Проблема доверия и общение

Процесс самораскрытия непосредственно связан с доверием одного человека другому. Доверие – это скорее нравственная категория, чем психологическая. Научившись доверять себе и другим, человек может обрести счастье.

В зарубежной социальной психологии доверие во взаимоотношениях людей - предмет исследова­ния многих авторов. Социальным аспектам дове­рия придается исключительно важное значение, ибо давно известно, что «базовое доверие - стержневой элемент социального и психологического благополучия индивида и общества, который можно опре­делить кик уверенность (индивида, группы, сооб­щества, нации) в том, что окружающий мир и его обитатели не намерены причинить вред» (Праворотова Т.А.,Говир Т, 1994, с. 94).

С первых шагов исследователи самораскрытия отмечали, что доверительность в самораскрытии является одним из важнейших показателей «здоровья личности», при этом из­лишняя доверительность такой же недостаток, как и излишняя замкнутость (см. Н.В. Амяга, 1992).

В настоящее время в англоязычной социаль­ной психологии сложились два основных направ­ления в исследовании проблемы доверия. Главное отличие между ними заключа­ется в том, что в одном случае доверительное общение объясняется с опорой на анализ внутренней динамики личности, ее свойств и качеств, а в другом - через анализ динамики межличност­ного взаимодействия.

Пионерами в области изучения доверия в за­рубежной социальной психологии были С. Джурард и П. Ласкау (1958), которые начали работу в этом направ­лении в конце 50-х годов. Первоначально под до­верием понималось явление, проявляющееся в процессе самораскрытия (self-disclosure). В результате были выделены такие качества до­верия, как добровольность и преднамеренность.

Сам термин был предложен родоначальни­ком изучения самораскрытия С. Джурардом (1971), под которым он понимал «сообщение другим личной информации о себе». С. Джурард (1959) впервые выделил понятие «норма доверительности», под которой он понимал «...способность реагировать доверительностью на доверительность в соответствии с обстоятель­ствами общения в диаде». Основ­ной вывод, к которому приходят представители изучения доверия в контексте психотерапии, сводится к тому, что пациентами становятся люди, которые не умеют открываться своему окружению. Психически здоровая личность об­ладает способностью к самораскрытию, она уме­ет доверяться хотя бы одному близкому человеку. По мнению С. Джурарда, открываясь друго­му, человек обучается устанавливать контакт со своим реальным «Я», а тем самым обучается управлять собственной судьбой.

Норма доверительности формируется в детстве, ког­да ребенок еще спонтанно ведет себя в соответствии со своим действенным «Я», и его особенно­сти зависят от реакции окружающих на его от­кровенность. Э. Эриксон считает, что доверие – это не только надежда на других, это и вера в самого себя, в способность самостоятельно справляться с собственными побуждениями и нуждами. Чувство базового доверия младенца к миру – это начало его личности и основа гармоничного общения с людьми, истоки его умения присоединяться к людям и одновременно выделять себя как личность. В результате такого взаимодействия с близкими ребенку людьми у него формирует­ся так называемая «идиосинкратическая модель доверительности», под которой понимается уро­вень, или степень, открытости человека, который остается относительно неизменным в пос­ледующей жизни человека, т.е. в даль­нейшем функционирует как черта характера. С точки зрения данного подхода, поведение доверяющего человека в каждый момент времени на­ходится под влиянием двух противоположно направленных тенденций, одна из которых толка­ет человека на то, чтобы довериться, а другая – на то, чтобы подавить это стремление.

Однако доверие и доверительность в общении в настоящее время большинством авторов не сводится к феномену самораскрытия, хотя, есте­ственно, доверие является непременным услови­ем добровольного самораскрытия, на что и указывали практически все авторы, занимающиеся этой темой.

Другое в настоящее время наиболее широко представленное направление в изучении дове­рия принадлежит авторам, работающим в рам­ках интеракционизма, где доверительность изу­чается с точки зрения динамики межличностно­го взаимодействия. Работы в этом направлении также начались в 50-х годах с исследований Дж. Хоманса (1956).

Как известно, основная исследовательская позиция интеракционизма заключалась в том, что процесс общения есть обмен. Причем в данном случае под обменом понимались некоторого рода «приобретения» и «потери», соотношение меж­ду которыми и детерминирует динамику обще­ния. В эффективном общении «приобретения» и «потери», по мнению Дж. Хоманса, должны справедливо распределяться − «каждый участник ожидает, чтобы его «приоб­ретения» соответствовали «затратам».

Представителями данного направления было предложено следующее понимание межличност­ного общения: человек, выбранный как объект доверительности должен расценивать это как «приобретение», но степень, в которой проявля­ется доверие при эффективном общении, долж­на быть взаимной.

Эти идеи получили развитие в работах Гиффина и Пэттона, Алтмана и Тей­лора (1974). Основная идея работ данных авто­ров оставалась прежней - если «приобретения» не соответствуют «потерям», индивид будет стре­миться к прекращению взаимоотношений. Дру­гими словами, если в условиях кооперации доверяет только один, а другой использует это доверие, то взаимодействие прекращается.

Социальные теории обмена имеют длительную историю исследований, в которых особая роль всегда отводилась доверию. Первоначально иссле­дователи сосредоточились на изучении взаимо­доверия в диадах, где участники заранее были знакомы друг с другом. Однако позже выяснилось, что такой путь изучения доверия ничего не дает для понимания того, как устанавливаются дли­тельные отношения и какие механизмы играют в этом основную роль. Поэтому в конце 80-x гг. началось изучение обмена в группах участников, ничем не свя­занных друг с другом. Стали проводиться многочисленные экспери­менты по компьютерному моделированию пове­дения групп участников эксперимента, играющих в игры типа «дилемма заключенного».

Роль доверия традиционно рассматривалась также в рамках изучения социальных выборов или так называемых социальных дилемм. Это направле­ние исследований берет начало с 60-х гг. с изве­стных работ М. Дойча, который впервые доверие соединил с сотрудничеством.

Исследование социальных дилемм началось с изучения поведения людей в парных играх в известную дилемму заключенного. Суть социальной дилеммы заключается в создании такой ситуации, в которой соблюдаются два основных условия: а) если все сотрудничают - все выигрывают, в то время как б) для каждого выгоднее не сотрудничать.

Изучение социальных дилемм в 70-х гг. стало традицией и в дальнейшем получило широкое распространение в англоязычной социальной психологии. По мнению авторов, «социальный вы­бор может быть определен ситуацией, в кото­рой личный интерес находится в противоречии с интересами группы. Но при этом взаимный эгоизм менее желателен, чем взаимовыгодное сотруд­ничество». В дальнейшем это направ­ление исследований получило широкое распространение (работы Р. Дэвис, Д. Мессик М. Бревер, И. Строуб и В. Фрой, Т. Ямагиши и др.).

К началу 90-х гг. в изучении роли доверия в сотрудничестве сложилось два основных направления. Первое заключалось в изучении доверия в про­цессе обобщенного обмена, второе - в исследо­вании роли доверия при выборе партнера по об­мену (социальные дилеммы).

К этому времени теория обмена получила ши­рокое распространение, активно велись работы по изучению обмена в более сложных общностях, чем диады, поэтому сами теории стали называться теориями обобщенного обмена. Родоначальником этой традиции в изучении роли доверия в обоб­щенных обменах считается Р. Эмерсон (1972). Он выделил два типа теорий социального обмена вне диады: во-первых, это отношения, возникающие в более широком контексте понятия социальных сетей. Эта группа исследования закончилась раз­работкой теории сетей обмена, авторами которой были Р. Эмерсон (1987), К. Кук (1983), Т. Ямагиши (1987) и ряд дру­гих авторов. Другое направление исследований заключалось в изучении групп и обменов между людьми в груп­пе, а также между группой вообще и ее отдельным участником. Родоначальником этого направления исследований был Р. Экей (1974). Группы, включаю­щие общий обмен, получили название групп обоб­щенного обмена. Такие группы характеризуются недостатком непосредственного соответствия меж­ду тем, что обе стороны дают и берут друг от друга.

В настоящее время исследователи выделяют три различных типа выбора:

1) дилемма заключенного и ее варианты;

2) игры на общее благо;

3) игры по выбору возможностей.

Общие блага включают создание безграничного пространства, которое может быть использовано всей группой, но оно зависит от вклада членов группы. При этом использование блага не ограничено вкладчиками. Следовательно, существует выбор: можно использовать блага без того, чтобы «оплатить», но если все действуют так, блага прекращают существовать, что хуже всего.

Выбор возможностей (или «социальная ловушка») включает некоторый конечный ресурс, который все члены группы могут использовать. Ресурс периодически частично пополняется, но он не эквивалентен первоначальному уровню. Выбор заключается в том, что рациональный ход действия каждого участника должен использовать как можно больше из ресурса, однако рациональные действия всех членов группы быстро истощают ресурс. Поэтому, чтобы «растянуть» его, некоторые члены группы должны ограничивать себя, но это не в их интересах. Необходимо отметить, что такого рода моделирование было направлено в основном на попытки предсказывать поведение партнеров в групповых взаимодействиях. В целом же исследования показали, что «уже давно найдены способы предсказывать поведение человека в различных ситуациях выбора и один из важнейших факторов здесь - межличностное доверие» (Т. Ямагиши, 1989).

С целью предсказать поведение человека в различных ситуациях один из наиболее авторитетных исследователей роли доверия в системе обобщенного обмена Т. Ямагиши в 1986 г. разработал шкалу, измеряющую способность человек к взаимному доверию и сотрудничеству. Согласно условиям методики людей можно отнести к одному из противоположных полюсов: высоко доверяющие и низко доверяющие. Однако Т. Ямагиши (1989) не ставил перед собой задачу определить причины, по которым люди могут принадлежать к одному из двух названых полюсов. Он считал, что доверие есть независимая переменная, определяющая успех в системах обобщенного обмена. По его мнению, обобщенный обмен, взаимодоверие между участниками «вероятнее всего связаны друг с другом динамично и взаимно подкрепляют друг друга».

Как мы уже отмечали, доверие с сотрудничеством соединил М. Дойч в 60-х гг., а в 1986 г. Т. Ямагиши соединил доверие с теорией цели. Обе теории показали, что степень доверия - первичный фактор для долговременной взаимосвязи. Главный вывод, который был сделан авторами этих теорий состоял в следующем: те, кто доверяют другим через некоторое время сами показывают высокую степень сотрудничества по сравнению с теми, кто имеет низкое доверие к другим. Т. Ямагиши определил доверие как убеждение в том, что люди не будут эксплуатировать добрую волю других. Он также обнаружил, что доверие можно прогнозировать по поведению в игре общего бла­га, но не в игре выбора возможностей. С точки зрения С. Парке, такое расхождения между играми можно объяснить присутствием или отсутствием опасности: игра в общие блага со­держит элемент опасности, а выбор возможностей - нет, поэтому роль доверия во втором случае зна­чительно ниже.

В обеих традициях - и в традиции изучения обоб­щенного обмена и в традиции изучения поведения в социальных дилеммах - одной из основных проблем является изучение роли доверия как важнейшего фактора солидарности и сотрудничества. П. Экей, один из пионеров исследований по обобщенному обмену, еще в 1974 г. пришел к выводу, что «обмен генерирует этику, характеризуемую менталитетом доверия». Под менталитетом доверия он понимал взаимодоверие как необходимое условие эффективности сотрудничества. Однако в своей работе П. Экей не ставил задачу объяснить, как та­кая этика оказывается сгенерированной, он при­нимал ее как эмпирический факт.

Анализ литературы по проблеме доверия, проведенный Т. Ямагиши и К. Кук в 1993 г., показал, что в настоящее время существует целый ряд иссле­дований, посвященных специальному изучению вопроса о взаимодоверии в которых было выявлено, что, если люди имеют высокий уровень взаим­ного доверия или ожидают, что другие будут с ними сотрудничать, тем самым они способствуют вы­сокому уровню производительности и поддержа­ния общего блага. В результате был сделан вывод о том, что обобщенная система обмена сохраняется, если люди, включенные в них, имеют высокий уровень взаимного доверия; лишь это условие способствует продолжитель­ному существованию системы обобщенного об­мена. Однако, с точки зрения Т.П. Скрипкиной (1999), большинство авторов не учитыва­ет тот факт, что успешное существование систе­мы уже требует высокого уровня взаимного до­верия между людьми.

Т. Ямагиши и К. Кук (1993) изучали роль стратеги­ческих действий участников в общении, понимая под ними действия, нацеленные на изменение первоначаль­ного решения других участников обмена. Ранее в 70-х г. Д. Пруит и М. Киммель показали, что стра­тегические действия особенно эффективны для воз­никновения доверия и сотрудничества в диадных дилеммах, типа дилеммы заключенного. Однако Т. Ямагиши и К. Кук экспериментально доказали, что стратегические дей­ствия не влияют на уровень доверия и сотрудничества в экспериментах, где имеется более двух участников, однако они вновь становятся эффек­тивными, когда в ситуацию социального выбора вводится структура замкнутой цепи.

В последние годы исследования роли доверия в кооперативной деятельности получили дальней­шее развитие. Доверие изучается как независимая переменная; в игровые ситуации вводятся различные условия, выступающие детерминанта­ми возникновения или разрушения доверия и со­трудничества. Так, в 1995 г. Б. Ланоу показал, что, когда участники обмена совершенно не информи­рованы относительно прошлого поведения друг друга, они находятся в позиции постоянного вы­бора партнеров. В своем исследовании он предположил, что для любого участника вероят­ность нахождения партнера для выгодного обмена зависит от его прошлого поведения и лишь имею­щийся опыт может свидетельствовать, что участ­ники, способные действовать рационально, заслу­живают доверия. Таким образом, Б. Ланоу ввел еще одно из условий, способствующих возникновению доверия, - это репутация участников обмена.

Годом раньше, в 1994 г., П. Коллок ставит про­блему информационной асимметрии и показыва­ет, что именно она ведет к неопределенности исхо­да в процессе обмена, поэтому доверие всегда свя­зано с риском. По мнению данного автора, в этом случае выработка высокого уровня доверия требует больше, чем лишь продолжающееся взаи­модействие: когда нет риска, нет и основы для доверия. Поэтому это свойство ситуации, а не вза­имодействия субъектов. Таким образом, по мне­нию автора, именно «риск создает плодотворную основу не только для доверия, но и для обмана или эксплуатации доверия». Следова­тельно, в опасной ситуации обмена участники бу­дут стремиться находить экстремальные значения между доверием и недоверием. В результате автор приходит к выводу, что начальные условия (или ситуация) обмена воздействуют на взаимодействие, которое в свою очередь воспроизводит или преоб­разовывает структуру обмена.

В 1995 году К. Парке и Л. Хадберт провели спе­циальное исследование для подтверждения гипо­тезы о том, что «степень доверия к другому будет влиять на уровень реакции человека в присутствии опасности (или возможности не по­лучить вознаграждения при совместных, коопера­тивных действиях)». В результате специально проведенного исследования авторы пришли к выводу, что, когда опасность присутству­ет, люди, склонные высоко доверять, сотруднича­ют чаще, чем низко доверяющие, в то время как при отсутствии опасности и те, и другие сотрудни­чают в одинаковой степени. Таким образом, полу­ченные результаты показывают, что при обсуждении роли доверия в сотрудничестве необходимо учитывать, содержит ли выбор человека элемент опасности, поскольку, при удалении опасности из выбора уровень доверия перестает быть связанным с сотрудничеством.

По мнению авторов, полученные ими результаты поднимают проблему соотношения доверия, опасности и принуждения (наказания). Ранее в исследованиях Т. Ямагиши (1986, 1988) было показано, что низко доверяющие более склонны к применению санкций, чем высоко до­веряющие. Был сделан вывод о том, что принуждение увеличивает уровень доверия к другому, так как стимулирует сотруд­ничество. По мнению же С. Паркса и Л. Халберта, все зависит от того, что можно считать нулевым вознаграждением. Так, «низко доверяющие счита­ют нулевое вознаграждение потерей, интерпрети­руя это словами «я ничего не получил», в то же время, высоко доверяющие воспринимают это как выгоду - «я ничего не потерял». В ре­зультате проведенного исследования авторы в це­лом приходят к выводу о том, что связь между доверием и сотрудничеством на самом деле намно­го сложнее, чем это казалось первоначально.

В целом авторами исследований, выполненных в рамках данного направления, было показано, что чувство доверия является фундаментом или базой во взаимоотношениях людей и, в конечном счете, - эффективности работы в организациях. Данное направление работ широко рас­пространилось в англоязычных психологических исследованиях последних лет. В настоящее вре­мя оно рассматривается в связи с изучением прикладных, в частности, маркетинговых про­блем, связанных с изучением роли доверия во взаимодействии людей в организациях, пони­маемого как обмен. Так, например, международная организаци­я (Development Dimension International) в 1995 г. предприняла попытку исследовать наличие в различного рода организациях феномена социального доверия. В результате исследований был сделан вывод о том, что в 57% организаций производственного и обслуживающего профиля во всем мире наблюдается отсутствие социального доверия, что, в свою очередь, приводит к низкой эффективности их функциони­рования. В данном случае под доверием понималась «уверенность в надеж­ности человека, выраженная в черте характера, способности, силе, в неиспользовании каких-то тайных (личных) сведений о людях».

По мнению авторов данного иссле­дования, доверие, имеющее место в организаци­ях, является неосязаемой сущностью, поэтому оно трудно для понимания, но «мощь, заложенная в нем, способна внедрить успех в организации раз­личных размеров и отраслей производства. В пре­успевающих компаниях, в которых доверие явля­ется основополагающим принципом организации, оно создаст обширные обязательства, кооператив­ную слаженность и позитивную энергию». На основе полученных результатов были выделены факторы, направленные на «строительство» и на «разрушение» доверия. К факторам, строящим доверие, от­носятся:

1) честная и открытая коммуникация без искажение информации;

2) демонстрация способностей и возможностей другого для достижения им мастерства, компетентности и т.п.;

3) умение прислушаться к мнению другого, даже при несогласии с ним;

4) выполнение обещаний и обязательств;

5) взаимодействие с другими и взаимопомощь.

К разрушителям доверия были отнесены те, кто:

1) в деятельности в собственном благополучии заинтересован более чем в благополу­чии других;

2) дает противоречивые указания, из которых невозможно понять, как поступать;

3) избегает брать ответственность за собственные действия;

4) делает безответственные выводы без проверки фактов;

5) оправдывается или обвиняет других, когда что-то не получается.

Наряду с развиваемой традицией в изучении различных феноменологических проявлений доверия в условиях кооперации ряд авторов придерживается мнения, что широко распространенные игровые методы, типа «дилеммы узника», используемые для изучения индивидуальных характеристик, которые коррелируют с кооперативным поведением и ситуационными факторами, содействующими кооперации, показали, что люди, наделенные властью, и люди, ориентированные на соперничество, не стремятся к кооперации. Кроме того, была экспериментально под­тверждена важность ситуационных переменных, имеющих огромное влияние на коопе­рацию (к ситуационным переменным относятся, прежде всего, установки испытуемых: сотрудни­чающие, конкурирующие или индивидуально-ориентированные).

Однако, несмотря на различные модификации парадигм игровых экспериментов, они далеки от реальных ситуаций, а потому попытки выявить реальные аналоги поведенческого сотруд­ничества оказались неудачными, поскольку на людей, принимающих участие в экспериментальной ситуации, влияют условия игры, кроме того, они сталкиваются во время игры с незнакомым партнером; в то же время, когда в игре принимают участие люди, состоящие в дру­жеских отношениях, они, как правило, показы­вают высокие кооперативные возможности. Именно поэто­му игровые методы мало что дают для понимания доверия в личностно-значимом смысле.

Итак, как уже было сказано, данное направление исследований наиболее широко представлено в анг­лоязычной психологии. Суть его заключается в изучении роли доверия во все усложняющемся мо­делировании ситуаций сотрудничества. В созда­ваемые экспериментальные ситуации постоянно вводятся новые переменные. В результате исследований получено зна­чительное количество интересных сведений о роли, динамике и факторах, вызываю­щих доверие в самых разнообразных ситуациях совместной деятельности. На основе весьма раз­нородных эмпирических данных были построены теории, с помощью которых исследователи пытались объяснить роль доверия в ситуациях обме­на. Однако представители теорий обмена, как правило, не ставили перед собой задачу осмыслить сущностные характеристики доверия как самостоятельного социально-психологического феномена.

В этой связи, наряду с игровыми методами, внутри которых исследовалась роль доверия в сотрудничестве и кооперации, возникло альтер­нативное направление исследований, где изуче­нию подвергалось межличностное доверие между людьми в связи с уровнем развития их межличностных отношений. Его авторы исходили из того, что близкие межличностные отношения всегда имеют свою историю, не поддающуюся статистичес­ким методам изучения. Их невозможно объяснить также с точки зрения индивидуальных черт лич­ности, динамики и стилевых характеристик. По­этому речь здесь идет об особом доверии, заложенном в личные доверительные отношения.

Разработка этого направления исследований началась в конце 60-х - начале 70-х гг. исследованием 3. Ру­бина, который поставил задачу сравнить степень симпатии и любви между конк­ретными людьми и «количество» теплоты, испытываемой ими к человечеству, хотя, до сих пор систематическое исследование этого особого рода межличностного доверия в сочетании с та­кими переменными, как любовь, симпатия, само­раскрытие было затруднено из-за отсутствия из­мерительных инструментов. Однако в конце 60-х и в 70-х гг. Дж. Роттер предло­жил шкалы, измеряющие тенденцию человека доверять другому. Согласно его пред­положению, разработанные им шкалы наиболее точно оценивают способность доверять в двусмыс­ленных, новых или беспорядочных ситуациях, в которых важна роль лишь обобщенного ожида­ния, ибо это единственное, на что можно поло­житься. Позже В. Мишел (1973) показал, что при возникновении доверительных отношений оценка черт характера или характерных черт дру­гого имеет лишь ограниченный эффект и ничего не дает для возникновения «сильного влияния». Однако на счет последнего положения среди уче­ных существуют разногласия.

В 1982 г. Вальтер Свэп разработал спе­циальные шкалы для измерения особого межлич­ностного доверия, включающие фактор надежно­сти, фактор эмоционального и фактор общего доверия. С точки зрения данного автора, «межличностное доверие является основной особенно­стью всех социальных ситуаций, т.е. тем, что нуж­дается в объединении и взаимосвязи. Занимая деньги, собирая на автомобиль или посещая вра­ча, человек должен решить: стоит ли риск зави­симости или уязвимости, который является ценой возможности приобретения результата. …Имен­но элемент риска... составляет основную характе­ристику дилеммы доверия».

В целом исследование В. Свэпа раскрывает ситуативную и целенаправленную природу меж­личностного доверия, обнаруживая множество дополнительных значений понятия «доверие». При разработке шкал доверия В. Свэп использовал подход, предложенный раньше Дж. Роттером, и так называемые шкалы «философии человеческой натуры», разработанные Л. Райсманом. Авторы этих методик исходили из того, что доверие к другому - положительное качеств» че­ловека, и высоко доверяющие люди оказываются более самостоятельными, честными и открытыми для тех, от кого они хотят получить психологическую поддержку. В целом шкалы Роттера и шкалы Райсмана не получили широкого распространения, так как обладают рядом ограничений: во-первых, отнесение доверия только к положительным атрибутам личности - плохая услуга, ибо в некоторых обстоятельствах это может выглядеть наивно и даже потенциально опасно; во-вторых, как было показано К. Чан и Дж. Кэмпбеллом (1974), а так же Р. Капланом (1973), возможность шкал предсказывать веру в других ограничена условиями уровня интимности. В-третьих, как показывает В. Свэп, такого рода шкалы предсказывают го­товность доверять в зависимости от личности и от ситуации, но они не определяют точно доверие одного лица к другому в конкретных обсто­ятельствах. Именно в силу этих обстоятельств В. Свэп выделил три различные шкалы - надеж­ности, эмоциональности и общего доверия, так как, по его мнению, они могут существенно расши­рить возможности изучения доверия между кон­кретными людьми. По замыслу автора, их можно включать в экспериментальные процедуры, а также в клинические исследования.

Позже, в 1993 г., Р. Левитски и Б. Банкер, используя созданные измерительные процедуры, построили модель развития и отклонения доверия в межличностных отношениях. Изучая отно­шения сотрудничества, они построили трехуров­невую модель развития доверия в сотрудничестве. Авторы пришли к выводу, что на каждом уровне форма доверия имеет свои отличия, а прочность или хрупкость доверия зависит от стадии разви­тия отношений.

Итак, как показывает проведенный анализ исследований, посвященных изучению феномена доверия в англоязычной психологии, роли доверия во взаимодействии людей придается огромное значение. Проведены десятки исследований, направленных на изучение самых различных феноменологических проявлений доверия и доверительности. Разработано множество методов и конкретных методик, направленных как на измерение доверия в межличностных отношениях, так и на изучение процессуальной динамической стороны возникновения и разрушения доверия в общении, в отношениях и в совместной, кооперативной деятельности. В результате доверие и доверительность рассматриваются как раскрытие действительного Я, включающее уязвимые, негативные стороны личности. При этом считается. Что естественные импульсы доверительности контролируются страхом потерять уважение к себе; преодоление этого страха способствует доверительным взаимоотношениям; непреодоленные страхи блокирую доверительность и разрушают личность изнутри, что приводит к разрыву ее связей с окружающими. С другой стороны, доверие понимается как трансакция, как взаимное реагирование на возникающие в общении «полезные приобретения» на основе их «ценностного взвешивания». Доверительность при этом является «продуктом ситуации» и специфики взаимоотношений, возникающих независимо от исходных личностных характеристик (мотивации, состояний и др.).

Однако, несмотря на все многообразие подходов к изучению доверия, за рамками анализа остается собственно психологическая природа рассматриваемого явления. Доверие определяется то как убеждение, то как фактор надежности и эмоциональности, то как вообще «неосязаемая сущность», обладающая огромной мощью. Таким образом, остается невыясненной психологическая сущность доверия, проявляющегося всюду, где люди вынуждены действовать совместно.

В рамках гештальтерапии доверие рассматривается как предпочитаемый способ существования. Личность обретает доверие в процессе взросления, осуществляя переход от зависимости от внешних ресурсов к внутренним, осваивая ценности самоактуализации, подлинности и открытости контакту. Взросление и развитие доверия часто сопровождаются психологическим дистрессом. Переживание его вызвано тем, что человек постоянно сталкивается с необходимостью отказаться от привычной ситуации безопасности и решается предпринять нечто неизвестное, недоступное, то, что он никогда не делал раньше. Постигая новый опыт, человек открывает в себе нечто новое и, таким образом, самоактуализируется. При этом расширяются границы осознания собственных возможностей, растет доверие к самому себе. Основным компонентом неэффективного поведения является беспокойство – состояние, обратное доверию. Ф. Перлз считал, что беспокойство – это недостаток веры в то, что человек может справиться с ситуацией в будущем, или недостаток индивидуальной системы ресурсов. Переживаемое как волнение, иногда возникающее без всяких видимых причин, беспокойство блокирует возможные действия, провоцирует конфликты.

В отечественной психологии доверие рассматривается как компонент человеческих отношений. Исследователи выделяют три основных аспекта данного феномена:

§ доверие к источнику информации, то есть вера в правдивость человека – носителя информации (теории массовых коммуникаций);

§ доверие к самой информации, то есть вера в истинность высказанных мыслей и чувств, раскрывающих внутренний мир личности (социальная психология);

§ доверие к человеку как к исполнителю, то есть вера в то, что порученное дело будет сделано (педагогика).

В отечественной социальной психологии доверие изучается, главным образом, в контексте дружеских отношений (И.С. Кон, В.А. Лосенков, И.В. Страхов, И.Э. Стрелкова и др.). Так, например, В.С. Сафонов рассматривает доверительность в общении как одно из важных условий его эффективности и как один из важнейших и необходимых компонентов связи людей друг с другом. Доверительность при этом понимается как «специфический способ социально-психологического обособления личности в некоторую специализированную общность «мы», имеющий три специфические функции: обратной связи в процессе самопознания личности; «психологического облегчения»; «психологического сближения».