ЧАСТЬ V. Основы специальных теорий перевода 397

турную специфику оригинала, также складывает­ся неоднозначная ситуация. С одной стороны, в этом случае не только полностью сохраняется вся ин­формация, заложенная в текст автором, но у текста еще появляется и дополнительная, не предусмот­ренная автором функция, которую можно условно назвать страноведческой. С другой стороны, сохра­ненная информация может в действительности ока­заться очень малоинформативной для читателя, если он не знаком с культурой страны исходного языка. В таком случае текст загромождается непонятными для этого читателя словами, значение которых нуж­дается в дополнительных объяснениях, и объем ком­ментария начинает приближаться к объему самого текста. При всей своей «общеобразовательной» ценности такой перевод нередко разрушает худо­жественную образность текста, поскольку у читате­ля нет возможности воспринять целостный художе­ственный образ: он занят попытками разобраться в обрушившихся на него чужих реалиях и непонят­ных словах, постоянно отрывается от текста, обра­щаясь к комментарию. Кроме того, как уже говори­лось, сообщение читателю большого количества лингвострановедческой информации не могло вхо­дить в намерения автора, создававшего свое произ­ведение для соотечественников, имеющих общие с ним фоновые знания.

Примером этого подхода могут служить перево­ды сказок Ованеса Туманяна на русский язык⁴⁸¹. Стремясь сохранить национальный колорит сказок, переводчики не только используют уже вошедшие в русский язык и практически ставшие терминами слова-реалии холиф или визирь, не только трансли­терируют контекстуально-необходимые реалии типа тондыр или дервиш, но и наполняют текст транслитерированными лжереалиями, объяснение

⁴⁸¹ Излагается по: ХачатурянН. Реалия и переносимость (О русских изданиях сказок О.Туманяна)//Мастерство перевода. Вып. 9. М.: Сов. писатель, 1973. С. 42-61.