Организационно-правовые и нравственные проблемы экспертной деятельности.

акон о судебной экспертизе должен содержать нормы, призванные обеспечивать осуществление экспертной деятельности, надлежащего ее уровня, а также определяющие некоторые общепризнанные нравственные принципы, лежащие в основе этой деятельности.

Упорядочение апробации и внедрения в экспертную практику научных рекомендаций и разработок. Сложившиеся методы решения проблемы (обсуждение рекомендаций и новых разработок на научно-мето­дических советах по родам экспертиз, на ученых советах НИИ и вузов, подготовка обязательных указаний о внедрении новинок в экспертную практику и т. п.) не могут быть признаны достаточно надежными и эффек­тивными. Следует законодательно установить порядок апробации новых методов и экспертных методик, определить органы их аттестации и единые общеобязательные формы их публикации и внедрения в практику.

Апробированные в результате должной процедуры экспертные методики следует включать в каталог методик, законодательно признанный научным обоснованием экспертных исследований.

Проблемы нормирования труда эксперта. Существующие системы учета труда эксперта, экспертной нагрузки несовершенны, не дают объективного представления о количестве, качестве и интенсивности этого труда, трудовых затратах. Отсутствуют общепризнанные понятия “прос­тых” и “сложных” экспертиз, их характеристики и системообразующие при­знаки. Например, нет ответа на вопрос, всякую ли многообъектную экспертизу правомерно считать сложной? Влияет ли длительность исследования на отнесение его к числу простых или сложных? Может ли быть простой комплексная экспертиза для каждого из ее субъектов? Наконец, какими критериями следует руководствоваться при установлении нормативов экспертной нагрузки?

Представляется, что в законе о судебной экспертизе должны содержаться основные понятия этого аспекта экспертной деятельности, что позволит организовать труд эксперта и в целом экспертного учреждения на должной нормативной основе.

Нравственно-правовые аспекты экспертной деятельности. В цивилизованном обществе существенную роль играют нравственные начала человеческой деятельности, нормы морали — важные регуляторы общественной жизни. Являясь общественным институтом, выполняющим функцию регулирования поведения человека, формой общественного сознания, совокупностью принципов, правил, норм, которыми руководствуются люди в своем поведении, мораль служит необходимым критерием оценки научных рекомендаций общественной практике, в том числе и такой специфической форме этой практики, как практика судебно-экспертных исследований. Вопрос о существовании судебной этики как специальной отрасли науки этики, изучающей нормы поведения участников судопроизводства, в юридической науке, в целом, решается положительно. Однако само содержание судебной этики понимается неодинаково. По мнению одной группы ученых, судебная мораль есть частное проявление общей морали, осуществление общеобязательных принципов и норм в специфических условиях судебной и следственной деятельности. Так, М. С. Строгович полагал, что “судебная этика изучает применение общих норм нравственности в специфических условиях судебной и следственной деятельности, а вовсе не создает каких-либо особенных нравственных норм для судей, прокуроров, следователей, адвокатов”[195], что нет таких норм для юристов, как нет их и для любой другой профессии[196].

Несколько иную позицию занимают Г. Ф. Горский, Л. Д. Кокорев, Д. П. Котов, которые признают существование специфических норм профессиональной морали, но видят в них лишь результат применения общих нравственных принципов с учетом специфики профессиональной деятельности. Они пишут: “В любой профессиональной морали не может быть каких-то своих особых нравственных норм, которые не вытекали бы из общих нравственных принципов”[197].

Наконец, еще одна группа ученых считает, что судебная этика имеет своим предметом не только общие моральные нормы, но и специфические нравственные начала, присущие деятельности следователя, судьи, эксперта, адвоката, дополняющие общие моральные принципы, а в некоторых случаях и ограничивающие их[198].

Судебная мораль как комплекс профессиональных нравственных принципов, правил несомненно существует. По своему содержанию она неоднородна, поскольку в сфере судопроизводства осуществляют свою деятельность представители различных специальностей — судьи, следователи, прокуроры, адвокаты, судебные эксперты. Естественно, что деятельность каждого из них характеризуется своей спецификой, что помимо общих нравственных принципов в ней проявляются и ее регулируют специфические именно для данной специальности нравственные правила. Это справедливо отмечают Л. Ароцкер, И. Быховский и Н. Захарченко, различающие в пределах судебной этики следственную этику, этику проведения судебных действий, этику судебного эксперта[199].

Нравственные начала деятельности судебного эксперта мало исследованы. Пальма первенства здесь принадлежит Л. Е. Ароцкеру, опубликовавшему в 1968 г. статью “Об этике судебного эксперта”. Спорным в этой статье было то, что автор фактически ставил знак равенства между моральными и процессуальными нормами, считая, например, нормами профессиональной морали правила оценки доказательств по внутреннему убеждению, принципы равенства всех перед законом, толкование сомнения в пользу обвиняемого и некоторые другие[200].

Нормы судебной этики нельзя отождествлять с нормами права. В то же время некоторые нормы права в своем содержании могут выражать моральные нормы, отражать моральные принципы. Иными словами, этическое содержание нормы закона — лишь один из аспектов ее существа, не меняющий самой природы нормы. Нравственные начала профессиональной деятельности таким путем получают свое законодательное выражение, приобретают общеобязательный характер, нередко императивный. С этой точки зрения нет никакого противоречия в том, что эти начала становятся нормой закона: наоборот, подобное превращение следует считать оправданным и необходимым.

Какие же моральные нормы целесообразно превратить в статьи Закона о судебной экспертизе? Во-первых, честность, ответственное отно­шение к своему служебному долгу, к своим профессиональным обязанностям. Эти принципы должны найти свое отражение в норме закона, содер­жащего текст присяги эксперта, о необходимости которой говорилось ра­нее. В присяге должны быть выражены, во-вторых, и такие нравственные принципы, как объективность и беспристрастность судебного эксперта.

Цель экспертного исследования — установление истины в рамках задачи, поставленной перед экспертом следователем или судом, поэтому эксперт не вправе связывать себя ни версией обвинения, ни версией защиты или истца и ответчика; но должен добросовестно искать истину, невзирая на то, кому эта истина будет выгодной, и помня, что она всегда “выгодна” правосудию и законности. Если же достичь истины невозможно, эксперт обязан сообщить о невозможности дать заключение.

Объективность предполагает беспристрастность эксперта, его полную незаинтересованность в исходе дела. Строго говоря, объективность только и возможна при условии беспристрастности, когда эксперт руководствуется в своей деятельности лишь соображениями истины. Так, со­гласно ст.ст. 67 и 59 УПК, эксперт подлежит отводу при наличии данных о его прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела. Профессиональная мораль эксперта безусловно требует, чтобы он, если такие данные известны только ему самому, заявил самоотвод, не дожидаясь, пока отвод заявят другие участники судопроизводства. Это правило следует узаконить.

Действующее законодательство не акцентирует внимания на таком важном нравственном принципе, как независимость эксперта, его самостоятельность в суждениях, относящихся к экспертному исследованию. Если принципиальная стойкость должна быть чертой характера эксперта, то самостоятельность в суждениях есть проявление его компетентности, результат глубокого овладения им своей специальностью, высокого профессионализма. Естественно, что они должны дополняться самокритичностью эксперта, но последняя уже целиком относится к области профессиональной морали. Чисто нравственными представляются и такие требования, как научная добросовестность эксперта, корректность поведения при исполнении своих процессуальных и служебных обязанностей, умение хранить служебную тайну и др. Они едва ли должны быть специально указаны в законе, ибо предполагаются в подтексте многих его норм.