Бегство

Война в Голландии поставила под вопрос примирение двух королев. Испанские войска одержали победу над гезами, но гугенотская партия во Франции приняла сторону восставших. Королева-мать больше всего боялась ответных мер со стороны короля Испании, крайне разгневанного тем, что Франция помогала мятежникам. Она также с удивлением констатировала явное нежелание своих католических подданных соблюдать эдикты о веротерпимости. Настал момент расправиться со всеми вождями протестантской партии, кем бы они ни были, чтобы обезглавить оппозицию. Она отдала приказ арестовать Конде, Колиньи, Андело, кардинала де Шатильона и, разумеется, Генриха Наваррского. После чего направила в Гасконь Жана де Лосса, бывшего наставника принца, поручив ему привезти последнего, будь-то по доброй воле либо «хитростью или силой, когда он будет охотиться».

Намерения Екатерины Медичи стали известны другой стороне. 15 августа 1568 г. Жанна спешно вернулась из Тарба в Нерак. Для ее защиты туда {104} прибыли вооруженные отряды гугенотов. Возвращение Ла Вопильера, которого она послала ко двору требовать претворения в жизнь эдикта о мире, положило конец всем ее сомнениям: отныне любой компромисс был невозможен, монархия решила открыто бороться с гугенотами. Жанне ничего не оставалось, как уступить настойчивым просьбам своих приближенных «сесть с детьми в одну лодку с протестантами». Так королева Наваррская стала во главе французской Реформации.

Эмиссары королевы-матери повсюду терпели фиаско. Все гугенотские вожди сумели вовремя покинуть свои дома и бежали в Ла Рошель. Настала пора уезжать и королеве. 6 сентября она покинула Нерак вместе с Генрихом, Екатериной и пятьюдесятью дворянами. Эмиссар королевы-матери Ла Мот Фенелон, последовал за ней, чтобы уговорить ее вернуться. По дороге он спросил Генриха о причинах его путешествия в Ла Рошель. Тот холодно ответил: «Чтобы не тратиться на траурные одежды», подразумевая под этим, что если принцы крови умрут все сразу, будет меньше расходов на похороны. На следующий день Ла Мот сказал ему, что он будет той головешкой, которая воспламенит Францию, на что Генрих ответил: «Я потушу этот пожар ведром воды, которое заставлю вылакать кардинала Лотарингского, чтобы он лопнул от водянки».

28 сентября 1568 г. Жанна, Генрих и Конде прибыли в Ла Рошель. За несколько дней до воссоединения гугенотов со своими вождями в Ла Рошели Карл IX попытался урезонить своего кузена и друга детства, но жребий был уже брошен. Прикрываясь мифом об общественном благе и своей ролью протестантского {105} мессии, Генрих начал борьбу против короля. Карл IX молниеносно отреагировал на концентрацию сил мятежников. Эдикт от 25 сентября запрещал исповедовать протестантскую религию, предписывал пасторам в двухдневный срок покинуть страну и лишал должностей всех королевских чиновников, примкнувших к Реформации. Кроме того, король отдал приказ своему наместнику в Суле оккупировать Беарн и Наварру.

Военные действия начались. К бургундским отрядам, которые привели Конде и Колиньи, присоединились дворяне из Пуату и Сентонжа. Жанна привела восемь кавалерийских эскадронов и три пехотных полка, набранных в Беарне и Гаскони. Франсуа д'Андело командовал своими бретонцами и анжуйцами. Ожидалось также пополнение из Лангедока. Однако эти дворянские военные соединения были малочисленными, поэтому решили набрать наемников, которые всегда были решающей силой на поле боя. В 1568 г. подошли отряды ландскнехтов, присланные Вильгельмом Оранским и его братом Людвигом Нассау, национальными героями, которые возглавили восставших гезов. Свою помощь пообещал также герцог Баварский.

В ожидании подкрепления Ла Рошель стала опорным пунктом сопротивления. Жанна обосновалась в городе как глава административной, дипломатической и финансовой власти, тогда как Колиньи и Конде брали штурмом соседние города. Их противником был другой Бурбон, герцог Монпансье, наместник короля в Анжу и Турени. Генрих Наваррский участвовал в этих операциях. Первым его штурмом стал Ангулем, за ним последовали Понс и Бле. {106}

В конце лета Екатерина Медичи начала концентрировать свою армию в Орлеане. Командование она поручила не королю, которого нельзя было подвергать опасности, а его брату Генриху, бывшему герцогу Орлеанскому, ставшему два года назад герцогом Анжуйским — последний занял к тому времени вакантную после смерти Антуана Бурбонского должность наместника королевства. Обе противоборствующие армии насчитывали примерно 30000 солдат. Королевская армия двинулась в поход от Луары на Юго-Запад, чтобы помешать гугенотам соединиться с чужеземными войсками, идущими из Германии. После небольших столкновений противники встретились у Лудена, но началась зима и боевые операции были отложены. Биографы Генриха утверждали, что он настаивал на наступлении, несмотря на время года, но исстари не было принято воевать зимой.

В феврале 1569 г. стало ясно, что наемники не подоспеют к назначенному сроку, оставалось только надеяться на обещанное подкрепление с Юга, поэтому Колиньи и Конде двинулись в южном направление. Узнав об этом, герцог Анжуйский немедленно снялся с лагеря и 13 марта перехватил их около Жарнака. Сражение сразу же приняло для гугенотов скверный оборот. Колиньи был окружен противниками, Конде ринулся ему на помощь, но во время рукопашной схватки упал. Вставая, он поднял забрало, чтобы его узнали королевские офицеры, которым он хотел сдаться, но капитан гвардии герцога Анжуйского сразил его в упор выстрелом из пистолета. Эта короткая расправа лишила гугенотов их главного вождя. {107}

Упомянутое событие стало решающим для судьбы принца Наваррского. Несмотря на свой юный возраст — пятнадцать лет и три месяца, он неожиданно выдвинулся на передний план. Жанна отважно взвалила на свои плечи бремя ответственности за семью — она заложила свои драгоценности и часть владений, чтобы пополнить армию. Перед строем войск и в присутствии мэра Ла Рошели она представила нового верховного главнокомандующего — своего сына. После того как он поклялся своей душой, честью и жизнью служить правому делу, войска восторженно приветствовали его и провозгласили вождем.

Портрет, хранящийся в Женевской библиотеке, изображает принца в возрасте пятнадцати или шестнадцати лет в кожаном военном колете. Лицо вытянулось и стало мужественнее, щеки слегка впали, нос начал «бурбонизироваться», коротко подстриженные волосы открывают высокий лоб, взгляд волевой и проницательный. Увеличилось сходство с матерью, но с виду это уже юный сатир, дерзкий и насмешливый.

О главенствующей роли принца Наваррского свидетельствует возросший объем его переписки. Он просит помощи и субсидий у курфюрста Саксонского или у королевы Англии, ведет письменные переговоры с герцогом Анжуйским о судьбе раненых, взятых в плен при Жарнаке. Мать все еще руководит им, ее язвительный стиль легко угадывается в его письмах, особенно в тех, где содержатся упреки по поводу убийства Конде или протесты против претензий Гизов, заявивших, что ведут свое происхождение от Карла Великого. После бесчисленных проволочек {108} останки принца Конде были возвращены и захоронены в Вандоме, вероятно, в соборе святого Георгия.