ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА В БЕЛАРУСИ 2 страница

Помещики, чиновники и офицеры, которые по наследству получали поместья, относились к дворянскому сословию. Однако и они в большинстве своем (9261 из 9929 помещиков Северо-За­падного края — 1862 год) были польского происхождения. Лишь незначительный процент дворянства составляли выходцы из Рос­сии и Прибалтики, а также татары. Традиционно, пренебрегая фактом существования белорусов, царские власти подразделяли дворян на русских (православных) и поляков (католиков).

Чтобы подорвать экономическое и политическое влияние польской шляхты в западных губерниях, царское правительство в 1864 году ввело новые правила подтверждения дворянства. Для доказательства дворянства необходимо было предоставить за 3 года документы, подтверждающие право владения землей с кре­стьянами, либо принадлежность к шляхетскому сословию во вре­мена Речи Посполитой. Подавляющее большинство мелкой шлях­ты (более 200 тысяч человек) таких документов не сумело предоставить, а это автоматически переводило их в разряд одно­дворцев или граждан.

Поскольку главной движущей силой восстания 1863 года была шляхта, то царское правительство жестоко расправилось с его участниками. Поместья повстанцев конфисковывались, а их вла­дельцы ссылались в Сибирь. Были предусмотрены меры и по за­мене польских землевладельцев выходцами из России. 10 декаб­ря 1865 года Александр II утвердил закон, по которому всем высланным из западных губерний предлагалось в течение 2-х лет продать или обменять свои земли. Покупать же эти земли могли только православные. Лицам «польского происхождения» (като­ликам) это запрещалось.

Вскоре помещики попытались использовать лазейку, перехо­дя из католицизма в православие. Но министерство государствен­ных имуществ 10 апреля 1869 года издало распоряжение, в соот­ветствии с которым только потомки перешедших в православие считались русскими и имели право сохранять свои земли.

С целью привлечения в западные губернии большего количе­ства русских землевладельцев и чиновников была предусмотре­на целая система льгот.

На льготных условиях им выдавалась ссуда, право на вино­курение, продавалась конфискованная земля, предусматривалась 50%-ная надбавка к жалованию.

Политика замены местных чиновников-католиков на русских, гарантированные льготы приезжим сделали Северо-Западный край привлекательным для многих желающих быстро разбогатеть.

После восстания в западных губерниях некоторое время со­хранялось военное положение. Действовали следственные комис­сии и суды. Продолжались аресты участников восстания, в боль­шинстве своем лиц польского происхождения. Закон о военном положении запрещал лицам мужского пола, кроме крестьян, уда-

пяться с места жительства более чем на 30 верст без разрешения местных властей. Польская шляхта лишалась возможности отме­чать даже семейные праздники, так как существовал запрет со­бираться вместе нескольким человекам. По каждому малейшему поводу накладывался штраф. Местная администрация в этом деле до того преуспела, что регулированием штрафов вынужден был заниматься преемник Муравьева на посту виленского генерал-губернатора Кауфман. В 1866 году им был составлен перечень «проступков», подлежащих штрафованию: употребление польско­го языка в общественных местах и в официальной переписке, ношение траура, различных польских отличий, неуважительное отношение к православной церкви, ее духовенству и так далее.

С целью вытеснения польской шляхты из Западного края ца­ризм использовал так называемую « сарматскую теорию». Соглас­но ей происхождение польской шляхты исходило от кочевников-сарматов, которые с незапамятных времен подчинили себе поляков-славян и превратили их в крестьян. Ликвидируя сармат­скую шляхту, царизм, таким образом, представлялся спасителем поляков-славян и объединителем всех славянских народов под скипетром русского самодержавия.

Относительно «белорусского вопроса» царское правительство вело себя неоднозначно. Белорусский народ, в основе своей крестьянство, подлежал русификации. Во время восстания царизм заигрывал с крестьянами: ликвидировал временнообязанное со­стояние, снизил на 20% ежегодные выкупные платежи, наделил безземельных крестьян 3-мя десятинами земли. Чиновники и слу­жители православной церкви натравливали крестьян на польских помещиков, разжигали ненависть к полякам. Имели место слу­чаи, особенно в восточной части Белоруссии, когда крестьяне вместе с царскими войсками нападали на отряды повстанцев, следили за польскими помещиками, докладывали властям об их действиях и так далее. Использовались даже подкупы за доносы.

После поражения восстания правительство ужесточило ру­сификаторскую политику, а выступления белорусских крестьян часто подавлялись войсками. С целью усиления русского влияния на местное православное население и воспитания верноподдан­нических чувств, а также ликвидации польской системы образо­вания, царское правительство разработало свою стратегию. Осо­бое внимание было обращено на начальную школу. В большей степени, чем в центральных губерниях, она ставилась под конт­роль православной церкви. Школа и церковь были призваны вос­питывать детей-белорусов в духе покорности, верности монархии, содействовать русификации края. Исходя из этого создавались программы» подбирались учительские кадры. В конце 60-х годов в начальных классах школ 5 западных губерний, помимо учите­лей, преподавание вели 580 священников, 93 диакона и причет­ника, 116 выпускников духовных семинарий.

Преподавание велось на русском языке. Белорусский язык, как и польский, вытеснялся из сферы употребления. Куратор Ви­ленского округа, ссылаясь на «несовершенство» и «бедность» бе­лорусского языка, настаивал на полной бессмысленности «печа­тать книги на белорусском диалекте». Во второй половине ХIХ века не было издано ни одной книги на белорусском языке.

Власти закрыли все дворянские училища и гимназии, за ис­ключением губернских городов. Эти учебные заведения готови­ли, в основном, чиновников для государственной службы и были, по мнению властей, рассадниками польских идей. Поэтому дос­туп в них детей польской шляхты был ограничен. В гимназиях и училищах запрещалось употребление польского языка, конфис­ковывались польские книги из библиотек, запрещалось издание и использование польских учебников.

В «русском духе» предусматривалось и развитие женского образования. Обучение и воспитание в женских учебных заведе­ниях строилось с таким расчетом, чтобы их выпускницы в буду­щем воспитывали детей в верноподданническом духе и влияли в этом направлении на своих мужей — местных чиновников и по­мещиков.

Борьбе с полонизацией служило также искусственное сдер­живание развития высшего образования в крае. Выходцы из северо-западных губерний должны были обучаться в высших учеб­ных заведениях России и после окончания учебы трудоустраи­ваться там, так как на родине их на работу не принимали.

Дискриминационные меры предпринимались также в облас­ти культуры и религии. В Северо-Западном крае запрещалось издание любой литературы на польском языке, кроме молитвен­ников, многие из них передавались в ведение православного ду­ховенства. Под видом политической борьбы власти вмешивались во внутренние дела костела. Православная церковь стала зани­мать господствующее положение. Ей отводилась главенствующая роль в воспитании белорусского крестьянства в духе «правосла­вия, самодержавия, народности». Многие крестьяне-католики насильственно переводились в православие.

В конце 60-х годов царизм вынужден был внести некоторые изменения в свою политику в Северо-Западном крае. Этому спо­собствовало ряд причин. Потерпели неудачу усилия по подрыву польского землевладения. К 1869 году все конфискованные зем­ли были проданы, а оснований для новых конфискаций не появи­лось. К тому же польское дворянство решило отойти от прямой конфронтации с царизмом, чтобы сохранить свое имуществен­ное положение и подготовиться к будущей борьбе за независи­мость. Учитывая ситуацию в крае, царское правительство реши­ло ориентироваться не только на русское и немецкое (остзейское) поместное и служилое дворянство, но и на благонадежную часть польских помещиков. Постепенно в течение 1866 — 1870 годов было отменено военное положение. В конце 70-х годов в северо­западных губерниях было создано общество сельских хозяев, по­требность в котором испытывали местные землевладельцы. Од­нако его деятельность строго регламентировалась. Запрещалось обсуждать вопросы, выходящие за рамки сельскохозяйственных отношений.

Под влиянием этих изменений дворянство белорусских губер­ний начало проявлять лояльность к русскому самодержавию. Сви­детельством тому было относительное спокойствие в регионе в период подъема народнического движения. Но, несмотря на это, царизм не пошел на значительное расширение прав шляхты. До­пускались только некоторые послабления, в частности, замена русских предводителей дворянства местными помещиками из числа православных. В качестве исключения назначались на эти должности и помещики-поляки, но только после тщательной про­верки на предмет политической благонадежности. Местному ка­толическому дворянству в обход существующих циркуляров раз­решалось также поступать на службу в губернские и уездные учреждения.

Перемены в отношении к местному дворянству коснулись также польской культуры и католического костела. Власти стре­мились избегать действий, которые могли быть расценены как гонения на католицизм, вмешательство во внутренние дела кос­тела. Полиции поручалось только вести надзор за служителями культа и докладывать об этом начальству. Запрещался насиль­ственный перевод из католицизма в православие. Но закрытие костелов продолжалось. Для этого, правда, искали более веские причины: ветхость зданий, например, отсутствие верующих-ка­толиков и так далее.

Не дал ожидаемого результата и запрет на издание и распро­странение польской литературы. С 1869 года в западных губер­ниях начали издавать книги на польском языке.

Эти небольшие отступления не привели к существенным из­менениям в положении католической шляхты на территории Бе­лоруссии. Здесь, как и ранее, с нее продолжали взимать контри­буцию. За счет этих средств строились церкви, осуществлялись выплаты жандармским командам, 50%-ные надбавки присланным из России чиновникам. Контрибуционные выплаты были отмене­ны только в 1897 году.

В конце 70 — начале 80-х годов царизм вновь ужесточил свою политику по отношению к полякам. Это было вызвано недовери­ем и подозрительностью по отношению к польскому дворянству. Исходя из официальной установки, новый виленский генерал-гу­бернатор Коханов провел чистку государственных учреждений. В 1884 — 1885 годах большинство поляков были уволены с госу­дарственной службы, на их место пришли русские чиновники. Это коснулось и предводителей дворянства. Дворянскому банку было запрещено выдавать кредиты землевладельцам католического вероисповедания.

Дискриминационную политику осуществлял царизм в Бело­руссии и по отношению к еврейскому населению. В 1882 году ев­реям было запрещено селиться за пределами городов и местечек, арендовать и покупать землю. В начале 90-х годов в Белоруссию

были выселены евреи из городов Центральной России, в резуль­тате чего возникла искусственная перенаселенность белорусских городов. Евреев не принимали на работу в государственные уч­реждения, полицию, на офицерские должности в армии, на же­лезнодорожный транспорт. Существовала и процентная норма приема евреев в средние и высшие учебные заведения.

Реформа 1861 года ликвидировала главное препятствие на пути капиталистического развития России — крепостное право. Но этого было недостаточно. Чтобы двигаться вперед, необходи­мо было осуществить другие реформы государственно-полити­ческого устройства страны. И они были проведены. В 60 — 70-е годы правительство Александра II приняло ряд постановлений о проведении таких реформ: земской, судебной, городской, воен­ной, в области просвещения и печати.

Самой радикальной из них была судебная реформа. Новые судебные уставы, которые были приняты 20 ноября 1864 года, решительно порывали с существовавшим ранее в России судеб­ным уставом. Новый суд строился на бессословном принципе, объявлялся открытым (публичным) и независимым от правитель­ства. В уездах вводились мировые суды и съезды мировых судей, в губерниях — окружные суды. Криминальные дела в окружных судах рассматривались при участии представителей обществен­ности — присяжных заседателей, которые независимо от мнений судей выносили решение о том, виновен подсудимый или нет. Учитывая их решение, представитель и два члена суда определя­ли меру наказания или освобождали подсудного. Для оказания юридической помощи подсудным был создан институт присяж­ных поверенных (адвокатов), которые не находились на государ­ственной службе и не зависели от правительства. Мировые судьи (низшая судебная инстанция) избирались уездными земскими собраниями.

В Белоруссии и Литве судебная реформа началась только в 1872 году с введения мировых судов. Но поскольку здесь отсут­ствовали земства, то мировые судьи не избирались, а назнача­лись министром юстиции и целиком зависели от него. Окружные суды с присяжными заседателями были введены в западных гу­берниях в 1882 году. При этом власти сохранили за собой право утверждать, а в сущности, формировать списки присяжных засе­дателей. Для рассмотрения мелких гражданских и криминальных дел крестьян сохранялся сословный волостной суд, введенный реформой об отмене крепостного права 19 февраля 1861 года.

Земская реформа, принятая 1 января 1864 года, предусмат­ривала создание в уездах и губерниях избираемых учреждений для руководства местным хозяйством, народным просвещением, медицинским обслуживанием населения и другими Делами непо­литического характера. В Белоруссии в связи с восстанием 1863 — 1864 годов вводить избираемые учреждения царизм не решился. Политика недоверия к местным польским помещикам продолжа­лась вплоть до 1911 года, когда в восточных губерниях Белорус­сии были созданы земства, и то по специальному избирательно­му закону.

С опозданием на 5 лет в Белоруссии была проведена и город­ская реформа (принята в 1870 году, а ее осуществление началось в 1875 году). Она основывалась на буржуазном принципе всеоб­щих выборов органов управления в городах (городской думы и городской управы) согласно имущественному цензу. Избиратель­ное право предоставлялось всем плательщикам городских нало­гов — собственникам земли, домов, торговых учреждений и про­мышленных предприятий. Они делились на три избирательные курии. К первой курии относились наиболее богатые горожане, которые платили третью часть от общей суммы налогов, ко вто­рой — средняя прослойка, на которую также приходилась третья часть налогов, и к третьей — все остальные. Каждая курия изби­рала треть депутатов (гласных) городской думы. Таким образом, в думе большинство составляли представители крупной и сред­ней буржуазии. Дума избирала свой исполнительный орган — го­родскую управу во главе с городским головой. Органы городско­го самоуправления занимались вопросами благоустройства городов, развития коммунального хозяйства, торговли, промыш­ленности, транспорта, охраны здоровья, народного образования и другими. Их деятельность регулировалась государственными органами — губернскими по городским делам учреждениями, подчиненными губернаторам.

Реформирование армии в России началось в 1862 году, когда были созданы 15 военных округов и сокращен срок службы до 7— 8 лет. Однако сословный принцип комплектования армии был отменен только в 1874 году. Все мужчины, достигшие 20 лет, должны были служить в армии, за исключением коренного насе­ления Средней Азии, Казахстана, Сибири и Севера. Срок службы с этого времени сокращался до 6 лет в сухопутных войсках и до 7 лет — на флоте. Срок службы зависел и от ступени образования. Для лиц с высшим образованием срок службы определялся в 6 месяцев, окончившим гимназии — в 1,5 года, городские учили­ща — 3 года, начальные школы — 4 года.

Буржуазный характер носили также школьная (1864 года) и цензурная (1865 года) реформы. Школа провозглашалась всесос­ловной, увеличивалось количество начальных школ, вводилась преемственность различных ступеней обучения. Общее среднее образование давали классические и реальные семиклассные гим­назии. В первых много времени уделялось изучению латинского и греческого языков, в других, вместо языков, по углубленной программе изучались математика и природоведение. Выпускни­ки классических гимназий имели право без сдачи экзаменов по­ступать в университеты, а реальных гимназий — в технические институты. В 1871 году реальные гимназии были ликвидированы и вместо них созданы реальные шестиклассные училища, в кото­рых резко сокращалось преподавание общеобразовательных дисциплин и больше внимания уделялось изучению прикладных, чисто технических. Выпускники этих училищ уже не могли по­ступать без вступительных экзаменов в технические вузы, а при­ем их в университеты был вообще запрещен. С этого же года в классических гимназиях прекращалось преподавание природо­ведения, сокращалось на 50% количество часов по литературе и истории и пропорционально увеличивалось время на изучение древних языков. Эти меры носили явно реакционный характер.

В отличие от центральных губерний России в Белоруссии не было земских школ, и общественность не допускалась к руковод­ству народным образованием. Поэтому здесь не действовало и российское «Положение о начальных народных училищах» 1864 года. Для Белоруссии и Литвы были выработаны специальные «Временные правила для народных школ». Согласно им в каж­дой губернии создавались дирекции народных училищ и училищ­ные советы из числа чиновников, которые осуществляли надзор за работой школ, принимали на работу и увольняли учителей, давали разрешение на открытие новых школ. Распоряжением министерства просвещения от 6 января 1864 года учащимся зап­рещалось в учебных заведениях разговаривать на родном (не рус­ском) языке.

В результате цензурной реформы 1865 года несколько рас­ширились возможности печати, прежде всего, столичной. Произ­ведения больших объемов, а также все издания научных учреж­дений могли печататься без предварительной цензуры. Строго ограничивалась выдача разрешений на новые периодические из­дания. В Белоруссии до середины 80-х годов не давали разреше­ния на издание независимых от властей газет. Первым и на дол­гое время единственным таким изданием была газета «Минский листок» (1886 — 1902 гг.).

Реформы 60 — 70-х годов XIX века привели к значительным изменениям в политической жизни России и Белоруссии. Был сде­лан шаг вперед на пути превращения феодальной монархии в монархию буржуазную. Вместе с тем они несли в себе пережитки крепостничества, были непоследовательными и ограниченными. Большие изменения и опоздания, с которыми проводились рефор­мы в Белоруссии, придавали им еще более ограниченный и не­последовательный характер в сравнении с другими регионами России.

После убийства народовольцами императора Александра II в 1881 году во внутренней политике России произошли значитель­ные изменения. В руководстве государством верх взяли реакци­онные силы, реформы 60 — 70-х годов начали оцениваться как «фатальные ошибки». 14 августа 1881 года было введено в дей­ствие «Положение о мерах по охране государственной безопас­ности и общественного спокойствия», по которому любая мест­ность и в_ любое время могла быть объявлена на положении усиленной или чрезвычайной охраны. Согласно положению лю­бой житель местности мог быть арестован по распоряжению мес­тной администрации сроком до 3 месяцев или подвергнут штра­фу до 3 тысяч рублей. Власти имели право конфисковать имуще­ство и направлять виновных в ссылку в отдаленные губернии, зак­рывать учебные заведения, торговые учреждения и промышлен­ные предприятия, органы печати.

Начали пересматриваться и реформы 60 — 70-х годов. Пер­вые контрреформы коснулись народного образования. В 1884 году церковно-приходские школы были переведены в подчинение си­ноду, а в 1887 году в гимназии было запрещено принимать детей прислуги, возчиков, мелких лавочников и так далее. В 1882 году был установлен также жесткий контроль за газетами и журнала­ми, многие из них были закрыты.

Попыткой реставрации крепостнических порядков было вве­дение в 1889 году института земских начальников. На эти долж­ности назначались дворяне, они имели право вмешиваться в ре­шения сельских собраний, подвергать крестьян различным наказаниям. Правда, в Белоруссии из-за боязни влияния польских помещиков закон о земских начальниках царские власти ввели только в 1900 году и только в пределах Витебской, Могилевской и Минской губерний. В 1892 году было введено также новое «Го­родское положение», которое резко повышало имущественный ценз при выборах органов городского самоуправления и усили­вало над ними контроль со стороны правительственной админис­трации.

Таким образом, из-за половинчатости и непоследовательнос­ти буржуазных реформ второй половины XIX века кризисные яв­ления в государственно-политическом строе России не были лик­видированы. Они были одной из причин недовольства населения и роста революционного движения, а после и первой революции.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО БЕЛАРУСИ В 60 — 90-е гг. XIX в.

Отмена крепостного права открыла благоприятные воз­можности для развития капиталистических отношений как в про­мышленности, так и в сельском хозяйстве Белоруссии. Но фор­мирование капитализма в сельском хозяйстве могло идти двумя путями. Первый путь предполагал медленную эволюцию помещи­чьего хозяйства в буржуазное, сохраняя долгое время феодаль­ные черты. Классическим примером такого развития была Прус­сия. Отсюда и название — «прусский» путь.

Второй путь был характерен для США. Он предусматривал создание свободных фермерских хозяйств, не испытывающих никаких феодальных ограничений. Он получил название «аме­риканского».

Более прогрессивным был второй путь, но для его реализа­ции необходимы были соответствующие условия, в первую оче­редь ликвидация помещичьего землевладения. Однако реформа 1861 года была проведена в интересах помещиков. Они сохрани­ли за собой большую часть земли. В 1877 году, по данным первой всероссийской поземельной переписки, помещикам в белорусских губерниях принадлежало 50,3% земли, крестьянам — 33,4%, каз­не, церкви и различным ведомствам —12,2%. Буржуазное по сво­ему происхождению землевладение (купчая земля) составляло только 5,1% от общей земельной собственности. Это обусловило преимущественно «прусский» путь развития капитализма в сель­ском хозяйстве Белоруссии.

Помещичье землевладение в Белоруссии и после отмены кре­постного права носило латифундиальный характер (более 500 десятин на одного владельца). В том же 1877 году на долю лати­фундий припадало 88,6% помещичьей земли, или 46,7% общей земельной площади. Многие помещики владели десятками круп­ных имений и сотнями тысяч десятин земли. Графу Витгенштей­ну, например, принадлежало около 1 млн. десятин, князю Радзивиллу — 150 тысяч, графу Потоцкому — 121 тысяча, князю Паскевичу — 84 тысячи десятин. Доля мелких и средних имений в помещичьем землевладении Белоруссии была незначительной, и они не играли существенной роли в сельскохозяйственном про­изводстве.

После отмены крепостного права не все белорусские поме­щики смогли приспособить свои хозяйства к новым условиям. Подавляющее большинство из них не имели необходимого инвен­таря, рабочего скота, удобрений. Не хватало также навыков хо­зяйствования в рыночных условиях. Не было еще и класса наем­ных рабочих, он только начинал складываться из разоряющихся слоев крестьянства.

Чтобы дать возможность помещикам приспособить свои хо­зяйства к рынку, предусматривался 9-летний срок временнообя­занного состояния крестьян, на протяжении которого они долж­ны были выполнять дореформенные повинности. Но восстание 1863 года внесло коррективы в этот процесс. Временнообязанное состояние крестьян в Белоруссии было отменено, и помещики потеряли время на постепенную адаптацию своих хозяйств к рын­ку. Выручило их то, что основная масса крестьян в результате реализации реформы получила недостаточное количество земли для ведения собственного хозяйства. Более 60% крестьянских хозяйств в Белоруссии получило земельные наделы менее 15 де­сятин, 32% — от 15 до 20 десятин и только 8% — свыше 20 деся­тин. Средний размер крестьянских наделов в белорусских губер­ниях колебался от 8 до 12 десятин на двор.

В условиях Белоруссии, по расчетам ученых, при тогдашней культуре земледелия надел до 15 десятин не мог обеспечить кре­стьянину дохода, достаточного для содержания семьи в 6 — 7 душ, выплаты выкупных платежей, государственных, земских и мирс­ких налогов и сборов. Кроме того, помещики в ходе реализации реформы сохранили за собой так называемые сервитутные зем-

ли (луга, выгоны, выпасы, водоемы, лесные угодья и так далее), без которых крестьянское хозяйство не могло обойтись. Это вы­нуждало крестьян идти в кабалу к помещикам: брать у них в арен­ду землю, сервитутные угодья, натуральные и денежные креди­ты. За все это они рассчитывались с помещиками отработками, обрабатывали их земли своим инвентарем и рабочим скотом. Это на первых порах значительно облегчило положение помещиков и дало им возможность держать свои хозяйства на плаву.

Отработки (в основе своей дореформенная барщина) в пер­вые пореформенные десятилетия наибольшее распространение получили в Могилевской и Витебской губерниях, где товарно-де­нежные отношения в помещичьих имениях были слабо развиты в дореформенные годы. В Виленской, Гродненской и Минской гу­берниях преобладала капиталистическая система землевладения. Многие помещики этих губерний имели уже свой инвентарь, ра­бочий скот, удобрения, использовали труд наемных рабочих. Это объясняется тем, что товарно-денежные отношения в помещичь­их имениях этих губернии были высоко развиты и в дореформен­ный период. Они поэтому легче и быстрее приспособились к ры­ночным условиям.

Ведущее место в хозяйствах помещиков в первое порефор­менное двадцатилетие занимало производство зерна. В 70-е годы, по сравнению с 50-ми, валовый сбор зерна увеличился на 62,6%. Во второй половине 70-х годов Белоруссия стала одним из важ­ных районов Российской империи по экспорту зерна. В 1878 году из Белоруссии было вывезено 20,5 млн. пудов зерна. За границу вывозились рожь, овес, ячмень, ввозилась пшеница.

Под воздействием развивающихся товарно-денежных отно­шений в помещичьих хозяйствах начали внедряться многополь­ные севообороты, использоваться сельскохозяйственные машины. В Минской губернии, например, в конце 70-х годов уже почти в 20% имений применялись многопольные севообороты, машины и усовершенствованные орудия труда. Постепенно товарный харак­тер приобретали животноводство и льноводство, но уровень раз­вития капитализма в помещичьих имениях в 60 — 70-е годы был еще невысок. Помещичьи хозяйства совершали только первые шаги в этом направлении.

В систему капиталистических отношений постепенно втяги­валось и крестьянское хозяйство. Основным направлением в его развитии было также производство зерна. Во второй половине XIX века крестьяне Белоруссии давали уже четвертую часть товарно­го зерна, три четверти товарного льна, значительную часть кар­тофеля, мясного и молочного животноводства. Но, несмотря на развитие капиталистических отношений, крестьянское хозяйство в целом оставалось отсталым. В нем использовались преимуще­ственно устаревшие орудия труда — деревянные соха и борона. Зерновые и травы убирались вручную, серпами и косами. Преоб­ладала трехпольная система земледелия.

Развитие производительных сил в крестьянском хозяйстве сдерживалось многочисленными пережитками крепостничества. Кроме крупного помещичьего землевладения, различных пода­тей и повинностей, к ним относилось сохранение в некоторых гу­берниях крестьянской общины, сервитутов, черезполосица, ма­лоземелье.

Во второй половине 70-х годов в Белоруссии насчитывалось 7,7 тысяч общин бывших частновладельческих и 17 тысяч быв­ших государственных крестьян. 96% всего количества дворов с общинным землевладением находилось в Могилевской и Витебс­кой губерниях. Хотя в пореформенные годы переделы земли в общинах практически не проводились, но член общины не мог продать свою землю другому лицу без согласия всех членов об­щины. Это сдерживало перераспределение земельной собствен­ности среди крестьянства, содействовало сохранению отработок и росту аграрного перенаселения деревни.

Анахронизмом крепостничества были также сервитуты. Сервитутные угодия являлись собственностью помещика, и крестья­не пользовались ими на определенных условиях. В 60 — 90-е годы XIX века ими пользовалось 50% крестьянских хозяйств.

Подлинным бедствием для крестьянских хозяйств были ма­лоземелье и безземелье. В силу естественного прироста сельско­го населения шло дробление крестьянских наделов. С 1877 по 1891 годы средний крестьянский надел в Белоруссии уменьшился на одну треть. Количество безземельных дворов за 1860 —1893 года выросло почти в 2 раза и в середине 90-х годов достигло 40 ты­сяч. Каждое пятое крестьянское хозяйство в то время не имело лошади. Одноконные дворы составляли 43% от общего количе­ства крестьянских хозяйств.

Малоземелье и безземелье усиливалось черезполосицей. Кре­стьянские наделы часто размещались не в одном участке, а в нескольких местах, порой среди помещичьих угодий. Широкое рас­пространение черезполосица имела в западных губерниях. Она задерживала введение рациональной системы земледелия, интен­сификацию крестьянского хозяйства.

Но крестьянские хозяйства, имевшие наделы в 15 и больше десятин земли, наращивали производство товарной продукции и расширяли свое хозяйство. Наиболее важным показателем этого была покупка ими земли. В1861 —1876 годах в пяти белорусских губерниях землю купили около 10 тысяч крестьян, более 4 тысяч из них приобрели от 10 до 50 десятин, 446 — от 50 до 100 десятин, 209 — более 100 десятин, 9 — более 500 десятин. В конце 70-х годов появились крестьяне, которые купили имения площадью более 1000 десятин, некоторые даже в 2400 десятин.