Идеалистическая интерпретация движущих сил истории

Философы-идеалисты движущей силой развития истории признавали идеи и разум людей. Поскольку, любая идея, дух или разум не может существовать без своего носителя, постольку многие мыслители движущим фактором истории считали разум всего человечества в целом. Но это не более чем метафора, ибо носителями разума являются отдельные, конкретные люди. Поэтому в философских концепциях таких мыслителей, как Ж.А. Кондорсе, А. Сен-Симон, И. Гердер по сути дела, речь идет о влиянии совокупной мысли отдельных людей на прогресс общества. Наиболее четко эта точка зрения была впервые сформулирована Ж. Кондорсе. Если рассматривать историческое развитие «с точки зрения результатов относительно массы индивидов, сосуществующих на данном пространстве, и если проследить его из поколения в поколение, то тогда оно нам представится как картина прогресса человеческого разума». Однако процесс исторического мышления французский ученый рассматривает слишком упрощенно и по аналогии с развитием индивидуального мышления. «Этот прогресс, - указывал он, - подчинен тем же общим законам, которые наблюдаются в развитии наших индивидуальных способностей, ибо он является результатом этого развития, наблюдаемого одновременно у большого числа индивидов, соединенных в общество. Но результат, обнаруживаемый в каждый момент, зависит от результатов, достигнутых в предшествовавшие моменты, и влияет на те, которые должны быть достигнуты в будущем»[83].

Не подлежит сомнению, что прогресс в обществе, в котором действуют разумные существа, .зависит от развития идей, мыслей и сознания человечества в целом. Очевидно, однако, что никакого коллективного разума всего человечества не существует.

Не случайно, поэтому в философских сочинениях предпочитают говорить не об индивидуальном или коллективном разуме, а субъективных и объективных идеях, которые выступают в качестве определяющей силы исторического процесса. Наиболее старой интерпретацией исторического развития является обьективно-идеалистическая, которая в западноевропейской философии восходит к Гераклиту. Если ранние греческие философы искали ответы на фундаментальные натурфилософские вопросы, как возник и устроен мир или космос, из каких элементов он образован, то Гераклит обратил внимание на изменчивость природы и особенно общества. До него античные мыслители задумывались над вопросом, в каком направлении движется история, и какие тенденции можно выявить в ее развитии. Одним из первых вопрос об этих тенденциях и общем пути исторического развития пытался уяснить Гесиод, который предположил, что, начиная с некоего Золотого века, человечество постепенно физически и морально деградирует и в целом обречено на вырождение. Но этот пессимистический прогноз оказался в центре внимания античных мыслителей, когда в древнегреческом обществе произошли серьезные социальные сдвиги, связанные с постепенным переходом власти от рабовладельческой аристократии к демократии.

Первую попытку решить эту проблему предпринял Гераклит. Глубокие личные переживания неустойчивости, изменчивости и безуспешной борьбы за сохранение прежних порядков нашли своеобразное отражение в его философии всеобщей изменчивости. Дошедшие до нас афоризмы Гераклита в образной форме характеризуют основные принципы его философии. «Все течет, все изменяется». «Нельзя дважды вступить в ту же самую реку». Однако чрезмерное подчеркивание изменчивости, по сути дела, привело к тому, что окружающий мир вещей превращался у него в мир процессов. Не удивительно поэтому, что Гераклит уподобляет все вещи - твердые, жидкие, газообразные - огню.

«Этот космос, один и тот же для всех, .не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».

Хотя в этом фрагменте выражена глубокая диалектическая идея о закономерном характере изменения всех вещей космоса, в дальнейшем она дополняется неумолимым законом предопределения, или неизбежности исторической судьбы. Философские выводы, сделанные

Гераклитом на основе размышлений об окружающей его социальной жизни, определили дальнейшие пути развития всей античной философии и в первую очередь учений Платона и Аристотеля.

Если при правлении родовой аристократии положение общества казалось стабильным, и каждый человек чувствовал себя на предназначенном ему месте спокойно, то утрата власти аристократией воспринималась ее идеологами как крушение всех законов общества, идеалов справедливости, добра и порядка. Наиболее проницательные философы того времени, такие как, Платон и Аристотель, осознав безуспешность попыток остановить социальные изменения, в своих философских трудах стремились не оправдать эти изменения, а наоборот, доказать, что они могут быть преодолены при умелом социальном управлении. Правда, Гераклит, заложивший основы античной диалектики, как всеобщей теории развития, и выдвинувший идею предопределения как неотвратимой судьбы, пессимистически смотрел на будущее. Однако Платон, признававший, как и Гераклит, что все социальные изменения сопровождаются распадом и вырождением, в отличие от Гераклита верил, что можно изменить железный закон предопределения и избежать упадка, задержав историческое развитие. Платон полагал, что при умелом социальном управлении можно противостоять судьбе. В этих целях он призывал возвратиться к тому идеальному государству, которое, по его мнению, существовало в Золотом веке. Такое государство он рассматривает не как простую фантазию, мечту и порождение человеческого ума, а как нечто более реальное, устойчивое, чем загнивающие и исчезающие государства, которые он наблюдал в действительности.

По сути дела, вся его философия, основанная на противопоставлении вечных, неизменных идей постоянно меняющимся чувственным вещам, возникла именно из попытки задержать процесс исторического развития, остановить социальные изменения в тогдашнем греческом обществе и возвратиться к тем формам аристократического правления, которые рушились под натиском новых демократических преобразований. Идеальное государство и есть та совершенная, неизменная форма общественного жизнеустройства, которая не подвержена разложению. Именно к созданию такого государства должны быть направлены усилия правителей и социальных реформаторов. В качестве таких правителей Платон хотел видеть людей, выдающихся в философии, задачей которых была бы выработка законов, соответствующих той совершенной форме государства, о которой он пишет в своих сочинениях «Государство» и «Законы». Его попытка социального реформирования общества была основана на утопической мечте возврата к идеальному государству Золотого века и поэтому никогда не могла быть реализована. В практической политике она означала призыв вернуться к старому родовому аристократическому обществу, напоминавшему тогдашнее общество Спарты, помешав тем самым, дальнейшему историческому развитию афинского общества. Таким образом, хотя Платон, в отличие от Гераклита, и считал возможным бороться против исторической предопределенности судьбы, тем не менее, его программа опиралась не на реальный анализ конкретных условий и ситуаций общественного развития, а утопические представления о совершенном, идеальном государстве.

Своеобразное воплощение эти идеи Платона получили в философии истории Г. Гегеля, который считал такое совершенное государство реализованным в форме прусской монархии Фридриха Вильгельма III, но это утверждение он обосновывал совсем иначе. Г. Гегель, как и Платон, считал, что идеи существуют до изменяющихся чувственно воспринимаемых вещей, но в отличие от Платона он признавал, что в своем изменении они приближаются к своему идеалу, а не отдаляются от него и не деградируют. Соответственно этому, если у Платона конкретные государства отдаляются от своей идеальной формы и регрессируют, то у Г. Гегеля они прогрессируют и приближаются к совершенной форме. В то время как Платон считает сущности неизменными, Г. Гегель, как и Гераклит, признает все в мире, в том числе и сущности, изменяющимся и подвижными.

Принимая за основу развития объективный дух, абсолютную идею или мировой разум, Г. Гегель модернизирует диалектику Гераклита о развитии путем борьбы противоположностей. В применении к обществу это означает, что социальные изменения и развитие имеют вполне рациональный и даже логический характер, названный им развитием через триаду. Сама идея триады, или трехступенчатого развития, была заимствована Т. Гегелем у И. Канта, который доказывал, что всякий раз, когда наш разум вторгается в область исследования, где его заключения не могут быть проверены опытом, он наталкивается на непреодолимые противоречия, или антиномии. Например, тезису о том, что мир имеет начало во времени, можно с равным успехом противопоставить антитезис, что мир не имеет начала во времени. И. Кант стремился тем самым ограничить спекуляции разума и исключить логические противоречия. В противоположность этому, Г. Гегель заявлял, что И. Кант забыл, что человечество и его мышление развивается, и развитие это происходит диалектическим путем борьбы противоположностей. Поэтому он не только не призывал к устранению логических противоречий в познании, но считал их плодотворными для развития мышления.

Сам процесс развития Г. Гегель представлял в виде трех ступеней движения мысли, или триады, который начинается с выдвижения определенного тезиса, т.е. некоторого позитивного утверждения. Затем этот тезис подвергается оппонентами критике, на основе чего формулируется антитезис. В результате объединения тезиса и антитезиса возникает синтез, т.е. некоторое объединение противоположностей, которое должно сохранить все положительные стороны тезиса и антитезиса, а тем самым достичь знания на более высоком уровне.

Поскольку в гегелевской философии провозглашается принцип тождества мышления и бытия, постольку тремя диалектическими шагами развития можно легко обосновать результат любого достигнутого исторического процесса или существующее общественное учреждение:

В сущности, именно таким путем Г. Гегель приходит к оправданию существования прусской монархии как наилучшего государственного устройства. Первым шагом в историческом развитии государства, по его мнению, был восточный деспотизм, вторым - греческая и римская рабовладельческие аристократии и демократии, и, наконец, третьим и высшим - германский мир и национальный дух. Так как сущность духа Г. Гегель усматривает в свободе, то именно «германский дух есть дух нового мира, цель которого заключается в осуществлении... бесконечного самоопределения свободы»[84]. Именно в современной ему Пруссии, заявлял Г. Гегель, эта свобода достигнута в наибольшей степени, ибо в ней «государством управляет мир чиновников, и над всем этим стоит личное решение монарха». Главный вывод, который следует из всех предшествующих его сложных и запутанных рассуждений сводится к тому, что всемирная история есть ни что иное как «действительное становление духа» и в ней «заключается истинная теодицея, оправдание Бога в истории»[85].

Таким образом, главной движущей силой исторического процесса Г. Гегель считает именно разум, воплощенный в национальном духе, поскольку этот процесс образуется из действий людей, которые, в свою очередь, определяются их волей. Воля же человека есть ни что иное, как мысль, которая находит внешнее выражение в его действиях. Это подчеркивание роли разума в историческом процессе, бесспорно, составляет важную особенность философии истории Г. Гегеля. Но этот разум, оторванный от конкретных его носителей и превратившийся в абсолютную идею, приобрел у него самодовлеющее и гипертрофированное значение, поскольку не учитывает роли важнейших жизненных, материальных потребностей людей на протяжении всей их исторической деятельности.

В отличие от философов Просвещения, рассматривавших человека как абстрактное рациональное существо, Г. Гегель обращает внимание на то, что реальный человек в своем поведении руководствуется не только разумом, но и страстями. Поэтому в истории мы видим не только проявление разума, но и страстей действующих людей. Более того, страсти часто инициируют разум, а последний в свою очередь управляет страстями. Но этот общепризнанный факт не доказывает, что история не управляется разумом. Более того, вся история, заявляет Г. Гегель, есть история мысли, связанная с саморазвитием разума, и поэтому она оказывается логическим процессом. При таком подходе соответствующие переходы в историческом процессе оказываются логическими переходами, где чисто логические отношения предшествования и следования дополняются отношениями последовательности их появления во времени. Отсюда становится очевидным, что исторический процесс всегда имеет необходимый характер.

Когда историю рассматривают как простую совокупность событий и не видят скрывающиеся за ними идеи, тогда, утверждает Г. Гегель, не замечают логической связи между ними. Но история состоит из действий, имеющих как внешнюю, так и внутреннюю сторону. Внешне эти действия выступают как события, происходящие во времени и пространстве, а внутренне они представляют собой идеи, связанные логически. Превращение истории в разновидность логики, а конкретных ее событий - в иллюстрацию надуманной схемы вызвали наибольшие 5 возражения к философии истории Г. Гегеля не только со стороны его противников.

Историография XIX века сохранила общую тенденцию рассматривать исторический процесс как рациональный, но отбросила схематические представления о сведении реальной истории к развитию объективного духа и мирового разума. Точно также она отвергла представления философов Просвещения о коллективном разуме и совместной мысли, как двигателе прогресса в истории. Многие философы и историки, придерживающиеся идеалистического мировоззрения, считали источником развития общества не какую-то абсолютную идею, общенациональный дух, а сознание и волю вы-| дающихся личностей. В качестве таких личностей у одних авторов выступают полководцы и герои, у других - государственные деятели и социальные реформаторы, у третьих - властители дум поколений или критически мыслящие личности.