Примечания и экскурсы 3 страница

У св.Мефодия остается обычная для христианского сознания двойственность ветхозаветного оправдания деторождения и половой жизни и новозаветной хвалы девства как состояния, превышающего всякую половую жизнь.

Рождающий сексуальный акт оправдывают тем, что он есть единственный путь рождения человеческой жизни и продолжения жизни человечества. Души как бы просятся в мировую жизнь. Но это оправдание часто бывает лицемерно и неискренно. Прежде всего, мистически и религиозно нельзя отвергать возможности иного рождения, рождения в духе, рождения от девы, для богочеловечества, принявшего в себя Христа. Этим возражением скрывается страх человеческого совершенства, страх разрешающего конца. Победа над рождающим сексуальным актом будет победой над смертью.
"Die Androgyne besteht in der Einheit des zeugenden und des formgebenden Prinzips oder Organs, oder in der Einigung der Geschlechtsfähigkeiten in einem Leibe. Dieser Begriff ist weder mit der Impotenz oder Geschlechtslosigkeit noch mit dem Hermaphroditismus als ihrem Gegenteil, nämlich dem Zusammensein beider geschleidener Fähigkeiten in einem Leibe zu vermengen". {30} Baader, t.II, стр.189.
Это научно изобличает Фрейд. Но Фрейд как будто бы не сознает, что в сексуальном наслаждении (Lust) человек все же игралище родовой стихии.
См., напр., Моргана "Первобытное общество" или Энгельса "Происхождение частной собственности, семьи и государства" (Название работы Ф.Энгельса – "Происхождение семьи, частной собственности и государства".). На этом же пути стоит Липперт и большая часть историков культуры и социологов.
"Глава семейства, – говорит еп.Феофан, – кто бы ни был ею, должен восприять на себя полную и всестороннюю заботу о всем доме, по всем частям, и иметь неусыпное попечение о нем, сознавая себя ответным лицом и пред людьми за его добро и худо; ибо в своем лице он представляет его все: за него получает стыд и одобрение, болит и веселится. Сия забота, по частям, должна быть обращена a) на благоразумное, прочное и полное хозяйство, чтобы все во всем могли иметь посильное довольство, жизнь неболезненную, безбедную. В этом житейская мудрость – честная, Богом благословенная... В сем отношении он распорядитель и правитель дел. На нем лежит, когда что начать, что кому сделать, с кем в какие вступить сделки и пр.". "Начертание христианского нравоучения", стр.488. Еп.Феофан не хуже экономических материалистов изобличает хозяйственную природу семьи. Для него "естественный союз по любви есть союз дикий, мрачный", стр.490. В православном сознании Еп.Феофана никогда даже и не возникал вопрос о смысле эротической любви, о мистическом браке.
См. Ницше, т.VI, стр.334.
Если перевести это на терминологию Фрейда, то развратом нужно назвать (В оригинале смысловая опечатка – "познавать".) всякий аутоэротизм.
У Вейнингера есть гениальные интуиции о женской психологии, но испорченные его дурной, слабой враждой к женственности.
Платон, Я.Беме, Фр.Баадер, Вл.Соловьев – все связывали мистический смысл любви с андрогинизмом.
Слово "романтическое" я употребляю не в узком школьном смысле этого слова, а в более широком.
Очень интересна для нашей темы статья Зиммеля о Микеланджело. (См. "Логос", 1911, Книга первая.) Зиммель хочет показать, что Микеланджело преодолел дуализм языческой имманентности и христианской трансцендентности. "Душа и тело, долго разъединенные устремлением души в трансцендентное, здесь снова познают себя как единство", стр.148. "Идея, мучеником которой был Микеланджело, принадлежит, по-видимому, к бесконечным проблемам человечества: найти освобождающее завершение жизни в самой жизни, воплотить абсолютное в форме конечного", стр.164. Это ведь проблема не одного Микеланджело, это проблема всего искусства и всей человеческой культуры. Но и Микеланджело, как и всему Возрождению, не удалось "в земной воззрительной форме искусства замкнуть, завершить жизнь самое в себе", стр.165. У Микеланджело трансцендентное не стало имманентно-совершенным. Сам Зиммель кончает статью словами: "Может, суждено человеку некогда найти царство, в котором конечность и несовершенность разрешается в абсолютное и совершенное без необходимости полного перемещения себя в иное царство потусторонних реальностей, царство догматических откровений... Последняя решающая трагедия как жизни Микеланджело, так и его образов, раскрывается в том, что человечество еще не обрело третьего царства", стр.165. Это третье царство и есть творчество в Духе.
Даже чуждый христианскому духу Вальтер Патер в своей известной книге о "Ренессансе" предлагает искать корней Возрождения не только в античности, но и в христианском средневековье. То же говорит и Моннье в своей книге "Le Quattrocento".
Бенвенуто Чиллини описывает, как в замке св. Ангела ему "явился Христос, распятый на кресте, столь же сияющий золотом, как и самое солнце". "Жизнь Бенвенуто Чиллини, им самим рассказанная", изд. Ледерле, т. 1, стр.327. В тюрьме у него были необыкновенные религиозные переживания.
См. прекрасную книгу Emile Gebhard "L'Italie mysti que. Histoire de la Renaissance au moyen-âge". Иохим из Флориды, св. Франциск Ассизский, Ж.Варажин с его "Золотой легендой", Джотто, Данте – вот высшая точка мистического напряжения западного мира. Моннье тоже говорит о высшем творческом подъеме треченто. См. "Le Quattrocento", t.I, стр. 109-10.
О положительном значении Савонаролы для искусства говорит Лафенестр в книге "St. François d'Assise et Savonarola – inspirateurs de l'art italien", стр.280-4 и Théodore de Wyzewa "Les Maîtres Italiens d'autrefois", стр.83. Лафенестр и Визева говорят об упадке искусства кватроченто, о вырождении Возрождения, иссякании в нем творческих сил и об усилиях Савонаролы вернуться к творческим религиозным истокам треченто. В сущности, то же утверждает и Моннье в книге "Le Quattrocento". И он видит в конце XV века иссякание творчества.
См. в прекрасной книге Вячеслава Иванова "По звездам" статью "Две стихии в современном символизме". Вяч.Иванов защищает реалистический символизм против идеалистического символизма. "Пафос реалистического символизма: через Августиново "transcende te ipsum" {31} к лозунгу – a realibus ad realiora. {32} Его алхимическая загадка, его теургическая попытка религиозного творчества – утвердить, познать, выявить в действительности иную, более действительную действительность. Это – пафос мистического устремления к Ens realissimum ("Наиреальнейшее сущее" (лат.), здесь: бог.), эрос божественного. Идеалистический символизм есть интимное искусство утонченных; реалистический символизм – келейное искусство тайновидения мира и религиозного действия за мир". "По звездам", стр.277. "Реалистический символизм раскроет в символе миф. Только из символа, понятого как реальность, может вырасти, как колос из зерна, миф. Ибо миф – объективная правда о сущем", стр.278. "Миф – отображение реальностей, и всякое иное истолкование подлинного мифа есть его искажение. Новый же миф есть новое откровение тех же реальностей", стр.279. Очень знаменательна эта устремленность В.Иванова к реалистическому символизму и к мифу как реальности. Но В.Иванов не до конца сознает трагедию всякого творчества и всякого искусства, ибо слишком верит в религиозность культуры и творчества. В.Иванов не свободен от вагнеровского понимания синтетического религиозного искусства, которое целиком еще не сознает трагедию творчества. Культура трагически не религиозна и не может быть религиозна, но в ней есть потенция религиозного откровения и смысла. Культура все еще есть пресечение творческого акта, не допускающее творческому акту достигнуть своего задания.
В этом отношении очень характерен дневник Леона Блуа "Le Mendiant Ingrat". Жизнь Л.Блуа прошла в потрясающей бедности. Иногда в праздник ему не на что было зажечь свечку. Его дети умерли от голода, и не на что было хоронить их. Но Л.Блуа не шел ни на какие компромиссы с буржуазным атеистическим миром, не приспособлялся к газетам и журналам, к направлениям, имевшим успех. Так же ужасна была жизнь Вилье де Лиль-Адана, потомка одной из самых аристократических фамилий Франции. Он жил на мансарде и выставлял свою кандидатуру на греческий престол, на который имел реальные права как потомок гроссмейстера ордена Иоаннитов (Иоанниты, или госпитальеры, – члены духовно-рыцарского христианского ордена, основанного крестоносцами в XIIв. и получившего название от иерусалимского странноприимного дома св. Иоанна.).
Андре Жид в статье о Вилье де Лиль-Адане не без недоброжелательства говорит о якобы религиозном нежелании знать жизнь у Вилье де Лиль-Адана и других "католических писателей": "Baudelaire, Barbey d'Aurevilly, Helo, Bloy, Huysmans, c'est là leur trait commun: méconnaissance de la vie, et même haine de la vie – mépris, honte, peur, dédain, il y a toutes les nuances, – une sorte de religieuse rancune contre la vie. L'ironie de Villiers s'y ramène" {33} ("Prétextes", стр.186).
Обычные эстетики и философии искусства должны быть отнесены к раздражающему своей ненужностью типу литературы. Об искусстве и красоте пишут люди, которым внутренно чужды искусство и красота. Отрадное исключение представляет книга Б.Христиансена "Философия искусства". Христиансен не только философ, но и человек художественно чуткий. У него можно найти ряд ценных истин, несмотря на ложность его исходной философской точки зрения (он принадлежит к школе Риккерта). Христиансен глубоко понимает, что в искусстве есть настоящее откровение о человеке. "В человеке должно быть нечто, что жаждет самооткровения, и его откровением может быть искусство". "Философия искусства", стр.156. "Искусство указывает человеку путь к самому себе. В нем, в этом искусстве, которое может быть праздной забавой и для многих бывает только ею, заложена и другая возможность: стать для человека самооткровением абсолютного", стр.157. "В этой обманчивой игре (искусства) одно мы постигаем несомненно: себя самих. Мы приблизились к себе; среди призрачного вот что остается настоящим и правдивым: я таков и вижу себя таким, что для меня это переживание означает подъем и достижение. Я нахожу и узнаю свою тоску, ибо в призрачном мире я конкретно переживаю то, что могло бы ее утолить. Я нахожу то, что могло бы осмыслить жизнь: действовать в сфере, подобной той, куда возносит меня искусство. В призрачном действии над отражением идеального я постигаю то Я, которое скрыто за эмпирическим. В этом, думается мне, призвание художника: разрешить души от пут жизни и давать голос молчанию внутри нас, чтобы мы слушали его и открывались себе. Искусство... раскрывает нам безобманно наше собственное существо", стр.158. "То, что жаждали узреть мистики в своих экстазах и погружаясь в глубь собственного "я", то создают художники и предлагают всякому, кто близок им по духу", стр.159. Христиансен также прекрасно раскрывает творческую природу всякого эстетического восприятия и внечувственный, сверхэмпирический характер всякого художественного произведения: "Эстетический объект возникает путем особого вторично-творческого синтеза, и внешнее произведение служит лишь средством, побуждающим зрителя к этому синтезу. Эстетический объект, таким образом, не может быть зафиксирован; он не заключается в мраморе, на полотне, в сочетании тонов, но должен всякий раз возникать заново: отсюда возможность его непонимания или понимания ложного... Мы утверждаем, что содержание художественного произведения внечувственно; мы считаем пустым всякое произведение, в котором строение чувственных форм не позволяет им явиться выражением внечувственного. Мы говорим, что дело не в красках, линиях и тонах как таковых, даже не в видимом образе изображенного предмета, но в том невидимом, которое стоит за образом и его формами, и что последовательность тонов имеет значение только как чувственный выразитель внечувственной мелодии", стр.197. Это глубокое место должно быть противопоставлено всем сторонникам эстетического сенсуализма. Ценно сближение красоты с свободой в книге К.Эрберга "Цель творчества". К.Эрберг видит красоту в преодолении творческим духом человека природной необходимости. Но К.Эрберг признает лишь свободу старого Адама, свободу формально-бессодержательную. И все же глава "Красота и свобода" в его книге очень ценна для философии искусства. Искусство, поистине, есть путь освобождения от природной необходимости.
Много дельного и верного по этике музыки говорит Вольфинг в книге "Модернизм и музыка". Нельзя не приветствовать его борьбы против модернизма, враждующего с духом вечности в искусстве. Но русскому нечего делать с его германским национализмом.
См. Прекрасную книгу Iohannes Ioergensen "Saint François d'Assise. Sa vie et son oeuvre". Это – лучшая книга о св.Франциске. Иергенсен – датский писатель, принадлежавший к школе Брандеса, протестант по рождению, обратившийся в католичество в Ассизах. Обращение свое он рассказал в книге "Le Livre de Route". Иергенсен яркий выразитель северного католического Возрождения. Жизнь св. Франциска рассказана им с поэтическим проникновением в дух умбрийского христианства.
Еп. Феофан вышел из двадцатилетнего затвора, когда приехал тамбовский губернатор. Этим он выразил свое мистическое послушание земному чиноначалию. Он проповедует мораль совершенного повиновения и покорности, вплоть до телесных наказаний. А оптинский старец Амвросий оправдывает смертную казнь. Старец пишет по поводу казни Каракозова: "А что он лишен погребения и что получил конец такою позорною смертию и подобное – все это, при искренном раскаянии, может послужить ему к облегчению тяжкой вины преступления; другим же послужит это к вразумлению, чтобы так не забывались и так далеко не простирали своей дерзости". "Описание жизни блаженной памяти Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия". Сост. прот. С.Четвериковым, стр.157.
Первая обязанность человека и до сих пор заключается в подавлении страха. Мы не можем вовсе действовать, пока не достигнем этого. До тех пор пока человек не повергнет страха под пяту ног своих, поступки его будут носить раболепствующий характер, они будут не правдивы, а лишь правдоподобны: сами его мысли будут ложны, он будет думать совершенно как раб и трус... Человеку необходимо быть и он должен быть храбрым; он должен идти вперед и оправдать себя как человека, вверяясь непоколебимо указанию и выбору высших сил, и первым делом не бояться вовсе. Теперь, как и всегда, он настолько лишь человек, насколько побеждает свой страх". "Герои и героическое в истории" Карлейля, стр.44.
В "Антихристе" Ницше есть много от Вольтера, много поверхностно-рассудочного. Но в ницшевской критике христианства есть мотивы очень глубокие. И мотивы эти можно принять для защиты христианства. Таков прежде всего мотив силы в противоположность мотиву слабости. Я как христианин на вопрос, что такое добро, вместе с Ницше могу ответить: "Все, что повышает чувство силы, волю к силе, саму силу в человеке". Nietsche Werke, Band VIII, стр.218. Христианство не есть религия сострадания, христианство – религия стяжания духовной силы и божественной жизни. Сострадание – буддийской природы, буддийский уклон в христианстве. Ницше бунтует не против христианства, а против исторической христианской морали, морали слабости.
К кризису морали должны быть отнесены все интересные работы Л.Шестова.
"Exégèse des Lieux communs" Л.Блуа есть гениально смелое исследование общих мест той мудрости, которой живет буржуа.
Это и есть медитация, духовная сосредоточенность, освобождающая человека от внешнего и призрачного "мира".
Вся беспомощность социологического мирочувствия нашла себе даровитое выражение в книге Гюйо "L'irréligion de l'avenir".
С.Булгаков в своей интересной и показательной "Философии хозяйства" хотел открыть софийность хозяйства, но в действительности открыл нетворческую, трудовую, послушную, ветхозаветную природу хозяйства. С.Булгаков отрицает творческую общественность. Сущность жизни для него в труде, а не в творчестве. Православное сознание Булгакова приводит его к требованию, чтобы каждый нес послушно выпавшее на его долю социальное положение. Характерно, что Булгаков в своей философии хозяйства, которая для него есть часть натурфилософии, совсем не ставит социального вопроса, религиозного социального вопроса, который всегда есть вопрос о существовании неправды, несправедливости в мире, а не только греха.
Особенно рекомендую книгу Иергенсена о св.Франциске, передающую поэзию умбрийской религиозности. Нужно быть в Ассизах, в долине Умбрии, чтобы до конца почувствовать религиозную индивидуальность Франциска и безмерное его значение.
Кн.Е.Трубецкой в своем "Миросозерцании Вл.С.Соловьева" прекрасно показал несостоятельность всякой теократии, ее нехристианскую природу.
В христианстве было разработано учение о грехе, его последствиях и избавлении от него, но совсем не было раскрыто учение о зле как начале самобытном. По вопросу о зле больше можно найти у манихейцев и гностиков; у них была проблема зла, а не только греха. В мире есть не только грех и его справедливые последствия, но также зло и его несправедливые последствия. См. о манихействе книгу XVIIIв. Beausobre "Histoire critique de Manichée et du Manichéisme", два тома.
Есть своя великая правда в порыве ухода из культуры и культурной общественности Л.Толстого, А.Добролюбова, Э.Карпентера. См. замечательную книгу Карпентера "Цивилизация, ее причины и излечение".
Крайнего выражения и эстетической законченности это православно-христианское требование послушания и покорности злу на земле достигло у К.Леонтьева, у которого христианское смирение как-то гениально перемешано с демонической злостью. К.Леонтьев точно хочет зла как оправдания апокалиптических пророчеств, как доказательства силы князя мира сего, как доказательства негодности этого мира.
См. Гер.Спенсер "Основы социологии". Во многих отношениях поучительная книга.
Это глубоко понимает Э.Карпентер.
Н.Федоров был близок к постановке проблемы космической общественности. Но он не сознал и не нашел имени для той истины, что регуляция природы человеческой активностью есть положительная, светлая магия. Овладеть природой можно лишь магически, а не позитивистически. Ибо магия и есть действие человека в природе, воспринятой живой, а не мертвой.
См. интересную книгу Ю.Николаева "В поисках за Божеством. Очерки из истории гностицизма", 1913. Недурно изложена борьба внутри христианства духа иудаистического с гностицизмом, с большим сочувствием к гностикам.
Та концепция церкви, которая была у Хомякова, церкви как органической соборной жизни в свободе и любви, не имеющей никаких внешних признаков и критериев, в сущности, должна отрицать физическую плоть церкви, историческую материю православия. Церковь есть свободная жизнь в Духе Христовом. См. мою книгу "А.С.Хомяков".
См. интересную брошюру штейнерианца Бауера "Mystik und Okkultismus", в которой приводится та мысль, что в мистике "я" исчезает в Боге, изобличается неправда "я", а в оккультизме раскрывается "я", его правда. См. лучшую книгу по философии религии в современной немецкой философии Древса "Die Religion als Selbst-Bewußtsein Gottes", в которой окончательно погашается "я" в Боге.
О католической мистике см. интересную книгу иезуита Aug.Poulain "Des Grâces d'oraison. Traîté de Théologie mystique". Интересна глава XXVII "Sur le quiétisme", стр.516, где Пулен пытается увидеть отличие церковной католической мистики от квиетизма в том, что она признает активность человека.
См. Суоми Вивекананда. "Философия Йога. Лекции, читанные о Раджа-Йоге или подчинении внутренной природы", стр.43.
См. Вивекананда, там же, стр.74.
См. в той же книге комментарии к афоризмам Патанджали, стр.6.
Там же, стр.6.
Там же, стр.37.
См. Вивекананда, "Карма-Йога", стр.72.
См. параллель йоги и христианской аскетики у Ладыженского "Сверхсознание" и у Лютославского "Volonté et liberté". IX, Anciennes écoles de la volonté, стр.218-49 (особенно стр.227).
В "Голосе Безмолвия" говорится: "Прежде чем разум твоей души прозреет, зародыш личности должен быть разрушен", стр.23. "Отныне твое "я" погрузилось в единое я, слилось с тем я, из которого излучилось твое бытие. Где же твоя индивидуальность, ученик, где сам ученик? То – искра, исчезнувшая в пламени, капля в недрах океана, непреходящий луч, ставший "Всем" и вечным сиянием", стр.28-29. "Ищи в Безличном свое истинное я", стр.33. "Путь к конечному освобождению в тебе самом, и все же путь этот и начинается и кончается вне твоего личного я", стр.41. "Ты не должен отделять свое бытие от единого Бытия и от всего сущего, но – слить океан с каплей и каплю с океаном", стр.50. Истинное я человека – мировое я, т.е. Бог, – индивидуального я, т.е. человека, не должно быть. В прекрасной книге Брамана Чаттерджи "Сокровенная религиозная философия Индии" говорится: "Наше человеческое самосознание сольется с нашим божественным Ego, которое и есть истинная бессмертная душа человека", стр.71. "Цель человеческой эволюции – полное осуществление его божественности, отождествление его сущности с единой Реальностью", стр.86. "Единая реальность во вселенной: все, что существует, не более как проявление этой Реальности; "Я" человека по существу тождественно с этой Реальностью", стр.92.
См. Plotin "Enneaden". In Auswahe überzetzt und eingeleitet von Otto Kiefer, I Band, Verlegt bei E. Diederichs, 1905, стр.122.
См. Plotin, I Band, стр.117.
"Das ist aber nicht mehr der Geist, sondern etwas über dern Geist, denn der Geist ist noch etwas Seiendes, jenes ist kein etwas mehr, sondern höher als alle Dinge, es ist auch nicht das Seiende, denn das Seiende hat gleichsam noch eine Gestalt, jenes aber ist ohne Gestalt, selbst ohne geistige Gestalt. Da die Natur des Einen die Erzeugerin aller Dinge ist, so ist sie nichts von allem; es ist also weder ein Etwas, noch hat es Eigenschaften oder Grösse, noch ist es Geist noch Seele, es ist weder bewegt noch ruhend, es ist niche im Raum, nicht in der Zeit; sondern es ist an sich Einzigartige oder vielmehr Gestaltlose, vor aller Form, vor aller Bewegung, vor der Ruhe; denn all das gehört zum Seienden und ruft eine Vielheit hervor. Aber warum est es weder bewegt noch ruhend? Weil eins von beiden oder beides notwendig zum Seienden gehört und das Ruhende durch die Stabilität ruhend ist und doch nicht dasselbe ist wie sie; folglich besitzt das Rehende diese als zufällige Eigenschaft und ist nicht mehr einfach. Auch wenn wir das Erste die Ursache nennen, sagen wir nicht etwas von ihm aus, sondern was uns zukommt, weil wir etwas von ihm empfangen, während jenes in sich selbst bleibt. Man darf es, genau gesprochen, auch nicht dies oder das nennen, sondern wir, die es gleichsam von aussen umkreisen, können nur versuchen, seine Eindrücke auf und zu beschreiben, indem wir ihm bald näher stehen, bald weiter von ihm abfallen wegen der mit seiner Betrachtung verknüpfen Schwierigkeiten" (Plotin, B.I, стр.118-9). {39}
И у Скотта Эригены мы находим ту же неоплатоническую мистику и метафизику, хотя и с христианскими коррективами. Бриллиантов в своей превосходной книге "Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скотта Эригены" так излагает учение Эригены: "В конце концов человеческая природа в ее причинах, т.е. идеях, прейдет в Самого Бога: насколько в Нем именно и существуют идеи... Святые при этом возвращении всего в Бога как бы выступят своим духом из пределов своей природы и пределов всего сотворенного, объединившись с Богом и в Боге, так что в них как бы не останется уже не только ничего животного и ничего телесного, но и ничего человеческого, ничего природного; в этом будет замечаться их "обожествление". Чистейшие духи тогда сверхъестественно как бы исчезнут в Самом Боге, как бы во мраке непостижимого и неприступного света", стр.361-2. И для Эригены космическая множественность не есть прибыль божественной жизни, положительное развитие божественного откровения.
См. Мейстер Экхардт. "Духовные проповеди и рассуждения". Перевод М.В.Сабашниковой. Изд. "Мусагет", стр.12. Буду цитировать по этому превосходному переводу.
См. Экхардт, стр.14.
Там же, стр.16.
Там же, стр.25.
Там же, стр.26.
Там же, стр.32.
Там же, стр.53.
Там же, стр.54.
Там же, стр.55.
Там же, стр.58.
Там же, стр.133-4.
Там же, стр.149.
Беме, по-видимому, через Парацельса проникся каббалистическими идеями.
Некоторые достижения католической мистики головокружительно высоки. Так у Angèle de Foligno я нашел место, которое превосходит по дерзновению, по высоте человеческого самосознания все, что можно прочесть в мистических книгах: "Dans l'immense ténèbre, je vois la Trinité sainte, et dans la Trinité, aperçue dans la nuit, je me vois moi-même, debout, au centre". {34} "Le Livre des visions et instructions de la bienheureuse Angèle de Foligno", traduit, par E.Hello, стр.105. Мистики упреждали времена и сроки и видели человека в недрах самой Божественной Троицы.
См. Корнелиус Агриппа "La Philosophie occulte et la magie".
О родстве магии с естествознанием см. очень интересную книгу Дю-Преля "Die Magie als Naturwissenschaft".
См. Кизеветтера "Die Geheimwissenschaften". Die Dämonologie des Urchristentums, стр.445-51. Характерна книга Жюля Буа "Le satanisme et la magic".
Вяч.Иванов хорошо говорит: "Нет в Европе другой культуры, кроме эллинской, подчинившей себе латинство и доныне живой в латинстве, – пускающей все новые побеги из ветвей трехтысячелетнего, дряхлеющего, но живучего ствола. Коренится она в крови и языке латинских племен: чужими ей по крови и языку германством и славянством никогда не могла она овладеть до полного уподобления, до перерождения органических тканей души народной". "По звездам", стр.233. "В лоне латинства все кажется непрерывным возрождением древности, ибо органически живет там сама древность и постоянный приток варварских влияний непрестанно уравновешивается силами, бьющими из родных неоскудевающих недр", стр.234.
Германское национальное сознание и германский мессианизм можно встретить сейчас у Древса, который хочет раскрыть германскую религию, и у Чемберлена.
Значение Экхардта и особенно Беме – всемирное.
Св. Исаак Сирианин говорит: "Кто всех равно любит по состраданию и безразлично, тот достиг совершенства", "Св. Исаак Сирианин", стр.48. В другом месте говорит: "И не думай, что кроме тебя и Бога есть кто другой на земле, о ком бы заботиться тебе, как научен ты прежде тебя бывшими отцами. Если не ожесточит кто собственного сердца своего, и не будет с усилием удерживать милосердия своего так, чтобы стать далеким от попечения о всем дольном, и ради Бога и ради чего-либо житейского, и не станет пребывать в одной молитве в определенное на то время, тот не может быть свободен от смущения и забот и пребывать в безмолвии", стр.66.
В.Несмелов в своей книге о св. Григории Нисском пишет: "Отцы и учители церкви первых трех веков ясно говорили только о личном бытии Св. Духа – вопроса же об Его природе и об отношении Его к Богу Отцу и к Богу Сыну или совсем не ставили, или если и ставили, то разрешали его крайне обще и неопределенно. Все их внимание главным образом приковывала к себе историческая Личность Богочеловека. Они слишком живо чувствовали совершенное Им дело спасения людей, и это необъятно-величественное дело как бы заслонило собою в их религиозном сознании все другие истины веры, так что они знали и хотели знать одного только Христа, распятого и прославленного и прославляющего других в Своем вечном царстве. В стремлении к этому знанию они касались учения о Св. Духе лишь постольку, поскольку Его домостроительствующая деятельность о роде человеческом неразрывно связывалась с такою же деятельностью Сына Божьего, т.е. другими словами – поскольку нельзя было его не коснуться". "Догматическая система св. Григория Нисского", стр.267.
Очень интересно говорит о культуре Н.Ф.Федоров: "Если объединение живущих для всеобщего воскрешения не совершается сознательно, то объединение сынов превращается в цивилизацию, в чуждость, враждебность, в разрушение, а вместо воскрешения является культура, т.е. перерождение, вырождение и наконец вымирание". "Философия общего дела", стр.142-3. "Культура есть произведение эпохи, которая отказалась от бессмертной жизни, следовательно, не признавала зла в умирании личном и в вымирании родовом", стр.625.

<11 12 13 14 15 1617>

Дата добавления: 2015-01-19; просмотров: 654;