Психоневроз речи — заикание

Трудно выйти из тупика без четкого представления о пути, который привел к нему. И заикающемуся, приступающему к лечению, нужно дать ясное понятие о происхождении, сущ­ности и причинах заикания. С этого момента и начинается, собственно, самолечение в коллективе.

Невроз речи — заикание — по своему характеру относит­ся к группе психоневрозов, известных под названием пси­хастении. При заикании преобладают: психическая подав­ленность, тревожное ожидание, страх и беспокойство за свою речь, сомнение, навязчивость. С истерией заикание роднит склонность к самовнушению, к болезненным представлени­ям, а с неврастенией — острая восприимчивость, повышен­ная впечатлительность и мнительность. Заикание нередко наблюдается у невропатов как сопутствующее заболевание.

Можно было бы дать следующую схему происхождения и сущности заикания (как и всякая схема, она не претендует на охват всех случаев и всевозможных вариантов):

1) неизвестные, мельчайшие изменения физиологии цент­ральной нервной системы, коры головного мозга;

2) обязанное этим открытым изменениям благоприятное предрасположение, «готовность» к восприятию, «приня­тию» соответствующей психической травмы — испуг и тому подобное;

3) обусловленное этим потрясение эмоциональной сферы: боязливое самочувствие, страх;

4) наконец, как следствие этого — вмешательство психиз­ма в деятельность функции; навязчивости, приостановки развития этой функции, именно функции речи.

В результате судорожное функциональное расстройство речи — заикание. Поражение органов речи в момент психической травмы объясняется, очевидно, их большей уязвимо­стью и хрупкостью в детском возрасте.

Все это в популярной форме должен изложить группе в коллективе один из его участников, его организатор, или другой, знакомый с вопросом психолог, врач, педагог, сту­дент-медик и т. д. При этом не следует особо подчеркивать «физиологические изменения», что может привести больных к мысли о бесцельности лечения вообще и к нежелательно­му настроению. Наоборот, нужно разъяснить со всей полно­той возможности психотерапии и, в частно­сти, ко л л ективной психотерапии.

Читатель видел, что в нашем понимании заика — не ло­гопат, а невропат, и лечить может его не логопед, а психоте­рапевт, вернее, психотерапевт-логопед. Где они, психотера­певты-логопеды? Их пока единицы.

Психотерапия и психотерапевты

Психоневроз динамичен. Каждой новой стадии развива­ющегося психоневротического процесса должен соответство­вать и особый этап единой психотерапии, если последняя хо­чет быть целесообразной, эффективной. Неудача психотера­пии часто свидетельствует о несоответствии между данным состоянием психоневроза с применяемым к нему ви­дом психотерапии.

<.. .> Психоневрозы излечимы. Заменить нездоровый ком­плекс, безусловно, легче, чем починить слабое сердце. Легче выправить кривое представление, чем кривой позвоночник.

Если представить себе на одну минутку в качестве образ­ного сравнения машину и затем сразу вспомнить, что мы имеем дело с человеком, то станет еще нагляднее.

Итак, два одинаковых сложных механизма. Один рабо­тает плавно, четко, другой — напряженно, туго. Опытный механик сразу различит особенности — не в конструкции, конечно, так как оба механизма одинаковы, а в прилажен-ности отдельных частей. Вот так и с невротиком: та или иная функция работает у него с напряжением — с одновременным вмешательством психического в ее деятельность.

Как поступает человек, работающий на неприлаженной машине? Он делает некоторые усилия и сглаживает шероховатости. В живом организме в этом отношении обстоит как раз наоборот. Все искусство психотерапии со­стоит в том, чтобы больной этого усилия не делал, чтобы он отвлекался от своей не­сколько неслаженной функции, не прико­вывал своего внимания к ней.

Это достигается отвлечением больного в сторону здоровой целеустремленности.

Лечить психоневрозы можно лишь психотерапией, т. е. перевоспитанием всей личности при помощи убедительно­го, разумного слова, подогретого теплотой, сказанного уме­ло и вовремя.

Курс «задушевных» бесед с психоневротиком, вызываю­щих энтузиазм и желание побед, — вот «тайна» успеха пси­хотерапевта. Психотерапевту приходится делать впослед­ствии то, что в свое время не сделали школа, среда и семья.

Психотерапевту необходимо быть философом, причем бод­рым, оптимистом, с огромной показательной силой воли, выражающейся в ряде героических личных поступков и дей­ствий, — примером своим пациентам! Совпадение идеалов, мировоззрения мыслителя-психотерапевта и больного-нев­ротика весьма благотворно.

Психотерапия как «словосочетание» не менее мощна, не­жели водолечение, светолечение, грязелечение.