В) Об обстоятельствах нравственных деяний

Обстоятельства — это то, что обстоит дело, или все его внешние соприкосновенности. Нет дела, которое не имело бы многих соприкосновенностей, но собственно в нравственные обстоятельства дела причитаются только те, кои имеют влияние на его внутреннее досто­инство. Из таковых одни касаются лица дей­ствующего, другие — производимого дела, а иные и самого действования. Их все совмещают под вопросами: кто, что, где, когда, как, какими средствами?

Проведите по сим вопросам какое угодно дело и сами увидите, как оно чем дальше, тем больше окачествляется. Не подумайте, одна­ко ж, что все это мелочи или риторические за­бавы. Вникните только в то, чего должно ис­кать в деле по поводу всякого из сих вопроса, и уверитесь в сем сами.

На вопрос кто? ищется не то, нравственно ли лицо, сделавшее дело, а то, каково оно, ка­кого состояния и качества: священник или мирянин, образованный или невежда, должно­стной человек или частный, мужчина или женщина и прочее подобное. Приложите к каждому из сих лиц, например, нетрезвость и увидите, как злокачественность его то повы­шается, то понижается. Приложите также ис­креннюю веру и увидите, что не у всех она будет иметь одинаковую цену... Так рассуж­дайте и о прочем. Для себя же запишем по сему случаю следующее правило: устрояй дела достойные твоего состояния, степени образо­вания и сана. Кто больше — будь всем раб.

На вопрос что? ищется не то, сообразно ли дело с заповедями или нет, не предмет соб­ственно дела, о коем уже было говорено, но его второстепенные принадлежности. Например, воровство... сколько, вещь священную или простую, у бедного или богатого. Так же ми­лостыня... от избытка ли или последняя леп­та. Так и о прочем. А себе вот что принять дол­жно: точною мерою определяй каждое дело и вообще делай все возможное, чтобы простран­ство сил не оставалось излишним в приложе­нии к пространству дел. Иные полагают для себя правилом не допускать, чтобы кто-либо отходил от них с печальным лицом.

В обстоятельстве где? обращается внима­ние не просто на место, ибо где-нибудь да дол­жно совершиться делу, а на свойство места и другие его случайности. Например, оскорбил кто личность наедине или публично, глазер-ство на улице или в храме и подобное. Итак, освящай места делами, а не оскверняй их. Помни, что в час суда каждое место подаст голос Судие Богу во свидетельство о добром или худом деле твоем.

В обстоятельстве когда? берется во внима­ние тоже не время вообще, а его качество, на­пример, в праздник или простой день, час, месяц или годы и подобное. Итак, позаботься, чтобы все время жизни твоей было непрерыв­ною цепью добрых дел. Но вместе помни, что всему свое время. Есть система выжидания благоприятнейшего времени, в которое дело принесет обильнейший плод.

Когда хотят знать как? — тогда исследуют образ производства дел, не тот, о коем прежде писано и какой свойствен делу по его приро­де, но другой, внешний, случайный. Например, в страхе или спокойном состоянии, в ведении или неведении, настойчиво или мимоходом, вдруг или с приготовлением. Кто зорко смот­рит за своим сердцем, у того стройно идут все дела. Медлительное он умедляет, скорое уско­ряет и все вообще делает со свойственным усердием, без лености и опрометчивости.

Когда хотят знать каким образом?, доиски­ваются средств, коими произведено дело или достигнута цель, и пособий, какими при сем пользовались. Например, сделано что полез­ное — своим трудом или чужими руками; со­брано богатство — праведно или неправедно; действовал открыто или скрытыми путями подводил... и прочее, тому подобное. Помоги, Господи, не ходить кривыми дорогами даже к добру, не жалеть своих трудов, и, если нельзя чего достигнуть добросовестно, лучше потер­петь, нежели воспользоваться неправедным представляющимся способом.

Все такие обстоятельства составляют, если они законны, внешнюю красоту и благообра­зие действия, хотя одни из них сильнее влия­ют на дело, а другие не так сильно. Средства, например, так значительны, что некоторые весь вопрос об обстоятельствах ограничивают ими одними. Внутренние свои добрые помыш­ления вставлять, как следует, в строй внешне­го течения дел есть христианское благоразу­мие, которое, впрочем, состоит не в примене­нии внутреннего к внешнему (например, Еван­гелия к обычаям мира), а в приличном, так сказать, облачении внутреннего духовного за­кона соответственными ему внешними соприкосновенностями, хотя бы при сем надлежало идти наперекор течению внешних дел. Скажу еще больше: благоразумие христианское есть проразумение воли Божией, всесодержащей и всеправящей в течении всех событий — и вне­шних, и внутренних. С сей точки зрения опять выходит, что христианин должен сам управ­лять своими обстоятельствами, а не подчи­няться их влечению. Сие достигается не вдруг, а постепенно, опытностию в доброделании, по стяжании которой всякое дело из рук христи­анина выходит совершенным во всем, как изящное произведение из рук художника.

Из такого рассмотрения соприкосновенных всякому делу обстоятельств можете увидеть, как трудно на опыте или в лице действующем найти действие безразличное, когда так мно­гообразно каждое из них сцеплено отовсюду со многими предметами, имеющими истинное влияние на его нравственное достоинство! Как трудно, с другой стороны, не только сторон­ним, но даже и самому действующему опреде­лить истинное достоинство своих дел! Ибо, может быть, в ином деле обстоятельства сии все законны, в ином — только некоторые и притом в большей или меньшей мере; инде мо­жет быть тень дел только худа, а инде быть только тень добра. Точное знание всего сего возможно только для одного Всевидящего. Че­ловеку же праведный лежит закон: и не берись судить о других. А что до себя самого, то уде­сятери плач и сокрушение о своих, грехах, по­тому что, может быть, они в десять раз греш­нее, нежели как думаешь, и в сто раз понизь доброту дел твоих, потому что, может быть, оно так и есть. Это правило предписывается св. Макарием Египетским.

Вот коротко о всех сторонах дел наших: предмете, цели, обстоятельствах. По ним учи­тесь судить себя, но никогда — других. То не наша область, а Божия. Вот общее правило для определения достоинства дел. Его приписыва­ют святому Дионисию Ареопагиту, именно: чтобы действие достойно считать добрым, у него должны быть предмет хороший, и цель истинная, и обстоятельства законные. Напро­тив, если в каком действии какая-нибудь из сих трех сторон нехороша, то оно добрым быть не может. Само собою разумеется, что степень доброты и худобы сих сторон передается в со­ответственности и самому делу.