ЯВЛЕНИЙ В СССР В 70-Е ГОДЫ

В 70-е гг. дыхание хозяйственно реформы еще ощущалось, однако основной упор делался на экстенсивные факторы развития: расширение производства, увеличение капиталовложений, освоение новых регионов. Несмотря на призывы «органически соединять достижения научно-технической революции с преимуществами социализма», сделать экономику «экономной», задушивший хозяйственную реформу директивно-приказной характер экономических отношений в 70-е гг. не только сохранился, но и значительно усилился. Однако экономическое положение продолжало ухудшаться. Резко сократилась роль интенсивных факторов в общем приросте национального дохода. Если в 1960 г. она составляла 40%, то в 1980 - всего 25. За три пятилетки (1970-1985) темпы роста национального дохода сократились почти в 2,5 раза. Произошло падение темпов роста в промышленности (с 8,4% во второй половине 60-х гг. до 3,5% в 1981-1985 гг.), в сельском хозяйстве (с 4,3% до 1,4%), в производительности труда (с 6,3% до менее 3%), в объемах капиталовложений (с 7,5% до 1,8%).

Все более увеличивалось отставание от Запада в научно-техническом отношении. В середине 80-х гг. только 28% выпускаемой машиностроением продукции отвечали мировому уровню. Об этом свидетельствует и экспортно-импортная политика: доля машин в экспорте СССР снижалась, а ввоз машин и оборудования увеличивался.

Наиболее слабой отраслью советской экономики в 70-е гг. оставалось сельское хозяйство. Помимо частых неурожаев (1969, 1972, 1974, 1975, 1979, 1980, 1981 гг.) имели место огромные потери (до 13-14% собранного урожая). Низкой оставалась урожайность на целинных землях.

Правительство пыталось решить эту проблему, с одной стороны, путем масштабных инвестиций (за 70-е - начало 80-х гг. в аграрно-промышленный комплекс страны было вложено более 500 млрд. рублей), а с другой стороны - посредством закупок продовольствия за рубежом. За 1970-1987 гг. импортные закупки мяса возросли в натуре в 5,2 раза; рыбы - в 12,4 раза; растительного масла - в 12,8 раза; зерна - в 13,8 раза; сахара - в 6,9 раза; масла животного - в 183,2 раза.

Оплачивать расходы приходилось, в первую очередь, продукцией добывающей промышленности: доля топлива и электроэнергии в экспорте за три пятилетки возросла с 16,2 до 54,4%. Для форсирования нефтегазодобычи в Западной Сибири была создана специальная правительственная комиссия, Западно-Сибирским нефтегазовым комплексом постоянно занимался ЦК КПСС. С затратами на сооружение объектов и нуждами людей не считались. Нефть любой ценой - таков был девиз «экономной экономики». За один только 1980 г. Западная Сибирь дала более 10% мировой добычи нефти и газа.

После восьмикратного (а в торговле с развитыми капиталистическими странами пятнадцатикратного) повышения цен на нефть в 70-х гг. в СССР хлынул поток нефтедолларов. По самым скромным подсчетам доходы от реализации нефти и нефтепродуктов за период с 1974 по 1984 гг. составили 176 млрд. инвалютных рублей. Однако затратный механизм направлял эти сказочные средства в основном на осуществление очередных бесперспективных и экологически гибельных «долгостроев».

В результате подобной экономической стратегии не только укоренились давно изжившие себя хозяйственные механизмы, но и формировалась социальная база стагнации (от лат. stagno - делаю неподвижным; stagnum - стоячая вода), то есть застоя. Монопольным работодателем и распределителем социальных благ от имени государства выступала бюрократия. Поэтому и все апелляции о повышении уровня жизни неизменно адресовывались в «верха».

В целях создания иллюзии совершенствования системы и движения вперед идеологи партии, и, в первую очередь, секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов, развернули широкомасштабную пропаганду достижения социальной однородности, уравнивания доходов трудящихся, стирания граней между умственным и физическим трудом, городом и деревней.

Экстенсивный путь развития порождал передвижение больших масс из села в город. Если в 1959 г. городское население СССР составляло 47,9%, то в 1970 - 56,9%, а в 1981 г. - 63,4%. Масштабные перемещения сельской молодежи в города и на так называемые «стройки века» не сопровождались развертыванием социальной инфраструктуры, что надолго затягивало освоение ею городской культуры, обостряло чувство социальной неполноценности, становилось почвой для антиобщественных проявлений. Потеряв связь с деревней и не имея возможности полноценно включиться в городской образ жизни, мигранты, «лимитчики» создавали типично маргинальную субкультуру, характерными чертами которой были пьянство, хулиганство, социальная апатия.

Негативным проявлениям способствовали также уравниловка, подмена материального стимулирования «развертыванием социалистического соревнования», низкий уровень организации труда. Достаточно отметить, что в стране - первооткрывателе космоса - тяжелым физическим трудом было занято 50 млн. человек: около 40% в промышленности, 60% в строительстве, около 70% в сельском хозяйстве. Причем темпы вытеснения такого труда неуклонно падали, составив в 1975-1982 гг. всего около 0,7%. Дефицит трудовых ресурсов в условиях административно-командной системы заставлял мириться с «летунами», «химиками», прогульщиками и даже накапливать этот «ресурс» впрок. В 1971-1978 гг. в промышленности было создано более 3 млн. новых рабочих мест, которые оставались вакантными. И это притом, что со второй половины 70-х гг. экономика действительно исчерпала резервы свободной рабочей силы: прирост трудоспособного населения упал примерно с 2 до 0,25% в год.

Экстенсивное развитие требовало огромных затрат на накопление, что, естественно, шло в ущерб потреблению. Еще с середины 60-х гг. удельный вес расходов бюджета на социальные нужды начал постепенно снижаться. Сохранилась эта тенденция и в 9-й, 10-й, 11-й пятилетках, хотя их основными целями было провозглашено возрастание благосостояния народа. К 1985 г. доля расходов на просвещение и здравоохранение в союзном бюджете упала ниже уровня 1940 г.

Средняя продолжительность жизни в стране с 1971 г. перестала расти и в 1985 г. была ниже, чем в 1958 г.

Решение жилищной проблемы тормозилось постоянным сокращением капитальных вложений в строительство жилья, их доля в общем объеме капиталовложений сократилась с 17,7% в 8-й пятилетке до 14,2 в 10-й. Еще меньше средств направлялось на сооружение социально-бытовых объектов.

Застой в социально-экономической сфере во многом был связан с особенностями политического развития СССР. С приходом к власти брежневского руководства стало ощущаться ужесточение политического климата, нетерпимости властей к любым проявлениям свободомыслия. Возникла угроза реанимации сталинизма. Надежды прогрессивной части советского общества на продолжение процесса либерализации таяли.

В среде научной и творческой интеллигенции стали возникать группы несогласных с режимом и открыто выступавших против попрания гражданских свобод - начало формироваться движение диссидентов (от лат. dissidens, dissidentis - несогласный, противоречащий). На первом этапе основным проявлением диссидентства были протесты и обращения в адрес руководства страны, в судебные и карательные инстанции. Возникла бесцензурная печать (самиздат).

5 декабря 1965 г., в день Конституции, на Пушкинской площади в Москве состоялась первая демонстрация под правозащитными лозунгами. Среди правозащитников определились свои лидеры: А.Д. Сахаров, Ю. Галансков, А. Гинзбург, В. Буковский, А. Амальрик, Л. Богораз, Н. Горбаневская, А. Вольпин.

Второй этап диссидентского движения пришелся на время подавления «Пражской весны» и охватил 1968-1976 гг.

Начало третьего, так называемого «хельсинского» этапа, связано с выступлением профессора Орлова, который в мае 1976 г. на пресс-конференции для зарубежных корреспондентов заявил о создании группы содействия выполнению Хельсинских соглашений в СССР (Е. Боннэр, П. Григоренко, А. Марченко, Л. Алексеева). Подобные группы, возникшие и в других городах страны, делали достоянием гласности все известные им случаи нарушения властями соглашений, заключенных в Хельсинки, обращая особое внимание на нарушение прав человека.

Руководство страны безжалостно расправлялось с любыми проявлениями инакомыслия. В Уголовный кодекс была внесена статья 190¹, предусматривающая карательные меры за распространение слухов и информации, порочащих государственный строй СССР. Насильственно был выслан за рубеж А.И. Солженицын, отправлен в ссылку А.Д. Сахаров. Диссиденты, не имевшие громких имен, подверглись более серьезным репрессиям.

Понимая роль культуры и творческой интеллигенции, политическое руководство страны стремилось взять под контроль духовную жизнь общества. С конца 60-х гг. начинается мощная поддержка произведений, трактующих предвоенную историю и события военных лет в духе возрождающегося сталинизма. Чтобы регулировать тематику художественных произведений, с середины 70-х гг. вводится система государственных заказов, прежде всего в кинематографе. Возросла тяжесть цензурного пресса. Ограничивалось знакомство советских людей с зарубежной культурой.

К началу 70-х гг. как для руководства страны, так и для общества стало очевидно, что принятая ХХII съездом КПСС программа построения коммунизма является очередной утопией. Во имя спасения самой идеи коммунизма главный идеолог партии М.А. Суслов начал пропагандировать концепцию развитого социализма как первого этапа на пути к светлому будущему. В частности, это нашло выражение в разработке новой конституции СССР.

Следует отметить, что характерной чертой политической жизни общества конца 60-х - начала 80-х гг. являлась интенсивная законотворческая работа. Были приняты десятки законодательных актов, охватывающих различные сферы жизни: от брачно-семейного кодекса до закона о памятниках культуры. Многие их положения отражали стремление каким-то образом изменить к лучшему ситуацию в обществе. Это относится к законодательству о правах местных Советов, о статусе депутатов, об охране воздушной среды. Однако большинство законов имели декларативный характер, их положения не подкреплялись гарантиями, а многие подзаконные акты, выпускавшиеся министерствами и ведомствами, сводили на нет благие намерения, содержавшиеся в законах.

Увенчать законотворческую деятельность 70-х гг. была призвана принятая в 1977 г. новая Конституция - третья, созданная за пятьдесят три года. Ни одно крупное государство не знало подобной частоты смены Основного Закона.

О необходимости подготовки новой конституции Хрущев заявил еще на ХХII съезде, считая, что этот документ должен отражать переход страны коммунизму и создание в СССР «общенародного государства». В 1962 г. была образована Конституционная комиссия, однако для выработки Основного Закона понадобилось пятнадцать лет.

В преамбуле Конституции 1977 г. констатировалось, что в СССР построено развитое социалистическое общество, и характеризовались его основные черты. В отличие от предыдущей, «сталинской» Конституции, было расширено определение социальной базы советского строя: наряду с рабочим классом и крестьянством упоминалась народная интеллигенция. Конституция 1977 г. более решительно утверждала ведущую роль Коммунистической партии. Статья 6 формально узаконивала КПСС как руководящую и направляющую силу советского общества, ядро его политической системы, государственных и общественных организаций. Советы депутатов трудящихся переименовывались в Советы народных депутатов. Утверждалось положение о всеобщем среднем образовании, о праве человека на жилье, провозглашались основные демократические свободы: слова, собрания, шествий, демонстраций, совести и т.д. Новая Конституция СССР выдавала желаемое за действительное, пытаясь создать привлекательный облик Советского Союза как внутри страны, так и во всем мире.

Персонализация власти внутри дряхлеющей правящей элиты (средний возраст членов Политбюро в 1980 г. составлял 71 год) несколько изменила систему действия политического механизма.

Съезды партии стали регулярно собираться каждые пять лет, но представляли собой тщательно отрежиссированные спектакли. Состав ЦК КПСС расширился и стал больше походить на представительный орган республик и регионов страны. Собиравшиеся два раза в год пленумы лишь утверждали подготовленные Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС решения. Все основные вопросы обсуждались в кругу членов Политбюро, близких партийному лидеру.

Брежнев сосредоточил в своих руках огромную власть. Сразу же после ХХIII съезда КПСС (1966) он был избран на вновь созданную должность Генерального секретаря ЦК КПСС и с начала 70-х гг. регулярно представлял СССР на международном уровне.

Брежнев получил семь орденов Ленина, пять золотых звезд Героя Советского Союза и Социалистического труда, золотую медаль им. К. Маркса «за исключительный вклад в развитие марксистско-ленинской теории и в научное исследование актуальных проблем развития социализма», Ленинскую премию мира, Ленинскую премию по литературе за три брошюры: «Малая земля», «Возрождение», «Целина» (тираж более 15 млн. экземпляров каждая), звание Маршала Советского Союза. Наконец, в июне 1977 г., отправив на пенсию Подгорного, Брежнев занял пост Председателя Президиума Верховного Совета, объединив высшую партийную и государственную власть. Однако обилие чинов и наград вряд ли стоит интерпретировать как возвращение к культу личности эпохи Сталина. Брежнев не вырывал их у противников в ожесточенной борьбе. Аппарат сам стремился ублажить первое лицо государства.

Внешнеполитическая деятельность Советского Союза во второй половине 60-х - начале 80-х гг. осуществлялась на нескольких уровнях: отношения со странами социалистического лагеря, с капиталистическими государствами и со странами «третьего мира».

После венгерских событий 1956 г. Советскому Союзу удалось стабилизировать ситуацию в Восточной Европе, однако ее вновь обострила ситуация 1968 г. в Чехословакии, где получили широкое хождение понятия «плюрализм», «разнообразие моделей социализма», «социализм с человеческим лицом». Ввод в страну войск СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии был подвергнут резкой критике даже западноевропейскими коммунистами, не говоря уже о капиталистических державах. События в ЧССР ускорили интеграцию стран так называемого «социалистического лагеря», усилили в нем влияние и контроль СССР, опиравшегося на Организацию Варшавского Договора, СЭВ и еще около тридцати межгосударственных учреждений. Так на деле реализовывался принцип «ограниченного суверенитета», получивший название «доктрины Брежнева». Упорное сопротивление ей оказала Румыния, претендуя на проведение самостоятельной политики. Однако в целом социалистический лагерь был подконтролен Москве. Брешь в этой замкнутой системе едва не пробила Польша, где с середины 70-х гг. в условиях нарастающего социально-экономического кризиса движение масс против политики правительства возглавил профсоюз «Солидарность». Использование в таких условиях войск Организации Варшавского Договора грозило кровопролитными столкновениями с мирным населением. Поэтому «нормализация» ситуации была поручена генералу В. Ярузельскому, который в декабре 1981 г. ввел в стране военное положение. Однако мировое сообщество увидело в этом «руку Москвы», действия которой все больше ассоциировались с нарушением прав человека как в самом СССР, так и за рубежом.

Если до начала 70-х гг. советское руководство во внешней политике отдавало приоритет «социалистическому лагерю», то после «усмирения» Чехословакии и установления контроля над Восточной Европой его взгляды обратились на Запад. Прорыв в этом направлении начался с договора между СССР и ФРГ (12 августа 1970 г.), по которому обе стороны отказывались от применения силы. Были заключены договоры ФРГ с СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, признававшие нерушимость границ, сложившихся в Европе после второй мировой войны. Заключенное по инициативе Советского Союза четырехстороннее соглашение (СССР, США, Великобритания и Франция) по урегулированию статуса Западного Берлина разрешило одну из сложнейших проблем европейской безопасности.

Беспрецедентным событием явилось завершение Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Заключительный акт которого подписали 1 августа 1975 г. в Хельсинки руководители и представители 33 европейских стран, США и Канады. Основой его стала декларация принципов, которыми государства обязались руководствоваться во взаимных отношениях: суверенное право, взаимный отказ от применения силы или угрозы силой; нерушимость границ; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела; уважение прав человека и основных свобод; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм права.

Безусловно, Хельсинский процесс заложил основы перехода к новому этапу разрядки напряженности. Однако очень многое в реализации заключенных договоренностей зависело от отношений СССР и США, тем более, что советское руководство было обеспокоено сближением Соединенных Штатов и Китайской Народной Республикой. Следует учитывать. что разногласия между Советским Союзом и КНР существенно обострились после вооруженного конфликта на советско-китайской границе.

Дипломатия СССР предпринимала серьезные усилия для улучшения отношений с Соединенными Штатами. В мае 1972 г. Л. Брежнев и Р. Никсон встретились в Москве. Затем было заключено соглашение о сотрудничестве двух стран в различных сферах. Важное значение имело подписание договора об ограничении стратегических наступательных вооружений ОСВ-I и ОСВ-II (последний не был ратифицирован американским конгрессом). Однако стороны не доверяли друг другу, перестраховывались в вопросах контроля. После того, как в странах Восточной Европы появились советские ракеты СС-20, не подпадавшие под соглашение об ОСВ, американская сторона приняла решение о размещении в Западной Европе 572 единиц своих ракет средней дальности, способных достичь территории нашей страны. Такое положение вещей наносило серьезный удар политике «разрядки».

Дело в том, что брежневское руководство рассматривало временную передышку как возможность глобализации своей политики, укрепления позиций в «третьем мире». Вторжение советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. подтвердило мнение Запада о том, что «разрядка - это улица с односторонним движением», и нанесло ей смертельный удар. Таким образом, внешняя политика, проводимая «олигархией кремлевских старцев», привела к новому витку гонки вооружений, которая тяжелым бременем легла на советскую экономику.

10 ноября 1982 г. умер Л.И. Брежнев. Состоявшийся 12 ноября 1982 г. пленум избрал на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова (1914-1984), который за несколько месяцев до этого был отозван с поста председателя КГБ и стал секретарем ЦК. Сразу же начались подвижки в эшелонах власти. Был снят министр внутренних дел Щелоков, фактически отстранен от дел его заместитель, зять Брежнева, Ю. Чурбанов. Отдел оргпартработы возглавил Е. Лигачев. За 15 месяцев (с середины ноября 1982 г. по середину 1984 г.) сменились 18 союзных министров и приравненных к ним лиц, 37 первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик.

Обладая реальной информацией о положении дел в стране, Андропов понимал, что стагнация в экономике, застой в духовной жизни, провалы во внешней политике требовали кардинальных мер. Его статья «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» свидетельствует, что он напряженно искал выход из сложившейся ситуации, но не мог при этом, как и его предшественники, выйти за рамки системы. Заявления Андропова о необходимости перехода к интенсивному пути развития экономики, механизации производства, научного управления и организации труда были в целом правильными, но господствующим методом решения проблем оставалось администрирование.

Началась решительная борьба за наведение порядка, укрепление дисциплины. При этом не обошлось без массовых «отловов» опоздавших на проходных, прогульщиков в магазинах, в кинотеатрах и даже в банях. Был нанесен решительный удар по движению диссидентов. Около 1 тыс. человек (до 90% активистов движения) оказались в тюрьмах, лагерях, психбольницах.

Население, с радостью воспринявшее известие об «охоте» на московских и местных бюрократов, спокойно наблюдало за нарушением конституционных норм и прав человека. Впрочем, Андропов понимал, что одно только «закручивание гаек» не поможет. Были снижены цены на водку, подешевевший сорт которой народ окрестил «андроповкой».

Мероприятия по наведению порядка и укреплению дисциплины дали определенный эффект: привели в действие ряд резервов, позволили временно заблокировать развитие негативных тенденций.

В 1983 г. статистикой были зафиксированы самые высокие темпы развития экономики с начала 80-х гг. Если в 1981-1982 гг. они составляли 3,1%, то в 1983 г. - 4,2%. Однако достигнутый эффект не мог иметь долгосрочного характера, поскольку в народном хозяйстве ничего не изменилось. Программа же политических и экономических преобразований у Андропова не сложилась.

9 февраля 1984 г. Ю.В. Андропов скончался. Некоторые считают, что смерть помешала ему найти выход из кризиса, отдалила начало перестройки, изменила ее последствия. Другие полагают, что Андропов пошел бы по пути дальнейшего «закручивания гаек» и установления в стране военно-полицейского режима.

После смерти Андропова консервативное большинство в политическом руководстве сумело провести на пост Генерального секретаря ЦК КПСС престарелого и уже тяжело больного друга Брежнева Константина Устиновича Черненко (1911-1985). В период его правления возрождаются самые худшие традиции застойных времен. Черненко сделал то, на что не решался даже Брежнев: восстановил в партии В.М. Молотова, на совести которого были тысячи жизней незаконно репрессированных людей. Консерваторы сорвали намечавшиеся шаги по оживлению экономической жизни. Вместо запланированного пленума по вопросам научно-технической политики состоялся пленум, посвященный мелиорации, на котором было дано добро на продолжение разорительных для страны гидромелиоративных работ, имевших к тому же губительные экологические последствия.

В средствах массовой информации вновь зазвучали громкие речи о небывалых успехах социализма в СССР, о зримых ростках коммунизма в стране. Партийных функционеров призывали изучать политические методы руководства, улучшать воспитательную работу с людьми. На исходе 1984 г. от имени К.У. Черненко была опубликована платформа, как следовало полагать, к предстоящему партийному форуму под названием «На уровень требований развитого социализма. Некоторые актуальные проблемы теории, стратегии и тактики КПСС». Кардинальный вывод этого документа был таков: прежде, чем решать задачи, связанные непосредственно со строительством коммунизма, необходимо пройти исторически длительный этап развитого социализма. Этот «мини-застой» продолжался чуть более года. Но застой не мог быть вечным, его время истекало.

Первая половина 80-х гг. в народе была прозвана «пятилеткой пышных похорон». Общество как бы отторгало одного лидера за другим, словно ожидая, когда появится человек, способный решиться на радикальные перемены. Само время обрекало нового лидера на крупномасштабные реформы.

Подводя итог, следует подчеркнуть, что реформы 70-х - первой половины 80-х гг., не выходящие за рамки сложившейся в СССР административно-командной системы, закончились неудачей. Страна вступила в стадию всеобъемлющего кризиса, охватившего все стороны жизни общества. Дальнейшее развитие, движение вперед настоятельно требовали кардинальной ломки самой системы административного социализма.