Булгаков

Булгаков целью своей статьи ставит уяснение жизненного смысла и мудрости этих произведений при свете нравственной философии вообще и общего мировоззрения самого Л. Н. Толстого. Сопоставляя Толстого как богослова, моралиста и проповедника, автора многочисленных произведений религиозно-философского характера, и Толстого-художника, мы получаем возможность поставить одну из самых коренных проблем духовной жизни, именно о нравственной природе человека, или о силе зла и греха в человеческой душе. Именно этот вопрос со страшной силой и мукой ставит Толстой в "Дьяволе" и "Отце Сергии". Вл. Соловьев также неоднократно обращается к теме греха в своих произведениях, первичным началом нравственности он полагает стыд: "Я стыжусь, следовательно, я существую не физически только, но и нравственно; я стыжусь своей животности, следовательно, я существую еще как человек ". По его мнению, в борьбе со злом индивидуальным, кроме совести и ума, потребно "вдохновение добра, или прямое и положительное действие самого доброго начала на нас и в нас». XIX век внес изменение, что отвлеченный и бесцветный деизм [deus - бог] он заменил естественно-научным механическим материализмом или энергетизмом, а в религиозной области провозгласил религию человекобожия. С одной стороны, здесь развивается мысль, что человек всецело есть продукт среды и сам по себе ни добр, ни зол, но может быть воспитан к добру и злу; при этом особенно подчеркивается, конечно, лишь оптимистическая сторона этой дилеммы: именно что человек при соответствующих условиях способен к безграничному совершенствованию и гармоническому прогрессу. С другой стороны, выставляется и такое мнение, что если у отдельных индивидов и могут быть односторонние слабости или пороки, то они совершенно гармонизируются в человеческом роде, взятом в его совокупности, как целое: здесь минусы, так сказать, погашаются соответственными плюсами и наоборот. Мировоззрение Л. Н. Толстого не укладывается всецело ни в один из них, но имеет черты, свойственные тому и другому. По основам своего понимания мира и человека Толстой должен быть отнесен, несомненно, ко второму типу, поскольку он разделяет веру в естественного человека, не поврежденного в своей основе и извращенного лишь ложным воспитанием -- "соблазнами и обманами". Религия Толстого есть существенно религия самоправедности и самоспасения разумом и разумным поведением. Толстой слишком хорошо знал в надменномчеловекобоге грязного человеко-зверя. Вот как говорит он о грехе: "Человек рожден в грехах. От тела все грехи, но дух живет в человеке и борется с телом. Вся жизнь человека − это борьба духа с телом. Большая ошибка думать, что от греха можно освободиться верой или прощением от людей. От греха ничем нельзя освободиться. Булгаков рассуждает и о Достоевском.

Вывод:Отмечая принципиальную разнородность мировоззрения Толстого и мировоззрения Достоевского Булгаков видит смысл этой разнородности в том, что Толстой верит в возможность "самоспасения" человека, в то, что человек может своими духовными силами победить дьявола, победить зло, царящее в мире и в его собственной душе, в то время как Достоевский доказывает, что спасение и победа над злом возможна только через веру, через приятие сверхчеловеческого и сверхмирного "Лика Христова". Не останавливаясь более на критике поверхностного и по существу неверного изображения взглядов Достоевского у Булгакова, следует отметить ключевое противоречие, возникающее в данном случае в его рассуждениях, - противоречие между этическим требованием борьбы со злом и очевидным утверждением, вытекающим из ортодоксальной христианской концепции человека, о невозможности для человека "своими силами" победить зло.