Структуры правосознания

Структура – это строение ПС, расположение основных элементов и связей, обеспечивающих сохранение необходимых свойств и функций при воздействии на ПС разнообразных факторов объективной и субъективной действительности.

ПС – полиструктурное образование. В юриспруденции в качестве его главных структурных элементов обычно выделяют правовую психологию и идеологию; индивидуальное, групповое и общественное; обыденное, научное и профессиональное правосознание и т.д. (см. [1 – 14, 20, 23, 44, 45]).

Такое представление о структуре ПС является недостаточно полным. Поэтому следует поддержать попытки отдельных ученых-юристов, которые стремятся шире и глубже уяснить этот аспект проблемы. Так, некоторые авторы в качестве элементов структуры выделяют глобальное ПС (см., например, [21. С. 15]), конституционное ПС (см., например, [32. С. 5, 10]), правовую онтологию, аксиологию и праксиологию (см., например, [17. С. 476 и след., 27. С. 376 и след.]).

Анализ указанных и иных новелл по данному вопросу приводит нас к выводу о том, что отдельные положения являются порой весьма продуктивными для теоретического и практического правоведения, иногда недостаточно аргументированными и спорными, о чем мы уже писали в предыдущем параграфе по поводу включения в структуру ПС предсознательных и поведенческих элементов.

На одной из концепций, весьма распространенной в отечественной литературе, остановимся чуть подробнее. Так, П.П. Баранов (на уровне социологического анализа), А.В. Поляков (в рамках коммуникативной теории права), а также ряд других авторов в структуре ПС выделяют три компонента – познавательное, оценочное и практическое ПС. «Основными видами отношений сознания к миру являются познание, ценностные отношения и практика. Соответственно и в правовом сознании можно выделить познавательные, ценностные и волевые элементы, из которых и складывается как индивидуальное, так и общественное правосознание, – пишет А.В. Поляков. – Совокупность этих элементов в их взаимосвязи образует структуру правосознания. Эти элементы в ракурсе можно определить как правовую онтологию, правовую аксиологию и правовую праксиологию. Правовая онтология представляет собой сознание (т.е. познание и знание) того, что есть право вообще(каковы его всеобщие признаки и свойства, каково его место в правовой системе) и что есть право в конкретном обществе (какие возможности оно предоставляет субъектам и что оно от них требует)» [27. С. 376-377].

Наиболее общие знания о праве (о праве в его эйдосе) А.В. Поляков называет теоретической правовой онтологией (теоретико-рациональным уровнем ПС). Сознание того, что предписывается субъектам в качестве общеобязательных правил поведения, как необходимо себя вести в той или иной социально-правовой ситуации, он относит к практической правовой онтологии (эмпирико-рациональному уровню правосознания) (см. [27. С. 377]).

Что же представляет собой правовая аксиология? По мнению А.В. Полякова, «правосознание включает не только рациональное знание о правовой действительности (о праве и правовой системе), но и иррациональное(эмоциональное)ценностное отношение к праву, складывающееся в том или другом обществе, и которое лишь частично тематизируется и рационализируется сознанием индивида. Такое интеллектуально-эмоциональное восприятие права и составляет содержание правовой аксиологии (рациональное знание о правовых ценностях относится к теоретической правовой онтологии, так как знать, что такое правовые ценности, и переживать нечто как правовую ценность – далеко не одно и то же). Правовая аксиология подразделяется на правовую идеологию и правовую психологию» [27. С. 377-378].

«Правовая праксиология, – пишет А.В. Поляков, – тесно связана с волевым аспектом правосознания и отражает его деятельную, коммуникативную сторону. Правовая праксиология есть совокупность представлений о том, каковы пути и средства воздействия на правовую ситуацию общества, и о том, как себя нужно вести в том или ином случае для установления правовой коммуникации. Она состоит из правовой политики и правовой установки» [27. С. 420].

Представленная концепция при всем ее своеобразии и кажущейся новизне и привлекательности вызывает немало вопросов и требует определенных уточнений.

Анализ соответствующих результатов исследования указанного автора привел нас к следующим выводам. Во-первых, практическая правовая онтология (эмпирико-рациональный уровень ПС), по сути дела, является важнейшей частью правовой праксиологии. Во-вторых, правовая аксиология включает, на наш взгляд, не только «иррациональное (эмоциональное)», но и «рациональное (теоретико-рациональное)» ценностное отношение к правовой действительности, иначе не имеет смысла выделять в качестве относительно самостоятельного компонента правовую аксиологию, если различные виды оценок включаются и в юридическую онтологию, и в юридическую праксиологию.

В-третьих, не совсем ясно, почему только «правовая аксиология подразделяется на правовую идеологию и правовую психологию». А разве на уровне правовой онтологии (т.е. познания и знания) и правовой праксиологии (при определении путей и средств воздействия на правовую ситуацию) не формируются соответствующие правовые чувства, представления и идеи. В-четвертых, трудно согласиться с тезисом автора о том, что в правовую праксиологию (компонент ПС) включается правовая политика. Последнюю А.В. Поляков определяет в виде совокупности «представлений о том, какими путями и средствами можно воздействовать на правовую ситуацию в обществе в целях приближения к правовому идеалу» [27. С. 421].

Сводить юридическую политику только к «совокупности представлений» – это слишком упрощенный подход к ее пониманию, который и привел автора к неверному выводу. На наш взгляд, не юридическая политика входит в те или иные части ПС (в частности, правовую праксиологию), а, наоборот, юридическая идеология и психология, другие структурные его элементы составляют важнейшую, но не единственную сторону правовой политики. Дело в том, что в содержание правовой политики включается также организационная, контрольная и иная управленческая практическая деятельность, связанная, например, с обсуждением и принятием решений, подготовкой юридических кадров, их подбором и расстановкой.

На наш взгляд, в ПС необходимо выделять не только функциональную структуру (на нее прежде всего акцентируют внимание П.П. Баранов, А.В. Поляков и некоторые другие авторы), но и иные, а именно: логическую (логико-философскую), временную, пространственную, стохастическую и т.п. структуры ПС.

Логическая (логико-философская) структура позволяет прежде всего отразить взаимосвязи частей и целого, то, из каких элементов состоит содержание ПС. В этом плане можно говорить о юридических чувствах, эмоциях, переживаниях, иллюзиях, представлениях, идеях, знаниях, оценках, понятиях, теориях и т.д. Указанные элементы, взятые в соответствующих связях, обусловленные определенными психическими процессами и состояниями, биологической и социальной средой жизнедеятельности людей и их общностей, составляют более сложные образования (например, юридическую психологию и юридическую идеологию).

В правовую психологию в отечественной литературе включают, как правило, юридические взгляды, чувства, эмоции, знания, настроения, переживания людей и их общностей, которые складываются у субъектов стихийно в ходе обыденной жизни, в процессе непосредственного и опосредованного общения. Например, мать выражает радость по поводу получения ее сыном государственной награды, уволенный работник бурно выражает свои эмоции в связи с изданием соответствующего приказа.

Правовую идеологию составляют рациональные юридические представления, оценки, идеи, знания, понятия, теории и т.п., которые имеют более или менее обобщенный, систематизированный характер, формируются у людей и их социальных общностей в процессе целенаправленного правового обучения и воспитания, самоподготовки и участия в разнообразных типах (видах и подвидах) юридической практики. Юридическая идеология разрабатывается научными работниками (юристами, экономистами, политологами, этиками, психологами и т.д.), их коллективами и организациями (например, Институтом государства и права РАН), государственными, политическими и общественными деятелями. Поэтому вряд ли можно согласиться с весьма категоричным тезисом В.М. Сырых о том, что «правовую идеологию разрабатывают прежде всего политические партии с учетом интересов, чаяний социального слоя, класса, представляемого соответствующей партией» [34. С. 123].

В.В. Сафронов полагает, что юридическая психология – это «эмоционально-психологический компонент правосознания гражданина, состоящий из систематизированных (нерационализированных) представлений о правовой действительности (чувств, эмоций, переживания по отношению к праву и т.д.), которые имеют ценностную окраску». К основным эмоционально-психологическим компонентам ПС гражданина он относит также волю, наблюдение, познание, мышление, убеждения, отношение к правовым предписаниям и оценку правовых явлений. Юридическая же идеология, по его мнению, – это «рационально-идеологический компонент» ПС гражданина, включающий идеи, знания, концепции, понятия о действующем или желаемом праве и других правовых явлениях, правовые и философские представления, мировоззренческие принципы (см. [19. С. 15-16]).

Во-первых, определенные юридические эмоции, знания, оценки и другие элементы могут отражать действительность как на рациональном, так и «нерационализированном» уровне, т.е. входить в структуру и правовой психологии, и правовой идеологии. Во-вторых, вряд ли корректно относить к «основным эмоционально-психологическим компонентам правосознания» «мышление гражданина». В науке является аксиомой положение о том, что «мышление человека характеризуется единством осознанного и неосознанного» [35. С. 192]. Поэтому проблема соотношения ПС в целом (а не только юридической психологии) и правового мышления не должна трактоваться столь упрощенно. Знаменательно, что в современных условиях ученые-юристы все чаще обращают внимание на природу правового мышления, его место и роль в познании, психическом механизме поведения личности и юридической практики (см., например, [36, 37]).

Юридическая психология и юридическая идеология, безусловно, отличаются по характеру осознания объективной и субъективной действительности, существенным свойствам и структурным элементам, особенностям отражения и оценкам разнообразных сфер жизнедеятельности людей, их коллективов и организаций, способам и средствам, формам и методам воздействия на правовое поведение и общественные отношения (подробнее об этом см., например, [1, 2, 4, 6-9]).

По способу отражения в любом ПС необходимо выделять преимущественно чувственные, интеллектуальные и волевые его элементы.

В зависимости от соотношения познавательных, ценностных, эмоциональных и иных сторон в ПС можно говорить о следующих его компонентах: преимущественно познавательных (научные и обыденные знания), преимущественно ценностных («юридические вкусы», оценки и т.п.), преимущественно эмоциональных (удивление, радость, негодованиепо поводу вынесенного, например, приговора).

Следует иметь в виду, что по степени сложности элементов, входящих как в правовую психологию, так и в правовую идеологию (ПС в целом), они (элементы) могут быть относительно простые (юридические чувства, знания, идеи, представления и т.п.) и относительно сложные (юридические знания, представления, понятия, теории, мировоззрения).

Каждый из элементов ПС имеет свою логическую (логико-философскую) и иные структуры. Например, правовое чувство может быть развитое, мировоззренческое и т.д. (см. [46. С. 10-12]).

Генетическая структура раскрывает связи отдельных элементов, юридической идеологии и психологии, ПС в целом с биологической и психической, экономической и политической, социальной и духовной, юридической и иными сферами жизнедеятельности. В литературе правильно подчеркивают тот факт, что сознание представляет собой продукт длительного биологического и социального развития, свойство высокоорганизованной материи – мозга – отражать окружающую среду, процессы, происходящие в ней, а также внутренний мир личности, ее собственные мысли и действия в виде знаний, представлений, взглядов, эмоций, переживаний и т.д. «Формирование правосознания личности, – пишет А.И. Иванчак, – сложный и многообразный процесс воздействия социальной среды: объективных условий и субъективных факторов, функционирующих как на уровне макросреды, так и на уровне микросреды и пронизывающих все сферы жизни общества – экономическую, социальную, политическую и духовную. Воздействие социальной среды на формирование правосознания личности, учитывая специфику самого правового сознания, осуществляется под влиянием той ее части, которая связана с правом, его созданием и реализацией» [23. С. 7-8].

Временная структура призвана раскрыть, из каких относительно обособленных во времени и развернутых в определенной последовательности этапов формируется то или иное юридическое явление, в частности правосознание. П.П. Баранов, рассматривая этот процесс в рамках познавательной функции ПС, полагает, что в данном случае следует выделить ряд последовательно возникающих психических образований: ощущения, главным образом слуховые и зрительные; восприятия; память, которая накапливает правовые знания посредством процессов запоминания, воспроизведения, узнавания и выражает их в виде различных правовых представлений; мышления, являющегося высшим познавательным процессом, продуктом которого служат правовые идеи, понятия и убеждения (см. [22. С. 477]). Память и мышление в данном контексте рассматриваются, видимо, со стороны тех их психических компонентов, которые выполняют осознание реальной действительности. Вряд ли бессознательные элементы правового мышления и памяти должны входить в структуру ПС.

В.В. Никитяева применительно к формированию конституционного ПС выделяет следующие основные этапы: «первый этап – информационный (получение информации о содержании и характере требований норм Конституции РФ в действиях органов государственной власти и местного самоуправления, их полномочных представителей, общества, отдельной личности). Второй этап – оценочный (сравнение личностью этих знаний с реальностью правоприменительного процесса). Третий этап – эмоциональный (формирование внутреннего убеждения о необходимости соблюдения и применения конституционных положений либо их отрицания, т.е. накопление необходимой информации, служащей ориентиром поведения в правовой системе). Четвертый этап – установочный (готовность действовать в соответствии с имеющейся базой знаний)» [38. С. 15].

Анализ указанных и иных точек зрения привел нас к выводу, что выделение отдельных стадий, этапов, фаз и т.п. в процессе формирования ПС личности носит весьма условный характер, поскольку в психическом механизме правового поведения человека практически одновременно осуществляются восприятие, накопление, запоминание, узнавание, оценка определенных знаний и представлений, «вызревание» соответствующих юридических понятий, идей и т.д. Поэтому на личностном уровне формирование ПС, видимо, было бы правильнее рассматривать в рамках генетической либо генетически-временной структуры.

Однако вопрос об относительной самостоятельности временной структуры имеет методологическое и практическое значение при исследовании и развитии группового, классового, национального, международного и других типов общественного ПС, поскольку в данном случае всегда очень важно проследить обособленные во времени и развернутые в определенной последовательности этапы и стадии формирования не только конкретных разновидностей общественного ПС, но и отдельных его компонентов (например, становление и развитие идей законности и неотвратимости юридической ответственности, концепции правового государства и теории правовой системы общества).

В какой-то степени в пределах временной структуры можно рассматривать подразделения ПС по: а) историческому типу – на ПС рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое и т.д.; б) направленности на существующие в определенные временные рамки предметы отражения и оценки – на ретроспективное, адекватное и перспективное ПС (соответственно юридическую идеологию и психологию, взгляды и идеи, теории и т.д.).

Пространственная структура позволяет раскрыть разнообразные типы, виды и подвиды ПС (отдельных компонентов его логической структуры), одновременно действующих в той или иной системе (семье).

Поскольку все правовые системы (семьи) в литературе обычно группируются на национальные и международную, романо-германскую и англосаксонскую, традиционно-религиозные (мусульманскую, индусскую, иудейскую и т.п.) и иные, то в каждой правовой системе (семье) существуют и специфические черты ПС. Именно ПС вместе с правом и юридической практикой определяют особенности той или иной правовой семьи (подробнее см., например, [39, 40, 41, 42]).

Пространственная структура предполагает группировку ПС прежде всего по его носителям на индивидуальное и общее. Первое по тому же критерию можно подразделить на ПС, присущее отдельным российским гражданам, иностранцам, должностным лицам и т.п. Общее ПС состоит из группового, классового, национального, глобальногои других видов.

«У таких носителей правосознания, как общество в целом, – отмечается в литературе, – той или иной социальной общности (группы) нет самостоятельной отражательной способности, нет того органа, с помощью которого осуществляется чувственное познание и рациональное мышление, поскольку их ПС, хотя и имеет надличностное состояние, но не обладает надындивидуальным мозгом как материальным органом познания. Индивидуальное же правосознание имеет таковой и обладает способностью отражать, усваивать и быть носителем правосознания любой социальной общности и общества в целом» [23. С. 18].

О глобальном ПС можно говорить в том плане, что у всех людей, независимо от уровня их развития, классовой, национальной, культурной и т.п. принадлежности существуют некоторые общие представления о правовой действительности (см., например, [21. С. 15]). В современных условиях, когда процессы глобализации затронули все сферы жизнедеятельности людей, в том числе и правовое регулирование общественных отношений, разработка данного типа ПС, несомненно, представляет значительный теоретический и практический интерес.

Трудно объяснимой является позиция некоторых советских авторов, отрицающих до середины 60-х гг. прошлого столетия необходимость выделения индивидуального ПС. «Нельзя согласиться с мнением, – писал, например, И.Е. Фарбер, – будто существует так называемое индивидуальное ПС» [1. С. 6]. Эта традиция идет от К.Маркса. «Для него, – писал С.Н. Булгаков, – проблема индивидуальности абсолютно неразложимого мира человеческой личности, интегрального его естества не существует» [53. С. 553]. К. Маркс растворил индивидуальное социальным. Однако нельзя оправдать данную точку зрения никакими аргументами, в том числе и тем, что в тот период официальная идеология отдавала приоритет во всех сферах жизнедеятельности общественным, классовым интересам, а не личностным и индивидуальным. Это система обмана людей с помощью всевозможных недостойных приемов, средств и методов (ложных обещаний, извращения фактов, лести и т.д.), используемых для достижения определенных целей (ср. [21. С.208]).

Согласно современным научным концепциям физическая реальность сознания уже не вызывает сомнения. При рассмотрении природы сознания через определенные проявления торсионных полей (материальных объектов) становится очевидным, что оно само по себе является материальным объектом, т.е. с физической точки зрения сознание является особой формой волевой (торсионной) материей. Сознание и материя, таким образом, на уровне торсионных полей оказываются неразрывными сущностями. Оно выступает в качестве посредника, объединяющего, с одной стороны, весь материальный мир, все поля, а с другой стороны – все уровни Тонкого Мира.

Если исходить из доказанных уже фактов, что в основе механизма сознания в целом и ПС в частности лежат волевые информационные взаимодействия, что наши правовые чувства, представления, идеи и т.п. – это торсионы (поскольку материя мыслей и чувств есть элемент торсионных полей), а также то, что «индивидуальное сознание как функциональная структура включает в себя не только собственный мозг, но и структурированный в виде торсионной вычислительной машины физический вакуум в пространстве около мозга, т.е. является своеобразным биокомпьютером», возникает вполне естественный вывод о том, что современные представления ученых-юристов о природе и структуре сознания и ПС через некоторое время будут такими же архаичными, как и тезис некоторых советских авторов об отсутствии индивидуального ПС (подробнее о соотношении сознания, физике торсионных полей и торсионных технологий, а также библиографию по данной проблеме см., например, в [47]).

Безусловно, что на пространственную и иные структуры ПС существенно влияют объекты отражения, познания и оценки. Данное основание позволяет выделять и обстоятельно исследовать, например, чувства и взгляды, идеи и представления, понятияи теории о праве и юридической практике, правовой культуре и наказании, законности и правопорядке.

По уровню и глубине отражения и оценки реальной действительности ПС, как правило, разграничивается на обыденное и научное. В литературе правильно обращается внимание на то, что такого рода разделение имеется во всех формах общественного сознания, причем отношения между этими уровнями далеко не однозначны и не могут быть сведены к тому иногда бытующему мнению, что обыденное сознание есть «якобы нечто неполноценное». Нисколько не принижая возможные высоты науки и человеческого духа, следует отметить, что подавляющее большинство населения любого общества больше интересует то, что может быть полезным и ценным именно в обыденной жизни: ведь делами науки (политики и т.п.) занимается относительно небольшой процент людей в любой стране. Да и они большую часть своего времени так или иначе живут в стихии обыденной жизни, оперируя житейскими понятиями и представлениями, опираясь на логику здравого смысла. Понятие «обыденный» вовсе не значит «обывательский» или «неполноценный»; в этом понятии отражен объективно существующий и наполненный большим жизненным содержанием уровень сознания, который, естественно, имеет свои определенные «минусы», но в нем есть и свои «плюсы». «Так, в противовес систематичности, рациональности, четкой осознанности теоретического уровня, – пишет А.Г. Спиркин, – обыденное сознание обладает таким несвойственным теоретическим формам сознания качеством, как полнота и цельность жизнеощущения» [43. С. 713 – 14]. И хотя это положение приводится применительно к общественному сознанию, на наш взгляд, оно является методологически исходным и для отдельных разновидностей индивидуального и профессионального ПС, правовой идеологии и других типов (видов и подвидов) ПС.

Важно также подчеркнуть, что не любое теоретическое ПС (понятия, идеи, учения и т.п.) носит научный характер. Поэтому точнее в данном контексте обыденное ПС «противопоставлять» теоретическому ПС. Важное место в последнем занимает и научное (истинное, достоверное, объективное, аргументированное и т.п.) знание.

В этой связи можно говорить об истинноми ложном ПС. В качестве основания выделения указанных типов выступает истинное или ложное отражение реальной действительности, в результате которого формируются объективные или недостоверные взгляды, представления, идеи, теории и т.д. И.А. Ильин писал, что своеобразная трагикомедия правовой жизни заключается в том, что «уродливое, извращенное правосознание остается правосознанием, но извращает свое содержание; оно обращается к идее права, но берет от нее лишь схему, пользуется ею по-своему, злоупотребляет ею и наполняет ее недостойным, извращенным содержанием… Нормальное правосознание знает свой предмет; оно есть знающая воля к праву, признающая его в его объективном значении и обязательности, и признающая его по тому, что она признает его цель. Поэтому нормальное правосознание есть прежде всего воля к цели права, а потому и воля к праву; а отсюда проистекает для него и необходимость знать право и необходимость жизненно осуществлять его, т.е. бороться за право. Только в этом целостном виде правосознание является нормальным правосознанием и становится благородной и непреклонной силой, питающейся жизнью духа, и, в свою очередь, определяющей и воспитывающей его жизнь на земле» [25. С. 883 – 885].

В зависимости от преобладания в содержании ПС творческих моментов можно выделить преимущественно продуктивные и репродуктивные его виды (элементы, стороны и т.д.).

В зависимости от степени, уровня, доли в нем профессиональных юридических компонентов разграничивают два типа ПС – профессиональное и непрофессиональное (об особенностях профессионального ПС см., например, [11, 14]). В свою очередь профессиональное ПС можно подразделять на отдельные виды и подвиды: судебное ПС (судей конституционных и уставных судов, арбитражных судов и судов общей юрисдикции, мировых судей), ПС должностных лиц правоохранительных органов (прокуроров, следователей, сотрудников органов внутренних дел и т.д.).

По уровню зрелости и перспективности содержащихся в нем элементов, необходимо рассматривать опережающее развитие правовой системы общества (конкретных правовых явлений, процессов и состояний) ПС, адекватно соответствующее существующим юридическим явлениям ПС и отстающее от этого развития индивидуальное и общественное ПС (правовые чувства, представления, идеи, теории и т.д.).

В зависимости от методологической роли ПС может быть рационально-теоретическим и практически-прикладным. Последний его тип непосредственно связан с преобразованиями реальной действительности в процессе соответствующих типов юридической практики и удовлетворения насущных потребностей и интересов субъектов правоотношений. Данное основание позволяет говорить нам о ПС (знаниях, идеях, понятиях и т.п.), которое характерно, например, для правотворческой (законодательной и т.д.), правореализующей (правоприменительной, судебной, следственной, нотариальной и т.д.), интерпретационной (официальной, легальной, казуальной и т.д.) и иных разновидностей юридической практики.

Если же брать конкретную сферу «приложения» ПС в различных областях общественной жизни, то необходимо иметь в виду правовые представления знания, идеи, понятия и т.п., используемые, например, в области труда, торговли, здравоохранения.

В качестве относительно самостоятельных группируются господствующие и негосподствующие типы ПС. Причем С.С. Алексеев и ряд других авторов отождествляют последний тип ПС с ПС угнетенных классов (см., например , [45. С. 209-210]).

Нам представляется, во-первых, что господствующие и негосподствующие типы ПС не обязательно нужно связывать только с классовым разделением общества. Например, для ПС в мусульманской правовой системе главным фактором в данном аспекте выступает религиозный, т.е. господствующей считается мусульманская религиозно-правовая идеология и психология. Во-вторых, господствующими и негосподствующими могут быть не только определенные типы, но и отдельные структурные элементы ПС (представления, взгляды, идеи, теории и т.д.). Так, господствующими в настоящее время в российском обществе являются теория правового государства, идея приоритета прав и свобод личности над другими социальными ценностями и т.д.

Таким образом, пространственная структура ПС позволяет нам раскрыть относительно самостоятельные его типы (виды и подвиды), одновременно функционирующие в правовой системе, показать их особенности, место и роль в процессе воздействия на поведение людей и их общностей. Кроме того, объективная и субъективная реальность по-разному детерминирует соответствующие типы, виды и подвиды ПС, на что совершенно справедливо указывается в юридической литературе (см., например, [40]).

Для всех типов, видов и подвидов ПС, отдельных его компонентов (юридической идеологии и психологии, юридических чувств и представлений, знаний и идей, теорий и т.д.) важное методологическое значение имеет исследование стохастической структуры. Последняя позволяет применительно к любой конкретной социально-правовой ситуации каждому носителю ПС выяснить объективно необходимые (нужные, полезные) и случайные (нестационарные, переменные, ненужные) его свойства, элементы и связи между ними. Так, судья, например, обладающий обширными и глубокими знаниями (представлениями, понятиями и т.д.), специализирующийся на рассмотрении уголовных дел, как правило, не имеет достаточно полных, четких и ясных понятий (представлений, знаний и т.п.) для разрешения гражданских (трудовых, семейных и т.п.) дел. То есть стохастическая структура позволяет в данном контексте показать, что каждый юрист-практик обладает соответствующим профессиональным ПС. Но уровни, полнота и другие параметры профессионального ПС отдельных его носителей зависят от многих обстоятельств, и в первую очередь от сферы «использования» данного ПС. В этом плане в органах внутренних дел, например, создалась ненормальная с точки зрения законности и здравого смысла ситуация, когда значительная часть следователей, осуществляющих расследование уголовных дел, закончили педагогические, технические и иные учебные заведения и не имеют высшего юридического образования, которое служит предпосылкой для формирования соответствующего уровня профессионального ПС.

Можно, видимо, рассматривать и другие структуры ПС, (синергетическую, рекурсивную и т.п.), которые бы в полной мере раскрыли его строение, наличие необходимых свойств, элементов и функций при воздействии на него разнообразных факторов объективной и субъективной реальности.