Дни праздничные

Ноябрь-декабрь

Мы ознаменовали закрытие сезона, вставив двойные оконные рамы и полностью слив воду из труб на огороде, но у Лили были сосем другие планы: ее предприятие по производству яиц было готово к открытию: к тому времени цыплята уже превратились в кур-несушек и удивляли нас своими первыми яйцами в конце октября. Зима в этом отношении — мертвый сезон, многие породы вообще перестают нестись при световом дне менее тринадцати часов. Мы советовали Лили не ждать многого от ее стаи до следующей весны.

Каждое утро Лили выскакивала из постели ни свет ни заря, чтобы провести какое-то время в курятнике, пока не пришел школьный автобус. Своим курицам она оборудовала гнезда в специальных ящиках, которые открывались наружу, так что можно было стоять (в чистой обуви) в тамбуре курятника и, засовывая в них руку, доставать яйцо. Или, как Лили, просто часами стоять и смотреть, наблюдая процесс снесения яйца. Когда девочка планировала завести эту стаю, она выбрала старинную породу кур, отличавшихся хорошей яйценоскостью в холодное время года. К середине ноября она собирала в день до полудюжины яиц от своих девятнадцати несушек.

Лили также заранее месяцами подготавливала для себя рынок сбыта. Президент совмещает много функций — бухгалтера, контролера ОТК, мойщика яиц, но особенно хорошо поработал в данном случае специалист по связям с общественностью. Помимо способности своих питомиц нестись зимой дочка позаботилась также и об окраске продукции. У нее получилась целая цветовая палитра: от бледно-зеленого до розового, бежевого и шоколадно-коричневого. Лили укладывала яйца в коробки так, что в каждой оказывалась радуга, и приклеивала свою этикетку «Любимые несушки Лили», прилагая также собственную фотографию, где она держит на руках одну из самых красивых несушек. Рекламная кампания дала свои плоды — вскоре первые покупатели буквально выстроились в очередь на нашей подъездной дороге.

Лили была вне себя от радости: танцевала по кухне, держа в руках свои первые заработанные доллары. Видя, как мой юный предприниматель реализует свою мечту, я преисполнилась гордости, но и была, признаться, порядком удивлена, как любой родитель, который видит, как его дитя обретает практические навыки, выходящие за круг семейных обязанностей. В ее возрасте меня до слез пугала перспектива продавать даже печенье, изготовленное девочками-скаутами. Теперь я наблюдала, как моя девятилетняя дочь становится на пару сантиметров выше с каждым разом, как берет трубку, договариваясь о сбыте яиц, не забывая сначала осведомиться: «Как поживаете?

Как семья?» По вечерам она присаживалась за кухонный стол с бухгалтерской книгой, которую я помогла ей оформить, для отслеживания сведений о покупателях, описи товара и фиксирования расходов. Наконец она стала ставить цифры и в графе «Приход».

Вскоре я стала подумывать, не спуститься ли мне по подъездной дороге и не встать ли самой в конец очереди. Я напомнила Лили, что и нашей семье тоже нужны яйца. За последний год нас в достаточной мере снабжали три ее старые любимицы, которых, как я полагала, не внесут в платежную ведомость. Но теперь их яйца наряду с остальными поступали прямо в картонки с надписью «Любимые несушки». Я сосчитала, что могу их получать по 2,5 доллара за десяток. Учитывая расходы на корм, эта цена давала Лили небольшую прибыль, но покупателей устраивала.

Однако мне такой вариант не подходил. Конечно, я не спорю, моя усердно работающая дочь заслуживала вознаграждения, проблема была в другом. Девочка прилежно заботилась о своих птицах, каждый вечер заботливо запирая их в курятнике, даже разбивала лед в их мисках с водой в холодные утра. Она постоянно, навострив уши, прислушивалась к писку цыплят, доносившемуся со двора, чтобы сразу узнать, что во двор прокрался койот, и тут же с криком неслась к парадной двери, прежде чем мы, остальные, успевали понять, что случилось. (Не знаю, как реагировал койот, меня же пару раз чуть не хватил инфаркт.) Эти курицы были обязаны своей жизнью и своим приплодом исключительно Лили, тут нет вопроса.

Но поскольку дочка так серьезно воспринимала свой бизнес, я хотела, чтобы она действительно понимала его суть. При ведении бизнеса неизбежны издержки, особенно когда начинаешь осваивать новое дело. Я напомнила Лили, что я платила за цыплят, а также за корм, который они потребляли первые шесть месяцев, прежде чем начали нестись, — даже если куры пасутся на траве, им требуется дополнительная подкормка — белки, кальций и прочие питательные вещества. Я объяснила Лили, что такое капитализация, кредит, инвесторы. Девочка слушала с интересом.

— Я компенсирую тебе затраты, — вдруг сказала она. — Я хочу, чтобы этот бизнес был по-настоящему моим, а не просто детской игрой.

Откинувшись на спинку стула, она стала изучать свою приходно-расходную книгу, чтобы вычислить размер беспроцентного займа, который я обратила в капитал, вложенный в дело. У нас сохранились квитанции об оплате. Нам надо было купить органическое питание оптом, так что мы уже закупили все, что Лили понадобится до следующей весны. Ей оставалось рассчитать стоимость тридцати двух заказанных по почте цыплят и расходы на корм, который потребовался несушкам. (Петухов, как вы помните, мы уничтожили.) Мне самой было интересно, какая выйдет цифра. Лили долго сидела, склонившись над книгой, подметая стол своими крысиными хвостиками, царапала что-то карандашом, стирала, снова царапала. Наконец она изрекла:

— Двести восемьдесят пять долларов!

Затем девочка скатилась со стула, театрально рухнула на пол, крепко зажмурившись и высунув язык, изображая полнейшее отчаяние.

— Без паники, — сказала я, усаживаясь на пол рядом с ней. — Давай все это хорошенько обсудим.

Лили открыла один глаз:

— Но мама, мне столько не собрать лет до пятидесяти или вроде того.

— Поверь мне, все получится. Эта сумма только кажется огромной. Кстати, если уж мы ведем счет всему, я должна тебе за петухов, которых мы съели, и за все яйца, которые мы уничтожили с апреля. Я про это совсем забыла. Ну-ка, пересчитай с учетом этого.

В результате на 1 ноября сумма долга составила всего 155 долларов. Мы с Лили заключили сделку. Она будет давать мне все яйца, которые я затребую, вычитая по 2,5 доллара за коробку в счет своего долга. Я не буду взимать проценты, но попрошу считать меня потребителем номер один. Никаких стояний в очередях. Давая мне две коробки в неделю, она сумеет полностью расплатиться примерно за тридцать недель. Для четвероклассницы это казалось ужасно долгим сроком, почти как пожизненное заключение без права досрочного освобождения.

— Но все это время ты будешь зарабатывать реальные деньги, получая их от всех твоих остальных клиентов, — заметила я. — Ты и не заметишь, как у тебя появится счет в банке. А совсем скоро людям потребуется больше яиц для выпечки, ведь наступают праздники.

Обрадованный такой перспективой, президент компании немедленно воспрял духом, взяв ситуацию в свои руки. Насколько мне известно, свою рабсилу Лили о кризисе даже не информировала.

* * *

Из всех праздников, которые мы отмечаем в США, мало в каких воплощены по-настоящему наши кулинарные традиции. Исключений, на мой взгляд, всего два — Четвертое июля и День благодарения.

Эти праздники в кулинарном отношении различаются коренным образом. Меню первого зиждется на приготовленных на гриле продуктах, на бифштексах и гамбургерах, причем все это запивается огромным количеством пива или газировки. Обязательно провести на свежем воздухе весь этот долгий день, кульминация которого — устройство искусно продуманных взрывов черного пороха с наступлением сумерек. За исключением национального флага, который может торчать где-нибудь поблизости, в этом пикнике невозможно проследить настоящих корней нашей страны. Пиротехника — китайская, все остальное, включая продукты питания, импортные полуфабрикаты. Возможно, в этом и заключается сама американская суть — все привозное. Если в конце вечеринки в честь Четвертого июля вас спросят, что вы сегодня употребили в пищу, мало кто вспомнит ингредиенты праздничного ужина.

День благодарения, наоборот, в кулинарном отношении сводится исключительно к демонстрации того, что Северная Америка может предложить в конце урожайного года. Я всегда любила этот праздник больше остальных, наверное, потому, что выросла в сельской местности. Неизменный атрибут этого праздника — индейка. Диких индеек всегда, еще с доисторических времен, на этом континенте было полным-полно, тогда как в Старом Свете они не водились. (Один этот факт дает индейкам полное право стать нашей национальной птицей.) Что еще мы ставим на стол в этот день? Хлебный пудинг (он может считаться самым старым питательным блюдом Нового Света), тыкву и клюкву — они тоже исключительно наши. Все это чисто американское.

А сама атмосфера? Целая когорта родни женского пола (все вместе возятся и болтают в кухне); дети, весело наблюдающие по телевизору за приключениями героев любимых мультиков; мужчины, которые столпились во дворе и демонстрируют приемы бокса, делая вид, что еще сохранили физическую силу. Ну и, конечно, смиренное восхваление щедрот Господа, восхваление урожая, который мы в очередной раз вырастили в этом году.

В наше время это, конечно, в основном фикция: эта радость по поводу сбора урожая на пороге зимы, когда продуктов полные закрома. Но в нашем доме в этот год урожай был настоящим, и мы испытывали облегчение и благодарность в буквальном смысле слова. А еще в первый раз с тех пор, как мы начали свой эксперимент по питанию местными продуктами, мы назначили большой сбор за обеденным столом, для которого уже был написан сценарий. Местная индейка? У нас было их несколько, жизнь каждой из которых началась в ладонях наших рук и закончилась в двенадцати шагах от задней двери нашего дома. Тыквенный пирог, картофельное пюре, хлебный пудинг, батат, зеленые бобы, сельдерей и каштаны для начинки — что может быть легче? На нашем континенте меню вечеринки планируется само собой.

Мы начали подготовку накануне вечером: выпекли несколько ломтей хлеба и проверили, как оттаивает наша птичка. Я также ловко нарубила нашу тыкву сорта «Квинслендблу» (отбивала ее куски десять минут — это была моя месть), чтобы сделать из нее начинку для пирога. Лили помогала мне раскатывать тесто. Обе девочки всегда помогали готовить обед на День благодарения, с тех пор как рост позволил им, стоя на стуле, смешивать начинку руками так же, как они привыкли играть с глиной, замешивая из нее пирожки. Год назад, будучи восьми и семнадцати лет от роду, дочери полностью взяли на себя ответственность за приготовление праздничного обеда: я не могла им помочь из-за сломанной ноги. Стивена они звали, лишь когда требовалось поднять что-то тяжелое, а так они отлично справились: с индейкой, пирогами и всем прочим. Умение стряпать на 80 процентов заключается в уверенности в себе, а этого легче всего достичь, если начнешь готовить еще в том возрасте, когда завязки передника можно дважды обернуть вокруг твоей талии.

Утром в день праздника мы пекли пироги. Днем жарили батат, тушили зимнюю тыкву, жарили под крышкой зеленые бобы с каштанами, варили картофель и делали пюре. Лили самостоятельно разбила в миску полдюжины яиц и приготовила хлебный пудинг с кукурузой, зерна которой мы срезали с початков и заморозили еще летом. Наш огород предоставил нам все, за одним исключением. Клюква по большей части растет в США лишь далеко на севере. Я засадила этой ягодой экспериментальный участок, но мои усилия пока не дали результатов. Мы поспорили, нельзя ли на День благодарения обойтись без клюквы, но решили, что это будет похоже на поцелуй через дверь с проволочной сеткой. Кому такое надо?

До чего же нам хотелось устроить пир полностью из продуктов собственного производства. Только не надо считать нас оголтелыми фанатами. Мы иногда посещали рестораны вместе с друзьями и с удовольствием принимали их приглашения на обед. Те, кто знал о нашем проекте, иногда беспокоились, что готовить к нашему приходу, а когда видели нас в ресторане, реагировали так, будто застали кота на месте преступления, поедающего канарейку. В таких случаях всегда приходилось объяснять: «Мы — обращенные прогресса, а не проповедники. Мы не следуем законам никаких каменных скрижалей». Вот и сейчас, готовя обед ко Дню благодарения, мы возьмем немного оливок из Калифорнии, горсточку африканского мускатного ореха и немного муки из Виргинии, которая, вполне возможно, окажется смесью пшеницы из Пенсильвании и еще откуда-нибудь с севера. Чтобы соблюсти традицию, мы также купили мешок органической клюквы цвета губной помады, родом из Висконсина. Как и первые купленные в магазине фрукты или овощи после долгих месяцев их отсутствия, клюква в своей прозрачной целлофановой упаковке показалась нам невероятной экзотикой. Мы все бросали на нее нежные взгляды, пока Камилла, смешав клюкву с имбирем, не приготовила из нее соус.

Наши гости пришли под вечер, раньше назначенного времени, желая поболтаться в кухне, вдыхая запахи жарящихся и тушащихся блюд. Готовить собственноручно выкормленного индюка было одно удовольствие, он все время оставался исключительно нежным и сочным. Благодаря тонкому слою жира цвета яичного желтка под шкуркой на груди мясо как будто жарилось само по себе и издавало тонкий аромат с привкусом, могу поклясться, напоминающим омара.

Но в этом освященном временем ритуале важен не только совершенный индюк, важен каждый компонент: вот мы зажигаем свечи, передаем друг другу соус, каждый раз рассказываем друг другу какие-нибудь привычные истории. Ешь, пока не поймешь, что больше не влезает, и тут же с удовольствием уничтожишь еще и десерт. Кроме пирогов с тыквой, наша подруга Марушка принесла штрудель, который она научилась печь в молодости в Словении. Она извинялась за его форму, объясняя, что на праздник штрудель полагается согнуть в форме подковы, но у нее нет нужной формы. Все, конечно, сказали ей, что это не имеет значения, вкус-то останется тот же. Но я поняла желание Марушки во всех деталях следовать традиции. Вот почему нам обязательно была нужна клюква. Вот почему мы берем на себя труд и готовим в этот день на обед больше овощных блюд, чем многие семьи съедят за неделю, и подаем на стол больше птицы, чем кто-нибудь захочет поглотить за один присест.

Самое главное, чтобы на столе был избыток пищи, не важно, из огорода она или из магазина, — такова программа этого праздника. Чаще всего это только инсценировка, но праздники в любом случае символичны. С точки зрения инсценировки, что может быть символичнее, чем это повествование о нужде, о страхе голодания и неожиданном спасении благодаря благословению урожая? Гораздо мудрее изображать удивление, притворяться, что для тебя это неожиданность, и высказывать положенные по ритуалу благодарности, чем беззаботно жить в уверенности, что все придет само. Проснись, радуйся, пришел день отдыха, предназначенный только для того, чтобы хвалить божьи творения: индюшку, тыкву, кукурузу — тех, кто потребляет солнечный свет, траву, землю, дождь, а потом, с приходом осени, отдает свою жизнь ради нашего благополучия и движения вперед. Разве же не чудо эта абсолютная жертва, в которой одновременно заложены семена: семя обещания, что все это повторится, и не раз.

В моей семье есть кредо: День благодарения — праздник в честь дня рождения Мироздания. Похвалите урожай, помолчите и вздохните, вспомнив о Вечности.

* * *

Снег падал на наш сад в декабре: на оставшиеся сухие стебли кукурузы и увядшие лианы помидоров, черные на фоне всеобщей белизны. Ну просто рисунок тушью под названием «Отдых». На какое-то время я отложила в сторону каталоги семян. Мы, кто предан телом и душой кажущимся бесконечными проектам — воспитанию детей, приведению дома в порядок, огородничеству, — знаем, чего стоят иногда закрытые двери. Нам нужна передышка, официально объявленное перемирие.

Фермерский рынок этого года закрылся. В свой последний визит туда мы записали номера телефонов продавцов, пообещав поддерживать контакты, мало ли что: захочется обменяться новостями; понадобится совет насчет исландской овцы, которую мы получим весной; надумаем приехать за зимней зеленью, которая растет у них в неотапливаемых парниках. Мы запасли достаточно мороженого мяса, нам хватит на зиму, у нас даже есть в загашнике массивная нога овцы для одного из праздничных обедов.

Жизнь наша потекла по туннелю зимы, о чем известил нас великий официальный обман в масштабах государства, который называется переходом на зимнее время в целях экономии электроэнергии. Лично я голосовала бы за еще один час света зимним вечером. Кто, интересно, придумал такой способ обмануть народ, отняв у нас в холодном ноябре последний час дневного света, остающийся до конца рабочего дня? Помню, в детстве я неизменно впадала в отчаяние каждую осень: казалось, что солнечный свет, летнее время и, вероятно, сама жизнь прошли мимо, а я еще и наполовину не залезла на дерево жизни. Но что толку критиковать власти, моего мнения все равно никто не спрашивает. А потому я провожу месяцы вынужденной зимовки по возможности поближе к дровяной печи и восполняю пробелы в чтении, радуясь регулярным перерывам благодаря избытку праздников, которые набрались к концу календарного года.

С некоторых пор мы распростились с летними плодами, заменив их теми, которые в изобилии растут у нас в декабре: старинные сорта яблок, чей аромат улучшается в холодную погоду; местная хурма, которая несъедобна, пока ее не прихватит морозом. Декабрь — это также сезон цитрусовых на глубоком Юге, и если вы не живете там, перевоз апельсинов за несколько штатов из Флориды или Техаса все же более разумен, чем поставки экзотических фруктов из другого полушария. На Рождество мы решили побаловать себя — купили небольшой ящик мандаринов, вкус которых нам показался невероятно захватывающим после восьмимесячного воздержания от цитрусовых. Когда кто-то в кухне чистил плод, его живой смолянистый запах разносился по всему дому. Лили прижимала каждый мандарин к груди, нежно, как куклу.

Во второй день Рождества к нам пришли друзья на итальянский обед, который готовится по принципу «все средства хороши». Меню состояло из блюд, приготовляемых из наших собственных продуктов (равиоли, фаршированные каштаном и зимней тыквой), в сочетании с некоторыми специальными деликатесами, которые мы привезли из Тосканы: трюфели, оливковое масло, бобы люпина. Разделавшись с равиоли, мы перешли к сырам и хлебу, принесенным нашими гостями, распили бутылку вкуснейшего «Бордо», которая была даром нашего французского коллеги, подали закуски из наших сушеных помидоров, салатную зелень — презент друзей из собственного парника — и еще несколько других блюд. Кульминацией стал десерт из домашнего йогурта, фиг с корицей и местного меда. Нам удалось затянуть обед, и он превратился в пятичасовое застольное общение на средиземноморский манер. Нам со Стивеном понадобилось десять лет, чтобы позволить себе каникулы в Италии, но там нас быстро научили, как должен проходить обед.

Конечно, для большинства людей разных стран выходные дни традиционно — это праздник кулинарии. Увы, были времена, когда я сама отрицала достоинства такого проведения выходных, в основном подсознательно — искренне отказываясь от пирога в День благодарения, соглашаясь с тем, что позорно устраивать такой культ еды, как это воспринималось в нашей культуре, особенно женщинам моего возраста. Предполагается, что такие женщины из-за того, что их фигуры обезображены фактом деторождения, замедлением обменных процессов в организме, должны проявить достаточно воли и понять, что еда — не самое главное в жизни. Нас предупреждали: съешь сейчас — придется платить впоследствии. Встань на весы, вылупи глаза — и решись с Нового года начать новую жизнь.

Но большинство избыточных фунтов американцы приобретают отнюдь не за праздничным столом. Конечно, с определенного возраста всем нам пора отвыкать от пирогов, но для души вредно догматически следовать этому запрету в День благодарения. Планирование сложных прекрасных блюд, когда вкладываешь душу и тратишь время на их изготовление, это не потакание своим слабостям. Когда вы собираетесь всей семьей на кухне, чтобы всем вместе готовить угощение, такая пища в лучшем смысле этого слова питает и душу, и тело. Сколько калорий вы израсходуете, прежде чем усядетесь за стол. Но важнее другое: сколько при этом происходит разговоров и обменов новостями, какие раскрываются секреты поколений, сколько отношений налаживается благодаря простому прикосновению руки. До чего же я люблю, когда меня обнимают руки в больших кухонных рукавицах.

Праздничные собрания приносят радость, а лично мне этого очень не хватает зимой, после официального убийства дневного света. К счастью, первый праздник следует прямо по пятам за переводом часов назад, его отмечают в начале ноября, и называется он День мертвецов. Много лет назад меня научили отмечать этот день мои мексиканские друзья, и я привнесла его в удивительно гостеприимное сообщество Юго-Западной Виргинии. Этот праздник кажется мне слишком важным, и от него не хочется отказываться.

Празднование Дня мертвецов имеет прямое отношение к культуре ацтеков, чья богиня Микелькуатль — «Хозяйка мертвецов» — председательствует на ритуалах, приглашающих умерших друзей и предков на время вернуться к живым. Испанские священники, оказавшись среди ацтеков, пришли в ужас, когда увидели, как люди танцуют вокруг скелетов, украшают цветами склепы и вообще устраивают настоящие кутежи в память своих усопших. Такое в христианской религии не положено. Священники постарались перенести этот праздник с середины лета на 1 ноября и скрыть его сущность, замаскировав католическим праздником, который называется День всех святых. Видимо, они полагали, что прихожане выиграют, если этот веселый языческий фестиваль народной музыки переименуют на испанский манер и начнут бубнить по-латыни бесконечный список умерших святых.

Однако День мертвецов до сих пор — невероятно веселый ритуал воскрешения памяти об ушедших близких: их приглашают в гостиные, украшая алтари фотографиями и другими памятными вещами, которые пробуждают воспоминания. Индейцы всей семьей также посещают кладбища, чтобы украсить могилы. Я видела участки на кладбище, разукрашенные не только цветами, но и морскими раковинами, монетами, игрушками, даже сигаретами и бутылками текилы (чтобы усопшим очень захотелось вернуться назад). Потом члены семьи устраивают пикник, часто прямо на могиле, и делятся воспоминаниями о дорогих их сердцу покойниках, соблазняя последних цветами или текилой. На мой взгляд, это лучшая вечеринка года. И угощение всегда в центре этого события, особенно ароматные блюда, которые, как считается, питают духовное присутствие. Одно обязательное в этот день блюдо — так называемый хлеб мертвецов, удивительно сладкая, сдобная и вкусная выпечка.

Антропологи, которые пишут об этом празднике, всегда как будто удивляются, что этот праздник такой веселый, несмотря на его очевидную связь с трагедией смерти. Большинству наших современников не помешало бы время от времени собираться, чтобы поговорить и вспомнить о тех, по кому мы скучаем, потому что они уже умерли. Смерть — пропасть, в которую мы редко заглядываем, а уж тем более не считаем ее поводом для веселья. Уж не знаю, по совпадению это или опять-таки во всем виноваты те же священники, но другой древний языческий праздник тоже отмечается в то же время года. Он называется Хэллоуин и поддерживает противоположную традицию, согласно которой смерть ужасна и нелепа. Я далека от того, чтобы критиковать возможность наряжаться и клянчить бесплатные конфеты, но лично я предпочитаю День мертвецов. Он вовсе не сводится к привидениям. Атмосфера его очень жизнерадостная и дружелюбная.

Большая часть того, что нам известно о религиозных верованиях доиспанской Мексики, дошло до нас благодаря католическому приходскому священнику по имени Эрнандо Руис де Аларкон, одному из немногих, кто научился свободно говорить на нацатль — языке ацтеков. Он целых десять лет составлял свой «Учебник по суевериям и безбожиям, которые и сегодня живы среди индейцев, рожденных в Новой Испании». Поначалу эта книга задумывалась как своего рода «пособие для обращения», в помощь католическим священникам. В процессе сбора документации, однако, де Аларкон стал симпатизировать туземцам. Его особенно очаровало то, что ацтеки признавали наличие святого духа в обыденных предметах и поощряли встречи живых с духовными сущностями усопших. Священник отметил, что концепции «смерти» как конца у них вроде бы не существует. Когда представители народа ацтеков оставляют свои бренные тела, они, как предполагается, совершают волнующее путешествие через эфир в благословенные места. Об этом не стоит плакать, разве что живые тоже хотели бы посетить эти места с ними. Печаль людей была обращена не на ушедших, но на себя.

Думаю, что вышеупомянутый праздник привлекает меня потому, что я живу в культуре, которая почти не оставляет места для умерших. Я годами праздновала День мертвецов в домах друзей самого разного культурного уровня, с их ушедшими родственниками, пока не поняла самой сути. Когда я культивирую свой огород, я провожу время с моим дедушкой, иной раз всплывают глубоко похороненные воспоминания о нем, и это через десятилетия после его смерти. Вытряхивая бобы из конверта, я ошеломленно застываю, вспомнив о крапчатых бобах моего папочки и плоских семенах кукурузы в банках из-под арахисового масла в его гараже, выстроенных рядами, курируемых так же заботливо, как музейная коллекция.

Когда я готовлю пищу, я ловлю себя на том, что ощущаю рядом эмоциональное присутствие человека, который научил меня, как готовить это конкретное блюдо, или того, с кем вместе я его когда-то готовила. Объявив в праздники войну еде, я становлюсь причиной одиночества всех своих усопших предков. В последнее время мне стало намного легче, когда я пригласила назад воспоминания обо всех них: о моей миниатюрной бабушке Лине, которая подавала гостям огромные сложные блюда, но сама никогда не присаживалась с нами за стол, настаивая, что поест одна в кухне. О моей бабушке Кингсолвер, которая начинала планировать каждую трапезу с десерта. О моей другой бабушке, которая пекла превосходные булочки и готовила великолепные соусы. О моем дедушке Генри, имевшем привычку в холодном помещении чердака завяливать темные окорока и ароматные, завернутые в ткань сосиски, которые изготовлял из мяса своих собственных свиней. О моем отце, который первый взял меня в лес за грибами и научил любить дикую спаржу. О моей матери, которая как-то особенно взбивала яйца — они в миске летали по траектории эллипса.

Вот я стою, а рядом ощущаю их священное присутствие и вспоминаю все, чего они мне желали, и все, что они для меня готовили. Прямо тут, закатывая помидоры в банки с Камиллой, готовя сдобный хлеб вместе с Лили. Вернись, прошу я каждое воспоминание. Вернись для того, чтобы я могла обнять тебя руками в кухонных прихватках.