ГОРНОЗАВОДСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ УРАЛА В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

Урал как база развития крупной промышленности имел ряд преимуществ по сравнению с Подмосковными и Олонецким райо­нами. Уральские руды отличались высокими качествами, и металл, выплавленный из них, легко поддавался обработке. Руды лежали неглубоко и местами выходили на поверхность земли, что облегчало их разработку. В начале XVIII в. из руды Олонецкого края выплав­лялось 20% чугуна, из уральских – 25–30% и даже до 50%.

На Урале имелись нетронутые лесные массивы, а лес являлся в то время единственным источником топлива для промышленности. На Урале была разветвленная сеть рек, они служили источниками гидроэнергии для промышленных предприятий и удобными путями для транспортировки промышленной продукции.

Благоприятствовало развитию промышленности сельское хозяй­ство, достигшее в Среднем Приуралье и Зауралье значительного по тому времени уровня. Цены на хлеб держались здесь намного ниже, чем в других районах страны. В 1720 г. в Олонецком крае пуд ржи стоил 23 коп., а на Урале в то же время пуд ржаной муки стоил 7 коп. В связи с этим рабочая сила ценилась здесь дешевле, чем в Олонецком крае. Все эти условия благоприятствовали строительству на Урале больших заводов с применением новейшей по тому времени техники.

Начало создания крупной промышленности на Урале связано с деятельностью начальника Сибирского приказа одного из образован­ных людей своего времени А. А. Виниуса, организовавшего здесь поиски руд. 7 мая 1697 г. А. А. Виниус доносил Петру I, находивше­муся тогда за границей: «Я сыскал зело добрую руду из магнита, железную какой лучше быть невозможно, и во всей вселенной не бывало, чтоб из магнита железо плавить, при том же богатая и так мягка, что можно пушки и т.д. плавить».

После открытия железняка в районе современного Нижнего Тагила было дано два указа верхотурокому воеводе – царский и Сибирского приказа о постройке завода. В указе от 10 июня 1697 г. предлагалось в местах, где найдены железные руды, «завесть большой железный завод», который должен лить пушки, гранаты и иное оружие «для обороны Сибирского царства от всяких иноземцев и для привозу того оружия к Москве и в иные Понизовые и Верховые города».

Строительство заводов в первые десятилетия XVIII в. велось главным образом в районе Среднего Урала и осуществлялось быстрыми темпами. Одновременно строились два завода – Каменский и Невьянский. Домну Каменского завода задули 15 октября 1701 г. Ровно через два месяца (15 декабря 1701 г.) вступил в строй Невьянский завод. Строительством Невьянского завода руководил сначала верхо­турский сын боярский Михаил Бабиков, а затем «москвитянин» Семен Вакулин, а в качестве рабочей силы были привлечены крестьяне слобод: Тагильской, Невьянской, Ирбитской и др. Строительством Каменского завода руководили тобольский сын боярский Иван Астраханцёв и плотинный мастер Ермолай Неклюдов – здесь использо­вался труд крестьян Катайского острога, Каменской, Багаряцкой и других слобод.

В 1703–1704 гг. (были построены еще два казенных завода – Уктусский и Алапаевский). Из этих четырех наиболее крупным являлся Невьянскии. Он принадлежал казне лишь два с половиной месяца, после чего перешел в частное владение: 4 марта 1702 г. его передали промышленнику Никите Демидову. Эта передача была продиктована стремлением привлечь к заводскому делу на Урале частных предпринимателей. К началу XVIII в. Демидов уже был известен как владелец завода под Тулой и специалист рудного и металлургического дела.

Демидов по грамоте о передаче ему Невьянского завода обязы­вался сумму, потраченную казной на постройку завода, и стоимость полученных им материалов возместить железом, поставляя в течение пяти лет ежегодно 14 400 пудов металла. Он легко справился со своими обязательствами. Вскоре Демидов стал владельцем много­численных заводов. Он пользовался щедрым покровительством со стороны правительства. По указу 9 января 1703 г. к Невьянскому заводу Демидова были приписаны Аятская и Краснопольская слободы и село Покровское, в которых жило 564 души мужского пола. С июня 1703 г. приписные крестьяне этих слобод работали на заводе. Приписка крестьян к заводу давала Демидову большую привилегию в обеспечении предприятия рабочей силой.

Заводы Урала с самого начала своего существования выполняли задачи общегосударственного значения. Каменский завод уже в 1702 г. отлил 182 пушки, а в 1703 г. уральские заводы дали стране большое количество пушек, снарядов и железа. Уральские домны с первых лет своего существования давали выплавку, превышающую продукцию домен центральных районов страны.

Первенцы уральской металлургии полностью оправдали себя, показав тем самым большие возможности Урала как промышленного района. Они дали толчок дальнейшему развитию промышленности края.

В первую треть XVIII в. на Урале было построено 33 предприя­тия. Территориально они распределялись следующим образом: 16 заводов были расположены на реках Исети, Тагиле, Нейве; 11 заво­дов – на реках Каме и Сылве; 5 заводов – на р. Чусовой и ее притоках; 1 – в бассейне р. Ляли. В Прикамье вначале строились преимущест­венно медеплавильные заводы, работавшие на медистых песчаниках. Первым медеплавильным заводом был Егошихинский, построенный казной в 1723 г. и положивший начало г. Перми. Заводы края принадлежали и казне, и частным лицам. Из 33 заводов 13 владела казна, 12 заводов принадлежали потомкам Никиты Демидова, 2 заво­да – Строгановым, 6 заводов – другим частным владельцам.

В формировании нового промышленного района большую роль сыграло основание в 1723 г. Екатеринбурга – будущего центра ураль­ской промышленности. Екатеринбургский завод, построенный по последнему слову тогдашней техники, служил своеобразной школой для заводов Урала.

Интенсивно строились заводы на Южном Урале, где образо­вался новый большой промышленный район. Из заводов, возникших во второй четверти XVIII в., необходимо отметить два Сергинских, построенных в 40-х годах на р. Серге, притоке Уфы, Воскресенский, построенный в 1745 г. на р. Торе, притоке Белой, и Нязе-Петровский завод, построенный в 1747 г. на р. Нязе, притоке Уфы. Среди владель­цев южноуральских заводов видное место занимали купцы.

Грандиозное по тем временам промышленное строительство на огромных пространствах Урала создало здесь производственный комплекс мирового значения. К середине XVIII в. уральская промыш­ленность достигла своего расцвета, она давала металла в несколько раз больше, чем все заводы Европейской России.

Большинство заводов, построенных на Урале в первой половине XVIII в., были одновременно доменными и молотовыми, то есть выплавляющими чугун и перерабатывающими его в железо. Как правило, казенные заводы были крупнее частновладельческих, но заводы Демидовых по размерам не уступали казенным. Заводы Урала были вододействующими. Центральным техническим сооружением являлась плотина. По соседству с ней располагались домны, горны и молоты, затем – «производственные избы» (кузнечная, токарная, сверлильная, сушильная и др.). Заводы состояли из цехов, или – по тогдашней терминологии – «фабрик», работавших обычно как единый производственный организм. На них осуществлялась специализация и далеко продвинулось разделение труда.

В техническом отношении заводы Урала стояли значительно выше тульско-каширских. Русские техники того времени создали ори­гинальные заводские плотины и сложные системы водяных колес. Домны уральских заводов были крупнее и производительнее. Это их превосходство сохранялось на протяжении всего XVIII в. Мануфак­тура Урала (а все уральские горные заводы этой поры были мануфак­турами) по своей технической структуре была централизованной, о чем свидетельствует широкое разделение труда внутри предприятий и оснащенность их разнообразными инструментами и орудиями производства.

В первые десятилетия XVIII в. рабочая сила на заводах Урала состояла из следующих категорий людей: государственных крестьян, приписанных к заводам – и отрабатывавших здесь подушную подать; крепостных крестьян, купленных для работы на заводах или принадлежавших лично заводчикам-дворянам; беглых, отдававшихся специальными указами правительства в число крепостных заводских людей. Заводчики охотно принимали к себе бежавших на Урал помещичьих крестьян и затем закрепощали их. Из них складывались кадры заводских людей, постоянно занятых на производстве и выполнявших более квалифицированную работу (подмастерья, кузнецы, плотники и др.). Но среди лиц, выполнявших квалифициро­ванную работу, были и люди, поступавшие работать по найму, положение которых отличалось от положения крепостных.

Наиболее многочисленной категорией работавших на заводах были приписные и крепостные. Большая часть их выполняла подсоб­ные работы по заготовке дров и угля, добыче руды, перевозкам. Рабочие подвергались жестокой эксплуатации. Широко применялись телесные наказания, а также заключение «провинившихся» или ссылка их на каторгу. Рабочий к концу первой четверти XVIII в. в среднем получал 7–8 коп. в день.

Темпы заводского строительства на Урале на протяжении всей первой половины XVIII в. нарастали. В. 1701–1704 гг. было построено 8 металлургических заводов: 4 доменных, 1 молотовый, 1 медепла­вильный, 2 сыродутных (не имевших доменных печей). После строи­тельного затишья 1705–1710 гг. в 1711–1718 гг. основано 6 заводов: 1 доменный, 2 молотовых и 3 медеплавильных. Затем наступает мощ­ный подъем промышленного строительства. С 1719 по 1725 г. было воздвигнуто 13 заводов: 4 железоделательных и 9 медеплавильных. Из этого числа 7 заводов принадлежали казне, а 6 – частным лицам. С 1726 по 1737 г. основано 29 заводов: 7 доменных, 9 молотовых, 12 медеплавильных и 1 сыродутный. Особенностью заводского строи­тельства во второй четверти XVIII в. является преобладание частных заводов над казенными: частных заводов в этот период возникло в три раза больше, чем казенных. Всего на Урале в первой половине XVIII в. было выстроено 63 металлургических завода.

Таким образом, был создан новый металлургический район, занявший ведущее положение в горной промышленности России. В 1750 г. Урал дал 1 млн 424 тыс. пудов чугуна. В середине века Урал поставлял две трети общего количества производимого в стране черного металла. Медеплавильные заводы Урала давали ежегодно 50 тыс. пудов металла – 90% общего производства в стране.

Продукция уральских металлургических заводов шла на внутрен­ний рынок: она продавалась в Москве, Твери, Ярославле, Алексине, на Макарьевской ярмарке, в Чебоксарах, Нижнем Новгороде, Соликамске, Тобольске, Тюмени и в других городах страны.

По производству металла Россия вышла на второе место в мире, уступая только Швеции. Россия из страны, импортировавшей металл, превратилась в XVIII в. в страну, вывозящую его. В 1751 г. Россия экспортировала 685 тыс. пудов железа. По тому времени эта цифра очень внушительна. Одним из главных покупателей уральского железа стала Англия. Экспорт составлял треть годового производства железа. Две трети продукции шло на внутренний рынок для удов­летворения государственных нужд и частного спроса.

Во второй половине XVIII в. в развитии уральской металлургии отчетливо прослеживаются два периода: первый из них охватывает 50–60-е годы и характеризуется бурным ее развитием; ко второму периоду относятся последующие три десятилетия, в течение которых темпы строительства новых предприятий значительно снизились. За два десятилетия (1751–1770 гг.) на Урале было введено в строй 67 новых заводов по производству чугуна, железа и меди, а в после­дующие 30 лет – только 33 предприятия, то есть в два раза меньше.

Увеличение числа заводов во второй период происходило за счет постройки доменных и передельных предприятий. Что касается медеплавильных заводов, то их число к концу столетия не увеличи­лось, а уменьшилось. Так, в 1780 г. числилось 43 медеплавильных завода, а к 1800 г. остался 41. В результате к концу XVIII в. происхо­дило некоторое снижение выплавки меди на Урале.

Во второй половине XVIII в., в отличие от предшествующего периода, уральская металлургия развивалась за счет частного капи­тала. В первой половине XVIII в. удельный вес казенного заводовла­дения на Урале был очень велик, правительство вплоть до конца
30-х гг. интенсивно строило новые предприятия. Во второй половине XVIII в. казна почти прекратила сооружение новых заводов. В 1750 г. казне принадлежало 42% всех доменных печей на Урале, а в 1800 г. – только 12%.

Список уральских заводовладельцев пополнился новыми фами­лиями. К их числу относятся симбирские купцы И. Б. Твердышев и И. С. Мясников, владевшие на Южном Урале 11 заводами. Основатель компании и главное действующее лицо в ней – И. Б. Твердышев – занимался селитроварением, винокурением и подрядами. Накопленные капиталы были вложены им в 1744 г. в металлургию. Хозяйство сим­бирских купцов развивалось чрезвычайно быстро. Богатые руды, на базе которых было построено 6 медеплавильных и 5 доменных и пере­дельных предприятий, позволили заводам Твердышева и Мясникова в 50–60-х годах занять первое место в России по выплавке меди.

Несколько позже, в конце 50-х годов, в уральскую металлургию пришел верхотурский купец М. М. Походяшин, накопивший капиталы на винокурении, винных подрядах и откупах. Его промышленное хозяйство состояло лишь из трех заводов, но по выплавке меди оно быстро выдвинулось на первое место. Жадный стяжатель, державший в кабале тысячи крестьян из близлежащих деревень, на протяжении своей жизни превратился из безвестного купца в миллионера – его наследники в 1791 г. продали заводы в казну за 2,5 млн рублей.

Но самым крупным воротилой на Урале был Савва Яковлев, совмещавший занятие винными откупами с заграничной торговлей. Колоссальные барыши, извлекаемые из откупов, Яковлев тратил на приобретение готовых заводов с приписными и посессионными крестьянами, рудниками, землею и лесами. В течение 13 лет С. Яковлев израсходовал на покупку заводов (у П. А. Демидова, Р. И. Воронцова и др.) 1390 тыс. руб. К 16 купленным предприятиям он пристроил еще 6 и стал крупнейшим в стране заводовладельцем.

По сравнению с первой половиной столетия изменился социаль­ный состав уральских заводовладельцев. Так, в этот период получает некоторое развитие дворянское предпринимательство. Дворяне Перес­тают довольствоваться традиционными источниками доходов и при­бегают к занятиям торговлей и промышленностью.

В связи с развитием промышленности изменилась география размещения заводов. Во второй половине столетия границы горноруд­ного Урала раздвинулись за счет промышленного освоения новых районов: началось строительство предприятий в «пустых и диких местах» Башкирии, на территории почти безлюдного Севера Урала, а также в Вятской провинции, на территории которой было создано 10 новых заводов.

Однако, несмотря на расширение территории горнорудного райо­на и увеличение числа предпринимателей, вкладывавших капиталы в металлургию, темпы развития последней к концу XVIII в. значительно снизились. В этом сказалась совокупность нескольких причин.

Известное влияние на промышленность края оказала крестьян­ская война 1773–1775 гг., во время которой был разрушен ряд предприятий. Но это влияние было кратковременным. Понадобилось два-три года, чтобы полностью или частично разрушенные предприя­тия, а таких на Урале насчитывалось 25, были совершенно восстановлены.

Все более негативно на состоянии металлургии сказывалось влияние крепостнических отношений, которые снижали заинтересо­ванность рабочих в результатах своего труда, приводили к нерацио­нальным расходам, становились препятствием на пути совершенст­вования производства.

Не следует игнорировать и влияние географической среды. Мануфактурному периоду промышленности соответствовали опреде­ленный уровень техники, приемы использования энергетических и сырьевых ресурсов и т. д. Истощение вблизи ряда заводов лесных и рудных ресурсов, естественно, сказывалось на их производительности.

Имело значение и изменение рыночной конъюнктуры, ока­завшей неблагоприятное воздействие на развитие русской метал­лургии в целом. Основным потребителем русского железа была Англия. Рано использовав свои ограниченные лесные богатства, английская металлургия вынуждена была сократить выплавку чугуна, а также производство железа и довольствоваться привозным металлом для широкой сети металлообрабатывающих предприятий. В конце XVIII в., когда англичане научились пользоваться в металлургическом производстве каменным углем, потребность Англии в привозном металле начала из года в год сокращаться. В итоге внешний рынок стал в меньшей, нежели раньше, мере стимулировать развитие русской, в том числе и уральской, металлургии.

Тормозящее влияние на развитие Урала оказала промышленная политика правительства. Если в первой половине столетия эта политика проводилась преимущественно в интересах купечества, то теперь преобладающие выгоды от нее получало дворянство. Абсолютизм ставил дворянское предпринимательство в привилегиро­ванное положение и создавал ему благоприятные условия для кон­куренции с купеческими предприятиями.

Одним из наиболее важных проявлений нового курса прави­тельства относительно купеческого предпринимательства был указ 1762 г. о запрещении покупать крестьян к заводам, который восста­новил монопольное право дворян эксплуатировать труд крепостных крестьян, нарушенное в 1721 г., когда купцам было разрешено покупать крестьян к мануфактурам. Осуществление указа 1762 г. ставило промышленников из дворян и купцов в неравные условия. Первые имели широкую возможность пользоваться крепостным трудом, а вторые были лишены его. Несмотря на настойчивые домогательства промышленников, правительство оставалось глухим к их просьбам и отменило указ 1762 г. только в 1798 г., когда крепостной труд потерял прежнюю привлекательность и почти все промышленники утратили стремление обзаводиться крепостными. Проявлением дворянского характера промышленной политики правительства была отмена в 1782 г. горной свободы, объявленной ранее рядом указов с целью привлечения частных капиталов в промышленность. Принцип горной свободы с наибольшей полнотой был определен берг-регламентом 1739 г., который отделил право владения поверхностью земли от права владения ее недрами. Манифест 1782 г. положил конец горной свободе. В интересах дворянства недра были объявлены собственностью владельца земли, и без разрешения последнего никто не имел права пользоваться ими. Отмена горной свободы усложнила доступ к поиску и разработке полезных ископаемых купцам, посадским и крестьянам.

Еще одним показателем дворянского характера промышленной политики правительства следует признать раздачу казенных заводов дворянам и оказание им финансовой помощи при строительстве предприятий. В первой половине столетия правительство в развитии промышленности на Урале ориентировалось на недворянские элементы, которым оказывало соответствующую помощь.

Во второй половине XVIII в. объектом аналогичных забот правительства становится дворянство. Представители последнего получают ссуды на сооружение заводов. Главное поощрение дворян­ского предпринимательства состояло, однако, не в выдаче ссуд (таких случаев было не очень много), а в льготной продаже дворянам казенных заводов.

Передача казенных заводов частным лицам явилась одним из элементов экономической политики правительства в тот период, когда промышленность делала свои первые шаги. Этой мерой правительство Петра I намеревалось увеличить приток частных капи­талов в металлургию.

Но уже практика первой раздачи казенных заводов, осуществленной в 1739 г., оказалась далека от этих целей. Лучшие на Урале Гороблагодатские заводы получил проходимец Шемберг, разоривший их своим хозяйничаньем. В 50-х гг. правительство вновь осуществило раздачу казенных заводов, причем оно и на этот раз руководствовалось отнюдь не интересами развития промышленности, а интересами вельмож, пытавшихся поправить свои дела предпринима­тельством. Граф П. И. Шувалов, граф Г. 3. Чернышев, братья Ворон­цовы и другие дворяне на льготных условиях получили от казны 18 уральских заводов.

Новые владельцы предприятий в погоне за высокими барышами организовали хищническую эксплуатацию сырья и рабочей силы. В результате этого в приписных деревнях Урала в конце 50-х и начале 60-х гг. вспыхнули крупные крестьянские волнения.

Предпринимательство дворян окончилось крахом. Казенные заводы не спасли их от разорения. Спустя 10–20 лет они либо вернули заводы казне за цену в два-три раза выше той, которую должны были уплатить сами, либо продали их ловкому дельцу Савве Яковлеву.

Столь же неудачно закончилось предпринимательство дворян, построивших заводы на собственные деньги. Лишь дворяне, распо­лагавшие в своих владениях резервами крепостного труда в сочетании с высококачественными рудами, сумели сохранить за собою заводы до конца XVIII в. К ним относятся Строгановы, а также владельцы отпочковавшихся от их вотчин хозяйств: князья Голицыны, Шаховские и Всеволожские.

Объявленное указом 1762 г. запрещение покупки крестьян к купеческим мануфактурам не оказало сколько-нибудь существенного влияния на состав рабочей силы уральских заводов. Число работных и мастеровых людей из крепостных и отданных по указам, занятых непосредственно на мануфактурах, из десятилетия в десятилетие увеличивалось. Их численность росла, во-первых, за счет естествен­ного прироста населения, во-вторых, за счет роста количества занятых в принудительном порядке на заводских работах посессионных крестьян. Далеко не всех крестьян, купленных до запретительного указа 1762 г., промышленник использовал на заводских работах. Часть из них не была даже переселена из районов Европейской России на Урал. Другую часть купленных крестьян промышленник хотя и переселил на завод, но первоначально использовал на сельскохозяйст­венных работах. Во второй половине столетия все эти крестьяне были превращены в работных и мастеровых людей.

Третьим источником роста числа принудительных рабочих на заводах было перераспределение наличных ресурсов рабочей силы между промышленными хозяйствами, а также внутри них. Л. И. Лугинин, например, начал вкладывать капиталы в металлургию с 1769 г., то есть после запретительного указа, тем не менее все его пять заводов были обеспечены необходимыми кадрами из числа посессионных крестьян, за счет покупки заводов, имевших таких крестьян, и перевоза людей на старые заводы. Таким же способом комплектовали заводские кадры Савва Яковлев, Демидов и другие промышленники.

B отличие от заводских работ, на которых удельный вес принудительного труда повышался, во внезаводском производстве, то есть на заготовке руды, угля и перевозке их, из десятилетия в десятилетие росло число наемных людей. Отчасти это происходило вследствие того, что промышленник стремился обучить наиболее сложным производственным навыкам собственных крепостных, чтобы избавить свое предприятие от влияния узкого и неустойчивого рынка рабочей силы. В этом случае он переводил своих крепостных и отданных по указам людей из вспомогательных работников в основные, то есть непосредственно на мануфактуру.

Для роста использования наемных людей на вспомогательных работах имел также значение указ 1779 г., регламентировавший использование труда приписных крестьян. В 50–60-х гг. применение труда приписных крестьян на ввезаводских работах было фактически неограниченным, ибо промышленнику предоставлялось право прив­лекать их к заготовке сырья сверх суммы подушного оклада. Указ 1779 г., изданный правительствам под впечатлением активного участия приписных деревень в Крестьянской войне 1773–1775 гг., ограничил отработки суммой подушного оклада и определил перечень работ, на которые разрешалось привлекать приписных крестьян: рубка куренных дров, разломка угольных куч, перевозка угля и руды, а также ремонт плотин «в том единственном случае, когда те плотины от наводнения или пожара повреждены будут». Насильственное использование приписных крестьян на работах, не предусмотренных указом, каралось штрафом.

В этих условиях промышленники во все больших размерах привлекали на внезаводские работы наемных людей либо сдавали заготовку – сырья в подряд. В большинстве случаев такими наемными работниками и подрядчиками становились жители окрестных дере­вень, то есть люди, остававшиеся крестьянами и занимавшиеся рудо­копным промыслом и углежжением в свободное от сельскохозяйст­венных работ время.

Таким образом, на уральских мануфактурах в конце XVIII в. преобладал принудительный труд, а труд наемных людей широко использовался лишь на внезаводских работах. Такое применение наемного труда не дает основания рассматривать уральские мануфак­туры (во всяком случае, подавляющее большинство их) в качестве капиталистических предприятий. Правильнее считать их переходным типом мануфактур, в котором сочетались капиталистические и кре­постнические элементы, но с преобладающим влиянием последних.

Посмотрим теперь, как развивалась горнозаводская промышлен­ность уральского региона в предреформенное шестидесятилетие, какие изменения и процессы наблюдались в этой важной отрасли народного хозяйства страны.

К началу XIX в. Россия по производству черных металлов стояла на первом месте в мире, а Урал давал 4/5 русского чугуна и железа. Но в следующие десятилетия рост металлургии Урала резко замедлился. Если в начале века Англия, передовая капиталистическая страна Европы, выплавляла чугуна столько же, сколько и Россия, – 10 млн пудов в год, то к1859 г. она увеличила выплавку до 243 млн пудов, а Россия (без Польши и Финляндии) — лишь до 18 млн пудов. Обгоняют Россию и другие страны, в 1860 г. она занимает по производству чугуна лишь восьмое место в мире.

Правда, производительность горных заводов Урала продолжала расти и в этот период, но очень медленно. За 60 лет производство металла на Урале увеличилось менее чем вдвое. Было бы неверно представлять динамику металлургического производства за этот период в виде равномерного медленного роста. После нескольких спадов и подъемов производство в начале 30-х гг. ненамного превосходило цифры 1800 г. (7974 тыс. пудов чугуна в 1800 г. и 8386 тыс. в 1832 г.). Производство чугуна начинает увеличиваться в 30–40-е гг. (10 500 тыс. пудов в 1846 г.) и, наконец, резко ускоряется в 50-е годы (10 874 тыс. пудов в 1851 г. и 14 513 тыс. в 1860 г.). Аналогичные изменения происходили и в производстве железа.

Резко сократилось строительство новых заводов. Если с 1801 по 1820 г. на Урале было открыто 24 чугуноплавильных и железодела­тельных завода, то в 1821–1853 гг. только 6, причем за это же время 5 заводов прекратили свое действие.

Уральские горные заводы по своей принадлежности и юридиче­скому положению делились по-прежнему на три категории: казенные, посессионные и вотчинные. Соотношение между этими группами по сравнению с концом XVIII в. оставалось в основном неизменным. Перед отменой крепостного права в крае было 154 чугуноплавильных, железоделательных и медеплавильных завода и золотых, промысла. Из них казенных – 24, посессионных – 78, вотчинных – 52. В Пермской губернии было расположено 115 из этих предприятий, в Оренбург­ской – 26, в Вятской – остальные 13.

И в это время основную долю горнозаводской продукции давали частные предприятия, которые, как и в конце XVIII в., принадлежали главным образом дворянам и одворянившейся буржуазии.

В отличие от XVIII в. уральская горнозаводская промышлен­ность в первой половине XIX в. испытывала застойные явления. На этом этапе еще в большей мере, чем раньше сказывались отрица­тельные последствия крепостного права, растущая невыгодность крепостного труда. Слабое развитие производства вело к тому, что естественный прирост горнозаводского населения уже не поглощался заводами. На предприятиях появились лишние для них люди, которых администрация именовала «пустыми хлебоедами» и искала способы избавиться от них. Например, управление Чермозского завода в 1830–1840-х гг. пыталось своих лишних мастеровых «посадить на землю», превратить в крестьян, но эти попытки вызвали столь сильное сопротивление крепостных рабочих, что от них пришлось отказаться.

Тормозило развитие уральской горнозаводской промышленнос­ти и монопольное положение ее, которое было также следствием кре­постнического строя. Исключительно важная для обороны государст­ва отрасль промышленности – металлургия – пользовалась особым покровительством государства. Оно выражалось в постоянных субси­диях, выгодных правительственных заказах, покровительственных пошлинах.

На Урале сложилась система громадных горнозаводских окру­гов – латифундий. Она обеспечивала владельцам заводов монополию на рабочую силу, руду, топливо и приводила к хозяйственной беспечности заводчиков.

Уральская металлургия в этих условиях все острее испытывала последствия узости рынка и конкуренцию со стороны металлургии других государств, где промышленный переворот уже завершился.

Отсталость металлургии отражалась и на финансах государства, и на его обороноспособности. Уже во время Отечественной войны 1812 г. не все уральские заводы смогли дать нужное количество орудий и боеприпасов высокого качества. Еще сильнее проявилась техническая отсталость уральских заводов во время Крымской войны.

Технические нововведения, которые делались на рубеже XVIII и XIX вв., не привели к техническому переоснащению уральских заводов. Промышленный переворот здесь сильно затянулся. Но это не означает отсутствия какого-либо технического прогресса в горноза­водской промышленности.

Средняя производительность доменной печи поднялась за пер­вую половину века с 90 до 137 тыс. пудов в год, то есть на 52%. Такой рост был достигнут благодаря увеличению высоты доменных печей, внедрению цилиндрических мехов и другим нововведениям.

Новое появилось и в выделке железа. На Урале начали вводить контуазский способ в кричном производстве, а затем и пудлинго­вание. Первые опыты пудлингования в промышленном масштабе были проведены в 1837 г. на Камско-Воткинском заводе, а к концу крепостного периода оно существовало уже на 58 заводах. В 1860 г. на Урале около половины всего железа было приготовлено пудлинговым способом. Иначе говоря, переход к этому новому способу выделки железа наполовину совершился еще до падения крепостного права.

В 1855 г. Генри Бессемер получил патент на свое изобретение, через два года оно было уже применено на Всеволодо-Вильвенском заводе. Но еще раньше, до Бессемера, опытами по приготовлению литого железа занимался управитель одного из заводов Нижне-Тагильского округа И. Ф. Макаров.

Металлург П. П. Аносов в Златоусте создал новые способы получения высококачественных литых сталей.

Крупный вклад в металлургию сделал В. С. Пятов, работавший на Холуницких заводах. Он изобрел способ прокатки броневых плит.

Уже в начале XIX в. на Урале были созданы и применялись паровые машины, но они не получили широкого распространения и не вытеснили водяных колес. В 1861 г.лишь 17% общей мощности двигателей уральской металлургии составляла мощность паровых машин. В первой половине XIX в. на уральских заводах появились гидравлические турбины, но их удельный вес в энергетике уральской промышленности был также незначителен.

Появились зачатки машиностроения в виде «механических фабрик при ряде заводов. Широкой известностью пользовались меха­ническая фабрика Ложевского завода, мастерские в Нижнем Тагиле. В 1838 г. была основана механическая фабрика в Екатеринбурге, изго­товлявшая оборудование для казенных и частных заводов. Разви­валось механическое производство и на казенном Воткинском заводе.

Но, несмотря на все новшества, уральская металлургия продол­жала отставать в техническом отношении. Ни по производительности труда, ни по себестоимости продукции она не выдерживала сравнения с коксовой металлургией Англии и других стран.

По мере развертывания начавшегося в 1840–1850-х гг. промыш­ленного переворота крепостной труд на заводах Урала все в больших размерах начинает заменяться вольнонаемным. К моменту ликви­дации крепостного права доля вольнонаемного труда на горных заводах, по данным разных исследователей, составляла 20–40% общего количества рабочих. Эти цифры являются приблизительными, ибо особенности и разнообразие форм применения вольнонаемного труда на заводах Урала, не позволяют точно фиксировать количество вольнонаемных рабочих.

Больше всего в это время наемный труд использовался на рубке дров, выжиге угля, добыче руды, всякого рода перевозках, сплаве караванов с заводской продукцией, а также на золотых промыслах.

Наемные рабочие выходили из среды государственных, удельных и владельческих крестьян, отпущенных на оброк. Иногда эти наемные крестьяне прибывали издалека, за ними отправлялись специальные вербовщики. Так, в 20-х годах на Миасские золотые прииски ежегодно вербовалось в Вятской губернии от 300 до 800 крестьян для работы в весенние и летние месяцы. В Пермской губернии отход государственных крестьян с 1801 по 1844 г. вырос в 3,5 раза.

Вторая форма вольнонаемного труда – работа самих мастеровых «по вольной плате». Начальник штаба корпуса горных инженеров Чевкин в 1836 г. рекомендовал казенным заводам практиковать «допущение самих мастеровых к вольной поставке руд с платою им с пуда оной – соразмерно содержанию и с отменою затем всякого казенного довольствия».

Зажиточные мастеровые часто сами нанимали других исполнять вместо себя работу за деньги. На Нижне-Тагильском заводе в 50-х гг., по заявлению администрации, под название оброка, взимаемого заво­доуправлением с некоторых рабочих, принимался «взнос последними денег в отправление за себя посредством найма работ... так как некоторые из них, занимаясь торговлею и промышленностью, затрудняются сами лично отправлять работу без расстройства своих дел».

К середине XIX в. невыгодность крепостного труда становится настолько очевидной, что некоторые заводы переводят значительную часть своих крепостных на оброк, заменяя их труд работой по вольному найму. Так, например, в 1859 г. 13 тыс. крепостных крестьян Бутеро-Родали, отбывавших натуральные повинности на горных заводах и соляных промыслах, были полностью «уволены» на денеж­ный оброк с тем, чтобы деньги для его уплаты зарабатывать на прежних работах.

Но несмотря на увеличение доли вольнонаемного труда, в 1800–1860 гг. уральская горнозаводская промышленность продолжала бази­роваться в основном на принудительном труде крепостных масте­ровых и крестьян.

Для того чтобы увеличить рентабельность заводов, заводоуправ­ления старались изменить формы эксплуатации принудительного труда, стимулировать труд крепостных рабочих экономической заин­тересованностью. С начала XIX в. задельная (сдельная) плата почти совершенно вытесняет поденную или окладную. Штаты 1827–1828 гг., установленные для казенных заводов, вводят сдельную плату на всех работах, где это возможно. А на частных заводах Урала в то время практиковалась не только сдельная, но и сдельно-прогрессивная оплата труда.

Затруднения со сбытом толкали администрацию уральских заводов на поиски новых рынков. Еще в конце XVIII в. горные заводы работали не только в казну и на внешний рынок – значительное количество их продукции шло на внутренний рынок. В XIX в. иностранное железо в связи с промышленной революцией в Англии вытесняет русское из Европы. Если в начале столетия Россия экспортировала около одной трети всего производимого черного металла, то в середине 30-х гг. экспорт поглощал лишь одну пятую, а в конце 50-х гг. – лишь до 7% всего производимого металла.

Стараясь компенсировать утрату европейских рынков, уральские заводчики находят путь на Восток. B 30-х гг. увеличивается вывоз железа в Иран и Турцию. Но и здесь русский металл сталкивается с конкуренцией европейского.

И горнозаводские деятели начинают уделять больше внимания внутреннему рынку. На заводах производится все больше готовых изделий массового потребления. По сведениям горного департамента за 1852 г., уральские частные заводы выпускали проволоку, замки, молоты, подковы, лопаты, топоры, скобы, гвозди, посуду и другие изделия. В 50-х гг. значительная часть продукции шла сразу на места потребления, так как заводчики имели конторы в Петербурге, Одессе, Астрахани, Ростове и других городах. Другая часть продукции продавалась на Нижегородской ярмарке. Сибирь снабжалась ураль­ским металлом через Екатеринбург и Ирбитскую ярмарку. Но и в этих условиях уральские заводы продолжают терпеть кризис сбыта, поскольку емкость внутреннего рынка в условиях крепостничества была весьма ограниченной. «Класс земледельческий в России употребляет чрезвычайно мало металлических изделий, – писал чиновник горного департамента Гагемейстер. – В крестьянском хозяйстве большая часть железных вещей не покупается, а выделывается из обломков старого железа». Но все, же в последние десятилетия перед реформой внутренний рынок несколько вырос.

Процессы, аналогичные протекавшим в черной металлургии Урала, происходили в медеплавильной промышленности. Рост выплавки меди, начавшийся еще в конце XVIII в., после некоторого спада продолжался и в первой половине XIX в: Но темпы этого роста были невелики: в 1860 г. уральские заводы выплавили всего 284 тыс. пудов меди. Урал все же продолжал удерживать за собой роль основного района медного производства России. В первой половине XIX в. было построено всего два или три новых медеплавильных завода. Несколько заводов в Прикамье было закрыто. Основной район медеплавильной промышленности края в это время переместился на Северный и Восточный Урал, а заводы Прикамья, бывшего некогда колыбелью медеплавильного производства, стояли уже на грани катастрофы в связи с истощением рудной базы и высокой стоимостью металла. Большинство из них было закрыто в первые десятилетия после реформы.

В первой половине XIX в. крупные шаги вперед сделала добыча золота на Урале. K концу XVIII в. золото было открыто на значи­тельной части территории края – на Северном, Среднем и Южном Урале, но использовалась лишь очень небольшая часть известных тогда месторождений. Фактически к началу XIX в. интенсивно эксп­луатировалось лишь Березовское месторождение под Екатеринбургом, где находились крупные казенные промыслы, добывавшие только рудное золото. Сенатский указ 1812 г. «О предоставлении права всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и сереб­ряные руды» открыл широкую дорогу в золотую промышленность частной инициативе, а работы уральского штейгера Л. И. Брусницына, доказавшего практическую возможность и рентабельность добычи россыпного золота, сделали возможным распространение золотодо­бывающей промышленности то всей огромной территории Урала.

Новая отрасль промышленности, дававшая при сравнительно небольших размерах вложенного капитала высокие прибыли, предс­тавлявшая возможность использовать на приисках излишек крепост­ной рабочей силы, образовавшийся к тому времени на заводах, стремительно росла. Во многих казенных и частных заводских округах открывались золотые промыслы. К 1823 г. на Урале был уже , 271 золотой рудник и прииск. С течением времени золотые прииски выходят далеко за пределы традиционной горнозаводской территории: начинается разработка золота в глухой тайге Северного Урала, а с 1842 г. – на казачьих и башкирских землях Южного Урала, где была открыта богатейшая золотоносная Кочкарская система. Золотые при­иски открывают крупнейшие заводовладельцы: Демидовы, Яковлевы, Губины, Всеволожские и более мелкие предприниматели. Добыча золота в крае быстро растет. Если в 1813–1823 гг. здесь его было добыто всего 210 пудов (173 – на казенных и 37 – на частных про­мыслах), то в последующее десятилетие – 2696 пудов (соответственно 959 и 1737), а в 1833–1843 гг. – 3048 пудов (1345 и 1703).

Благодаря уральскому и сибирскому россыпному золоту Россия к 1845 г. значительно обогнала все страны по добыче золота (ее доля в этом году составляла 47% мирового производства золота) и до середины века, когда началась массовая разработка калифорнийских и австралийских месторождений, оставалась основным его постав­щиком. В 50-х годах XIX в. на Урале, как и по всей стране, добыча золота несколько сократилась.

В золотодобывающей промышленности в больших масштабах применялся вольнонаемный труд. Здесь раньше, чем в металлургии, начался промышленный переворот. На уральских золотых промыслах техника была выше, чем в Калифорнии и Австралии. Золотая про­мышленность, основанная в период обострения кризиса феодально-крепостнической системы, в гораздо большей степени была свободна от пут феодализма.

Разработка россыпного золота привела к открытию на Урале платины. В 1824 т. на Урале был заложен первый в России (и вообще в Старом Свете) Царево-Александровский платиновый прииск в Гороблагодатском горном округе. В 1825–l845 гг. на Урале было добыто более 2 тыс. пудов этого ценного металла, основная часть его поступила с демидовских промыслов.

Иначе отразились рост капиталистических отношений и расширение торговых связей на старейшей отрасли горного дела Урала –солеварении. С появлением в южных губерниях новых центров солеваренияспрос на уральскую соль падает. Соликамские промыслы приходят в упадок, а усольские, хотя и не сокращают резко производства, теряют свое прежнее общероссийское значение. Правда, после спада солеваренная промышленность Прикамья вновь испытывает некоторое оживление. Так, если в 1852 г. пермские частные промыслы выварили 4300 тыс. пудов соли, то в 1858 г. они произвели уже 5600 тыс. пудов ее. Сократилась также и добыча илецкой каменной соли.

Не развивалась и добыча каменного угля. При хищнической разработке почти дарового леса он не мог соперничать с древесным. Каменный уголь Кизеловского бассейна, открытый уральскими рудо­знатцами еще в последней трети XVIII в., начал добываться в незначи­тельных количествах с 1797 г., когда была введена в действие первая штольня – «Запрудная». Темпы угледобычи несколько повысились только в 50-х гг. Так, с 1853 по 1857 г. на землях Всеволожского было получено до 500 тыс. пудов каменного угля. Он употреблялся в пудлинговом производстве и шел на другие заводские нужды. Неоднократные попытки наладить вывоз кизеловского угля для других заводов, парового флота и т. д., предпринимавшиеся в 50-х гг. XIX в., не имели успеха из-за высокой стоимости перевозки. В мизерных количествах добывался каменный уголь и в даче Каменского завода.

Таким образом, с развитием в России капиталистических отно­шений в горнозаводской промышленности Урала начинается промыш­ленный переворот, все в больших масштабах применяется вольно­наемный труд. В первой половине XIX в. в уральской горнозаводской промышленности начинается мучительный процесс перехода от феодализма к капитализму.

Начавшийся с 1857 г. в Европе и Америке экономический спад и обострение конкуренции с зарубежной металлургией не только на внешнем, но и на внутреннем рынке (из-за отмены в 1857 г. покровительственного таможенного тарифа на металлы) тяжело отозвались на уральской горнозаводской промышленности: начиная с 1861 г. значительно снижается производство металла.