Двор короля Наваррского

Появление графини на сцене совпало с началом политической карьеры Филиппа Дюплесси-Морнея, такого же ревностного протестанта, как она была {206} ревностной католичкой. Возможно, они были врагами; несомненно — соперниками; но их действия преследовали одну и ту же цель: помочь Генриху выполнить его миссию и отыскать средства для ее выполнения. До ассамблеи в Монтобане король Наваррский проявил себя только храбрым воином и полководцем, репутации которого наносили ущерб религиозное непостоянство и безнравственное поведение, что раздражало его союзников — англичан, немцев и швейцарцев. Следовательно, нужно было создать Беарнцу новый образ, образ, способный внушить доверие, и за эту задачу взялся Морней.

Генрих с первого взгляда оценил его достоинства как выдающегося теолога, ловкого дипломата, гениального полемиста. С декабря 1582 года король поручал ему составление дипломатических депеш. В них легко узнается его цицероновский стиль, оживленный пафосом, точным выбором тона, выверенностью слов. Но его следовало как-то внедрить в высший эшелон власти. Самую высокую должность среди слуг короля Наваррского занимал тогда Сегюр-Пардальян, сюринтендант его двора, занимающийся иностранными делами и финансами. Когда он уехал с посольством, Генрих разделил его обязанности между Морнеем и Клерваном. Тюренн, как самый знатный по происхождению, был первым дворянином и главой Королевского совета.

Беарнец жил теперь более роскошно, чем раньше. Содержание двора обходилось ему в 84000 ливров. Его доходы составляли 300000 ежегодной ренты. К этому следует добавить пенсию, выплачиваемую Генрихом III, но она поступала нерегулярно, как и долги по приданому Маргариты. В статье доходов за {207} 1581 г. указана сумма в 48000 ливров, выплаченная как жалованье наместника Гиени.

Наваррский двор блистал великолепием и насчитывал несколько сот человек. В его состав входили капеллан и четыре священника, три камергера, смотритель гардероба, большое количество чиновников, офицеров.

В королевском совете заседали выдающиеся люди, они же посещали собрания гугенотских военачальников: виконт де Роган, граф де Ла Рошфуко, весь цвет протестантского дворянства. Там же бывали такие верные соратники Генриха, как Сегюр-Пардальян или Поль де Фуа. Форже де Френ управлял финансами, Дю Пен занимался религиозными вопросами, Клервон и Шассенкур будут его постоянными представителями при короле Франции. И, наконец, гарант власти короля — канцлер, который ставил государственную печать Наварры на письма и указы Генриха. Этот пост долго занимал де Гратен.

Такая команда, сформированная из людей молодых и среднего возраста, лично преданных королю Наваррскому, опытных и трудолюбивых, была залогом успеха. В отличие от правительства короля Франции, напичканного знатными вельможами, как правило, склонными к фанаберии, правительство короля Наваррского было деятельным и легко управляемым. Морней распространил свои организаторские способности также и на деятельность самого короля. Он мечтал упорядочить его жизнь, но составить расписание для занятий человеку, который не в силах был усидеть на месте и тем более работать за письменным столом, было невыполнимой затеей. Генрих любил движение, шумные споры на открытом воздухе {208} во время прогулок, скачки верхом в любую погоду, всяческие физические нагрузки, облегчавшие ему работу ума. Иногда он спал по три или четыре часа в сутки. Морней отнюдь не недооценивал положительные стороны этого живого темперамента: «Это материал, из которого лепятся великие государи, остается только придать ему форму».

Генрих был восприимчив к назиданиям, его козыри теперь стали старше: король и Месье бездетны, король Испании стар — поэтому он принял «Распорядок жизни», составленный Морнеем 9 января 1583 г.: «Мы хотим, чтобы король Наваррский упорядочил свою жизнь, без распорядка никогда не обходился ни один государь. День становится длиннее, если его разумно расписать, и в нем найдется время и для серьезных занятий, и для упражнений, и для развлечений. Мы рекомендуем Его Величеству быть одетым самое позднее к 8 часам, послать за священником для молитвы, потом войти в кабинет и позвать тех, кому он доверил вести свои дела, чтобы здраво обсудить наиболее важные из них, подписать депеши и прочесть те, которые этого заслуживают.

Оставшуюся часть дня король проведет в развлечениях или в упражнениях, а во время обеда будет беседовать на разные полезные темы с членами Совета, дабы узнать, какие решения должны быть приняты или что было сделано в соответствии с уже принятыми решениями, подписать последние депеши. Если Его Величество обедал в 10 или 11 часов, он может ужинать в 6 или 7 часов и удалиться к себе в 10 часов. Все время после ужина у него свободное, и в 9 часов к нему в опочивальню придет священник для молитвы... Весь двор должен следовать его {209} расписанию, так как каждый подданный даже в частной жизни должен ему подчиняться. Если он хочет показать своим и чужим, что порок ему претит, нужно, чтобы он не разрешал ему поселиться в своем доме, удаляя от себя людей бесчестных и приближая добродетельных и честных, пресекая любые дурные поступки и всеми средствами поощряя людей, послушных Богу». Кажется, что слышишь слова Жанны д'Альбре.

В первую очередь следовало урегулировать отношения короля Наваррского с протестантскими церквами Франции. В них была его главная сила. Став «защитником» церквей после бегства из Парижа исключительно благодаря принадлежности к старшей ветви Бурбонов, Генрих, председательствуя на ассамблеях в Монтобане в 1579, 1580 и 1581 гг., мог убедиться в миролюбивых настроениях делегатов, в большинстве своем выходцев из городской буржуазии, стремящейся восстановить разоренное хозяйство страны и не требующих сохранения укрепленных городов как залога безопасности. Ассамблея 1581 года выказала еще большую приверженность населения к такой политике, тем более что 34 депутата были избраны не провинциальными ассамблеями, а синодами, то есть региональной опорой кальвинистского вероисповедания.

Ассамблея в Сен-Жан-д'Анжели, созванная по приказу короля Наваррского и с одобрения короля Франции (это последнее условие было обязательным), состояла из 18 депутатов, избранных как провинциальными ассамблеями, так и синодами. На ней присутствовали также Конде, Роган, Сегюр, Салиньяк и Пласса, члены Совета короля Наваррского. {210}

Второй задачей было завоевание европейского дипломатического торжища. В противовес послам Генриха III гугеноты были представлены бестолковым и скандальным принцем Конде, чьи высказывания в адрес кузена, как правило, были не слишком лестными. Морней начал изменять образ короля Наваррского при английском дворе, который он хорошо знал, проведя там полтора года в 1577—1578 гг., а потом в 1580 г. Моральное влияние Елизаветы Английской на протестантский мир было огромным. Она здесь считалась наивысшим авторитетом. Для французских гугенотов Англия, единственный оплот против испанского крестового похода, всегда была надежной опорой. Но в 1580 году королева Елизавета выразила Морнею свое крайнее неудовольствие последними известиями из Франции и, в частности, бессмысленной «войной влюбленных», начатой без определенных целей. Однако ему удалось получить финансовую помощь, когда в Лондон в свою очередь прибыл Конде, тоже в надежде получить стерлинги, и к своему неудовольствию встретивший там Морнея. Разгневанная Елизавета взяла назад все обещания. Конде потребовал, чтобы Морней покинул Англию одновременно с ним, боясь, что тот сможет переубедить королеву.

Вернувшись в Гасконь, Морней, наученный горьким опытом, попытался одержать верх над Конде. В мае 1583 г. он направил английскому послу лорду Уолсингему настоящий рекламный проспект достоинств своего государя: «В короле Наваррском каждый замечает крепость тела, живость ума и личную храбрость. Это материал, из которого лепятся величайшие монархи... Кроме того, вот уже несколько лет, как он {211} усвоил привычку полностью полагаться на советы самых благоразумных и добропорядочных людей Франции, и это дает надежду всем, что Господь сподобил его совершить в нашем веке великие деяния с Его помощью и к вящей Его славе... В этом причина того, что все добрые французы начинают устремлять к нему взоры». Далее следуют доказательства его политических, государственных и финансовых способностей. Генрих — полноправный суверен, а не виконт Беарнский. Своей верховной властью он обязан положению защитника протестантских церквей Франции, моральной поддержкой — пасторам. Генрих поручил Морнею, чтобы тот поручил синоду, собравшемуся в июле в Витри, выбрать нескольких «ученых и скромных» священников для сопровождения своих послов в протестантские страны. На самом деле в Европу направился один-единственный посол, но в большое турне по европейским странам. Это был его верный соратник Сегюр-Пардальян, с поручением агитировать за объединение всех протестантских сил. Эта «Христианская республика» как антитеза Священной Римской Империи должна была находиться под покровительством королевы Англии и короля Наваррского. Так планировалось укоренить Реформацию во всех ее проявлениях — лютеранстве, кальвинизме и англиканстве — во всей Европе.

Сегюр вначале посетил Шотландию, где был принят сыном Марии Стюарт Яковом VI, воспитанным в протестантской вере; он был основным претендентом на руку принцессы Наваррской — во всяком случае, по замыслу Генриха. Затем он поехал в Лондон, а оттуда в Нидерланды — к Вильгельму Оранскому. Потом объехал германо-скандинавский регион, где исповедовали {212} аугсбургскую религию. Сначала он посетил шведского короля Иоанна III и призвал его уладить споры между шведскими протестантами, а также отвергнуть предложения «римского антихриста» — так Генрих называл Григория XIII после Варфоломеевской ночи. Далее он отправился к одному из столпов лютеранства — курфюрсту Саксонскому Августу Благочестивому. Письмо, направленное ему Генрихом, было проникнуто глубоким почтением. Другие послания были адресованы наследному принцу Швеции Фридриху II Датскому и даже императору Рудольфу II Габсбургу. Последний был типичным кабинетным ученым и не представлял особой опасности. Переписка со Швейцарией была более оживленной по трем причинам. В то время Женева считалась кальвинистским Римом, столицей догматического протестантизма. Кроме того, благодаря богатству беженцев она стала крупнейшим банковским центром. Наконец, швейцарские кантоны были самым большим в Европе резервуаром солдат, готовых драться за того, кто заплатит. Их использовал как Христианнейший король, так и гугеноты.








Дата добавления: 2015-01-10; просмотров: 878;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.005 сек.