В.В.Сдобников, О.В.Петрова ♦ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА. читателя, живо представляющего себе этих мужиков, весьма неловко выполняющих приказ «его благородия»
читателя, живо представляющего себе этих мужиков, весьма неловко выполняющих приказ «его благородия», когда вдруг на вопрос, выдержит ли крыша, один из них отвечает:
—. Смотри-ка, черепица шатается...
Откуда в России того времени взялись дома, крытые черепицей? Картина разрушилась. Чужая реалия вступила в противоречие со своими реалиями и «своей» стилистикой. Или Владимир Мономах и тащить сюды — или дом с черепичной крышей.
Таким же диссонансом завершается и вся книга: «Так грезила она, прикрыв глаза, и почти верила в Страну чудес, хотя знала, что стоит глаза открыть — и все снова превратится в тусклую явь: в шелестенье травы под ветром, в шуршанье камышей вокруг пруда, сморщенного дуновением, и звяканье чашек станет лишь перезвоном колокольчиков на шеях пасущихся овец...». Интересно, где же это русская девочка Аня «в тусклой яви» видела овец, пасущихся с колокольчиками на шее? Так в самом конце переводчик еще раз демонстрирует невозможность пересадки произведения на другую национальную почву либо без нарушения достоверности повествования, либо без полного переписывания всего текста во всех деталях. Последний вариант уже вряд ли может считаться переводом. Это уже новое произведение, созданное по мотивам оригинала.
Весьма странно выглядит выполненный на основе такого же принципа перевод стихотворения Марины Ивановны Цветаевой «Родина». Решив адаптировать текст для британского читателя, Jo Shapcott везде вместо Россия пишет England. Читателям остается лишь недоумевать: естественно, что для них Motherland — это Англия, но почему русская поэтесса называет родиной Англию и почему она по ней так тоскует?
При противоположном подходе, когда переводчик стремится сохранить всю национально-куль-
Дата добавления: 2014-12-12; просмотров: 585;