Собрание представителей протестантских церквей

Не один Генрих III имел трудности с выборным органом. Его зять тоже не был склонен соглашаться на парламентскую монархию. Однако Генрих Наваррский пообещал созвать депутатов от церквей в Ла Рошели, поэтому послал своего эмиссара Де Рео в Гасконь, Лангедок и Дофине, чтобы ускорить выборы. Собрание продолжалось с 14 ноября по 17 декабря. Депутатам было что сказать своему «защитнику», и Генрих Наваррский счел целесообразным опередить их, чтобы порох его хулителей подмок. Он «уверен, что труды его некоторыми не признаются, что {288} его действия этими же людьми осуждаются, а его намерения неправильно истолковываются». Однако он стремится к единству движения и заверяет о своей преданности делу Реформации. Но депутаты не намерены были его щадить. Один за другим они обвиняли его в желании созвать собор для улаживания религиозных распрей, в самочинных переговорах с королем, в перераспределении церковных доходов в пользу сторонников Лиги, в продаже острова Олерона Сен-Люку, бывшему фавориту Генриха III.

Самые непримиримые, особенно пастор Жан Кардези, бичевали Беарнца за его частную жизнь, за его распутство, вспоминая об обесчещенных им девушках Ла Рошели. К тому времени у Генриха родилось два внебрачных сына, один от «дамы Мартины», а другой — от Эстер Эмбер. Получивший при крещении библейское имя Гедеон, последний воспитывался как признанный бастард с положенным ему штатом слуг. Его мать в прошлом году получила на содержание 2200 экю, но несчастный Гедеон умер в ноябре 1588 г. «Я очень опечален, — писал Генрих Коризанде, — смертью моего малыша, который умер вчера. А что было бы со мной, если б умер мой законный сын? Он уже начал говорить». При изучении счетов его двора обнаружились и другие расходы, вызвавшие нарекания ларошельцев: шелковые ленты, кружевные сорочки, кольца с опалами в форме лилий, пряжка на шляпу из бриллиантов и рубинов, другая — из аметистов и жемчуга, жемчуг для его сестры, заказы на картины, содержание собак, птиц и обезьян, которые безобразничали в городских лавках и кусали лакеев... и, наконец, прискорбные карточные долги. Но, по крайней мере, эти счета скрупулезно {289} велись неподкупным и аккуратным человеком, Морнеем, который не положил в свой карман ни одного су, кроме своего скромного жалованья в 1200 экю в год. В течение четырнадцати лет он совершал чудеса, чтобы финансировать войну.

Однако главной целью собрания было уточнить в соответствии с уставом отношения церквей между собой и с их защитником. Генриха призвали также поклясться, что он положит свою жизнь для защиты партии и восстановления справедливых законов, а также, что он будет следовать решениям Совета протестантской церкви. После этого он был утвержден командующим армиями и за ним оставили право назначать судейских и финансовых чиновников, кандидатуры которых будут предлагать провинциальные протестантские советы.

В совете будет 10 советников, «неподкупных и верных», назначенных региональными собраниями, и 5 — общим собранием; кроме них, туда войдут принцы крови, пэры Франции и еще несколько авторитетных персон — Ла Ну, Тюренн, Монморанси, Ла Тремуй, Шатильон, Ледигьер. Члены Совета должны следовать за королем Наваррским в его передвижениях и заседать в его покоях по понедельникам, четвергам и субботам. Он будет вместе с ними принимать решения по делам государственного значения, по вопросам финансов, правосудия, дипломатии, войны, налогов. Общие собрания, как и национальные синоды, будут собираться каждые два года, а провинциальные собрания и синоды — каждый год. Таким образом, депутаты навязали Беарнцу настоящий конституционный режим и такие процедуры решений, что его собственные инициативы были сведены {290} до минимума. Сверх того, общее собрание оставалось высшей инстанцией.

Генрих терпеливо вынес унижения и посягательства на его личную власть. Секретный агент сообщил ему обо всем, что против него затевается, поэтому он был готов к защите, и во время сессии оставался спокойным, ни разу не вспылив. Но как только заседание закрылось, Генрих дал волю своему раздражению. Его вывели из себя судейские педанты и святоши. «Клянусь, еще одно такое собрание, и я сойду с ума. Слава Богу, все закончилось», — писал он Коризанде 22 декабря.