Свобода и закон в человеческом бытии

Безусловные законы детерминируют начало деятельности индивида. И поскольку они не вытекают из ситуации, то деятельность, ориентируемая ими, является свободной. Поэтому безусловные законы (или законы уровня цели) есть законы свободы, законы свободных действий, законы творческой (инновационной) деятельности. Именно в этой сфере – сфере свободы и творчества – безусловный характер законов уровня целей обнаруживается с непосредственной очевидностью.

Время социального мира дискретно, оно складывается из «отрезков», которые не вытекают друг из друга. Ка­ж­дая точ­ка жиз­ни индивида или сообщества ха­рак­те­ри­зу­ет­ся сво­им на­пол­не­ни­ем, и это на­пол­не­ние жиз­ни не свя­за­но обя­за­тель­ным сле­до­ва­ни­ем из про­шло­го. Ре­аль­ным про­яв­ле­ни­ем дис­крет­но­сти вре­ме­ни человеческого мира яв­ля­ет­ся си­туа­ция «вдруг», без ко­то­рой бы­тие человека по­мыс­лить нель­зя. «Вдруг» есть момент свободного явления такого бытия, котороев себе содержит (или само впервые устанавливает) причины своего объявления. Дис­крет­ность вре­ме­ни пред­по­ла­га­ет ре­аль­ность не­бы­тия. Именно небытие «дробит» человеческий мир. Зна­чит, что­бы что-то бы­ло, оно долж­но по­сто­ян­но воз­ни­кать из не­бы­тия, долж­но со­сто­ять­ся по­сто­ян­но для­щее­ся тво­ре­ние (§ 6). Но мо­жет ли по­сто­ян­ное тво­ре­ние, то есть постоянные инновации га­ран­ти­ро­вать по­ря­док? Как мо­жет со­че­тать­ся сво­бо­да деяния человека и за­коносообразность? Эти вопросы, как мы видели (см. § 4 и его подразделы), постоянно возникали в философии.

Эта связь свободы (свободного, творческого действия человека) и законосообразности проявляется в двух аспектах.

Во-пер­вых, сво­бо­да воз­мож­на толь­ко там, где мир за­пол­нен при­чин­ны­ми свя­зя­ми. Иммануил Кант разводил мир причинно-следственных связей как мир природы, и мир свободы как мир истории, но в то же время он показал, что свобода возможна именно потому, что она дает начало новому ряду причин и следствий. Ес­ли это­го нет, то никакое сво­бод­ное дей­ст­вие не­воз­мож­но, по­то­му что оно про­па­дет в хао­се. Сво­бо­да не по­то­му свя­за­на с не­об­хо­ди­мо­стью, что она есть «по­знан­ная не­об­хо­ди­мость», ибо то­гда нет сво­бо­ды, а есть толь­ко раз­ные ви­ды не­об­хо­ди­мо­сти – не­по­знан­ная и по­знан­ная, а по­то­му, что она пред­по­ла­га­ет ус­та­нов­ле­ние то­го по­ряд­ка, ко­то­рый тво­ря­щий по­ро­ж­да­ет, значит, она пред­по­ла­га­ет на­ли­чие по­ряд­ка. Ес­ли есть сво­бо­да, значит, есть (дол­жен быть) за­ко­но­со­об­раз­ный по­ря­док, ина­че ее бы про­сто не бы­ло.

Во-вто­рых, хотя на уров­не тво­ре­ния, или свободного решения и действия нет за­ко­нов, но законы (правила, порядок) появляются благодаря творению и свободе. Свобода и творение дают закон и порядок человеческому миру. Творение или свобода не определяются ничем, кроме самих себя, т.е. у них только одно основание – небытие. Творение должно прозреть небытие, чтобы заполнить его своим произведением. Бытие основано на необходимости, поэтому оно порождает только действия предсказуемые, небытие же обнаруживает себя только в беспокойстве, в активности, в оценке, поэтому оно становится началом нового действия. Небытие нельзя помыслить, так как мысль тождественна бытию, но из него можно выйти к мысли, оценке, идее. И это видно по структуре действия-творения. Вспом­ним Биб­лей­скую кни­гу «Бы­тия», где опи­са­ны ак­ты тво­ре­ния ми­ра Бо­гом: «И ска­зал Бог: да бу­дет свет. И стал свет. И уви­дел Бог ­свет, что он хо­рош; и от­де­лил Бог свет от тьмы. И на­звал Бог свет днем, а тьму но­чью» (Быт. 1, 3-5). Вот структура дей­ст­вия Бо­га: сначала воление «Да будет!», ре­зуль­та­том ко­то­ро­го ока­зы­ва­ет­ся определенное бы­тие – свет, затем оценка – он хо­ро­ш, и потом име­но­ва­ние нового бытия – «день» и «ночь». Бог не тво­рил свет, по­то­му что так хо­ро­шо, а хо­ро­шо по­то­му, что Он так сде­лал. И теперь есть порядок. По этой модели построены все дни творения.

За­кон и по­ря­док по­яв­ля­ют­ся в результате творения, после его свершения. Бог решил – «Да бу­дет!», и ста­ло то, с чем не мо­жет не счи­тать­ся да­же Бог. И каждый шаг его последующего творения учитывает предыдущий. Так и в жизни человека, сообщества и культуры. Ис­то­рия че­ло­ве­че­ская, ис­то­рия куль­ту­ры дви­жут­ся имен­но по это­му прин­ци­пу – прин­ци­пу пре­це­ден­та. Не­что свер­ши­лось бла­го­да­ря твор­че­ско­му уси­лию че­ло­ве­ка, и те­перь оно ста­ло фак­том, оп­ре­де­ляю­щим по­ве­де­ние, бо­лее то­го, те­перь мы вы­во­дим его не­об­хо­ди­мость в ис­то­рии. Так, например, В.Г. Бе­лин­ский в сво­их «Стать­ях о Пуш­ки­не» вы­во­дит не­об­хо­ди­мость творчества Пуш­ки­на из пред­ше­ст­вую­щей ис­то­рии рус­ской сло­вес­но­сти. Но кто мог бы до по­яв­ле­ния Пуш­ки­на вы­вес­ти (вы­чис­лить) его из Дер­жа­ви­на, Жу­ков­ско­го и дру­гих? Толь­ко ка­кой-ни­будь Но­ст­ра­да­мус, да и то все его пред­ска­за­ния свер­ша­ют­ся (ста­но­вят­ся пред­ска­за­ния­ми) толь­ко то­гда, ко­гда не­что, что со­вер­ши­лось, да­ет по­вод для это­го. По­это­му Бо­ги и Ге­нии уз­на­ют­ся (и при­зна­ют­ся), ко­гда они ухо­дят, а не при­хо­дят. По­ни­ма­ние это­го фун­да­мен­таль­но­го фак­та человеческого мира М.К. Мамардашвили на­зы­ва­ет ме­та­фи­зи­кой апо­сте­рио­ри[49]. Ес­ли ме­та­фи­зи­ка при­зва­на най­ти по­след­ние и не­из­мен­ные ос­но­ва­ния бы­тия, то ме­та­фи­зи­ка че­ло­ве­че­ско­го бы­тия на­хо­дит их в са­мом фак­те ро­ж­де­ния та­ко­го бы­тия. Но для это­го сна­ча­ла бы­тие долж­но на­ро­дить­ся. Прав­да, са­мо это «на­ро­ж­де­ние» есть ме­та­фи­зи­че­ское ос­но­ва­ние человеческого бы­тия, но, что­бы рас­крыть его как ос­но­ва­ние, ме­та­фи­зи­ка долж­на ска­зать о не­бы­тии как по­след­нем ос­но­ва­нии «на­ро­ж­де­ния», а не­бы­тие уз­на­ет­ся толь­ко по­сле то­го, как оно заместилось бы­ти­ем, как нечто свершилось. Это и становится ме­та­фи­зи­ческим апо­сте­рио­ри.

Законы свободы или законы творения не могут быть сформулированы как условия, вызывающие свободу или творчество, но они указывают на условия их совершения. Для свободы таким условием является ответственность за результаты деяния. Для творчества – это верность своему призванию и утверждение языка инноваций. И в том, и в другом случае индивид берет на себя ответственность за бытие тех конкретных ситуаций, конкретных событий, виновником которых он выступает. Поэтому свобода и творение действуют как метафизические, но одновременно и как эмпирические регуляторы порядка в человеческом мире. Свобода и творчество являются достоянием конкретной индивидуальности, они выступают формой проявления ее в действительности и тем самым способом вхождения («впечатывания») личностного начала в социальный мир. Способность индивида заражать своими действиями других и утверждать тем самым порядок социальной действительности М. Вебер назвал харизмой.

Таким образом, упорядоченность и организованность социального мира, который выстраивается как мир событий и действий конкретных индивидов, достигается действием двух типов закономерностей: законов, организующих отношения в сфере средств деятельности, или законов условий, которые отвечают за повторяемость и воспроизводство ситуаций жизни и отношений между людьми, и законов, непосредственно организующих поведение человека, или законов безусловных, которые побуждают человека к определенным поступкам «изнутри». Именно благодаря действию безусловных законов индивид становится микрокосмом человеческого космоса, последний же не распадается, а приобретает возможности развития.

Задание:

Выделите в тех областях социального мира, которые изучает ваша наука, действующие в них законы «уровня средств» (законы условий) и законы «уровня целей» (безусловные законы).

Посмотрите трактат М.М. Бахтина «К философии поступка» (Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник: 1984-1985. М., 1986.

Посмотрите книгу Московичи С. «Машина, творящая богов». (Пер. с фр. М.: Изд-во «КСП+», 1998).

§ 12.