Савойская война

В разгар всех этих утех и интриг пришло известие о скором прибытии герцога Савойского, Карла-Эммануеля. Он намеревался сам вести переговоры по делу о Салуццо и одержать верх, очаровав короля Франции. Дело о маркизате Салуццо было действительно нерешенным. При заключении Вервеннского мира с общего согласия постановили положиться на мудрость папы, который взял год на размышление. Стремясь никого не обидеть, Клемент VIII заявил, что не хочет вмешиваться в спор. Это и привело герцога в Париж. Дипломаты предложили два решения: либо герцог отдаст Франции эту пьемонтскую территорию, ставшую французской после ее завоевания Генрихом II в 1548 г., либо он ее сохранит, присоединив к своим владениям, и в качестве компенсации отдаст королю Франции свои савойские земли на правом берегу Роны. А хитрый герцог хотел сохранить и те и другие. {482}

Генрих IV с помпой принял его в Фонтенбло, а потом 13 сентября в Париже. Это был первый визит иностранного государя после наступления мира в королевстве. Король всячески обхаживал герцога, поселил его в Лувре, сопровождал по Парижу, показал свои стройки, повел во Дворец Правосудия послушать судебные речи, радуясь возможности продемонстрировать свое королевство на крутом подъеме. Но не дал вовлечь себя в обсуждение дела о Салуццо. Впрочем, он считал, что после его побед маркизат и без того должен быть ему возвращен.

Карл-Эммануель так не считал. Потеряв в лице Габриели сильную союзницу, он попытался привлечь новых сторонников и задержался поэтому в Париже дольше, чем предполагал. Он раздавал подарки влиятельным лицам, и в первую очередь Генриетте д'Антраг. Генриха поставили в известность о его ухищрениях. Его раздражало, что герцог откладывал свой отъезд. Однажды Генрих намеренно унизил его в Лувре, заставив держать подсвечник, пока он сам раздевался. Но ничто не помогло. Савойец продолжал вести официальные переговоры с дипломатами короля. Пора было с этим кончать. Король велел приготовить текст Парижского договора, который подписал 27 февраля 1600 г. Карл-Эммануель добился отсрочки на три месяца для выбора одного из двух решений. Когда прошло три месяца, герцог, вернувшийся к тому времени в Турин, потребовал новой отсрочки.

На этот раз Генрих потерял терпение. Савойец посмел издеваться над королем Франции, что ж, это ему дорого обойдется! Немедленно была организована военная экспедиция, чтобы начать боевые действия {483} в пределах предоставленной Парижским договором отсрочки и, таким образом, не дать Испании повода для вмешательства.

Однако перед выходом в поход нужно было уладить сложное дело, в которое король так опрометчиво ввязался. Весна 1600 г. прошла в попытках исправить то, что было сделано. События, связанные с Савойей, отрезвили Беарнца. Несмотря на данное слово и беременность Генриетты, он в апреле потребовал вернуть свое брачное обязательство: «Мадемуазель, любовь, почести, благодеяния, которые вы получили от меня, остановили бы самую взыскательную женщину в мире, если б она не была наделена таким скверным характером, как ваш. Я больше ни в чем не буду вас упрекать, хотя мог бы и даже должен это сделать...» Вот и наступило время упреков. В тот же день король написал ее отцу: «Я посылаю к вам подателя сего письма, чтобы напомнить об обещании, которое я дал в Малербе. Прошу вас немедленно его мне переслать, а если вы соблаговолите привезти его сами, я изложу вам причины моей просьбы, они домашнего свойства, а не государственного». Антраги пренебрегли требованием короля. В том же месяце, ничего не сказав любовнице, Генрих подписал другое брачное обязательство — проект брачного контракта с принцессой Тосканской — и отослал его во Флоренцию. Генриетта, разумеется, тут же об этом узнала и нагло спросила, когда явится его банкирша. «Как только я прогоню из своего дома всех шлюх», — в бешенстве ответил король. Однако в мае их отношения улучшились. В конце июня король снова сдал позиции, он готов был взять ее с собой в Лион, откуда начиналась савойская кампания. {484}

Вмешался огорченный этим обстоятельством Сюлли: приближаются роды, маркизе лучше остаться в Монсо. В начале июля, на седьмом месяце беременности, молния, явно посланная сочувствующим Юпитером, ударила прямо под кровать маркизы. От испуга она раньше срока родила сына, который, к счастью, был нежизнеспособным. В качестве утешения король подарил ей графство Божанси, стоившее 40000 экю.

Король облегченно вздохнул, освободившись от своего обещания. 9 июля он прибыл в Лион. Обеспокоенный герцог Савойский повторил свой протест, отвергая последние мирные условия. Генрих остался непреклонным. «Я хочу уладить с вами дело полюбовно, чтобы больше ни о чем не думать, кроме как любить вас». Сюлли он сообщил, что савойские посланцы «хотят нас обмануть и выиграть время». Генрих дал им неделю на раздумья, иначе он начнет кампанию. С ним была большая армия численностью в 30000 солдат и 40 пушек, недавно отлитых в Арсенале Сюлли, назначенным начальником артиллерии. Заявление от 15 августа рассеяло иллюзии герцога. Он полагал, что всей армией будет командовать подкупленный им Бирон и его измена сведет на нет все усилия короля. Но Бирон все еще сопротивлялся своему искусителю. Хороший тактик, он 13 августа взял Бург-ан-Бресс, за исключением форта. Ледигьер начал наступление со стороны Савойи и захватил Шамбери, Морьенн и Тарантез. Карл-Эммануель понял, что все потеряно. Он не торопился уходить из Турина, так как ему предсказали, что 15 августа во Франции не будет короля. Король действительно был в Савойе. И еще {485} герцог рассчитывал, что Марсель будет взят до того, как Мария Медичи сойдет там на берег. Теперь же пришлось разочароваться и спешно переходить через перевалы. Король разместил свою штаб-квариру на вражеской территории, в Шамбери, и подтрунивал: «Герцог Савойский может поставить крест (намек на савойский герб) на Монмеллиане (столица Савойи) и на всем герцогстве Савойском». Решающей операцией была осада крепости Монмеллиан, расположенной на высокой горе. Через три месяца осада увенчалась успехом.

Вмешалась европейская дипломатия. Испанцы не могли оставить в беде герцога Савойского, который был шурином их нового короля, Филиппа III. Они также не могли подвергать опасности коммуникации между их владениями в Ломбардии и Франш-Конте и поэтому вынудили папу вмешаться. Клемент VIII пошел навстречу их желаниям и послал своего племянника, кардинала Альдобрандини, уладить конфликт. Капитуляция Монмеллиана 16 августа укрепила положение французов. На этот раз король задумал навязать свой выбор побежденным. Теперь он решил округлить свое королевство, отодвинуть савойскую границу от его города Лиона и, наоборот, приблизить французскую границу к Женеве, дружественной и пользовавшейся его покровительством республике.

Требования короля были ратифицированы в Лионском договоре 17 января 1601 г. Бресс, Буге и Вальроме стали французскими. Как только женевцы почувствовали поддержку, они напали на форт Сент-Катрин, который савойцы захватили, чтобы оттуда угрожать им. По условиям договора Карл-Эммануель должен был выплатить компенсацию за {486} ущерб, нанесенный войной. Генрих IV торжествовал победу.