Quot;Как воспитать идеальную собаку" Цезарь Миллан 20 страница

Существуют три способа регуляции печали: активация другой эмоции для устранения или снижения интенсивности переживаемой печали, когнитивная регуляция (переключение внимания и мышления) и моторная регуляция (путем напряжения произвольно управляемых мышц и физической активности).

ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ

Barnett М., King L. М., Howard J. A. Inducing affect about self and other: Effects on generosity in children. - Developmental Psychology, 1979, 15, 164-167.

Эксперимент, показывающий, как фокусировка вниманиянавызывающем огорчение объекте (на себе или на других людях) влияет на просоциальное (альтруистическое) поведение детей.

Cialdini R.B., KenrickD. Т. Altruism as hedonism: A social development perspective on the relation of negative mood state and helping. - Journal of Personality and Social Psychology, 1976,34,907-914.

Показано, как меняется с возрастом воздействие радости и печали, вызванных внешними причинами, на поведение при самопоощрении и на альтруистическое поведение.

Moore В. S., Underwood В., Rosenhan D. L. Affect and altruism. - Developmental Psychology, 1973,8,99-104.

В эксперименте изучено воздействие вызванных внешними причинами радости и печали на детское поведение при самопоощрении и при помощи другим.

Terming N. T.,lzard С. Е. Infants' responses to their mothers' expressions of joy and sadness. - Developmental Psychology, 1988, 24(2), 223-229.

Исследовано влияние выражения материнской печали на регрессию эмоций, исследовательскую игру и созерцательное поведение у 9-месячных младенцев.

Tonkins S. S. Affect, imagery, consciousness; Vol. 2, The negative affects. - New York, Springer, 1963.

В главе 14 - <Distress-anguish and the crying response> дано красноречивое описание функций и динамики <горя-тоски>, включающего в себя концепцию <печали>.

Глава 10

ПЕЧАЛЬ, ГОРЕ, ДЕПРЕССИЯ

ГОРЕ И ПЕЧАЛЬ

Большинство ученых, как теоретиков, так и экспериментаторов, согласны с тем, что преобладающей эмоцией в горе является печаль и что главной причиной горя служит утрата. Утрата может быть временной (разлука) или постоянной (смерть), реальной или воображаемой, физической или психологической.

Детерминанты горя можно условно разделить на биологические, социокультур-ные и психологические, хотя эти факторы тесно связаны между собой и взаимодействуют друг с другом. Некоторые из них также играют немаловажную роль в интеракциях <горе-когнитивный процесс-поведение>, характеризующих конкретного индивида или социальную матрицу горя.

Биологические факторы

Поскольку феномен горя понимается как взаимодействие печали с другими фундаментальными эмоциями, мы имеем все основания предполагать, что горе детерминировано генетически и выполняет адаптивные функции. Эйврил (Averill, 1968), проведя блестящий, глубокий анализ происхождения и значения горя, выдвинул веские аргументы в пользу его биологической детерминированности. В своей аргументации он исходит из многократно подтвержденного предположения о том, что люди и высшие приматы по природе своей являются общественными существами, ведущими групповой образ жизни, и их благополучие и выживание непосредственно зависит от отношений с группой (Hamburg, 1963; Jolly, 1966). В эволюционной перспективе правомерно будет заявить, что только в группе индивид мог успешно защищать себя от агрессоров (или хищников) и добывать пищу, и это заявление до определенной степени правомерно и на нынешнем этапе развития человека. Отделение индивида от группы, напротив, снижает его шансы на выживание. Эйврил пишет, что <горе является биологической реакцией, эволюционное значение которой заключается в обеспечении групповой сплоченности. Отлучение от группы или от определенных членов группы становится событием крайне напряженным как в психологическом, так и в физиологическом смысле> (Averill, 1968, р. 729). Эйврил доказывает, что по сравнению с позитивной мотивацией горе является более мощным фактором социального сплочения, хотя бы потому, что в периоды сытости и удовлетворения позитивная мотивация отсутствует.

Культурные факторы

Анализируя поведенческий комплекс, связанный с переживанием утраты, Эйв-рил (Averill, 1968) выделяет в нем два компонента - горе и скорбь. Он определяет скорбь как конвенциональное поведение, которое детерминируется и предписывается главным образом социокультурными нормами. В разных культурах ритуал скорби имеет свои специфические особенности. Так, например, японцы, скорбя о смерти любимого человека, улыбаются посторонним людям, чтобы не обременять их своим горем. С точки зрения европейца или американца, ритуал скорби некоторых народов больше похож на ритуал праздника, но при более внимательном рассмотрении мы обнаружим, что эти особенности обусловлены вполне определенными культурными нормами и обычаями.

Переживания и мотивационные феномены, связанные с горем, также отчасти обусловлены спецификой культуры, по крайней мере в той степени, в какой специфические особенности данной культуры затрудняют или облегчают интеракцию печали с теми или другими фундаментальными эмоциями. Блок (Block, 1957), исследуя взаимосвязь горя и чувства вины, обнаружил, что в американской выборке эти два феномена высоко коррелируют между собой, тогда как в норвежской выборке они ортогональны. Социокультурные факторы влияют также на интенсивность переживания горя и на его продолжительность. Примером таких факторов может служить система воспитания детей в одной из микронезийских культур (Spiro, 1949, цит. по: Averill, 1968). В культуре ифалук воспитание детей осуществляется нетоль-ко родителями, но и многими другими людьми, не являющимися членами семьи, и поэтому горе, переживаемое при потере члена семьи, несмотря на довольно высокую интенсивность, чрезвычайно кратковременно по сравнению с тем, что имеет место в других культурах. Сходное явление наблюдается у приматов, хотя в этом случае определенное значение имеют видовые особенности. Например, макаки резусы, которых характеризуют отношения сильной привязанности между матерью и детенышем, проявляют признаки горя при разлуке, в отличие от макак других видов, у которых материнские функции распределены между взрослыми самками стаи,

Возможно, самой важной культурной детерминантой горя является утрата роли. Роль отца, матери, ребенка, мужа и т. д. предписана культурой, и потеря любимого человека часто означает утрату соответствующей роли (например, мужчина, теряя жену, теряет роль мужа). Как указывают Эйврил и другие авторы, утрата роли означает, в сущности, разрушение функциональных связей в результате потери значимого человека. Утрата или изменение роли становятся важным фактором горя в том случае, если они сопровождаются снижением самооценки (Birbing, 1968). Ролевые изменения или любые другие обстоятельства, лишающие человека значимых для него отношений с людьми или окружающей средой, могут вызвать горе (Becker, 1962; Das, 1971).

Психологические факторы

Психологические причины горя берут свое начало из феномена аффективной привязанности - привязанности к людям, предметам или идеям. Утрата объекта привязанности или разлука с ним означает для индивида утрату источника радости и - в зависимости от возраста человека и природы объекта - утрату любви, безопасности или чувства благополучия. В основе всех психологических причин горя лежит один общий фактор - ощущение потери ценного и любимого, того, к чему имелась сильная аффективная привязанность.

Экспрессия и переживание горя

Основным мимическим выражением горя является выражение эмоции печали. Однако выражение горя не столь однозначно, так как помимо печали горе включает в себя и другие фундаментальные эмоции.

Переживание горя созвучно переживанию печали, но по мере включения других эмоций опыт горя становится более сложным. Блок (Block, 1957), изучая состояние горя с помощью шкал семантического дифференциала, обнаружил, что переживание горя характеризуется выраженной тенденцией к включению в себя эмоции вины. Исследования Блока показали также, что понятие <горе> положительно коррелирует с такими понятиями, как <беспокойство> и <зависть>, и отрицательно - с понятием <удовлетворенность>. Любопытная связь обнаружена также между горем и эмоциями гнева и страха. Так, вдова может злиться на покойного мужа за то, что он покинул ее, а ребенок, оставшись без отца, может испытывать страх за свое будущее.

Аспекты горя, связанные с межэмоциональными и эмоционально-когнитивными интеракциями, варьируют от одной культуры к другой. Как уже отмечалось. Блок выявил существенные различия в характере интерактивных связей горя между американской и норвежской культурами. Он обнаружил существенные различия между представителями этих культур и в характере связей горя с беспокойством, завистью и удовлетворенностью. Тенденция, выявленная Блоком, согласуется с заключением Изарда (lzard, 1971 ) о том, что отношение к базовым эмоциям, а следовательно, и частота взаимодействия одних эмоций с другими, различны для разных культур.

Функции горя

Мы уже отмечали, что горе, способствуя укреплению социальных связей и групповой сплоченности, выполняет тем самым биологическую и социальную функции. Как всякая эмоция или комплекс эмоций, горе заразительно; именно благодаря своей заразительности оно пробуждает сочувствие (эмпатию), укрепляет связь между людьми, понесшими тяжелую утрату. И этот эффект генерализуется, распространяется на более широкое сообщество, поскольку ритуалы скорби, как.правило, исполняются публично.

Описанная выше функция горя является биологической и социальной одновременно, но горе имеет чрезвычайно важное значение и для психологической адаптации индивида. Оно позволяет ему <сжиться> с утратой, адаптироваться к ней. В каком-то смысле горе предоставляет возможность отдать последний долг навсегда ушедшему любимому человеку. Переживание горя - это всегда стресс, и оно побуждает человека к восстановлению личностной автономии. Согласно Боулби (Bowlby, 1960, 1961, 1963), адаптивное значение горя состоит в том, что оно мотивирует человека восполнить понесенную утрату. Кроме того, некоторые внешние проявления горя могут выполнять коммуникативную функцию, пробуждая в людях сострадание и желание прийти на помощь страдающему. И наконец, переживая и выражая свое горе, индивид сообщает людям о том, что он любящий и заботливый человек. Другие функции горя мы рассмотрим в следующих разделах.

Горе в контексте привязанности и разлуки

В своем монументальном двухтомном труде Боулби (Bowlby, 1969, 1973) представил теорию привязанности и разлуки и дал анализ психологических проблем, связанных с этими явлениями. Мы уже упоминали теорию Боулби, говоря о том, что прародителем всех видов межличностной привязанности является связь между матерью и младенцем. Боулби подходит к анализу горя именно в контексте данной связи и ее разрушения, в контексте реактивного сепарационного синдрома. Он утверждает, что у ребенка, который имел нормальные возможности для социального развития и был привязан к матери, насильственное отлучение от матери вызывает стресс. После отлучения поведение младенца или маленького ребенка проходит ряд типичных стадий: стадию протеста, которая характеризуется энергичными попытками вновь обрести мать или человека, который заботился бы о нем так же, как она; стадию отчаяния, которое выражает себя непрекращающимся плачем; и наконец, стадию отчуждения, во время которой у ребенка формируются различные защитные механизмы, помогающие ему компенсировать утрату. Реакция на разлуку является отчасти функцией возраста. Поскольку в первые полгода жизни младенец еще не способен к формированию прочной привязанности к другому человеку, вышеописанный реактивный сепарационный синдром можно наблюдать у младенцев только со второй половины первого года жизни. Начиная с этого времени и на протяжении всего периода раннего детства даже кратковременная разлука с матерью может вызывать у ребенка страдание, которое выражается той или иной фазой сепарацион-ного синдрома. Дети постарше обычно понимают относительную незначимость кратковременной разлуки, только продолжительная разлука вызывает у них страдание. Взрослые приходят в расстройство при очень длительной разлуке или безвозвратной утрате, как, например, в случае смерти любимого человека.

По Боулби, стадия протеста реактивного сепарационного синдрома характеризуется главным образом эмоцией страха. Разлука означает одиночество, и Боулби приводит веские аргументы, подтверждающие его постулат о том, что одиночество является одним из природных сигналов возросшей опасности и потому вызывает .страх. Эмоция страха побуждает человека к бегству от опасности, у младенца это побуждение выражается главным образом в попытках восстановить близость с матерью. Когда страх начинает отступать, младенец может выказывать гнев, таким образом <он упрекает мать за случившееся и пытается предотвратить подобное в будущем> (Bowlby, 1973, р. 253). Постулат Боулби о взаимодействии эмоций страха и гнева в рамках реактивного сепарационного синдрома согласуется с положениями теории дифференциальных эмоций.

Стадия отчаяния сепарационного синдрома характеризуется тем, что ребенок проявляет признаки горя и скорби. В системе Боулби горе определяется главным образом в терминах отчаяния и печали; другие эмоции, задействованные в горе, рассматриваются им отдельно, в рамках других стадий данного синдрома.

На стадии отчуждения у ребенка формируются различные защитные механизмы. У младенца и у маленького ребенка основной способ излечения от психической травмы, нанесенной разлукой с матерью, заключается в формировании здоровой аффективной привязанности к другому человеку. Дети постарше, подростки и взрослые могут использовать любой из защитных механизмов, главным из которых, наверное, является механизм подавления, или репрессии. Человек может подавить все представления и воспоминания, связанные с печальным переживанием. Как указывает Перец (Peretz, 1970), индивид может также использовать такие защитные механизмы, как изоляция аффекта, вытеснение (особенно агрессивного компонента), замещение и отрицание.

Горе и печаль

В старших классах Люк частенько торчал во дворе школы с сигаретой в зубах. Когда я ссорилась со своим другом, Люк всегда находил время выслушать меня. Он умел найти нестандартный, оригинальный выход из любой трудной ситуации. Это был настоящий товарищ, никогда прежде у меня не было такого. Такие люди, как он, встречаются редко.

Однажды, когда мы уже учились на первом курсе колледжа, ночью меня разбудил телефонный звонок. Звонил мой приятель Крис. Я подумала было, что это обычный звонок - Крис часто звонил ночью, - но, к несчастью, я ошиблась.

Крис сказал, что сегодня в три часа дня Люк покончил с собой. Он выстрелил себе в рот. Смерть была мгновенной. Крис сказал, что директор поймал Люка, когда тот баловался марихуаной. Он пообещал ему, что если Люк признается, то он не сообщит в полицию. Но он Сообщил, и отцу Люка пришлось вызволять сына из участка. Потом, видимо, они поругались, и Люк, вернувшись домой, пошел в гараж и застрелился.

Как только Крис закончил рассказ, я повесила трубку. Только одна мысль звенела у меня в голове - <Что теперь будет?> Я плакала почти всю ночь и проснулась в слезах. Моя подушка и мои волосы были мокрыми от слез. Этот день был очень тяжелым для меня. Я не пошла на занятия. Я просидела весь день дома, спрашивая себя - если ему было так плохо, почему он не позвонил мне? Мы бы все обсудили, как делали это всегда. Последующие дни были чуть легче, пока не наступил день похорон. Я никогда не бывала на похоронах, и это было ужасно. Самым ужасным было то, что мне хотелось рыдать и кричать от горя, но я была не в состоянии этого сделать. Мне хотелось броситься к гробу, открыть его в надежде, что Люк встанет и обнимет меня и все будет как прежде. Но я понимала, что это невозможно, что этого не произойдет никогда. Отныне я смогу увидеть его лицо только на фотографиях.

Реакция девушки на безвременную кончину ее школьного товарища еще раз убеждает нас в том, что эмоция печали является главной составляющей горя, переживания, связанного с утратой дорогого человека. Однако горе и скорбь включают в себя не только печаль, но и другие эмоции, а также образы, воспоминания и мысли. Переживание горя возникает в результате взаимодействия печали с другими аффектами и в результате аффективно-когнитивных интеракций. Чем крепче и глубже узы, связывавшие людей, чем больше переживаний - хороших и плохих - делили эти люди в прошлом, тем больше вероятность того, что доминирующей составляющей горя будет печаль.

Несмотря на то что исходной эмоцией в горе является печаль, нет ничего удивительного в том, что человек, переживая горе, может испытывать гнев и враждебные чувства. Томкинс (Tornkins, 1963) считает, что продолжительная печаль является внутренним активатором гнева, а всем нам известно, что в горе человек довольно долго переживает печаль. Индивид может также испытать гнев, обвиняя усопшего за то, что тот навсегда покинул его, или обвиняя в этом кого-то другого. Как указывает Эйврил, утрата может стать чрезвычайно фрустрирующим событием: она означает для индивида утрату эмоционально значимых отношений, неосуществимость задуманных планов и желаний, исполнение которых в той или иной мере зависело от ушедшего человека. Резкое изменение жизненного стереотипа, крушение надежд и ожиданий могут вызывать у человека гневные чувства.

Переживание горя еще более усложняется тогда, когда в горе помимо печали и гнева задействованы другие эмоции, объяснить которые бывает довольно сложно и которые плохо поддаются контролю. Если отношения с усопшим были конфликтными и существовавшие противоречия остались неразрешенными, то человек начинает терзаться чувством вины и стыда. В данном случае он направляет свой гнев на самого себя. В сущности, он обвиняет себя в смерти любимого, даже в том случае, если он был не в силах предотвратить ее. Его стыд еще более усугубляется, если окружающие дают ему понять, что он плохо заботился о близком ему человеке, был недостаточно внимателен к нему. Именно эта одновременность переживания печали, вины, стыда и гнева, особенно гнева, направленного на самого себя, характерна для тяжелой депрессии, которой нередко сопровождается переживание горя.

Итак, наиболее глубокое, всеобъемлющее переживание горя возникает вследствие утраты любимого, дорогого человека. Однако Перец (Peretz, 1970) в своей работе выделил три других разновидности утраты. Одна из них - это утрата тех или иных привлекательных качеств в самом себе, утрата отдельных сенсорных, моторных или интеллектуальных способностей или, если говорить кратко, утрата позитивного отношения к себе, утрата самоуважения. Второй разновидностью утраты является потеря материальных ценностей-денег, вещей, родины. Третья разновидность утраты - это неизбежные потери, которыми сопровождается процесс роста и развития (например, утрата ребенком кормящей его материнской груди, потеря молочных зубов, частичная утрата родительского внимания). Перец подчеркивает, что всякая утрата является одновременно и реальным, и перцептивным (или психологическим) событием, так как имеет символическое, личностное значение для индивида. Так, реальная утрата в сознании индивида может символизировать утрату чести, достоинства, доброго имени. Перец также отмечает, что серьезные, значительные утраты представляют угрозу для человека, так как часто влекут за собой дополнительные потери.

Горе и психопатология

Сборник, вышедший под редакцией Шонберга и соавт. (Schoenberg, Carr, Peretz, Kutscher, 1970), содержит несколько статей, авторы которых приводят теоретические и экспериментальные данные, подтверждающие мнение о том, что болезнь и смерть чаще всего наступают после понесенной человеком утраты. Так, Карр и Шон-берг, говоря о роли утраты в формировании соматических симптомов, высказывают предположение, что утрата объекта любви лежит в основе таких разнородных соматических заболеваний, как рак и глоссалгия. По их данным, овдовевшие люди чаще обращаются за медицинской помощью, показатель смертности в их среде выше. Другие авторы сборника рассматривают психологические и соматические реакции на иные разновидности утраты, анализируют возможность применения различных терапевтических процедур для борьбы с этими реакциями.

ПЕЧАЛЬ И ДЕПРЕССИЯ

Мне представляется важным провести различия между печалью и депрессией. Печаль - это отдельная эмоция, которая имеет свое специфическое выражение и свои уникальные феноменологические характеристики. Депрессия предполагает сложную комбинацию эмоций, представлений, воспоминаний и мыслей. Кроме этого, она включает в себя различные соматические симптомы. На протяжении жизни человек неоднократно переживает печаль, которая является адекватной реакцией на определенную ситуацию и которая не приводит к серьезной депрессии, но в мягкой форме депрессию хотя бы раз в своей жизни переживал каждый. Во время таких периодов мягкой, или умеренной, депрессии печаль смешивается с другими эмоциями - чаще всего со стыдом и враждебными чувствами, которые человек испытывает по отношению к самому себе.

Так же как печаль, депрессия часто бывает связана с утратой. Важное различие между ними заключается в том, что в депрессии человек чувствует, что не способен справиться с утратой, и зачастую он действительно бывает не способен к этому. Кроме того, депрессия может быть вызвана не только физической утратой (смертью любимого человека), ее причиной может стать утрата самоуважения, потеря работы, товарища, утрата дружеских или любовных отношений. В каждом из этих случаев индивид, чтобы <пережить> утрату, должен сначала победить депрессию, тогда как в печали человек обычно способен осознать источник своих переживаний и что-то предпринять для того, чтобы уменьшить страдания. Ниже приводится рассказ Шерил, в котором она описывает тот период своей жизни, когда она переживала депрессию. Читая этот рассказ, обратите внимание на то, какие эмоции переживала девушка, как они влияли на ее поведение и как она пыталась регулировать их.

Периоды депрессии начали случаться у меня в старших классах. В это время я перевелась в новую школу, где никого не знала, и неожиданно для себя оказалась в одиночестве. В это же время меня начали одолевать расстройства, связанные с приемом пищи, это было самым началом моей долгой борьбы с ними. Почти два года я страдала анорек-сией, а затем - уже ближе к окончанию школы и в первые годы учебы в колледже - булимией. Мое отношение к еде и проблемы, связанные с приемом пищи, шли рука об руку с моей депрессией. Именно эти проблемы с едой, когда я то беспрерывно ела, то голодала и принимала слабительное, довели меня до того, что я сознательно нанесла себе увечья.

Это было в марте 1983 года, в последний год учебы в школе. Я как раз вернулась из Флориды, куда мы всей семьей ездили на весенние каникулы. Злоупотребление мочегонными и слабительными препаратами истощило меня и физически, и психически, но не смогло подавить моего влечения к еде, которое тогда было просто безудержным. Помню, я решила тогда, что вареная сгущенка поможет мне утолить голод. Я сварила сгущенку и съела за один присест целую банку. На этот раз я не стала вызывать у себя рвоту, как делала это обычно, наказывая себя за обжорство. Я пошла спать и на следующее утро проснулась с ужасным чувством вины. Я ощущала себя жирной свиньей, я ненавидела себя. Я чувствовала, что дошла до последней черты, понимала, что мне нужна помощь. Мне хотелось умереть. Помню, я решила тогда, что уморю себя голодом, но потом передумала.

Я не знала, что мне делать, я была в отчаянии. Я металась по своей комнате, как зверь в клетке. За эти несколько часов во мне скопилось столько ярости и физического напряжения, что я почти перестала соображать. Мне хотелось как-то проучить, наказать себя за то, что не умею владеть собой. Я схватила со шкафа металлическую вазочку и принялась бить ею себя по лицу. Я била себя до тех пор, пока у меня не распух правый глаз. Тогда я начала наносить удары по левой скуле. Наверное, только после сотни ударов я сочла, что достаточно наказана за свое отвратительное обжорство.

Депрессия довольно часто сочетается с булимией и анорексией, особенно у девочек-подростков. Мы не располагаем научными данными, которые позволяли бы нам со всей определенностью утверждать, какое из этих нарушений возникает первым и существует ли между ними причинно-следственная связь. Согласно теории дифференциальных эмоций, эмоции выполняют роль фундаментальных мотивов, то есть поведение человека всегда обусловлено переживаемыми им эмоциями. Поэтому мы можем предположить, что в основе булимических и аноректических нарушений лежат депрессивные эмоции, но мы не можем ограничиться только этим предположением. Проблема причинной обусловленности такого сложного явления, как человеческое поведение, требует многоуровневого анализа. Любая эмоция, например эмоция печали, каузальна, но ее возникновение тоже бывает обусловлено какими-то причинами. Такой причиной может быть мысль или представление, например негативное представление о себе, как это было у Шерил. Сам факт наличия подобного рода представлений предполагает переживание печали, с той или иной степенью интенсивности, но эти же представления могли быть стимулированы самореф-лексией, тем интересом, который человек испытывает к самому себе, а последние, в свою очередь, также могут быть обусловлены некими причинами; как видите, каузальную цепочку можно продолжать до бесконечности. Кроме того, поведение детерминировано физиологическими причинами (драйвами), например голодом. Но чувство голода может выступать и в качестве психологической причины в тех случаях, когда человек ищет утешения в пище. Несмотря на то что человеческое поведение мотивируется целым комплексом факторов, в отдельных случаях полезно и уместно выявить единственную, непосредственную причину конкретного поведения, для того чтобы обнаружить отдаленные, периферические причины и причины, лежащие на других уровнях. Так, непосредственной причиной пищевых нарушений у Шерил стали, по-видимому, депрессивные чувства, вызванные социальной изоляцией и одиночеством.

В случае с Шерил мы наблюдаем весьма распространенный эмоциональный пат-терн, характеризующийся сочетанием эмоций печали и гнева. Психотерапевты, даже не разделяющие позиций теории дифференциальных эмоций, обычно характеризуют депрессивных детей и подростков как озлобленно-печальных пациентов. Шерил, воспринимая себя как <жирную свинью>, скорее всего стыдилась себя; эмоция стыда - это еще один весьма распространненный фактор депрессии (Blumberg, Izard, 1985; lzard, Schwartz, 1986; Lewis, 1971).

Пока я лупила себя по лицу этой вазочкой, я испытала множество эмоций. Во-первых, я пережила чувство воздаяния. Я действительно была убеждена в том, что заслуживаю наказания за свое низкое, недостойное поведение. Другим чувством была злость. Я злилась на себя за то, что не умею совладать с собой, и еще потому, что не смогла покончить с собой. Я злилась на весь мир, на людей, потому что чувствовала, что они отчасти виноваты в моих страданиях, - ведь мое навязчивое желание похудеть объяснялось тем, что людям нравятся стройные девушки. Я вспоминала своих одноклассниц, которые, хотя и не ограничивали себя в еде, были изящными и стройными. Я ненавидела их за то, что они такие, какой хотелось быть мне, и ненавидела себя за то, что не могу выглядеть так же, как они. Именно потому, что я чувствовала, что заслуживаю страшного наказания, мне хотелось оставить на своем лице ссадины и синяки, чтобы каждый раз, когда я буду глядеться в зеркало, они напоминали бы мне о моем обжорстве, служили бы предостережением. И еще это был способ сообщить людям о том, что мне плохо. Таким образом я неосознанно искала внимания и поддержки людей, взывала к их помощи. Еще одним чувством, которое я испытала, когда наносила себе увечья, была надежда. Я думала - может быть, именно таким образом я научу себя контролировать свои желания!

Заключительный эпизод истории Шерил свидетельствует о том, что важную роль в ее выздоровлении сыграла эмоция вины. Девушка испытала сильнейшее чувство вины, видя, как расстроены ее родители. Мы чувствуем вину только перед теми, кого любим и к кому привязаны. Чувство вины, которое Шерил испытала по отношению к родителям, напомнило ей о том, что она любит их и любима ими. Осознание этой взаимной любви и привязанности оказало чрезвычайно благотворное влияние на Шерил, и, пройдя трехгодичный курс психотерапии, она научилась управлять своим поведением.

Признаюсь, теперь я стыжусь того, что наносила себе увечья. Я никому не рассказываю о том периоде своей жизни, так как боюсь, что люди сочтут меня сумасшедшей.

Я чувствую, что только сейчас я начала немного любить себя. После той невероятной ненависти, которую я испытывала к себе, это чувство кажется мне чрезвычайно приятным. Теперь я точно знаю - для того чтобы выжить, мало чувствовать любовь близких людей, нужно самому любить себя.