Б) О цели нравственных деяний

На первом месте решить надо вопрос, что цель вносит в дело? Вот что:

Дела безразличные от цели получают каче­ство, то есть от цели доброй становятся доб­рыми, от худой — худыми. Добрая цель в добром деле украшает и воз­вышает его, цель худая в худом деле усилива­ет его худобу и безнравственность. Например, кто изучает истины веры для распространения Царства Христова или кто вольно стоит в цер­кви, чтобы не подумали, что он держится бла­гочестия, или кто осуждает другого, чтобы" себя выставить.

Цель худая в добром деле съедает его доб­роту, а цель добрая в деле худом не сообщает ему своей доброты. В том и другом случае дело худо. Например, кто поет или читает в церкви, чтобы показать свое искусство, а не назидать, тот доброе делает худым; а кто присвояет себе чужое, чтобы помочь, худого не делает добрым.

Вообще, чем выше цель, тем чище и совер­шеннее дело и чем развращеннее намерение, тем безнравственнее дело.

Этих кратких положений достаточно, что­бы увериться, как важна цель в нашей дея­тельности. Потому стоит позаботиться о том, чтобы узнать, какую должно иметь цель в де­лах своих.

Здесь дело не о побуждениях, которыми склонять можно волю на дела и которых мож­но изобресть для себя много, и всякий — свое, судя по своему характеру и настроению (об этом уже было сказано); но о том, что должен иметь в виду христианин, ревнуя о доброде­тели, чего достигает всею своею добродетель­ною жизнию, или какая главная цель нрав­ственной деятельности? Это же с первого раза уже определяется и целию человека, и обетом христианина, именно: твори все дела свои для Бога, для угождения Ему, для прославления Его Святого имени. Господь говорит: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая дела ваша и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5:16). Апостол заповедует все творить во славу Божию, даже есть и пить (1 Кор. 10:31). К этому прибавить только надобно: ради веры в Господа. Как сам человек не восходит к богообщению без Иису­са Христа, так и дела его не взойдут к Богу без веры в Господа! Как в древней скинии кровь приносилась во Святое, и жертва была прият­на Богу, так и ныне жертва дел бывает прият­на Богу только ради веры во Христа, кровию Своею нас искупившего. Это особенно нужно сказать тем, кои думают угодить Богу, не ве­руя в Господа. Всуе труд их! Далее, так как Царство Христово несть от мира сего, и хрис­тианин есть окаяннейший, если в веце сем точию уповает получить что от своего христи­анства (1 Кор. 15:19), то мысли и ожидания христианина должны быть все обращены в оный век: он должен работать, трудиться в надежде бесконечно блаженной жизни. Таким образом, вся цель вот какова: Все твори во сла­ву Божию, по вере в Господа нашего Иисуса Христа, в надежде бесконечной жизни.

Должно только при сем помнить, что глав­ное здесь — слава Божия, исходный пункт — вера во Христа Спасителя, конечный предел — вечная жизнь; что когда поставляется вечная жизнь в таком важном деле, какова цель нрав­ственная, то при сем не представляется ниче­го корыстного, наемнического, а только пола­гается на вид существенная черта христиан­ства и христиан, кои еще, здесь становятся гражданами небесными и живут, чая и возды­хая о своем отечестве, с мыслию, что странни­ки и пришельцы суть на земле, не имеющие здесь пребывающего града, но грядущего взыс­кующие (Евр. 13:14).

Что касается до других целей, то они хотя и могут быть допускаемы, но никогда не дол­жны быть поставлены главными: от них все­гда должно восходить к Богу. Здесь особенно важны цели самых дел. Каждое дело способ­но иметь свою цель, например, цель милосты­ни — помочь бедному, цель чтения — просве­тить ум. Но на них не должно останавливать­ся, ибо иначе дело будет совершенно вне глав­ного значения христианина. Вообще, если по­зволить останавливаться на таких целях, то в жизнь христианина войдет бесконечное разно­образие, между тем как она вся должна иметь один тон. Тон сей сообщается ей единством цели, по коей она вся есть жертва Богу всеце­лая. Прославите Бога в душах ваших и теле­сах ваших, яже суть Божия (1 Кор. 6:20).

Иным кажется очень строгим — все творить во славу Божию, они потому и полагают, что при делах можно иметь и другие цели, вне Бога, только бы сии цели не исключали Бога, и вообще говорят, можно ограничиваться тем, чтобы только чаще относить к Богу дела. Все же дела свои посвящать Богу есть удел совер­шеннейших, что можно советовать, но к чему всех обязывать не должно. Как унижена тут светлая христианская жизнь! Как видимо тут нехотение и леность сделать напряжение, что­бы возноситься к Богу! Но, во-первых, все по­свящать Богу не есть совет, а цель необходи­мая, обязательная: Прославите Бога в душах ваших и телесах ваших; вся во славу Божию творите... Что яснее и определеннее сего? И зачем относить сию цель к совершеннейшим только, когда такое направление действия не требует особого напряжения: кто творит уже добро, скажи ему только, чтобы он мысленно и сердечно посвятил его Богу. Какой здесь труд? Другое дело — пробудить грешника от сна греховного или оживить ослабевающего. Здесь надобно устрашать его, потрясать — представлять пагубные следствия греха и бла­гие плоды добродетели и проч.; но это не цели, а возбудители воли, как говорено прежде. Во-вторых, говорить: позволительны и другие цели, лишь бы они не исключали Бога, — зна­чит, что мы делами своими как будто милость какую оказываем Богу, а говорить: довольно сколько-нибудь дел посвятить Богу, — значит, будто Бог есть нечто стороннее в нравствен­ной жизни.

Такими мыслями порядок извращается. Христианин от Бога рожден есть и к Богу дол­жен относить дела свои все до одного и всю жизнь свою освятить одною сею целию. Если мы станем рассматривать языческую нрав­ственность, то есть как там действовали доб­рые люди, то найдем точное приложение сих правил, равно и у христиан, оставленных без назидания. Но те и другие не знают существа дела. Теперь из жаления их дел не следует из­вращать истинного смысла и порядка жизни чистой и святой, а скорее следует вразумлять всех и всюду в чем истина. Христианин не есть лицо, преданное влечению случайностей, а лицо самоправительное. Скажи ему, как собою править, и он будет править. Нет, доброе дело, не для Бога и не по вере Господа совершенное, не есть христианское, а есть простое добро, ес­тественное. Как, например, естественно рас­суждение в уме, но оно не добродетель, так и дело доброе не для Бога естественно в духе, но не добродетель.

Следует теперь заключить, что все другие цели, кроме показанной, не суть цели истин­ные, и дела, по ним совершаемые, в той мере теряют свою цену, в какой удаляются от ней. О худых же целях, вытекающих из эгоизма, и не говорится. Да слышит сие всяк и да на­правляет так сердце свое всякий раз, как де­лает какое дело. Ведь и это устремление дел своих к Богу имеет нужду в подвиге потому особенно, что оно заслоняется ближайшими целями. Так минуй всегда умом и сердцем сии ближайшие цели и восходи пред лицо Бога и Ему посвящай всякое дело свое и тем освя­щай Его.