Понятие и виды тактической комбинации

дной из актуальных задач криминалистической науки является исследование связей как между отдельными тактическими приемами в рамках одного следственного действия, так и между отдельными следственными действиями, осуществляемыми в соответствии со складывающейся следственной ситуацией при производстве конкретного акта расследования. Эти связи определяют системность тактических приемов и следственных действий, их зависимость друг от друга и от следственной ситуации, взаимную детерминированность. При этом мы исходим из того, что под тактическим приемом следует понимать наиболее рациональный и эффективный способ действия или наиболее целесообразную в данных условиях линию поведения лица, осуществляющего процессуальное действие, а под следственным дей­ствием — самостоятельный элемент регламентированной уголовно-процессуальным законодательством деятельности следователя по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств.

Разработка тактики следственного действия предполагает определенную систематизацию применяемых при его производстве тактических приемов, типизацию их системы в рамках этого следственного действия. Данная система носит открытый характер, поскольку всегда может быть пополнена приемами, законом не регламентированными. В отличие от нее, следственные действия под углом зрения действующего уголовно-процессуального закона образуют закрытую систему с зафиксированным числом элементов. Изменение числа элементов системы связано и обусловлено изменением закона: признанием правомерности нового следственного действия или исключением изжившего себя звена этой системы. Внутри системы следственные действия располагаются в определенной последовательности.

В соответствии с местом процессуальной регламентации данного следственного действия в уголовно-процессуальном законе последовательность следственных действий может быть процессуально-законодательной. С этой точки зрения система следственных действий по УПК России будет выглядеть, например, следующим образом: а) допрос, б) предъявление для опознания, в) выемка, г) обыск, д) наложение ареста на имущество, е) осмотр, ж) следственный эксперимент, з) получение образцов для сравнительного исследования, и) экспертиза.

Последовательность следственных действий можно рассматривать как категорию криминалистической методики, когда идет речь об их типичных круге и последовательности, наиболее характерных и эффективных при расследовании определенной категории преступлений[371].

Наконец, последовательность следственных действий можно рассматривать и как категорию тактико-криминалистическую, имея в виду такое упорядочение их системы, которое наилучшим образом обеспечивает собирание, исследование и использование доказательств в конкретной следственной ситуации.

Следственная ситуация влияет не только на круг и последовательность осуществляемых в данный момент следственных действий, но и на цели этих действий.

С. А. Шейфер считает, что целью следственного действия является либо собирание доказательств, либо их проверка (исследование)[372]. С этим едва ли можно согласиться. Не говоря о том, что практически каждое следственное действие служит одновременно и целям собирания и целям исследования (а также и использования) доказательств, целью следственного действия может быть создание условий для проведения другого следственного действия (например, получение образцов для сравнительного исследования или выемка документов для последующего их экспертного исследования и т. п.). Целью следственного действия или их комплекса может быть и формирование нужной следственной ситуации. Эффективным средством достижения цели одного или нескольких следственных действий, средством тактического воздействия на следственную ситуацию является тактическая комбинация.

Тактическая комбинация — это определенное сочетание тактических приемов или следственных действий, преследующее цель решения конкретной задачи расследования и обусловленное этой целью и следственной ситуацией.

Рассмотрим основные признаки этого понятия.

1. Тактическая комбинация может заключаться в определенном сочетании тактических приемов. Такое сочетание тактических приемов, детерминированное целью тактической комбинации и следственной ситуацией, в которой они применяются, осуществляется в рамках одного след­ственного действия — допроса, обыска, задержания и др. Следует специально подчеркнуть, что в этом случае речь идет о сочетании тактических приемов осуществления именно одного следственного действия.

Было бы неверным считать, что содержанием тактической комбинации может быть сочетание тактических приемов одного следственного действия с тактическими приемами другого. Комбинационное сочетание тактических приемов возможно, повторяем, только в рамках одного следственного действия, тактика которого и понимается как система приемов. Иное понимание сочетания тактических приемов неизбежно приведет к выводу о существовании неких комбинированных следственных действий типа, например, “осмотра-эксперимента” или “задержания-обыска” и т. п., что, как известно, противоречит и представлению о самостоятельном характере следственных действий, и процессуальному порядку их производства.

2. Тактическая комбинация может заключаться в определенном сочетании следственных действий в рамках одного акта расследования. И в этом случае, как и при сочетании тактических приемов, нет никакого “комбинированного” следственного действия, комбинация выступает как система следственных действий, как момент процесса расследования. В структуре тактической комбинации каждое следственное действие как элемент структуры является незаменимым, а их последовательность — обычно жестко определенной, поскольку в этой последовательности и может заключаться замысел комбинации. Примером тому служат такти­ческие комбинации, проводимые на начальном этапе расследования де­ла, возбужденного на основании данных, полученных оперативным путем.

3. Тактическая комбинация может состоять из одноименных или из разноименных следственных действий. В ее состав могут входить организационно-технические мероприятия, носящие обеспечивающий характер; их включение не отражается на тактической природе комбинации, поскольку они не имеют самостоятельного значения.

Если в ходе расследования, особенно на начальном его этапе, реализуются данные, полученные оперативным путем, то тактическая комбинация может представлять собой сочетание как оперативно-розыск­ных мероприятий, так и следственных действий. Такую комбинацию можно назвать оперативно-тактической, но при этом нужно иметь в виду следующее:

¨ а) с процессуальной точки зрения, имеют значение только входящие в структуру подобной комбинации следственные действия, путем проведения которых реализуются, используются, то есть приобретают процессуальное значение данные, полученные в процессе оперативно-розыскных мероприятий;

¨ б) оперативно-розыскные мероприятия, как элемент комбинации, служат целям создания условий, обеспечивающих результативность, целеустремленность и безопасность входящих в структуру комбинации следственных действий. В свою очередь, следственные действия могут быть проведены для обеспечения эффективности последующих оперативно-розыскных мер, выступающих как промежуточное звено между следственными действиями в структуре одной оперативно-тактической комбинации. Например, допрос подозреваемого, намеренно оставленного до осуществления комбинации на свободе, проводится таким образом, что у него возникает необходимость встретиться с кем-то из лиц, чью связь с подозреваемым следствию необходимо установить. Наблюдение за подозреваемым после допроса позволяет выявить это лицо. Последующий допрос этого лица, а затем подозреваемого, а при необходимости и очная ставка между ними являются средствами процессуального установления и фиксации факта связи. В этой комбинации первый допрос подозреваемого преследовал цель обеспечения эффектив­ности следующего за ним оперативно-розыскного мероприятия, а последующие допросы позволили реализовать полученные оперативным путем данные;

¨ в) комбинационное сочетание следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий вовсе не означает возникновения на этой основе неких комбинированных “оперативно-следственных” действий. Оперативно-розыскные меры и следственные действия сочетаются, а не смешиваются, не переплетаются друг с другом в каком-то неизвестном нашему процессуальному закону новообразовании. Следователь при этом отнюдь не приобретает права участия или непосредственного проведения оперативно-розыскных мероприятий, он не определяет и методы их осуществления. Оперативно-тактическая комбинация осущест­вляется путем взаимодействия между следователем и оперативным работником органа дознания, каждый из которых действует строго в пределах своей компетенции и своими методами.

Так как с комбинационной точки зрения оперативно-тактическая комбинация существенно не отличается от комбинации тактической, а разли­чие усматривается лишь в плане процессуальной однородности или неоднородности структуры этих комбинаций, мы полагаем возможным да­льнейшее исследование проблемы вести применительно к обоим видам этих комбинаций, специально оговаривая лишь различия между ними.

4. Целью комбинации всегда является решение конкретной задачи следствия. В конечном счете это установление истины по делу, то есть осуществление процесса доказывания. Но это общая цель, а непосредственными целями тактической комбинации могут быть:

¨ а) разрешение конфликтной ситуации с помощью рефлексии с получением следователем определенного выигрыша;

¨ б) создание условий, необходимых вообще для проведения следственного или иного процессуального действия следователя;

¨ в) создание условий, обеспечивающих результативность следственного действия;

¨ г) обеспечение следственной тайны, и в том числе сохранения в тайне источника используемой информации;

¨ д) обеспечение сохранности до необходимого момента еще неиспользованных источников доказательственной информации;

¨ е) иные тактические воздействия на следственную ситуацию с целью ее изменения или использования.

Как уже отмечалось, взаимосвязь цели тактической комбинации и следственной ситуации может быть двоякой.

Если существующая следственная ситуация благоприятна для ведения следствия, то эта ситуация просто используется при осуществлении тактической комбинации, а ее благоприятные стороны учитываются при планировании и проведении комбинации.

Если следственная ситуация неблагоприятна, то тактическая комбинация призвана прежде всего изменить ее к лучшему, изменить ее “препятствующий” следствию характер. Неблагоприятная следственная ситуация непосредственно влияет на структуру тактической комбинации, ограничивает следователя в выборе ее элементов, не позволяет применить те или иные тактические приемы или провести те или иные следственные действия как элементы комбинации. Так например, при круговой поруке свидетелей, дающих ложные показания, комбинация, пре­следующая цель изобличения одного из них во лжи, уже не сможет включать в себя в качестве одного из элементов использование показаний другого свидетеля. В другом случае неблагоприятная следственная ситуация может вообще исключить возможность проведения тактической комбинации в данный момент: если, предположим, неосторожные, непродуманные действия следователя насторожили преступника, то комбинация по его захвату с поличным окажется безрезультатной.

Мы подразделяем тактические комбинации на сложные, содержанием которых является система отдельных следственных действий, и элементарные, или простые, состоящие из системы тактических приемов, применяемых в рамках одного следственного действия. Пользуясь классификациями, предложенными Л. Я. Драпкиным, и применительно к ним сложные тактические комбинации мы подразделяем на однородные, или одноименные (состоящие из одноименных следственных действий), и разнородные, или разноименные (состоящие из различных следственных действий, а также из следственных действий, иных действий и мероприятий), на сквозные и локальные. Третья его классификация — по организационной структуре, — на наш взгляд, лишена практического значения и имеет смысл только при различении тактических и оперативно-тактических комбинаций.

Простые тактические комбинации можно подразделить на рефлексивные, целью которых является рефлексивное управление лицом, противодействующим следствию, обеспечивающие и контрольные, осуще­ствляемые для проверки правильного хода расследования, хода отдельных следственных действий и т. д.

Схематически классификация тактических комбинаций выглядит следующим образом:

Тактические комбинации

сложные простые

одноименные разноименные рефлексивные обеспечивающие

сквозные локальные контрольные

Несмотря на то, что сущность сложных тактических комбинаций, именуемых многими авторами операциями, практически всеми понимается однозначно, нередко под ними понимаются комплексы различных действий и мер, которые никак комбинациями не являются, поскольку у них отсутствует такой необходимый признак комбинации, как незаменимость каждого элемента комбинации, их жесткая связь и последовательность. Так, например, В. И. Шиканов считает тактической операцией комплекс мер по установлению личности погибшего, хотя это, в сущности, набор возможных путей и средств идентификации личности, причем достижение результата с помощью одного из них делает ненужным остальные[373]. Не избежал подобной ошибки и А. П. Онучин, который назвал “большой тактической операцией” розыск скрывшегося с места дорожно-транспортного происшествия водителя и машины. В структуру такой “операции”, по его мнению, входят: 1) обнаружение машины путем выполнения заградительных мероприятий; 2) обнаружение машины с помощью учетов ГАИ; З) обнаружение машины с использованием ее внешних признаков; 4) обнаружение машины с помощью отправителей и получателей груза; 5) установление участия в ДТП водителя установленной машины[374]. Пункты 1-4 связаны между собой только целью, но совершенно ясно, что для решения задачи может оказаться достаточно какого-то одного, любого из них. Пункт 5 — это самостоятельная задача, которая будет решаться после установления машины. Для ее решения установление машины — одно из возможных условий и средств.

Подобную ошибку допускают и другие авторы. Предложенный нами термин “тактическая комбинация” был принят не всеми криминалистами. Так, Л. Я. Драпкин писал: “Что касается термина “тактическая комбинация”, то он представляется нам менее удачным, чем “тактическая операция”. Понятие “комбинация” пришло в криминалистику из теории и практики оперативно-розыскной деятельности (ОРД), где оно имеет иную функциональную и структурную нагрузку. Кроме того, этот термин недостаточно строг и в обычном смысловом его понимании”[375].

Не придавая принципиального значения термину, следует все же заметить ошибочность доводов Л. Я. Драпкина. Во-первых, термин “опе­рация”, как и термин “комбинация”, — военные по происхождению. Они действительно (оба!) были восприняты теорией ОРД (вспомним: операция по задержанию преступника и т. п.). Во-вторых, термин “операция” в ОРД несет ту же функциональную и структурную нагрузку, что теперь и в криминалистике. И в ОРД он обозначает систему действий, жестко связанных единым замыслом и направленным на решение единой задачи. Как и в криминалистике, эта система может быть по своему составу однородной и неоднородной. Наконец, в-третьих, термин “комбинация” (от позднелат. combinatio — сочетание) означает “совокупность объединенных единым замыслом приемов, действий и т. п., ухищрение, уловка”[376]. Как видим, термин не только достаточно строг, но и более точно выражает суть этого криминалистического понятия.

Как следует из сказанного, мы использовали термин “тактическая комбинация” для обозначения и простых и сложных комбинаций, различая их по содержанию. Этой авторской трактовкой понятия некоторые авторы просто пренебрегли и стали искать различия между комбинацией и операцией, что позволило бы употреблять оба термина. В некоторых случаях стремление обнаружить такие различия привело просто к запутыванию вопроса. Так, В. И. Шиканов посчитал, что тактическая комбинация — это сложная операция, связанная с “особо сложными, “многоходовыми” расчетами, основанными на возможностях рефлексивного анализа”[377]. А. В. Дулов писал, что это разновидность тактиче­ской операции, направленной на реализацию отдельного тактического приема[378]. А. Е. Михальчук и В. В. Степанов пришли к выводу, что операция и комбинация — самостоятельные криминалистические категории и что тактическая комбинация может быть структурным элементом тактической операции, а может носить и независимый характер[379]. Так же полагает и Р. А. Каледин[380]. Возникла любопытная ситуация: термин зажил самостоятельной жизнью, независимой от его автора, который и не предполагал, какой он сделал подарок теории вопроса!

Думается, что нет необходимости анализировать рассуждения о различии терминов “операция” и “комбинация” с точки зрения упомянутых авторов. Для нашей концепции это не имеет значения, поскольку, повторяем, между понятиями сложной тактической комбинации и понятием тактической операции в общепринятом употреблении — нет разницы, это, если хотите, синонимы; что же касается простой тактической комбинации, то этот термин имеет чуть ли не единственное назначение — заменить неудачные и двусмысленные термины “следственная хитрость” и “психологическая ловушка”, и в то же время продемонстрировать его правомерность именно как комбинации, правомерность его отнесения к этой криминалистической категории.