О психологических особенностях заикающихся детей и подростков

Как известно, речевой дефект типа заикания не ограни­чивается только судорожными спазмами мышц, участвую­щих в акте речи, т. е. не является только двигательным рас­стройством, хотя и весьма сложным по своему патогенезу. Неврологический механизм заикливой речи в ряде случаев осложняется рядом патопсихологических особенностей, воз­никающих в эмоционально-волевой сфере и характере боль­ного.

В литературе эти личностные особенности чаще тракту­ются как психические сдвиги по типу вторичных реакций на свою речевую неполноценность. Большинство авторов дают суммарную характеристику указанных особенностей без необходимой дифференциации, указывая только, что и с возрастом эти психологические особенности становятся бо­лее выраженными. Что касается младшего возраста, в част­ности детей-дошкольников, то этот вопрос вообще мало раз­работан.

Под нашим наблюдением находились 45 заикающихся дошкольников в возрасте от 2 до 6 лет, группа школьников — 51 человек в возрасте от 7 до 14 лет и 196 заикающихся под­ростков и юношей в возрасте от 16 до 18 лет.

Были проведены длительные наблюдения за поведением заикающихся. Изучались анамнестические данные, обста­новка в семье, личные дневники больных, проводились так­же психологические и педагогические эксперименты.

Изучение психологических особенностей начиналось с исследования тех первоначальных изменений, которые по­являются в психике заикающихся детей младшего возрас­та, т. е. с момента возникновения заикания.

Физиологические и психологические основы заикливой речи в детском возрасте существенно отличаются от тех же основ в более позднем возрасте. Так, в логопедической прак­тике имеется мнение, что в раннем детском возрасте отсут­ствуют или очень слабо выражены психогенные наслоения отсутствуют вторичные патологические условно-рефлектор­ные связи и менее выражены закрепившиеся по типу услов­ного рефлекса вегетативные сдвиги в организме. Считается, что у детей младшего возраста чаще наблюдаются наруше­ния преимущественно моторной стороны речи.

Однако такое утверждение не может быть применено ко всем заикающимся детям младшего возраста. По нашим на­блюдениям, это может относиться только к отдельным де­тям. Отсутствие у этих детей патопсихологических наслое­ний объясняется тем, что у них, по сути, чаще нет синдрома заикания как судорожной формы речи. Нередко здесь имеет место так называемая итерация, сущность которой прояв­ляется в виде повторения слогов, слов, что некоторые авто­ры рассматривают как физиологическое явление (М. Зееман и др.), возникающее на первых этапах становления речи. Это состояние при известных условиях может перейти в заика­ние. Однако это не является обязательным.

Клинико-педагогические наблюдения за заикающимися детьми младшего возраста (от 2 до б лет) позволили нам под­разделить эту группу на три подгруппы. Так, к первой под­группе мы отнесли детей с неустойчивой речью. Ребенок го­ворит то хорошо, без задержек, то появляются запинки, по­вторы на самых разнообразных звуках. Обычно мать такого ребенка говорит, что ребенок заикается только тогда, когда волнуется. В спокойном состоянии он говорит нормально и речь его ничем не отличается от речи других детей его возра­ста. Необходимо уточнить, что эмоциональные реакции та­кого ребенка всегда ситуативны, но в данном случае они не связаны с затруднением речи. Ребенок чаще всего не обра­щает внимания на начавшееся заикание. У таких детей не отмечается никаких особенностей, характерных для заика­ющихся. По внешним признакам они ничем не отличаются от детей их возраста. Клинические наблюдения показыва­ют, что это веселые, общительные и соматически здоровые дети. У них страдают только моторные механизмы речи, которые проявляются чаще во время эмоциональных реак­ций, обусловленных ситуацией, и состоят в появлении за­пинок, повторов на различных звуках. В данном случае за­пинки в речи обусловлены тем, что резко меняется режим работы артикуляторного аппарата, так как эмоциональные реакции сопровождаются вегетативными сдвигами в орга­низме (причем при астенических эмоциях вегетативные сдвиги более выражены). Следовательно, и запинки в речи у заикающихся проявляются чаще, потому что динамический стереотип речи в это время не срабатывает. По нашим дан­ным, у дошкольников данной подгруппы фиксированных трудных звуков, а тем более страха речи не отмечалось.

Вторая подгруппа детей младшего возраста имеет несколь­ко иные клинические особенности. Дети этой подгруппы начинают очень быстро реагировать на свой речевой дефект. В основном это выражается в изменении поведенческих ре­акций. До возникновения заикания это чаще всего спокой­ные, уравновешенные дети, родители обычно не отмечают никаких отклонений в их поведении. Однако это внешнее благополучие обманчиво. Невропатический фон, обуслов­ленный конституциональными особенностями, имеется у таких детей, но он резко не выявляется на общем поведении ребенка. Но вот любая экзогенная вредность (испуг, болезнь, конфликтная ситуация) может провоцировать заикание. Ребенок становится капризным, замкнутым, начинает сто­рониться детей, часто плачет, старается меньше говорить. У таких детей отмечается развитие новых условно-рефлек­торных связей, которые имеют приспособительный харак­тер. У некоторых из них появляются сопутствующие дви­жения рук, ног, головы, туловища, выраженные в легкой степени. Отклонения в эмоционально-волевой сфере, появив­шиеся спустя некоторое время после возникновения заика­ния, нарастают. Речь сопровождается задержками на раз­личных звуках, однако фиксации на определенных звуках еще нет. Возникает страх речи, но он носит своеобразный нео­сознанный характер и проявляется в замкнутости (ребенок молчит, на вопросы не отвечает).

К третьей подгруппе мы отнесли детей-дошкольников, физически ослабленных, перенесших много заболеваний в раннем детстве, характеризующихся развитием по невро­патическому типу еще до начала возникновения заикания. К этой подгруппе больше относятся дети старшего дошколь­ного возраста. Они уже с раннего детства моторно беспокой­ны, склонны к аффектам, отличаются повышенной внушае­мостью, впечатлительностью, боятся темноты, одиночества, капризны, вспыльчивы. Некоторые из них переживают воз­никнувшее у них заикание. Страх речи носит более осознан­ный характер в форме тревоги: «А как я буду учиться?» Во время речи они сильно волнуются, в связи с чем, естествен­но, увеличивается частота судорог. У некоторых из них от­мечается выраженная иррадиация судорог на мышцы лица, шеи, конечностей. Иррадиация, как известно, легче возни­кает на фоне ослабленной нервной системы. Отмечается так­же ряд сопутствующих движений, носящих приспособлен­ческий характер, иногда типа уловок.

Обобщая сказанное, следует отметить, что у всех детей младшего возраста нет одинаковых реакций на возникнове­ние заикания. Выраженные фиксации трудных звуков в этом возрасте встречаются редко, а у некоторых детей (пер­вая подгруппа) совсем отсутствуют. Что касается страха речи, то он носит неосознанный характер тревоги, а иногда выражается своеобразной реакцией — отказом от речи.

Во второй группе (школьники) у детей отмечается более выраженная симптоматика со стороны характера и эмоцио­нально-волевой среды. Личностные качества школьника подвергаются значительным изменениям в связи с новой обстановкой: попадая в школу из домашней среды, где его дефект чаще встречал сочувствие и ласку, или из детского сада, где маленькие дети вообще мало обращали внимания на его дефект, тем более что среди дошкольников нередко встречаются дети с недостаточно развитой речью (в частно­сти, с фонетическими дефектами). Первое, с чем встречает­ся школьник, — это то, что его дефект обращает на себя вни­мание учеников. Неблагоприятная обстановка, естественно, вызывает острое переживание у такого ребенка, и если преж­де он особенно не тяготился своим дефектом, то сейчас он начинает сознавать, что не такой, как все, начинает следить за своей речью, стараясь избежать судорожного спазма, а это, как правило, ухудшает ее. Невротические явления нараста­ют, и на их фоне возникает ряд специфических психологи­ческих симптомов, характерных для заикающихся, усиле­ние судорожных спазмов, возникновение страха перед речью и даже перед произношением отдельных звуков. Сам процесс обучения, необходимость отвечать урок перед всем классом, перед учителем — все это сверхраздражители для заикающихся. Однако здесь также не отмечается определенного постоянства в состоянии речи.

Здесь мы начинаем наблюдать ту пеструю картину в ди­намике заикания, которую описывают многие авторы, ког­да на первый взгляд кажется необъяснимым, почему на од­ном уроке школьник заикается, а на другом нет; с одним то­варищем говорит хорошо, а с другим заикается; а другой вез­де и всюду заикается.

Каким образом идет астенизация речевого процесса? Рас­смотрим это на примерах: заикающийся школьник обычно не заикался при ответах в школе, так как пересказ выучен­ного урока не представляет особых трудностей, поскольку во время ответа он не испытывает астенических эмоций. Внутренняя среда организма не меняется, и нервная систе­ма находится в состоянии относительного равновесия. Но вот однажды школьник не приготовил урок, он очень волновался, что его вызовут, что получит двойку. Его действительно выз­вали. Волнуясь, он стал заикаться, и это было закономерно, так как режим работы речедвигательного анализатора изме­нился и ребенок говорил на фоне резких вегетативных сдви­гов в организме, связанных с волнением. В следующий раз урок был выучен, но, помня свой недостаток, ученик испы­тал чувство тревоги, опасение за речь, и он действительно заикался при ответе. В дальнейшем на этом уроке он боится отвечать независимо от того, выучил он урок или нет, страх речи упрочивается и приобретает навязчивый характер типа фобии. Таким образом, если раньше ученик не мог говорить только в момент ситуативных аффективных реакций, то те­перь все выглядит иначе. Он испытывает астеническое со­стояние.

Уже в ожидании речедвигательного акта речевые возмож­ности заикающегося снизились. Но одновременно усилились отрицательные их сдвиги в его психике и в деятельности ве­гетативной нервной системы.

Разберем другой пример, характеризующий возникновение фобий определенных звуков. У заикающихся нередко наблю­дается страх перед произнесением тех или иных звуков. Сегод­ня он боится одних звуков, завтра или через несколько дней — других. Затем устанавливается болезненная фиксация на оп­ределенных звуках. Во время речи заикающийся заметил, что он дважды заикнулся на одном и том же звуке. Он начинает опасаться произносить этот звук, т. е. боится его. Следова­тельно, все фразы, начинающиеся с этого звука, приобрета­ют для него значение отрицательного раздражителя; они вызывают астеническую эмоцию, хотя смысл этой фразы и не несет в себе никакой эмоциональной окраски. Допустим, заикающемуся необходимо сказать: «Карандаш лежит на столе» или «Ручка лежит на столе». Для здорового человека обе эти фразы одинаковы. При произнесении той или дру­гой фразы никаких вегетативных сдвигов в организме не произойдет, так как эти фразы эмоционально не окрашены. Другое дело у заикающегося. Звук к для него является «труд­ным» звуком, и все слова, начинающиеся с этого звука, бу­дут вызывать у него эмоциональную реакцию страха. И при произнесении фразы: «Карандаш; лежит на столе» — он бу­дет заикаться. И совершенно спокойно, без задержек произ­несет фразу: «Ручка лежит на столе».

В третьей группе (подростки 16—18 лет) вторичные пси­хологические наслоения вообще не отмечались или были слабо выражены. Фиксация звуков отсутствовала (15%).

У 58% больных отмечалась фиксация звуков, слов, изме­нения характера и поведенческих реакций, обусловленных наличием дефекта. И у 27% развился страх речи.

Как видим, в этой возрастной группе резко возросло ко­личество больных, у которых были выявлены более или ме­нее стойкая фиксация звуков, слов, изменение характера и поведенческих реакций, обусловленных наличием дефекта. У значительной группы больных развились фобии речи.

Как показывает наблюдение в стационаре, структура де­фекта у некоторых больных с возрастом изменяется, услож­няется. С возрастом подросток особенно начинает осознавать социальное значение своего речевого дефекта, заикание уси­ливается за счет астенизации речевого процесса. Возникают затруднения в произнесении отдельных звуков, слов, которые затем могут перейти в стойкую фиксацию и вызвать останов­ку речи. Словом, появляются психогенные реакции. Начи­нают вырабатываться патологические двигательные условно-рефлекторные связи. Структура дефекта усложняется.

Устранение указанных патопсихологических особеннос­тей, в частности навязчивого страха речи, является одним из сложных вопросов логопедии. В данном разделе мы не затрагиваем этого вопроса, так как он является предметом специальной работы. Однако общий ведущий принцип в по­строении коррекционных приемов уже получает четкое обо­снование. Нам представляется, что применение обходных путей, в частности различных приемов, направленных на отвлечение внимания заикающихся от трудных слов, опре­деленных звуков, на которых зафиксировалось внимание больного, не может являться основополагающим, но может применяться на начальных этапах коррекции. В дальней­шем путь коррекционной работы должен исходить из тех патофизиологических механизмов, которые заложены в па­тогенезе указанных особенностей. Патологическая инерт­ность нейродинамики, связанная с подкорковыми эмоция­ми, требует прежде всего активной работы, направленной на расторможение больного пункта. В этом плане использует­ся ряд лечебно-педагогических мероприятий психотерапии: специализированные сеансы аутотренировки, специально подобранные упражнения, диалоги, сценки, куда были бы включены, например, отдельные слова, фразы с трудными звуками, которые особенно трудны для тех или иных заика­ющихся, занятия ритмикой, где слово сочетается с опреде­ленными видами движений. Наконец, ряд медикаментозных средств способствует регуляции нейродинамики. Все это вместе взятое, проводимое в определенной системе, оказы­вает положительное влияние на устранение патопсихологи­ческих наслоений, затрудняющих лечение заикания.

Павлова С.И. Нарушения речи и голоса у детей / Под ред. С.С. Ляпидевского и С.Н. Шаховской. — М., 1975.— С. 65—70.

В.А. Ковшиков