Глава восьмая. Кровавая свадьба. 1570—1572

Итак, военные действия пошли гугенотам на пользу. Собравшиеся 25 октября в Ла Рошели Жанна д'Альбре, Генрих Наваррский, Генрих Конде и Колиньи могли себя поздравить с достигнутыми результатами, оправдывающими задним числом нелегкое решение выступить с оружием в руках против своего короля. Конечно, можно было опасаться, что эдикт, не поддержанный большинством населения, не будет выполняться в полном объеме, как это уже было с предшествующими, но гугеноты владели теперь крепостями, которые послужат им стратегическими базами сопротивления. Вспоминали погибших — Людовика Конде и, по-видимому, отравленного Франсуа д'Андело. Ряды старшего поколения поредели; в высшем эшелоне, не считая Генриха и Жанны, остался один Колиньи.

Жанна использовала мирное время для защиты дела всей своей жизни. Она знала, что папа Пий V настроен враждебно к протестантизму. Поэтому она {112} настойчиво требовала от Екатерины Медичи соблюдения эдикта о веротерпимости: «Мы скорее умрем, чем откажемся от Бога и нашей веры, которую мы не можем исповедовать без богослужений, как тело не может жить без воды и пищи».

При французском дворе смирились с этой полупобедой-полупоражением. То, чего не смогли добиться силой, с течением времени можно добиться хитростью, привлекая на свою сторону одного за другим вождей протестантской партии. Именно так думала Екатерина, но Карл IX, завидуя лаврам своего брата Генриха Анжуйского, хотел установить прочный мир в королевстве, чтобы направить свои войска в Нидерланды, где он мечтал померяться силами с испанцами. Лучшим союзником для организации этой кампании он считал Генриха Наваррского, к которому он продолжал испытывать граничащую с восхищением дружбу. Его отсутствие на больших придворных празднествах — на его бракосочетании, в ноябре 1570 г. с дочерью императора Елизаветой Австрийской, потом на торжественном въезде в Париж в марте 1571 г. — обидело Карла IX. Желание молодого короля видеть своего кузена при дворе нашло отклик у всех, кто думал, что, освободившись от влияния своей матери, Генрих Наваррский вернется в лоно католицизма. В октябре 1569 г. об этом писал своему королю испанский посол, на следующий год — тосканский. Наблюдатели отметили, что во время отступления по Франции Генрих был удручен, видя столько разрушенных церквей в долине Роны, и что, узнав об этом, Колиньи отчитал его воспитателя, допустившего столь неуместные переживания. Форсирование планов женитьбы на Маргарите Валуа {113} казалось подходящим средством для того, чтобы ускорить отречение Генриха от протестантства.