Встаньте друг за другом... Так, а теперь подул ветер. Вы дернулись... Ну, и что это было?» Елена Петровна: «Тревога, и я его толкнула». Владимир Григорьевич: «Я перепугался и стал спасать дочек».

После этого сеанса психотерапевты обсудили проделанную работу и выдвинули следующую психотерапевтическую гипотезу. Елена Петровна является источником тревоги в семейных отношениях. Муж пытается взять на себя роль лидера, но в реальности очень зависим от эмоционального состояния жены и исполняет ее приказы, отдаваемые как вербально, так и, чаще, невербально. Если муж играет роль транслятора, то обе девочки — поглотители тревоги. Симптоматическое поведение Жанны позволяет ей бросить вызов сложившимся отношениям и задать всем членам семьи метафорический вопрос: «Как долго и какими еще способами вы собираетесь поддерживать сложившиеся отношения?»

Через два занятия семья закончила психотерапию. Все отметили, что появилось новое понимание происходящего. Жанна сказала, что она довольна тем, что обрела больше свободы: «Когда меня не запрягают, я все делаю с большей охотой, даже уборку. А еще довольна что сестра стала более живой, да и мама с папой тоже».

Катамнез через год. Семья самостоятельно решает свои проблемы. К психотерапевтам не обращаются. Жанна успевает по всем предметам, социально адаптирована.

/

Глава 10