Генеральные штаты в Блуа

Генеральные Штаты собрались в замке Блуа. Когда 1 сентября туда прибыл Генрих III, известия об {286} испанском флоте, вопреки всем ожиданиям, были неутешительными. Непобедимая Армада при входе в Ла Манш подверглась атаке английских моряков, которые нанесли ей большие повреждения. В то время как Александр Фарнезе и испанские войска ждали ее в Дюнкерке, покосившиеся галеоны после тяжелых потерь изменили курс и с трудом достигли Испании. Поражение вскоре превратилось в катастрофу. Англия была спасена, мечты Филиппа II рухнули. Генрих III приободрился. Не предупредив мать, он 18 сентября разогнал все правительство, которое счел слишком послушным Екатерине и Гизам. Король хотел управлять самостоятельно с помощью новых и преданных людей.

Вот в такой атмосфере, полной неожиданностей и треволнений, открылось заседание Генеральных Штатов. Речь короля удивила аудиторию своей решительностью. После похвального слова своей матери он напомнил тем, кто забыл, что он — король, и о приоритете своего монаршего долга печься об общественном благе.

Король Наваррский не знал, какую позицию занять по отношению к Генеральным Штатам. Хотя Морней был убежден в их неправомочности, так как они были созваны без консультаций с принцами крови, он посчитал необходимым напомнить выборщикам, что его король пообещал «подчиниться решению вселенского или национального собора».

В Блуа католическое большинство признало эдикт о единой религии основным законом королевства. Были удовлетворены также интересы налогоплательщиков: снижена сумма налогов и создана судебная палата, чтобы заставить плохих советчиков короля {287} вернуть награбленное. 5 ноября взялись за Беарнца, который был лишен своих прав и объявлен неправоспособным наследовать корону. Распространенный им манифест о свободе совести и требование созыва собора не понравились представителям духовенства. В коридорах замка историк де Ту встретил Монтеня, который повсюду следовал за Генрихом III начиная со дня баррикад. Бывший мэр Бордо сделал мрачные предсказания по поводу исхода конфликта между Беарнцем и Гизом, который непременно кончится смертью одного из них. «Что касается религии, — добавил он, — то это всего лишь предлог: религия не интересует ни того, ни другого. Только страх быть отвергнутым протестантами мешает королю Наваррскому вернуться к религии своих предков, а герцог не прочь стать лютеранином, если только это не повредит его интересам».