Указатель имен 13 страница

Под охраной чудовищ пришла Инанна в город Умму к богу Шаре и сказала ему:

— О, мой верный брат, спустись вместо меня в преисподнюю! Увидев уродливых и злобных демонов, окружающих богиню, испугался Шара, упал к ногам Инанны и жалобно молил о пощаде:

— Другого, другого пошли, сестра моя, в страшный подземный мир! И двинулась Инанна в Бад-Тибиру, к богу Латараку. Но и тот с плачем умолял освободить его от ужасной участи и искать другую замену.

И решила Инанна, что только Думузи, которого она одарила всеми чарами своей страсти, сможет заменить ее в подземном мире. Он не посмеет отказаться от своего долга. За небывалые наслаждения на ложе прекраснейшей из богинь заплатит он жизнью.

И пришла Инанна в Куллаб, где сидел на троне ее супруг. Безжалостным взором взглянула она на него, и в ее ледяных глазах таилась смерть.

Думузи в одежде власти, в царском покое сидит на троне.

Демоны-«гола» его схватили.

Семеро их — его грудь разодрали, его кровь излили.

Семеро их — словно в горячке на него напали.

Пастушью флейту, свирель его на глазах его разбили!

Все понял несчастный Думузи, мгновенно побледнел он и поднял руки к небу, залитому яркими солнечными лучами, моля о помощи Уту, брата своей беспощадной супруги.

...О Уту, ты брат моей жены!

Я супруг твоей сестры!

Преврати мои руки в ноги газели,

Преврати мои ноги в ноги газели,

И я от демонов убегу...

Уту внял мольбе, и превращенный в газель Думузи бежит в Шубирил-лу. Демоны вновь настигают его, бьют и истязают. Опять обращается Думузи с мольбой к Уту. Тот второй раз превращает его в газель, и Думузи бежит в храм богини Белили. Он просит у нее немного пищи и воды. Пока Думузи ест и пьет, снова появляются «гала» и третий раз хватают Думузи. Уту превращает его в газель и в третий раз, и тот скрывается в загоне для овец. Но «гала» врываются туда и рвут Думузи на части, и свирепые стражи Эрешкигаль повлекли его остатки в царство своей повелительницы» (Г. Абдурагимов, Д. Абдурагимова. Лезги и древнейшие цивилизации Передней Азии: история, были, мифы, сказания. М.: Экономика, 1998). —Прим. пер.

[424] Бимба, растение Momordica Monadelpha, с ярко-красным плодом которого сравнивают обычно губы красавиц.

[425] Пали паттагутта, дословно «защищенный крылом». — Прим. пер.

[426] Данный эпизод приводится в «Неофициальном жизнеописании [Чжао] Юня» («Юнь бэ чжуань»).

[427] Данный эпизод приводит вэйский историк Юй Хуань (III в.) в составленном им примерно в 239—265 гг. «Кратком описании [царства] Вэй» («Вэйлюэ») и сохранившемся лишь в извлечениях у других авторов. — Прим. пер.

[428] «Осенью [чуский линъинъ (первый или старший советник правителя в Чу. по чину равный чэнсяну или просто сяну в других княжествах чжоуского Китая)] Цзы-юань (ум. 665 г. до н. э.) напал на владение Чжэн во главе шестисот колесниц и вступил на территорию столицы через ворота Цзечжи... Войска и колесницы, войдя на территорию столицы через ворота Шуньмынь, подошли к расположенному на высоком месте рынку. Ворота, ведущие в столицу, были открыты, и из них вышли люди, говорившие на чуском диалекте. Цзыюань воскликнул: «В столице Чжэн есть люди!» — [и не посмел войти в столицу]. [Вскоре] на помощь Чжэн явились чжухау, поэтому ночью чуские войска бежали. Чжэнцы также собирались бежать в Тунцю, но разведчики доложили, что на чуские палатки опустились вороны, после чего они остались на месте» («Цзо-чжуань», 28-й год правления Чжуан-гуна (666 до н. э.), осень). См.: Го юй. Пер. с кит. с:. Таскина. М.: Наука, 1987, с. 419. — Прим.. пер.

[429] Данный эпизод приводится в «Цзо чжуань» (Си-гун, 33-й год (627 г. до н. э.), весна) и вскользь упоминается d трактате «Хуайнанъ-цзы» (12-я гл. «Отзвуки дао»). — Прим. пер.

[430] Трудное для перевода выражение «шэнь цзи» толкуется различно. См. примечание Н. Конрада в кн.: «Сунь-цзы. У-цзы: Трактаты о военном искусстве». Пер. с кит. Н. Конрада. М.-СПб: ACT, 2001, с. 441; сам он передает его словосочетанием «непостижимая тайна». — Прим. пер.

[431] Цзи Юнь. «Записки из хижины «Великое в Малом», сборник 2 «Так я слышал» («Жу ши во вэнь»), часть 4 (в сплошной нумерации кн. 10), рассказ «Вражда А и В» («Цзя И сян чоу»). В русском издании (Заметки из Хижины «Великое в Малом». Пер. с кит. О. Фишман. М.: Наука, 1974, серия «Памятники письменности Востока»), где опубликован перевод Около 300 рассказов и заметок из пяти сборников (содержащих 1193 произведения), этого рассказа нет. — Прим. пер.

[432] Тай-вэй, высший военный сановник в Древнем Китае, старший из трех гунов. По своему положению приравнивался к чэн-сяну, канцлеру.

[433] Да-сы-нун, один из девяти высших сановников империи, ведавший императорской казной и хлебом. — Прим. пер.

[434] Пьеса Го Можо о китайском поэте-патриоте, боровшемся с маньчжурским игом, за что он был брошен в тюрьму и казнен, Ся Ваньчуне (1631 — 1647) под названием «Наньгуаньцао» (можно перевести как «Набросок пленника-южанина»; так именовался сборник стихов, написанный поэтом в заточении). — Прим. пер.

[435] «В своей превосходной книге «Безобразные китайцы» известный тайваньский ученый Бо Ян отмечал, что китайцы от рождения инфицированы страшным вирусом разобщенности и фракционной борьбы. Он приводит популярную в народе поговорку, в которой как в зеркале отразились многие парадоксы бытовой психологии и образа действий государственных мужей: «Один монах тащит воду на коромысле, двое монахов несут воду в ведрах, а трое монахов сидят без воды». «Каждый китаец в отдельности — это настоящий дракон, — пишет Бо Ян. — Но из трех китайцев, т. е. трех драконов, взятых вместе, получается одна свинья, один червяк, а иногда не выходит и червяка». «Там, где есть китайцы, возникает «мышиная возня»... В любой китайской колонии различных группировок по крайней мере столько, сколько дней в году, и все они мечтают покончить друг с другом... Похоже, что в организме китайцев недостает объединительных клеток», — заключает автор (1). В народе эту привычную ситуацию образно называют «три деревни за одним плетнем». Подтверждение сказанному выше мы находим в воспоминаниях видного деятеля КПК Ли Лисаня: «История КПК знает многочисленные случаи ожесточенной внутрипартийной групповой борьбы, особенно борьбы беспринципной (нередко просто склочной)... Вследствие беспринципного характера групповой борьбы в КПК все участвовавшие в ней группировки носили бесформенный характер, иногда организуясь, а иногда выступая совсем неорганизованно» (2). Эту же неприглядную черту отмечал и Лю Шаоци, один из отцов-основателей КНР: «Руководящие партийные работники постоянно прикидывают, что для них выгодно, а что нет, ревностно оберегая свои личные интересы. Прикрываясь громкими фразами об отстаивании принципов партии, всеми правдами и неправдами пытаются добиться своего... Они любят кляузничать, поносить товарищей, за спиной плести интриги, вбивать клин в отношения друзей» (3). Признанный классик китайской литературы и патриарх национального самоанализа Линь Юйтан еще в 1934 г. в своей нестареющей работе «Китайцы» называл этот феномен «отсутствием общественных мозгов». В частности, он обращал внимание на то, что среди настольных игр его соотечественники предпочитают некомандные, т. е. такие, в которых каждый играет за себя, как, например, мацзян. «В этой «мацзяновой философии», вероятно, можно разглядеть особенности китайского индивидуализма» (4)».

(1) Бо Ян. «Чоулоудэ чжунгожэнь» (Безобразные китайцы). Чанша, 1986, с. 11; (2) Ли Лисань (1899—1967). «Стратегия и тактика Коминтерна в национально-колониальной революции на примере Китая». Цит. по: Бурлацкий Ф. Мао Цзэдун. М., 1976, с. 41—42; (3) Лю Шаоци (1898— 1969). «О работе коммуниста над собой». Пекин, 1965, с. 19; (4) Линь Юйтан. «Чжунгожэнь» (1934) (Китайцы). Шанхай, 1995, с. 178.

Взято из статьи: К. Барский. «Особенности политической борьбы в КНР и на Тайване // Политическая интрига на Востоке. М.: Восточная литература, 2000, с. 366—367. — Прим. пер.

[436] Речь идет о храме, возведенном в 1769 г. в честь буддийского монаха Чэнь Пуцзу, прозванного патриархом Циншуем (Циншуй-цзуши, 1047—1101). —Прим. пер.

[437] В русском пер. гл. 30: «Юэ Фэй вступает в поединок и привлекает на свою сторону храброго военачальника. Ян Ху получает двадцать палок и помогает брату овладеть логовом разбойников» (Цянь Цай. Сказание о Юэ Фэе. 2 тт. Пер. с кит. В. Панасюка. М.: Худ. лит., 1963 (серия «Библиотека исторического романа»), т.1, с. 348). — Прим. пер.

[438] Согласно Геродоту (Книга III, Талия, 153—160), Зопир — сатрап Да-рия, согласно Ктесию (V—IV вв. до н. э.) - Ксеркса (Ctesias Persica, fr. 29). — Прим. пер.

[439] Дар Аль-Машpик — издательский дом Dar Al-Mashriq, автором же упоминаемого словаря «Аль-Мунджид» («Справочник языковой и биографический») является сириец Левис Малуф (1876—1946).

[440] Зирикли, Хайраддин (Khayr-ad-Din Az-Zarkali; 1893—1976), сирийский поэт и писатель, составитель известного биографического словаря «Знаменитости: словарь жизнеописаний наиболее видных мужей и жен из арабов, арабистов и востоковедов» (1954—1959; al-Alam: Qamus Taragim li-Ashbar al-Rigal wa-al- Nisa min al-Arab wa-al-Mustaribin wa-al-Mustashriqin. 1-е изд. 1927 г. в трех частях; 2-е, исправленное и дополненное, появилось спустя 30 лет, а 4-е, полное, десятичастное, увидело свет уже после смерти автора в 1976 г.). — Прим. пер.

[441] Кит. Лоху — древнее монское государство Дваравати в Юго-Восточной Азии, существовавшее до X в. Первоначально занимало область близ устья р. Меконг и было вассалом империи Фунань. Как независимое государство впервые упоминается в китайских летописях VII в. К этому времени территория Дваравати охватывала южную часть территории Таиланда и Бирмы. Дваравати поддерживало дипломатические и культурные связи с Индией и Китаем. В VIII—IX вв. столицей Дваравати стало Лонбури (Лаво), и все государство получило то же название; в X в. Л аво-Дваравати было завоевано кхмерами. — Прим. пер.

[442] Узурпатор Хэ Лу (правил в У в 514—496 гг. до н. э.), отец Фу Ча. — Прим. пер.

[443] «Heinricus non usurpative, sed pia dei ordinatione rex Hildebrando iam non apostolico, sed falso monacho... Alius in solium beati Pétri ascendat, qui nulla violentiam religione palliet, sed beati Pétri sanam doctrinam doceat. Ego, Heinricus dei gratia rex cum omnibus episcopis nostris tibi dicimus; descende, descende!». — Прим. пер.

[444] «Beate Petre, apostolorum princeps, inclina, quaesumus, pias aures tuas nobis et audi me, servus tuum... Heinrico régi, filio Heinrici imperatoris, qui contra tuam ecclesiam inaudita supcrbia insurrexit, totius regni Teutonico-rum et Italiae gubernacula contradico et omnes christianos a vinculo iura-menti, quod sibi fecerunt vel facient, absolvo et, ut nullus ei sicut régi serviat, interdico... vinculo eum anathema tis vice tua alligo». — Прим. пер.

[445] Т. е. небесный наставник Чжан (наст, имя Чжан Лин, затем переделанное в Чжан Даолин (согласно преданию 34—156), полулегендарный основатель первого организованного даосизма — школы «Путь истинного единства» («чжэн и дао»), или «Путь Небесных наставников» («тяньши дао»); ханьские чиновники именовали ее также «Пять мер риса» («у доу ми дао»), ибо для принятия ее учения необходимо было внести ритуальный взнос в пять мер риса. Ее формирование связано с мифом о новом пришествии («синь чу») Лао-Цзы в 145 г. и его откровением о новом миропорядке своему «наместнику» на земле Чжан Даолину. См. Е. Торчинов (1956—2003). Даосизм. СПб: Андреев и сыновья, 1993, с. 161 —173. — Прим. пер.

[446] См. одноименный с оперой роман современного сказителя, занимающегося пересказом исторических сюжетов, Дань Тяньфана (род. 1935). —Прим. пер.

[447] Прим. В. Панасюка: «Шан-фу» — дословно: «Батюшка Шан». Титул этот связан с именем сподвижника чжоуских князей Вэнь-вана и У-ва-на, воспитателя У-вана — Люй Шана (Люй Вана, или Тайгун Вана). Существует предание, что когда чжоуский князь Вэнь-ван отправлялся на охоту, он гадал, и гадание показало ему: «Поймаешь не дракона, не медведя, а помощника ба-вана», то есть помощника главы союза князей. И действительно, на охоте Вэнь-ван встретился с Люй Шаном, который ловил рыбу на реке Вэйшуй. Люй Шану в это время было уже более семидесяти лет. Обращаясь к нему, Вэнь-ван сказал: «Я — Тайгун — давно надеюсь на вас!» И с этих пор Люй Шана стали называть Тайгун Ван, что значит Надежда Тайгуна. Люй Шан пользовался большим уважением чжоуского У-вана и оказал ему большую помощь в борьбе против последнего правителя Иньской династии. В данном случае присвоение Дун Чжо титула шан-фу следует понимать как желание показать себя равным Люй Шану, то есть учителем и воспитателем императора.

[448] Ниже текст дан по русскому переводу «Троецарствия». — Прим. пер.

[449] Высший сановник, один из трех гунов. Ведал государственными землями и водами.

[450] Начальник приказа просвещения (блюститель нравов), один из трех гунов. — Прим. пер.

[451] А. Иванов в своей книге «Материалы по китайской философии. Введение. Школа Фа. Хань Фэй-цзы» (СПб, 1912) дает не перевод, а сжатый пересказ. Поэтому выше мы приводим тот же подробно изложенный эпизод из «Ши Цзи», гл. 5. — Прим. пер.

[452] Пример с Чжэн Сю, фавориткой чуского правителя Хуай-вана, приводится также в «Чжань го цэ» («Планы сражающихся царств»; раздел «Замыслы Чу», 4.2 «Вэйский ван дарит чускому вану красавицу»). — Прим. пер.

[453] Неканоническая книга «Иудифь» дается в синодальном переводе. — Прим. пер.

[454] Международная конференция 1947 г. в Зелисберге (Швейцария), где представители различных христианских конфессий и иудаизма приняли 10 тезисов, положенных в основу развития христианско-иу-дейского диалога. Некоторые тезисы носили поистине революционный характер: в частности, призывалось «избегать возвеличивания христианства за счет умаления библейского или постбиблейского иудаизма», «избегать употребления слова «иудеи» в значении исключительно «враги Иисуса» и т. д... Десять Зелисбергских тезисов были положены в основу будущей декларации II Ватиканского собора Nostra Aetate, где в разделе об отношении к иудаизму утверждается, что «иудеи доныне остаются, ради отцов, возлюбленными» и что Католическая церковь «сожалеет о ненависти, о гонениях и всех проявлениях антисемитизма... против иудеев» (Юрий Табак. Основные вехи иудейско-христианского диалога//Заметки по еврейской истории (Интернет-журнал еврейской истории, традиции, культуры), № 25 от 23.02.2003). Подробнее см.:Жан Поль Лихтенберг. От Первого до Последнего из Праведников: к истории еврейско-христианских отношений. Пер. с англ. и коммент. Ю. Табака. М.: Путь, 1996. - Прим. пер.

[455] Так говорят в Бразилии, иносказательно утверждая, что бог всегда справедлив, но иногда способы, к которым Он прибегает, могут казаться человеку неправильными, «кривыми», извилистыми. Поскольку смерть, болезни и трагедии человеческой жизни находятся в руках бога, то такие выражения подразумевают, что человек не может непосредственно понять Его пути. — Прим. пер.

[456] Изложение мифа по поэме Мосха (творил ок. 150 г. до н. э.) «Идиллии»: у царя богатого финикийского города Сидона, Агенора, было три сына и дочь, прекрасная, как бессмертная богиня. Звали эту юную красавицу Европа. Приснился однажды сон дочери Агенора. Она увидела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись за нее. Каждая женщина хотела обладать Европой. Побеждена была Азия, и ей, воспитавшей и вскормившей Европу, пришлось уступить ее другой. В страхе Европа проснулась, не могла она понять значения этого сна. Смиренно стала молить юная дочь Агенора, чтобы отвратили от нее боги несчастье, если сон грозит таковым. Затем, одевшись в пурпурные одежды, затканные золотом, пошла она со своими подругами на зеленый, покрытый цветами луг, к берегу моря. Там, резвясь, собирали сидонские девы цветы в свои золотые корзины. Они собирали душистые, белоснежные нарциссы, пестрые крокусы, фиалки и лилии. Сама же дочь Агенора, блистая красой своей среди подруг, подобно Афродите, окруженной харитами, собирала в свою золотую корзиночку одни лишь алые розы. Набрав цветов, девы стали со смехом водить веселый хоровод. Их молодые голоса далеко разносились по цветущему лугу и по лазурному морю, заглушая его тихий, ласковый плеск. Недолго пришлось наслаждаться прекрасной Европе беззаботной жизнью. Увидел ее сын Крона, могучий тучегонитель Зевс, и решил ее похитить. Чтобы не испугать своим появлением юную Европу, он принял вид чудесного быка. Вся шерсть Зевса-быка сверкала, как золото, лишь на лбу у него горело, подобно сиянию луны, серебряное пятно, золотые же рога быка были изогнуты, подобно молодому месяцу, когда впервые виден он в лучах пурпурного заката. Чудесный бык появился на поляне и легкими шагами, едва касаясь травы, подошел к девам. Сидонские девы не испугались его, они окружили дивное животное и ласково гладили его. Бык подошел к Европе, он лизал ей руки и ласкался к ней. Дыхание быка благоухало амброзией, весь воздух был наполнен благоуханием. Европа гладила быка нежной рукой по золотой шерсти, обнимала его голову и целовала его. Бык лег у ног прекрасной девы, он как бы просил ее сесть на него. Смеясь, села Европа на широкую спину быка. Хотели и другие девушки сесть с ней рядом. Вдруг бык вскочил и быстро помчался к морю. Похитил он ту, которую хотел. Громко вскрикнули от испуга сидонянки. Европа же протягивала к ним руки и звала их на помощь; но не могли помочь ей сидонские девы. Как ветер, несся златорогий бык. Он бросился в море и быстро, словно дельфин, поплыл по его лазурным во- дам. А волны моря расступались пред ним, и брызги их скатывались, как алмазы, с его шерсти, не смочив ее. Всплыли из морской глубины прекрасные нереиды; они толпятся вокруг быка и плывут за ним. Сам бог моря Посейдон, окруженный морскими божествами, плывет впереди на своей колеснице, своим трезубцем укрощает он волны, ровняя путь по морю своему великому брату Зевсу. Трепеща от страха, сидит на спине быка Европа. Одной рукой она держится за его золотые рога, другой же подбирает край своего пурпурного платья, чтобы не замочили его морские волны. Напрасно боится она; море ласково шумит, и не долетают до нее его соленые брызги. Морской ветер колышет кудри Европы и развевает ее легкое покрывало. Все дальше берег, вот уже скрылся он в голубой дали. Кругом лишь море да синее небо. Скоро показались в морской дали берега Крита. Быстро приплыл к нему со своей драгоценной ношей Зевс-бык и вышел на берег. Европа стала женой Зевса, и жила она с тех пор на Крите. Три сына родились у нее и Зевса: Минос, Радаманф и Сарпедон. По всему миру гремела слава этих могучих и мудрых сыновей громовержца Зевса. [Н. Кун. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1975].

[457] Решив выяснить, как соотносятся историческая правда и вымысел в историях об Астериксе, голландская чета написала три увлекательные книги помимо упомянутой: Астрикс и окружающий мир («Astérix en de wijde wereld», 2000) о путешествии героя по Римской империи, и Наследие Астерикса: жизнь в Нижних Землях («De erfenis van Astérix — Het leven in de Lage Landen», 2002). Недавно на экраны вышел фильм французского кинорежиссера Клода Зиди «Астерикс и Обеликс против Цезаря». — Прим. пер.

[458] Так называемые менгиры (от бретон. mаеn — камень, и h i r — длинный), древнее мегалитическое сооружение; врытый в землю, поставленный вертикально удлиненный камень или столб (высотой 4—5 м и более). Встречаются целые комплексы менгиров (аллея менгиров в Карнаке, Бретань). Это, предположительно, культовые сооружения эпох энеолита и бронзового века. Менгиры известны в Западной Европе, Северной Африке, Сибири, на Кавказе, в Индии. — Прим. пер.

[459] Англ. «group of Lisbon», во время празднования в Лиссабоне в 1992 году 500-летия открытия Америки но инициативе итальянского ученого-политэкономиста, ныне профессора Лувенского (Бельгия) католического университета Рикардо Петрелла (род. 1941 ) 19 ученых различных стран объединились с целью изучения влияния глобализации экономики на хозяйственную жизнь отдельных стран; отсюда за ними закрепилось название «лиссабонской группы». В 1995 группа выпустила переведенный на 12 языков своеобразный манифест Limits to competition (MIT Press, Boston, 1995). —Прим. пер.

[460] Зенгер приводит выражение «cives totius mundi»; y Эразма же в «Кратких изречениях» (Apophthegmata, 1531; всего там содержится 2900 изречений) есть лишь такие слова: «Cives mundi sumus omnes» («мы все являемся гражданами мира»). — Прим, пер.

[461] «Жить на этой планете как братья и сестры».

[462] Точное выражение Гюго: «On résiste a linvasion des armées; on ne résiste pas a linvasion des idées» ( «можно сопротивляться вторжению армий, нельзя сопротивляться вторжению идей» («История одного преступления» (1852, издана 1877). Пер. с фр. А. Тетерниковой и А. Кулишер: Виктор Гюго. Собрание сочинений в 15 тт. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1954, т. 5, с. 641). — Прим. пер.

[463] Отсюда китайская поговорка: «Стоит привязать две саранчи к концам веревки, и они не улетят» («И гэнь шэн шан шуань лян чжи мачжа, шуй е пао бу ляо»). — Прим. пер.

[464] Данное выражение встречается у военного теоретика XVII в. Цзе Сюаня (1613—1695) в его книге «Военный канон в ста главах» («Бин цзин бай янь»), первый раздел «Знание» («Чжи»). — Прим. пер.

[465] В 430 г. империя Сун сделала попытку вернуть Хэнань. Вступив в союз с ордосскими хуннами, готовыми поделить Северный Китай, и собрав 50 тыс. латников, император Вэнь-ди послал Тоба Дао ультиматум, требуя вернуть китайские земли южнее Хуанхэ. Хан занял выжидательную позицию, так как летом переправа конницы через Хуанхэ затруднительна. Сунские войска, не встретив сопротивления, заняли Лоян и все крепости Хэнани, но зимой табгачские всадники перешли Хуанхэ по льду, разбили южан в открытом бою и возвратили себе все крепости. Южане бежали, побросав тяжелое оружие и речные суда. Конница таб-гачей уничтожила все запасы продовольствия в зоне военных действий, вследствие чего южная армия, оторвавшаяся от противника, начала испытывать голод. Но сунский полководец Тань Даоцзи сумел восстановить порядок в разбитом войске, дезинформировать табгачей до такой степени, что они прекратили преследование, и отвести остаток армии в сунские земли. Только благодаря его выдержке и стойкости империя Сун избегла вторжения табгачского хана. «В благодарность за подвиг» он был в 436 г. арестован и казнен вместе со всеми родственниками по навету императорского министра, интриговавшего против боевого генерала. Эта казнь вызвала живую радость в Тоба-Вэй, переставшей опасаться своего южного соседа (Гумилев Л. Хунну. Хунну в Китае. М.: Айрис-пресс, 2003, с. 490—491). — Прим. пер.

[466] У Сыма Цяня (т. 7, гл. 75) Фэн Сюань выведен под именем Фэн Хуань. — Прим. пер.

[467] Такое условное название состоящей из двух (под)глав главе дает Ирина Кейдун (Амурский гос. ун-т), чей перевод 1-й (под)главы помещен в журнале «Религиоведение». М,-Благовещенск, № 1, 2001. — Прим. пер.

[468] Первоначальное название «Уродливые брачные узы» («Э инь юань»), автор Си Чжоушэн; возможно, за этим прозвищем скрывается знаменитый Пу Сунлин (1640—1715). — Прим. пер.